Не переставай верить (Don’t Stop Believing)

Предупреждение: описание сцены сексуального характера, даб/кон?. Энсин неуверенно крутится возле его локтя, и Спок внезапно вспоминает. Теперь, когда все смогли с облегчением выдохнуть, пришло время вернуться к реальности, и в этой реальности он более не член этого экипажа. Он сложил свои полномочия и не имеет больше права находиться на мостике. Спок удостаивает взглядом Кирка, который по выделенному каналу связи ведёт переговоры с руководством Звёздного флота, и Нийоту, которая, похоже, очень занята с передачей записей. Пока никто не смотрит на него, Спок поднимается, кивает нервному энсину и покидает мостик. Несмотря на короткое расстояние, без перехода в варп путь до Земли займёт примерно два дня при условии, что Звёздный флот не отправит кого-то им на помощь. С учётом текущей диспозиции основных сил флота это маловероятно. Спок почти на автопилоте направляется в медотсек. Он чувствует себя физически и эмоционально обессилившим, и стремится урвать мгновение покоя. Он знает, что не сможет собрать вместе кусочки своей жизни, которая завершилась вместе с гибелью Вулкана, но он желает увидеть Кристофера. Он обнаруживает, что не составляет труда попасть к капитану. Койка Пайка расположена в отдельной палате, и Спок тихо проскальзывает за занавеску, не то незамеченный, не то игнорируемый персоналом. Пайк спит. Его окружает кокон из медицинского оборудования, и Спок застывает, поражённый этим видом. Пайк выглядит маленьким и очень, очень хрупким. Спок бросает взгляд на монитор, но хотя он, как правило, может прочитать показатели, в данный момент ему не удаётся сконцентрироваться на данных настолько, чтобы разобраться в них. Он подходит ближе и осторожно тянется к руке Пайка. Она неожиданно – пугающе – лёгкая, а кожа – тонкая и просвечивающаяся. Спок держит его руку аккуратно, едва осмеливаясь на легчайшие поглаживания. - Сэр, позвольте мне спросить – что Вы здесь делаете? Спок почти вздрагивает, сдерживаясь в самую последнюю секунду. Он медленно выпускает руку Пайка и поворачивается взглянуть на молодую женщину, чьи пепельно-русые волосы и ярко-голубые глаза вместе с белой форменной одеждой создают впечатление, как будто она хрустит от чистоты и свежести. Выражение её лица смягчается, когда она узнаёт Спока. - С капитаном Пайком всё будет в порядке, коммандер, - тихо говорит она. – Повреждения серьёзные, но не необратимые. - Это отрадно слышать, - произносит Спок, а его собственный голос звучит как будто издалека и совершенно лишён интонаций. – Сестра…? - Кристина Чепэл, - заканчивает она и почему-то краснеет. – Пожалуйста, сэр. Вы не должны здесь находиться. Бросив прощальный взгляд на умиротворённое лицо Пайка, Спок покорно следует за ней. Внезапно мысль, которая дремала на задворках его разума, резко вспыхивает и оказывается на переднем плане. - Вулканские дети, - говорит он. – Вы знаете, где они? Лицо сестры Чепэл мрачнеет. Она кивает ему, выглядя при этом чрезвычайно расстроенной. - Да, сэр. Мы расположили их в комнате отдыха номер четыре, но я не уверена в том, что мы можем хоть как-то им помочь. - Они испытывают беспокойство? – высказывает предположение Спок. Медсестра грустно кивает. - Да, и очень сильное, сэр. У нас на борту всего лишь один консультант, и всё, что она делала до сих пор, не помогало. - Возможно, члены Вулканского Совета могли бы оказать помощь? – спрашивает Спок. Он не верит в то, что при сложившихся обстоятельствах подобное задание может показаться им ниже их достоинства. Но, тем не менее, по какой-то причине его предположение ещё сильнее удручает медсестру. - Они… Они не в порядке, мистер Спок, - тихо говорит она, как будто боясь, что эти слова могут его оскорбить. - Объясните, что значит «не в порядке». - Ну… - она краснеет и отводит глаза. – Они все испытали жесточайшую боль, когда… когда… - Когда Вулкан был уничтожен, - ровно продолжает Спок. - Да, сэр, - шепчет она. – Нам пришлось дать им успокоительное. Ваш отец и Т’Мел были единственными среди них, кто смог хоть как-то это контролировать. Но Т’Мел… пришла в слишком эмоциональное состояние. Она была настолько взволнована, что не могла ни медитировать, ни отдыхать, поэтому нам пришлось дать успокоительное и ей тоже. - Мой отец? – тихо спрашивает Спок. Сестра Чепэл рискует взглянуть на него, выглядя при этом настолько же неловко, как, по её мнению, он должен был себя чувствовать. - Он также кажется… встревоженным, но ему лучше, чем Т’Мел. Он в данный момент отдыхает в Вашей каюте. - Понимаю, - произносит Спок. – Не могли бы Вы проводить меня к детям? - Вы думаете, что сможете помочь им? – её лицо светлеет от надежды. - Я пока ещё не уверен, сестра. - О, - она кивает, закусывая губу. – Ладно. Он следует за ней через медотсек в комнату отдыха, очевидно выбранную по причине её близости к медицинскому отделению. Спок заходит и моментально замирает в дверях. Он не знает точно, чего именно он ожидал, но в любом случае – не этого. Дети ведут себя тихо. Всего здесь пятьдесят два ребёнка в возрасте от шести до четырнадцати лет. Все они чопорно сидят на своих стульях, и почти все из них плачут – некоторые тихо, самые маленькие слегка всхлипывают. Некоторые сжимают руками свои головы и качаются из стороны в сторону. - Мы бы дали им что-нибудь обезболивающее, - шепчет сестра Чепэл, - но согласно нашим сканированиям, они не испытывают боли. Разумеется, грустно думает Спок. Ещё не был изобретён такой трикодер, который смог бы зарегистрировать боль подобного рода. Раса телепатов, стёртая с лица вселенной. Дети, которые должны свыкнуться с гибелью своего родного мира, и в то же время справиться с физической болью разорванных уз между ними и их родителями, между ними и их наречёнными. Они юны, а следовательно – выносливы. Но это не означает, что им не требуется помощь. Пока глаза Спока осматривают комнату, мальчик – по виду один из самых старших – встаёт на ноги и медленно приближается к нему. Тихие слёзы струятся по его лицу, но при этом оно сохраняет выражение спокойствия, как будто он и сам не знает о том, что плачет. - Приветствую, - произносит мальчик чистым, ровным голосом, слегка кланяясь Споку. – Я – Темак, сын Субана. Я староста класса. Прошу прощения за выражение эмоций, но мы… - он прерывается, словно с неохотой думая об использовании этого слова, - не можем это сдержать. - Я Спок, сын Сарека, - говорит Спок с лёгким поклоном. – Нет необходимости в извинениях, Темак. Причина проявления эмоций полностью адекватна. Я предполагаю, что вы были проинформированы о том, что произошло. - Нас проинформировали, - подтверждает Темак, бросая быстрый взгляд на своих соучеников. – Нам также сообщили, что наши учителя, которые были транспортированы вместе с нами, внезапно оказались нездоровы. Мы нуждаемся в руководстве, - монотонно продолжает мальчик, а затем вдруг вздрагивает, прижимая свои пальцы ко лбу. – Мы не можем контролировать боль, - говорит он, а его голос теперь совсем иной – это несчастный голос страдающего ребёнка. Спок смотрит на него, раздумывая о тупой боли в собственном затылке. О той же самой, которая в данный момент мучает каждого выжившего вулканца, обрекая взрослых на полную непригодность, а детей – на беспомощность. Спок не знает, почему он сам не извивается на палубе в агонии, но подозревает, что это может объясняться тайнами его двойственного наследия. Однако прямо сейчас ему необходимо найти хотя бы частичный ответ на вопрос: сможет ли он хоть как-нибудь помочь этим детям. Внезапно в его разуме зарождается идея. - Темак, - медленно произносит Спок, - какие именно дисциплины находились в фокусе твоего обучения? Мальчик моргает. - Биологические исследования. Генетика. - Впечатляюще, - говорит Спок. Он быстро обдумывает свою идею. – Если бы медсестра Чепэл, - он кивает в сторону молодой женщины, - и я собрались завести совместного ребёнка, мог бы ты просчитать для меня вероятность того, будет ли он мужского или женского пола, а также возможные черты его или её внешности? Мальчик снова моргает, в то время как Чепэл делает резкий вдох. Темак переводит взгляд с одного на другую, а на его лбу появляется морщинка задумчивости. - Мне потребуется больше точных информационных данных о ваших генетических профилях, - с серьёзным видом заявляет он, выглядя при этом явно спокойнее. - Я – наполовину человек, - произносит Спок и ласковым жестом подводит его к компьютерной консоли. – Ты можешь воспользоваться этим терминалом, чтобы получить доступ к моей медицинской информации, а также – к информации о мисс Чепэл. Мне потребуется не менее, чем семидесятипроцентная положительная вероятность в твоих расчётах. Сколько времени для этого тебе необходимо? Темак выглядит задумчивым. - Четыре часа? - У тебя есть два, - отвечает Спок. Мальчик так резко выпрямляется, как будто собирается подпрыгнуть. Он вежливо кивает взрослым и спешит к компьютеру. - Мистер Спок, я не понимаю, - неуверенно говорит Чепэл. Она выглядит смущённой. Спок не слушает. Он вглядывается в полную сосредоточенность на лице Темака и осознаёт, что попал в цель. Игнорируя в эти мгновения сбитую с толку медсестру, Спок тянется к интеркому. - Спок Ухуре. - Ухура здесь, - её голос звучит встревоженно. – Спок, всё в порядке? - Нет, - отвечает Спок. – Я нуждаюсь в твоей помощи. - Всё, что угодно. - Мне нужно, чтобы все свободные на данный момент сотрудники научного отдела, которые не задействованы в ремонте корабля, пришли в комнату отдыха номер четыре. – Он снова осматривается, прикидывая, что здесь даже близко недостаточно компьютерных терминалов. – Скажи им взять с собой свои падды. - Хм… - она делает паузу, явно озадаченная неожиданным запросом, но быстро приходит в себя. – Ясное дело, коммандер. Будет сделано. Спок открывает было рот, чтобы исправить её заблуждение, поскольку он уже не занимает позицию в цепи командования на корабле, но передумывает. - Благодарю Вас. Конец связи. Он поворачивается и обнаруживает, что медсестра Чепэл незаметно проводит сканирование Темака. Она одаривает Спока сияющей улыбкой. - Его жизненные показатели стабилизируются! – шепчет она с восторгом. – Какое гениальное решение, мистер Спок! Всё, что нам нужно, это занять их чем-то, и… - Не просто занять, - качает головой Спок. – Нам необходимо держать их разумы постоянно сфокусированными, выдавая им одну за одной интеллектуальные стимуляции или трудоёмкие задания, и внимательно наблюдая за ними. Это чрезвычайно сложная задача в отношении вулканских детей, сестра. Нашу систему образования люди назвали бы «суровой». Выражение лица сестры Чепэл становится более рассудительным. - Как долго нам необходимо это делать? Спок обводит взглядом комнату, переполненную взволнованными детьми. - Пока мы не найдём лучшее решение. *** Нийота является вслед за сотрудниками научного отдела, держа в руках свой собственный падд. - Я не на службе, - говорит она, слегка пожимая плечами. – Связь была восстановлена, и капитан приказал мне отдохнуть, поэтому… Спок легонько ей кивает и продолжает инструктировать группу, состоящую примерно из двадцати младших научных офицеров. Каждый из них возьмёт под свою ответственность двоих или троих детей, думает Спок. Он также замечает, что люди выглядят усталыми, и слегка хмурится. Однако решительность, с которой они задают свои вопросы, убеждает его в их желании оказать всю возможную помощь. Они приступают к работе. Спок благодарен Нийоте за то, что она взяла на себя обязанность напоминать офицерам о базовых правилах культуры в общении с вулканцами, когда в том возникает необходимость. Ему самому тяжело позволить своей концентрации переключиться с главной цели. Спок кружит по комнате, проверяя прогресс каждого из детей, и помогая там, где это необходимо. Очень сложно уговорить самых младших детей сосредоточиться на обучении в такое неподходящее для этого время. Спок беседует с некоторыми их них, взывая к их логике ласково, но твёрдо. Иногда он прикасается к ним, направляемый инстинктом, который сам не может распознать. Но будь то вулканский, человеческий или даже универсальный родительский инстинкт, он, похоже, работает. Он знает, что не стоит прикасаться к их разумам в то время, когда его собственный находится в полном хаосе, но он пытается забрать у них так много тоски и боли, сколько возможно забрать через простую физическую связь, проецируя одновременно с этим спокойствие и поддержку. Он не уверен в том, сколько времени прошло. Однажды или дважды он замечает поблизости доктора МакКоя, сканирующего детей. У него даже создаётся отстранённое впечатление, что доктор говорит с ним, о чём-то расспрашивая, но Спок не вполне осознаёт, реальность это или плод его воображения. Когда МакКой появляется в третий раз, Спок сидит на корточках рядом с самым младшим ребёнком в группе, девочкой по имени Т’Вин, которая кажется более всех напуганной и несчастной. Спок успокаивающе поглаживает её спинку, в то же время нежно и настойчиво убеждая её сосредоточиться на выполнении математических вычислений. Он поднимает свои глаза и встречается с направленным на него испытующим взглядом МакКоя. Спок приподнимает бровь в немом вопросе, но доктор просто продолжает изучать его хмурым взглядом. Т’Вин о чём-то его спрашивает, требуя внимания, и Спок несколько раз моргает, прежде чем сосредоточиться на ней. Он смутно размышляет о том, что, возможно, стоило бы попросить у МакКоя какой-то стимулирующий препарат. Неопределённое количество времени спустя Спок выпрямляется, только что проверив третье задание Темака. Он задаёт мальчику ещё одну задачу и поворачивается проверить успехи Т’Вин. Внезапно на его пути возникает препятствие, которое Спок пытается автоматически преодолеть, даже не глядя, что это может быть. - Эй! – произносит кто-то, и твёрдая ладонь сжимается на предплечье Спока, когда он спотыкается. – Похоже, что ты давненько прерывался на отдых. Наконец Спок поднимает глаза, встречаясь с пристальным взглядом кадета – нет, исполняющего обязанности капитана Кирка, который настороженно его разглядывает. - Капитан, - ровным голосом произносит Спок, извлекая свою руку из захвата Кирка. – Вам требуется помощь? Кирк выглядит точно таким же усталым, как и все остальные окружающие Спока люди, но почему-то кажется, что он справляется с этим лучше. - Мне ненавистно в этом признаваться, поскольку ты еле держишься на ногах, - говорит Кирк, - но да, мне нужна твоя помощь. Спок выпрямляется, ощущая непривычную боль в области плеч. - Каким образом я мог бы Вам помочь? Краешком глаза он подмечает, что Нийота наблюдает за ними и подходит чуть ближе. - Звёздный флот интересуется, какой тип размещения они должны предоставить… - Кирк оглядывается по сторонам, пытаясь подобрать слово, - … выжившим. Спок хмурится. - Вы найдёте посла Сарека в предназначенной мне каюте, - говорит он. – Поскольку высшие официальные лица Вулкана в данный момент недоступны, он мог бы помочь Вам с этим. - Так и есть, - Кирк смотрит на него, колеблясь. – Он – твой отец – нас не впустил. Он говорит… Он говорит, что не позволит никому себя увидеть, пока эмоции не будут ему подконтрольны, и что он желал бы остаться наедине со своим горем ради нашей же собственной безопасности. Спок на секунду прикрывает глаза. - Понимаю. В разговоре наступает затишье, и Кирк почти умоляюще просит: - Спок, почему бы тебе не присесть хотя бы ненадолго? Спок распахивает глаза, игнорируя Кирка. - Нийота, - тихо говорит он, ощущая её присутствие. Она сразу же подходит ближе. – Свяжись, пожалуйста, с Т’Пол из вулканского посольства и расскажи ей о наших… гостях. – Она кивает, мельком удостаивая Кирка взглядом, в то время как Спок задумчиво хмурится. – Вулканских целителей наверняка осталось слишком мало, - размышляет он. – А те, кто выжил, сами будут нуждаться в помощи. - Что же нам делать? – нежно спрашивает Нийота. Спок смотрит на неё, пытаясь не терять концентрацию. Простой мыслительный процесс не должен быть настолько тяжёлым. - Свяжитесь с Бетазед. Мы нуждаемся в обученных психотерапевтах с опытом работы с серьёзными психологическими травмами. Но… - он замолкает, осенённый неожиданной мыслью, - они не должны быть младше сорока лет, ни один из них. Это очень важно, чтобы все они были в этом возрасте или старше. - Почему? – спрашивает Кирк. – Больше опыта? Спок переводит на него взгляд. - Не только. Телепатия бетазоидов превосходит вулканскую, поскольку не нуждается в физическом контакте. Однако их естественные защитные механизмы гораздо слабее наших, а эмоции вулканцев… - Спок вздрагивает от разряда боли, как будто расколовшего его лоб на осколки. – Эмоции вулканцев лежат глубже, нежели у большинства гуманоидных видов; они крайне сильны и ошеломительны, как для носителя, так и для реципиента. Вот почему мы постоянно держим их под контролем. Наши эмоции губительны, если выпустить их на волю. На это заявление Кирк поднимает брови, но молчит, за что Спок ему благодарен. Этот разговор и вся ситуация в целом унизительны сами по себе. - В настоящее время большинство представителей моего народа не в состоянии контролировать свои эмоции, - продолжает Спок, его голос звучит всё более монотонно. – Телепатическая ударная волна ещё какое-то время не пойдёт на убыль. Эмпатические способности бетазоидов очень сильны. Контакт с травмированным разумом вулканца может быть крайне вреден для молодых телепатов, чьи защитные барьеры всё ещё формируются. Кирк кивает ему и поворачивается к Нийоте. - Пожалуйста, позаботься об этом. Убедись, что они понимают ограничения, но также проследи, чтобы они осознали, насколько это срочный вопрос. Ей требуется несколько секунд на то, чтобы оторвать свой тревожный взгляд от Спока и кивнуть Кирку. - Сию минуту. Спок провожает её отсутствующим взглядом, его разум при этом удивительно не обременён мыслями. С опозданием он понимает, что Кирк всё ещё стоит рядом с ним, и оборачивается, замечая, что капитан за ним наблюдает. - Что-нибудь ещё, сэр? – спрашивает Спок и видит, как Кирк слегка морщится. - Ну, если честно… - Кирк делает паузу, поднимая руку чтобы потереть затылок. – Ты находился при исполнении более сорока восьми часов, и, как я предполагаю, не спал ещё намного дольше. Спок в каком-то странном отупении ждёт продолжения. Когда ничего не следует, он нетерпеливо хмурится. - Точно так же, как и Вы, - указывает он. - Верно, - говорит Кирк, роняя свои руки на бёдра. Он вглядывается в Спока со своеобразным выражением лица, со смесью смущения и решительности. – Но я не… В смысле, это было… - он вспыхивает, - всё это было гораздо тяжелее для тебя, чем для меня. Спок по-настоящему вздыхает, а его разочарование усиливается. - Капитан. Недавно Вы уже один раз доказали мою эмоциональную скомпрометированность. Неужели Вам так необходимо продолжать это делать, хотя я более не посягаю на Ваш авторитет? Глаза Кирка расширяются. - Боже, Спок. Я лишь… - Если Вы действительно считаете, что дальнейшая демонстрация моей некомпетентности необходима для того, чтобы облегчить для Вас вступление в новую должность, тогда, во что бы то ни стало, продолжайте. Я не в том состоянии, чтобы оказать Вам сопротивление. Всё, о чём я прошу – если только Вы чувствуете в себе достаточно милосердия, чтобы проявить ко мне столь небольшую терпимость – ускорьте Ваши действия, чтобы я мог вернуться к своим собственным делам. Он обнаруживает, что Кирк уставился на него широко открытыми глазами и со слегка отвисшей челюстью. Спок спокойно ожидает. Для того, чтобы прийти в себя, Кирку требуется изрядное количество времени. Он проводит рукой по лицу, слегка опустив голову. - Коммандер, я собирался предложить Вам немного отдохнуть, - очень тихо произносит Кирк, всё ещё прижимая ладонь к своим глазам. – Просто чтобы Вы не свалились без сил, понимаете? – Он устало поднимает глаза на Спока. – Но, полагаю, что самое лучшее, что я могу сейчас сделать – это оставить Вас в покое. До того, как Спок успевает ответить, Кирк отходит прочь, направляясь к доктору МакКою, который занят сканированием одного из детей. - Боунс, держи коммандера в поле зрения ради меня, хорошо? – раздаётся голос Кирка. - Чёрт возьми, Джим, ты что, не видишь, что я занят? – огрызается МакКой даже не отрывая глаз от своего трикодера. – Я пытался уговорить его сделать перерыв, но он даже не потрудился ответить. Тут полный медотсек больных, поэтому у меня действительно нет времени на остроухих ублюдков, слишком упрямых для того, чтобы… Спок не слышит конец фразы из-за безумного пульсирования крови у себя в ушах. Он также не осознаёт, что перемещается, пока чьи-то руки крепко не хватают его за запястья, а чьё-то тело не перекрывает ему путь, мешая дотянуться до доктора. - Спок, нет! – Кирк вопит ему в лицо, отчаянно с ним борясь. – Он не это имел в виду, я клянусь, он не это имел в виду! Спок рвётся вперёд в слепой настойчивости, а пальцы Кирка всё глубже впиваются в его тело, тревожа порез, который Спок сам себе нанёс ранее. Внезапно Спок останавливается, дезориентированный и испытывающий сильное головокружение. - Я и правда не это имел в виду, - с круглыми глазами подтверждает МакКой, его лицо напряжено и белее мела. Кирк не отпускает рук Спока и не сводит глаз с его лица, пока резко говорит через плечо. - Ага, что ж, возможно, идея о том, чтобы изредка придержать свой язык, не так уж плоха, Боунс. - Вроде как я тут единственный, кто болтает что попало, - отбивается МакКой. Спок вдруг обмякает, истощённый и неспособный выдержать всё это ещё хотя бы секунду. Но если он и рухнет без сил, то этого не случится перед их глазами. Он и так уже обеспечил достаточно развлечений на сегодня. - Отпустите меня, капитан, - тихо просит он. – Я не наброшусь на доктора. Я прошу прощения за своё… за это… Я прошу прощения. Руки Кирка очень медленно разжимаются, неуверенно скользя вдоль предплечий Спока. - Спок, - шепчет Кирк, и его шёпот режет ухо. Спок резко разворачивается и с гордым видом покидает комнату. *** Ирония в том, что ему некуда пойти. В его каюте в данное время разместился Сарек. Не то чтобы там не хватало места для них двоих, но Спок искренне сомневается, что именно сейчас любой из них смог бы вынести присутствие другого. Ему запрещено сидеть у постели Пайка, на единственном месте, которое до сих пор даровало ему хоть немного покоя. Корабль – как встревоженный улей со всем этим непрерывным ремонтом, а всё, чего жаждет Спок – это тёмная нора, расположенная где угодно, и в которой он мог бы свернуться калачиком и прекратить своё существование. Как Нийоте удаётся отыскать его среди бесцельных странствий, Спок так никогда не и узнает. Не говоря ни слова, она берёт его за руку и тянет за собой. Спок покорно следует за ней. Он уже зашёл за ту грань, где размышлений не существует. Когда они заходят, свет в её каюте тускл. Нийота быстро устанавливает на системе атмосферного контроля более высокую температуру, и Спок почти стонет от внезапно обрушившегося на него обволакивающего тепла. Он и не замечал, насколько холодно было в других частях корабля. Нийота направляет его к кровати и быстро и ловко раздевает, её движения успокаивающие и спокойные, и настолько женственные, что Спок принимает их без малейшего намёка на сопротивление. Он не задаёт ей вопросов, когда она обвивается вокруг него под простынями, тёплая и мягкая, как сладкое болеутоляющее средство. Он закрывает глаза и ускользает в бессознательное состояние. Он просыпается от звуков плача. Эти звуки приглушены, как если бы Нийота изо всех сил старалась их от него скрыть, но всё её тело, наполовину прикрытое его телом, дрожит от рыданий, которые она безуспешно пытается подавить. Он слегка отодвигается от неё, и знание о том, что он проснулся, сокрушает остатки её сопротивления. Её слёзы орошают подушку и простыни, а всхлипы, которые она издаёт, скорее напоминают вой смертельно раненой волчицы, а не плач человека. - Не вернутся назад… - её голос неузнаваемо изломан и груб. – Никто из них… Симон, Питер, Гейла… Никогда… Как могу я? Почему я? Спок не может этого вынести, он должен это прекратить. Он сам не знает почему, но точно знает, что это его долг, или для Нийоты также не будет пути назад. Он целует её, а она кричит и кусает его, кусает по-настоящему; запах крови кружит ему голову. Он ложится на неё, и она царапает своими ногтями гладкую кожу на его спине, оставляя следы, а её зубы впиваются в его плечо. Её крик приглушён его плотью. Примитивная, как правило дремлющая часть его натуры отвечает на этот вызов, и на мгновение он позволяет инстинктам взять бразды правления. Нет никакой тактичности в том, как он переворачивает её тело, вжимая лицом в матрас, укрощая её попытки сопротивления. Она отчаянно пытается вырваться, крича ещё громче, чем прежде, как если бы его действия уничтожили последние крохи её самообладания – возможно, так и случилось. Теперь она почти не сопротивляется, но также и не помогает ему, заставляя потрудиться, а когда он наконец входит в неё, она начинает неконтролируемо рыдать, тяжёлые хрипы впитывают звук её дыхания. Он не предоставляет ей возможности прийти в себя, потому что никто из них не может позволить себе передышки. Он устанавливает жёсткий, карающий ритм, единственный, который может вытащить её из этого всего – тот самый, в котором и его тело нуждается тоже. Она жестка и непреклонна целую сумасшедшую, злую вечность, а затем что-то ломается в ней, как если бы оборвалась туго натянутая струна, и она дрожит под ним и шире раздвигает ноги. Он не замедляется, но она поворачивает голову лишь настолько, чтобы выпустить на волю слова. - Жёстче. Этот голос всё ещё не похож на её собственный, но он снова звучит, как живой, и он подчиняется, вопреки туману истощения и восторга, когда она продолжает требовать: - Жёстче, Спок. Боже. Пожалуйста. Жёстче. Жёстче. Я знаю, что ты можешь. Поэтому всё не длится слишком долго ни для кого из них. Спок обрушивается на неё всем своим весом, а Нийота издаёт лёгкий стон, когда воздух как будто выдавливается из неё. - Прости меня, - выдыхает Спок, соскальзывая с её тела. Всё, что он видит перед собой, мерцает чёрными точками, а его грудь болит, словно обожжённая. Он не знает, за что именно он извиняется – за то, что придавил её своим весом, когда был слишком измождён, чтобы удерживать себя даже лёжа, или за то, что произошло между ними. Возможно за ту потерю, которую она пережила, потерю, которая наполняет её виной выжившего в губительной по своему влиянию мере. За все ошибки, которые он не мог исправить. - Нет, - шепчет Нийота, поворачиваясь и пододвигаясь ближе к нему. – Нет, ты хороший. – Она нежно прижимает свои губы к укусу, который сама же оставила раньше. Он всё ещё болит. Она успокаивающе его зализывает. – Я тоже прошу прощения. Я бы хотела, чтобы я могла… Но она не может, и он тоже не может. Они оба бессильны помочь всем тем, кого больше нет. Они не могут помочь даже друг другу. Для Нийоты их близость служит возможностью снова вернуться в мир живых – это больно, как и должно быть. Для Спока подобное невозможно, но это напоминает ему кое о чём. Остались люди, такие как Нийота, которые нуждаются в том, чтобы он позаботился о них, пусть даже он мог предложить слишком мало. Возможно, как раз этого достаточно.