Не переставай верить (Don’t Stop Believing)

Предупреждение: графическое описание сцен сексуального характера. Через год Спок выпускается из Академии в ранге полного лейтенанта и возглавляя список лучших учеников класса. За всё это время он встречает Пайка лишь несколько раз. После обязательного трибунала, положенного по правилам после потери корабля, Пайку предложили выбор между командованием другим судном и ещё одним годом преподавания в Академии. Он выбирает корабль, рассказывая всем, что он скучает по капитанскому креслу, но Спок знает правду. Пайк чувствует себя неспокойно по поводу их ситуации преподаватель-студент. Оба знают о том, что никто из них не подчинился принуждению другого, но они также понимают, как это может выглядеть со стороны. Это могло бы стоить карьеры им обоим, и они не желают разрушать друг другу жизнь. И всё же прощаться очень больно, даже если это не навсегда. Спок погружается в учёбу, но при этом мучительно скучает по Пайку. Очевидно, что Спок – самый востребованный выпускник этого года, и поэтому имеет широчайший выбор предложений с точки зрения дальнейшей карьеры. Он запрашивает назначение офицером по науке на «Нельсон» и с лёгкостью его получает, поскольку тот, кто занимал этот пост, как раз получил повышение. Пайк приветствует его на борту и приглашает попозже зайти на игру кал-тох в свою каюту. Спок приходит вовремя. Они не играют. Они больше никогда не занимаются любовью так жёстко, как в первый раз. Пайк так и не справился с виной по поводу их первого контакта, ужасаясь самому себе и тем вещам, которые он проделал со Споком. И не важно, как часто Спок напоминает ему, что он сам согласился и что он сам так хотел, Пайк всё равно не может простить себя за такую всеобъемлющую потерю контроля. Их привязанность становится глубже. Пайк – нежный и заботливый любовник, а Спок – как податливый воск в его руках. Пайку нравится брать его медленно, ласково, проводя вечность в прелюдии и приготовлениях. Спок согревается в его любовном внимании, которое всё ещё кажется ему удивительным. Они предельно осторожны. Очень малое количество людей в курсе их отношений, хотя они и не нарушают никаких регламентов. На борту «Нельсона» лишь первый офицер Пайка Номер Один и его СМО Филип Бойс знают всю правду. Пайк считает их своими близкими друзьями и целиком им доверяет. Они служили под его руководством в течение долгого времени, и у них была возможность познакомиться со Споком и начать уважать его ещё до того, как Пайк во всём им признался. Спок с облегчением воспринимает тихое одобрение с их стороны. Пролетает год, за ним другой. Спок проводит множество исследований, очарованный новыми открытиями. Пайк продолжает ненавязчиво наставлять его в сфере командования, и они продолжают свои бесконечные дебаты, которые без конца забавляют экипаж на мостике. Ранние утренние часы застигают их в капитанской каюте. Спок с приподнятыми бёдрами растянулся на животе поверх кровати, обнимая руками подушку. Пайк сверху, трахает его размеренными долгими и ровными толчками. Он меняет угол проникновения, и Спок стонет. Рука Пайка на члене Спока движется в унисон с его проникающими движениями, и Спок осознаёт, что они приближаются к разрядке. Внезапно Пайк останавливается, погрузившись глубоко внутрь него, и отпускает Спока, позволив ему утонуть в матрасе. Спок инстинктивно взбрыкивает бёдрами в поисках фрикций, но Пайк прижимает его вниз. - Шшш. Не шевелись. Спок замирает. Медленно Пайк опускается вниз, накрывая тело Спока своим, аккуратно распределяя свой вес. - Всё нормально? - Вы мучаете меня, - жалуется Спок, чей голос приглушён подушкой. Пайк усмехается. - Это тебе за то, что ты творишь со мной. Спок ощущает, как член Пайка пульсирует внутри него. Это составляет оглушающий контраст с неподвижностью всего остального тела Пайка и невероятно волнует. Фактически это сводит с ума. - Я не в состоянии сопротивляться тебе, - шепчет Пайк, его пальцы перебирают взлохмаченные волосы Спока. – Ты знаешь об этом? И как будто тебе недостаточно быть таким умным, о, нет. Тебе обязательно нужно быть таким прекрасным. Тебе нужно быть таким невыносимо привлекательным, что из-за тебя люди теряют свои головы и свои сердца. - Я предпочитаю не наносить телесных повреждений. В отместку зубы Пайка впиваются в его плечо. Спок хватает ртом воздух. - Подобное чувство юмора выходит за рамки дозволенного, ты так не думаешь? Пайк прослеживает поцелуями, а затем покусывает позвоночник Спока. - Ты – совершенство. Ты бы посрамил греческих богов в пух и прах. Они бы убили тебя из ревности и зависти ударами молний. Или превратили тебя в дерево. - Кристофер, Вы говорите нелепые вещи. Я не прекрасен. - Прекрасен, и даже слишком. - Ваши эмоции мешают Вашей объективности. - А твоя чёртова скромность мешает твоей. - Я не скромный. Просто реалист. В то время как Вы… - Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты тоже научился любить себя. Спок знает, что они всегда оказываются в этом тупике, и он не хочет огорчать Пайка, но также не может ему лгать. Вместо этого он выбирает третий вариант и сжимается вокруг Пайка без предупреждения. - Ты ублюдок, - рычит Пайк, дёргаясь, вынужденный возобновить свои толчки. – Это мошенничество, Спок, и позже ты поплатишься за это. - Я жду этого с нетерпением. Позднее, когда они лежат бок о бок, истощённые и удовлетворённые, Спок ощущает странное беспокойство Пайка. Всегда чувствительный к чужому настроению, Спок особенно близок к этому человеку. Он приподнимается на локте и нежно пробегает пальцами по груди Пайка. Удивлённый взгляд Пайка останавливается на Споке, и он улыбается. - В чём дело, Кристофер? Улыбка Пайка меркнет. Он ловит ладонь Спока и легонько сжимает. - Тебя собираются повысить, - говорит он, внимательно глядя на Спока. Спок испуганно замирает. - Для этого, разумеется, ещё слишком рано. - Никак нет. Ты – исключительный офицер. - Ваше суждение ошибочно. - Это не так. Сознаюсь в искушении удержать тебя от повышения ненадолго, удержать тебя рядом с собой, но это нечестно по отношению к тебе. Правда, Спок. Когда в последний раз ты заглядывал в своё личное дело? Оно просто взрывается от хвалебных записей о твоей доблести – и до того, как ты это скажешь, это не моих рук дело. От Научного Почётного Легиона – и не меньше от ВАН. Неа, если тебе интересно моё мнение, ты слегка задержался в нынешнем звании. Спок садится и нахмурившись смотрит вниз, на Пайка. - Если меня повысят, то мне придётся покинуть этот корабль? Пайк сжимает губы. - Видишь ли, в чём проблема. Согласно текущей политике Звёздного флота по распространению своего влияния, ты не сможешь служить вместе со мной во время следующей ротации или двух, это точно. - Но это может занять от четырёх до шести лет, а возможно и больше, - с паникой в голосе отмечает Спок. – Это неприемлемо. Пайк внимательно его разглядывает. - Возможно, это не так. Спок в шоке смотрит на него. - Кристофер… Вы… устали от меня? - Это невероятно глупый вопрос от того, кто настолько умён, - рявкает Пайк. Затем, уловив выражение лица Спока, он тоже садится и привлекает вулканца поближе. – Эй, не смотри на меня так, - он глубоко целует Спока, воруя его дыхание. – Я люблю тебя, и ты это знаешь. Но я также несу за тебя ответственность, и я должен думать не только о себе, но и о том, как будет лучше для тебя. - Как это может быть лучше для меня, если Вас не будет рядом? Пайк улыбается и целует его снова, не в состоянии удержаться. - Потому что твоя жизнь должна принадлежать тебе, Спок. Вся галактика лежит у твоих ног в ожидании того, как ты её покоришь. Ничто и никто не должны тебя сдерживать, особенно такой угрюмый старый человек, как я. - Кристофер, - протестует Спок, даже не пытаясь подавить своё негодование. – Вы не старый и не угрюмый, Вы… - Тише! – Пайк прижимает палец к губам Спока. – Спок, время, которое мы провели вместе – это дар, который я получил, сам не знаю, за какие заслуги. Но тебе нужно двигаться вперёд. Ты должен достичь новых горизонтов. Я знаю, о чём говорю, потому что я был таким же, как ты. У меня был мой шанс, отличный шанс, и сейчас я счастлив жить своей жизнью. Я бы хотел, чтобы ты тоже был счастлив. Спок вырывается из объятий Пайка и отодвигается, чтобы как следует всмотреться в его лицо. - Кристофер… Вы прекращаете наши отношения? - Что? – Пайк передёргивается. – Нет, Спок, конечно же нет! Как ты мог такое подумать? Я никогда не брошу тебя по собственному желанию, я это тебе обещаю. Я лишь говорю о том, что наши отношения не должны мешать тебе идти своей дорогой, и это всё. Спок не отвечает. Пайк вздыхает. - Просто подумай о том, что я сказал. Пожалуйста. А теперь, касательно расплаты… Спок обнаруживает, что его толкнули в подушки. Мысли начинают покидать его, когда пальцы Пайка проникают внутрь его ануса, хорошо растянутого и скользкого после прошлого раза. К тому моменту, как четыре пальца находят свой путь, Спок не уверен, что он в состоянии связно думать о чём-либо. Когда рука Пайка сжимается в кулак внутри него, разум Спока совершенно опустошён как по щелчку, и всё, что он видит, - это звёзды. *** - Существует возможность для нас остаться вместе после моего повышения, - говорит Спок. Пайк удивлённо смотрит на него. Они находятся в кабинете капитана, а ведь они никогда раньше не обсуждали личные отношения и не демонстрировали открытую привязанность вне собственных кают. Спок не раскаивается. Технически они оба не на службе. Кроме того, в последнее время Спок ощущает стремительный бег времени. Уже прошло две недели с тех пор, как они с Пайком в последний раз спали в объятиях друг друга. Звёздный флот не давал расслабиться им обоим, и нет никаких признаков того, что эта полоса завершится в ближайшее время. - На самом деле? – игриво поднимает бровь Пайк. – И что же это? Спок делает глубокий вдох. - Мы можем заключить узы. Пайк изумлённо уставился на него. - Узы? Это вроде брака? - Именно. Согласно регламентам Звёздного флота пары, связанные браком или узами, не разлучаются. - Спок, - Пайк обходит вокруг стола и облокачивается на него, оказываясь лицом к лицу со своим офицером по науке. – Я изучал вулканские обычаи. Вулканские узы – это связь на всю жизнь. А это означает, что ты не сможешь найти себе другого партнёра, пока я жив. - Я не желаю другого партнёра. - Ты не желаешь сейчас. А что будет через год? А через пять лет? Через десять? Спок, ты очень и очень молод. - Я затрудняюсь с пониманием того, причём здесь мой возраст, если я уже достиг возраста согласия. - Никто не должен делать определяющий всю жизнь выбор в свои двадцать лет, Спок. - Вулканцы делают этот выбор в семь лет. - Неужели? И как это всё отразилось на тебе? Глаза Спока широко раскрываются от неожиданного удара. Пайк спокойно изучает его реакцию. - Есть кое-что ещё, что я прочитал об этих узах, - тихо произносит Пайк. – Когда один из партнёров умирает, то второй страдает столь ужасно, что может даже не пережить утраты. Даже чистокровные вулканцы не всегда на это способны. - Вы хотите сказать, что поскольку я полукровка, то у меня нет ни единого шанса? - Нет, - голос Пайка строг. – Я хочу сказать, что не желаю так рисковать. Даже если бы ты не был вулканцем, я всё равно намного старше тебя, Спок. Я умру намного раньше тебя. Я не имею права обречь тебя на ад ради своих собственных эгоистичных чувств, и не важно, насколько сильно я хочу удержать тебя рядом с собой. Цена слишком высока. Протесты Спока умирают у него на устах, когда Пайк суровым взглядом указывает ему его место. - Ты спросил меня, можем ли мы заключить узы. Ответ – нет. Спок стоит напротив него, и выражение его лица ни капельки не изменяется. Не то чтобы весь его мир только что разлетелся на кусочки. Вовсе ничего подобного. *** С тех пор всё катится по наклонной. Спок размышляет о словах Пайка, пытаясь понять их резонность. Спок не видит логики в аргументах Пайка, время от времени он ищет её снова и снова. Это просто не имеет смысла. Они это больше не обсуждают, и, если иногда Спок замечает на себе обеспокоенные взгляды Пайка, он этого не показывает. Он периодически снова анализирует ситуацию, и, наконец, с болезненной ясностью он видит правду. Пайк больше не влюблён в него. Это единственный логический вывод. Очевидно, что он всё ещё глубоко небезразличен Пайку, но любовь прошла. Если бы она ещё была, если бы он чувствовал её так же глубоко, как Спок, то Пайк никогда бы не позволил тривиальным вопросам повлиять на него и не совершил бы столь радикальный поступок – не отверг бы Спока. Ирония становится убежищем Спока. Люди постоянно называют вулканцев хладнокровными и безэмоциональными, в то время как их собственные эмоции так примечательно недолговечны. Действительно, это иронично. Много лет назад Сарек рассказал ему, что эмоции вулканской расы лежат глубоко. Отец предупреждал его, как опасно выпускать их из-под контроля. И теперь, только теперь, Спок наконец-то понимает, насколько прав, насколько бесконечно мудр был его отец. Спок принимает решение посвятить себя только логике и ничему более. Он принимает повышение до лейтенанта-коммандера, но удивляет Адмиралитет своим запросом касательно будущей позиции. Спок просит о назначении его профессором Академии, точно зная, что это – совсем не то, чего хотел бы для него Пайк. Но Спок по горло сыт тем, что решения за него принимают другие. Правление Академии обрадовано его назначением. Адмирал Барнетт выражает восторг через подпространственную связь; и это всё на самом деле очень волнительно. Спок должен предстать перед ним, как только корабль вернётся на земную орбиту. Пайк никак не комментирует его решение. Они перестают видеться вне служебного времени, не обсуждают этого, и, правда же, что тут обсуждать? Они также не разговаривают друг с другом, как прежде, и окружающие это, конечно же, замечают. Но они все - слишком хорошо обученный экипаж, поэтому никто ничего не говорит. Последние два месяца, проведённые Споком на борту, пролетают чередой совершенно одинаковых дней. Он отрабатывает смену на мостике. Он отрабатывает смену в лаборатории. Час занимается спортом. Два часа медитирует. Пять часов спит. Он не отклоняется от рутинного процесса. Он обнаруживает, что этот новый, исключительно логичный образ жизни, не так эмоционально удовлетворителен, возможно, как его предыдущий стиль жизни, но он лучше подходит для вулканца. Он намерен продолжать так же вплоть до тех пор, пока это перестанет требовать усилий. Они возвращаются на орбиту Земли в 09:30 по корабельному времени. Все документы Спока уже переданы и утверждены. Его скромные пожитки упакованы, его комната прибрана, его заместитель проинструктирован. Он готов уйти. Он уже стоит на площадке транспортатора, когда дверь транспортаторной комнаты открывается и заходит Пайк. Оператор транспортатора встаёт по стойке смирно, и Пайк кивает ему, одаривая профессиональной капитанской улыбкой. - Вы могли бы отойти на минутку, энсин? - Конечно, сэр. Молодой человек выходит через дверь, не моргнув глазом и не глядя ни на одного из офицеров. Пайк разворачивается к Споку. - Вы что-нибудь хотели, сэр? – прохладно спрашивает Спок. - Да, это так, - кивает Пайк, на вид совсем не ущемлённый этим тоном. – Спустись сюда, пожалуйста. Спок вздёргивает бровь. Пайк вздыхает. - Спок, пожалуйста. Не заставляй меня превращать просьбу в приказ. Спок спускается с платформы и шагает в сторону Пайка. - Сэр. Пайк смотрит на него. Он ничего не говорит, лишь глядит Споку в глаза. В безмолвном изумлении, как в первый раз, и в тихом горе, как в последний. - Я хотел попрощаться, - произносит Пайк, а его голос дрожит и крошится. – И я хотел сказать, что мне очень жаль. Это несправедливо, думает Спок. Это несправедливо, что контроль, который он выстраивал месяцами, разбивается на куски просто так. Это несправедливо, что он чувствует так много в то время, как не должен чувствовать ничего. Это несправедливо, что всё должно завершиться вот так. Всё так несправедливо. Он не знает, кто совершил движение первым, и это было, вероятно, ничто иное, как глубокий вдох или лёгкое покачивание головы, но в следующий момент их руки обвиваются вокруг друг друга, и они встречаются в отчаянном, сокрушительном поцелуе. Спок слепо прижат к стене. Губы Пайка вдавлены в его губы; язык Пайка погружается в его рот, овладевая им, как своим собственным, в последний раз. Спок стонет под ним, руки совсем не изящно вцепились в рубашку Пайка, желая больше контакта, больше прикосновений, больше всего. Если бы он мог думать, он бы что-то сказал. Задал бы правильный вопрос, нашёл бы правильный аргумент, чтобы убедить Пайка поменять своё решение и остаться со Споком навсегда. Но его разум пуст и доведён до отчаяния, и он просто не может думать. Они целуются так, как будто вселенная перестанет существовать через мгновение, и, возможно, так оно и будет. Спок точно чувствует, как она шатается и колеблется, когда Пайк наконец отрывается от него. Они дышат друг на друга в течение одной агонизирующей бесконечности перед тем, как отодвинуться. И впервые Споку становится понятно наверняка. Всё кончено. Пайк одёргивает свою рубашку, а Спок приглаживает волосы. Молча, медленно, он обходит Пайка и занимает своё место на платформе. Пайк уже стоит возле контрольной панели, когда Спок поднимает на него глаза. Капитан находит в себе силы улыбнуться, и Спок чувствует волну восхищения, на секунду пробившуюся сквозь необъятное, безмерное отчаяние. - Живите долго и процветайте, Кристофер. - Удачи, Спок. КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ