Не переставай верить (Don’t Stop Believing)

Краткое содержание первой части: Кадет Спок знакомится с куратором по командной подготовке капитаном Пайком. То, что происходит впоследствии, всего лишь логично… Предупреждение: сцены сексуального характера, жестокость, в т.ч. неграфическое описание изнасилования, не затрагивающего основных героев. *** 9-5 лет назад. Впервые Спок встречает Пайка в зоне ограниченного доступа в Академии. Группа двадцатитрёхлетних кадетов посещает специальный семинар, являющийся частью их командной подготовки. Спок – единственный второкурсник среди них, но это лишь технически. Среди его целей не было обучения на командном направлении, но он посчитал логичным получить второе профильное образование. В конце концов, он уже состоявшийся учёный, а расширение горизонтов – это всегда благородный вызов. Согласно своей привычке, Спок стоит чуть в стороне от остальных. Он предпочитает держать дистанцию и благодарен окружающим за уважение к его желаниям. Он не приобрёл близких друзей с тех пор, как прибыл с Вулкана, но в целом к нему хорошо относятся и признают его способности и умения. Он обнаружил, что люди в своём большинстве дружелюбные, хотя и несколько нецивилизованные, но он может с этим жить. Они ожидают преподавателя, который наконец заходит в помещение. Они не видели его до сих пор. Он – человек, мужчина средних лет с песочно-коричневыми волосами и многочисленными морщинками от улыбок вокруг глаз. Однако, когда он смотрит на них, выражение его лица остаётся строгим. - Добрый день, - говорит он, и его голос резонирует в просторном и подозрительно мрачном помещении аудитории. – Я - капитан Кристофер Пайк, и я здесь для того, чтобы ознакомить вас с некоторыми последствиями пребывания в плену. Помещение замирает. Никому не нравится эта ощутимая тишина. - Как вы знаете, - продолжает Пайк, как если бы не был в курсе их реакции, - выбирая карьеру офицера Звёздного флота, вы подвергаете себя значительному риску. Федерация стремится к мирному сосуществованию с другими галактическими организациями, но добрых намерений не всегда достаточно. До сих пор не было заключено мирных соглашений с Клингонской Империей, например, были лишь только краткие перемирия с прекращением боевых действий. Также есть и другие противники. За последние двадцать пять лет Федерация вступала в крупные вооружённые конфликты семь раз. Грубо говоря, это происходило раз в три года. - Приблизительно раз в 3,5714 года, сэр, - вставляет Спок, будучи не в состоянии сдержаться. Эта привычка снискала ему репутацию позёра, но он считает человеческую склонность к небрежности в числах равноценно раздражающей. И всё же он сожалеет о том, что без спроса поправил старшего офицера. Однако капитан Пайк не выглядит недовольным. Он фиксирует на Споке любопытный взгляд и кивает. - Слишком часто, кадет, если бы Вы меня спросили, - он внимательно смотрит на Спока ещё какое-то время, а затем переключает внимание на группу в целом. – Учитывая это число, каждый офицер Звёздного флота должен быть готов к возможности того, что в любой момент времени он или она могут быть не только убиты, но и взяты в плен. Чем выше вы поднимаетесь по служебной лестнице, тем к большему количеству информации вы получаете доступ. Эта информация имеет высочайшее стратегическое значение и является ключевой для безопасности всей Федерации. – Пайк обводит взглядом двадцать молодых людей напротив себя, целенаправленно вступая в зрительный контакт с каждым. – Подобная информация не должна попасть в руки врага. Он предоставляет им время для осмысления сказанного перед тем, как продолжить. - Не каждая структура власти столь же цивилизована по отношению к узникам, как Федерация. Ваши тюремщики захотят получить информацию и ради её получения подвергнут вас допросу. Депривация сна, голодание и пытки – это всё подтверждённые временем методы. Вас уже обучали разнообразным техникам преодоления всего этого, которые если не спасут вас, то, надеюсь, помогут. Я имею сомнительную честь представить вам традиционный приём ведения войны, происхождение которого датируется первыми днями любой цивилизации, в том числе нашей. Я говорю об изнасиловании. Класс, который и так был очень тих, теперь гудит от напряжённого молчания. Тон голоса Пайка серьёзен, прозаичен, и поэтому доходит до группы гораздо быстрее и эффективнее, чем если бы он кричал. - Да, - торжественно кивает Пайк. – Изнасилование заслуживает вашего особого внимания. Некоторые могут поспорить, мол, нет ничего особо ужасного в принудительном сексуальном акте. Конечно, некоторые методы пыток гораздо более губительны физически. Что ж, позвольте мне сказать вот что. Нет никакого иного метода полного подчинения воли пленника, лишения его или её последних крох индивидуальности и самоуважения, ломания личности – нет другого такого метода, который сработает лучше изнасилования. Вы не представляете себе, насколько личной является эта форма оскорбления и как глубоко она влияет на жертву. Вы себе этого не представляете, но вы должны быть подготовлены. Вот, почему мы здесь. Взгляд Пайка снова скользит по ним, и он с одобрением кивает в ответ на встревоженные выражения их лиц. - Вы должны ощутить вкус того, с чем вам, возможно, придётся иметь дело. Потому что, если вы не можете этого понять, - его голос становится суровее, - мы должны узнать это сейчас. Риск слишком велик, чтобы позволить любому, кто не может справиться, вступить в должность командующего офицера. То, что вы сейчас увидите, это запись реального допроса, произведённого нашими врагами. Мы обнаружили её в журналах захваченного корабля. Это не инсталляция. Эти люди были офицерами Звёздного флота, и всё случившееся – реальность. Он отходит в сторону, и они, наконец, собираются на свободном пространстве позади него, которое является голографическим симулятором. Пайк недолго возится с контрольной панелью, а затем представление начинается. Они в клингонской тюрьме. Здесь есть женщина, лейтенант Звёздного флота. Четверо клингонов удерживают её на полу, в то время как ещё один срывает с неё одежду. Золотистая рубашка, рассеянно отмечает Спок. Вероятно, пилот или навигатор. Он знает, что его мысли неуместны, но его разум, похоже, ищет возможность дистанцироваться от того, что он видит. Спок не останавливает этот процесс. Женщина почти мгновенно обнажена, её подвижность ограничена, её тело привязано к грубому столу. Она сопротивляется и ругается, но не кричит. Клингоны окружают её, рассматривая со зловещей похотью, наслаждаясь её беспомощностью. Их руки блуждают по её голому телу, и она тщетно корчится от боли, пытаясь этого избежать. Это лишь сильнее возбуждает их, так как они смеются и продолжают её щупать. Внезапно дверь открывается, и ещё двое охранников заталкивают внутрь мужчину. Он также офицер Звёздного флота, и очевидно, что его избивали. Его лицо покрыто уродливыми синяками и кровью, но его взгляд ясен и сразу же сосредоточивается на женщине. Он бросается в её сторону, но охранники отталкивают его назад. Один из них начинает беседовать с ним. - Он внушает ему, чтобы тот начинал говорить, - тихо замечает Пайк. – Начинал говорить или увидит, как они её насилуют. Глаза мужчины прикованы к обездвиженной женщине, но он упрямо качает головой. - Он не будет говорить, - неожиданно для самого себя произносит Спок. В этот момент он ощущает на себе пристальный взгляд Пайка, но не может отвести глаз от сцены, разворачивающейся перед ним. - Не будьте так быстры в своих суждениях, - мягко говорит ему Пайк. – Во многих аспектах смотреть на подобное для некоторых может быть хуже, чем самому быть подвергнутым этому. Особенно, если там тот, кто Вам небезразличен. На симуляторе рядом двое охранников удерживают мужчину, в то время как женщину насилуют. Детализация записи просто поразительна. Спок слышит затруднённое дыхание и сдавленные проклятья своих соучеников в тот момент, когда первый клингон берёт беспомощную женщину. Её лицо искажается от боли, но она не кричит, когда он безжалостно вторгается в её тело. Спок пассивно думает о том, не была ли запись каким-то образом обработана, поскольку происходящее кажется слишком уж осязаемым. Каждое выражение лица, каждый стон, каждая капля крови – всё это слишком уж здесь и сейчас. Спок ощущает, что его тело дрожит при каждом ударе, его мышцы сокращаются при каждом толчке, свидетелем которого он является. И лишь теперь он осознаёт, что его контроль радикальным образом скомпрометирован. Он пытается восстановить его, а ужасающее представление продолжается. Всё повторяется вновь и вновь. Требование предоставить информацию, упрямый ответ, изнасилование. Один охранник сменяет другого. Второй пленник оседает возле стены, его лицо – охваченная ужасом маска чистой агонии. Почему он просто не скажет им то, что они хотят? – потрясённо удивляется Спок. Это неосознанная мысль, впрочем, но ужас от того, чему он стал свидетелем, настолько ошеломляющий, что он не может удержаться. Эхо слов Пайка беспомощно звучит в его разуме. Это не симуляция. Это случилось с реальными людьми. Это произошло. Женщина находится в бессознательном состоянии к тому моменту, когда пятый охранник отходит от неё. Мужчина неадекватен и ни на что не реагирует. Спок неловко шевелится в отчаянной надежде, что жестокая демонстрация сейчас завершится. Он не уверен, что сможет выдержать дольше. Она не прекращается. Главный клингон проверяет женщину и рявкает несколько распоряжений своим соратникам. Затем, к общему ужасу кадетов, охранники снимают её со стола и привязывают вместо неё мужчину. Женщина уже не ограничена в движении, её поддерживают, поскольку сама она стоять не в состоянии. Её приводят в чувства с помощью гипо, она открывает глаза и видит на своём месте коллегу. - Боже, нет, пожалуйста, - умоляет кто-то в группе. – Они ведь не… Они делают это. С мужчины срывают одежду и сразу становится понятно, что сейчас будет происходить. Спок видит, чувствует крайнюю степень ужаса в его глазах, в жёсткости его тела. Его вены вздуваются, когда он беспомощно пытается сорвать верёвки. Главный клингон теперь разговаривает с женщиной, держа её за подбородок для визуального контакта. Она начинает кричать, как только первый охранник входит в мужчину. Кадеты содрогаются, некоторые цепляются друг за друга для поддержки, некоторые отходят в дальнюю часть комнаты. Их накрывает подвывание, и не совсем понятно, кто его издаёт. Возможно, они все. Женщина кричит и кричит, пока её бывшие мучители насилуют её коллегу. Её друга? Когда второй охранник собирается, было, вскарабкаться на стол, она хватает руку своего стража и начинает говорить, умоляя его о чём-то и быстро кивая. Он приостанавливает «допрос» и выслушивает слова, которые она на него изливает, очевидно, те самые, которые он и хотел услышать. - Полагаю, Вы признаёте свою ошибку, кадет, - мягко звучит голос Пайка, неожиданно близко к уху Спока. Лишь теперь Спок осознаёт, что твёрдая рука плотно сжимает его локоть. Спок не может сказать, как долго она там находится. – Он мог и не заговорить. Она заговорила. - Это не её вина, - протестует кто-то. – Никто не может пройти через такое и… - Я не возлагаю вину на кого-либо, - твёрдо отвечает Пайк. – Я демонстрирую вам то, с чем вы можете столкнуться. - Мы должны смотреть это? – спрашивает другой голос, слегка дрожащий. - Да, вы должны, - припечатывает Пайк. – Либо вы можете уйти и оставить в журнале ваше заявление об отказе от курса. После этого протестов больше нет. Никто не уходит. Женщина продолжает говорить, теперь она цепляется за руку клингона. Как только она рассказывает им всё, что они хотели знать, они ломают ей шею. Ещё один охранник быстро совершает то же действие с мужчиной на столе. Охранники покидают комнату, не позаботившись о телах, а изображение со сломанными, кровавыми объектами в центре замирает. Затем оно блекнет, и свет зажигается. Долгое время вокруг тишина. Кадеты стоят не двигаясь, даже не моргая, едва дыша. Как только его чувства приходят в норму, Спок ощущает окутывающий их тяжёлый запах рвоты. Он смутно помнит, как кого-то тошнило, и не одного человека, но в то время это было не важно. В первый раз за всё время он не осуждает своих соучеников-людей за их неспособность контролировать свои эмоции. Его самого довольно сильно тошнит. Пайк снова выступает вперёд, прикоснувшись к плечу Спока, когда проходит мимо. Капитан смотрит на группу. Его лицо угрюмо, губы смиренно сжаты. - Я не извиняюсь за то, что показал вам это, - говорит он, а они неохотно поднимают головы, чтобы взглянуть на него. – То, что случилось в этой камере, стоило Звёздному флоту трёх кораблей и двухсот тридцати шести жизней. Эти люди не были предателями, и они не были слабы. Они были опытными офицерами с выдающимися достижениями. - Они сломались, - говорит кадет мужского пола, стоящий слева от Спока, и все оборачиваются на него. Он напуган и, следовательно, зол. – Они сломались! - Да, это так, - строго подтверждает Пайк. – И, если хоть кто-то в этой комнате действительно верит, что он или она никогда бы не сломались в подобных обстоятельствах, я приму ваше заявление об уходе с курса прямо сейчас. Никто не шевелится. Пайк кивает. - Вы всего лишь посмотрели запись, а ваши колени уже дрожат. Вы не прошли через это. Но если вы решили стать офицерами Звёздного флота, вам, возможно, придётся через это пройти. Я не говорю, что вы сломаетесь так же, как они. Я говорю, что это возможно. Я объясняю вам важность последствий. Вы должны сделать осознанный выбор, если вы желаете принять на себя такой риск. – Он делает паузу, глядя на их потемневшие лица. – Класс, вы свободны. *** Спок не знает покоя. Прошла неделя после того занятия с капитаном Пайком, а он всё ещё не может усвоить этот опыт. Его медитации бесплодны. Его мысли размыты, а его концентрация отвратительна. Единственная причина того, что он не съехал в своих оценках, это нерушимая привычка к самодисциплине, которая была его постоянной спутницей с четырёхлетнего возраста. В целом он так или иначе преуспевает – отказываясь признать свою нервную энергию и направляя её на учёбу. Это позволяет ему получить очередную хвалебную оду за научные достижения. Он всё ещё не знает покоя. Цикл его сна нестабилен, он лишился аппетита. Он обдумывает события снова и снова, стремясь хоть к какой-то ясности. Когда он её достигает, то немедленно отправляется в кабинет капитана Пайка. - Мистер Спок, заходите, - Пайк смотрит на него из-за своего стола. – Я рад, что Вы явились. - Сэр? - Присаживайтесь, кадет. - Капитан, я пришёл, чтобы подать официальное заявление о желании покинуть Звёздный флот, - ровно говорит Спок. - Да, я знаю, - кивает Пайк, его приветственная улыбка не увядает. – Спасибо тебе, господи, за это. Садитесь. Удивлённый Спок подчиняется. - Погодите секунду, - говорит ему Пайк, протягивая руку за бланком и начиная его заполнять. Это не занимает много времени, и до того, как Спок это осознаёт, он смотрит в глаза Пайка снова. – Ваше заявление отклоняется, кадет. – Почти весело говорит Пайк. – На самом деле, я рад поставить Вас в известность, что я рекомендую Вас на продвинутый курс командования. - Сэр? – Спок изумлённо глазеет на него. – Я не понимаю. - Из двадцати индивидуумов, которые посетили моё занятие, только двое получают рекомендацию, - произносит Пайк, как будто бы это что-то объясняет. – Вы и кадет Мойра Джонс. - Мойра Джонс? – в разуме Спока появляется мысленный образ тихой, скромно выглядящей молодой женщины, которая обычно сидит в последнем ряду на занятиях по компьютерным дисциплинам. - Она была здесь два дня назад, - говорит Пайк. – С таким же самым заявлением. Спок осознаёт, что его логика только что разбилась о кирпичную стену. - Капитан, я прошу прощения, но Ваша аргументация ускользает от меня. - Почему Вы хотите уйти? Спок колеблется. - Я пришёл к выводу, что я непригоден к службе. - Понимаю, - улыбается Пайк. – Мы доберёмся до Ваших настоящих мотивов через мгновение. Но пока позвольте мне пояснить своё решение. Мы наблюдали за каждым из вас очень внимательно в течение прошлой недели. Вы и мисс Джонс – единственные, кто не позволил стрессу помешать вашей работе. Что это может говорить нам о вас? Спок приподнимает бровь. - Предположительно то, что мы можем концентрироваться на наших обязанностях, несмотря на эмоциональное напряжение. Могу ли я указать, капитан, что касательно меня это верное, но ни о чём не говорящее утверждение? Будучи вулканцем, я в любой момент времени обладаю идеальным контролем над своими эмоциями. - Вулканцы не лгут, мистер Спок, - тихо и задумчиво произносит Пайк, разглядывая его. – По крайней мере, так считается. Можете ли Вы сказать мне, что этот опыт не проделал никаких дыр в Вашем эмоциональном контроле? Никаких проблем со сном? Снижения или повышения аппетита? Трудностей с концентрацией? Спок смотрит на него. Пайк прав – он не может солгать. Но его горло сжалось, и возразить он не способен также. Подобные оплошности неприемлемы для вулканца, и, хотя Спок не может отрицать их наличия, он всё же не может заставить себя их признать. - Это Вас затронуло, - констатирует Пайк, и ясно, что он вовсе не нуждается в словесном подтверждении от Спока. Но в его словах нет неодобрения. – Так, как и должно было быть. Но Вы смогли держать это под контролем и выполнять свою работу вопреки всему. А со временем Вы пришли к ещё одному выводу. Если бы Вы были в той комнате, Вы смогли бы держать рот закрытым. А если бы Вы выжили – Вы бы смогли с этим жить. Всё верно, мистер Спок? Спок пялится на него, слишком шокированный, способный лишь дышать. Глаза Пайка впились в его глаза, и Спок чувствует, как этот взгляд пронизывает его насквозь, но утаить ничего не может. - Это причина, по которой Вы хотите уйти, - говорит Пайк. – Вы думаете, что это выставляет Вас аморальным или жестоким. Это не так. Это лишь подтверждает, что Вы – пригодный для офицера материал. И поэтому я рекомендую Вас на продвинутый курс. Если бы Ваша совесть молчала, если бы она не подталкивала Вас к такому заявлению, я бы так не поступил. Тот факт, что Вы способны чувствовать вину за совершение верного поступка – и совершать его вопреки последствиям для себя лично – говорит мне о том, что Вы достойны носить форму. Командование без сострадания – это тирания. Сострадание без воли – это слабость. У Вас есть и одно, и другое, мистер Спок. Звёздный флот нуждается в Вас. Спок смотрит на него в тишине. Его голова кружится от всех этих вскрывшихся истин. Пайк улыбается ему доброй улыбкой. - Я думаю, Вам стоит над многим поразмыслить, кадет, - мягко говорит он. – Если Вам будет нужно поговорить с кем-то, Вы знаете, где меня найти. Свободны.