Не переставай верить (Don’t Stop Believing)

Столкновение двух комет – это не то чтобы нечто особо таинственное с научной точки зрения, а всего лишь довольно редкое событие. Спок бесконечное множество раз объяснял его во всех подробностях, но всё же экипаж сохраняет неудобный уровень возбуждения по поводу предстоящего события. Нийота заходит настолько далеко, что даже организует своего рода спонтанную вечеринку на обзорной палубе, с лёгкой музыкой и слабоалкогольными напитками, чтобы каждый, кто находится не на службе, мог полюбоваться звёздным спектаклем. Энсин Чехов даже берёт на себя передачу изображений на каждую рабочую станцию, дабы никто не остался в стороне. В течение этой недели Спок поднимает брови намного чаще обычного, но после нескольких неудачных попыток обуздать всеобщую эйфорию с помощью логики, он решает прекратить сражение с ветряными мельницами и целенаправленно удаляется в свою лабораторию. На самом деле Спок не может объяснить, почему приподнятое настроение его коллег оказывает на него столь странный эффект. К этому моменту он прожил среди людей и проработал с ними довольно долгое время, и он отлично знает, что они порой склонны создавать торжество на ровном месте просто ради того, чтобы дать выход своим эмоциям. Фактически он пришёл к выводу, что это позитивная тенденция, поскольку она благотворно влияет на коллективное душевное здоровье его коллег. И всё же сейчас по какой-то причине он обнаруживает, что необъяснимо и неуместно раздражён всей этой суматохой. Он считает, что его щиты функционируют адекватно, но есть некоторое количество давления, вызванное повышением общей эмоциональности. Головная боль крайне непривычный недуг для вулканца, но у Спока было уже два крайне неприятных приступа мигрени в течение трёх дней. Всё это необъяснимо и пугающе. - Ты придёшь на приём сегодня вечером, верно? – спрашивает Кирк, подлавливая его в коридоре, когда Спок проходит мимо спортзала. Капитан, очевидно, только что завершил свою тренировку; его лицо горит после упражнений, и он всё ещё одет исключительно в поношенные треники и футболку, которые могут сойти за спортивную форму. Футболка выглядит так, как будто побывала в сражении, и отнюдь не в недавнем. Если истончение ткани можно считать показателем, то Кирк, вероятно, унаследовал её от самого Ганнибала, когда тот вёл свою армию через Альпы. - Отрицательно, капитан, - отвечает Спок, слегка хмурясь. – Я буду наблюдать за событием в лаборатории, одновременно собирая данные. - Да ладно, - с откровенным разочарованием на лице говорит Кирк. – Я думал, что ты придёшь. В смысле, я думаю, было бы неплохо, если бы ты там был. Спок поднимает бровь. - Почему? - Ну, все остальные будут, - пожимает плечами капитан. – Мы вытянули несколько довольно жёстких миссий в последнее время, и я думаю, что это отличная возможность для экипажа немного развеяться. Спок кивает. - Я согласен. Однако, я обязан указать на то, что, поскольку я не человек, то не нуждаюсь в таком виде социализации, как «развеиваться». - Что ж… Нет, полагаю, ты не нуждаешься, - Кирк замолкает, выглядя неуверенным. – Но я, кажется… вроде как сам очень ждал этого вечера. В смысле, вы все чертовски тяжело работали, и я предположил… Ну, я был бы счастлив получить возможность просто поболтать с… со всеми о…. ну я не знаю, об увлечениях, книгах, любимой еде, знаешь? - Это звучит благоразумно, капитан. Я доволен тем, что у Вас будет такая замечательная возможность провести время. - Да, но я бы хотел, чтобы ты был там и тоже хорошо проводил время вместе с нами, - говорит Кирк почти разочарованно. – Ну правда, Спок, я проверил твоё расписание. Ты не брал выходных в течение нескольких месяцев. И не говори мне, что не нуждаешься в отдыхе; я видел, как ты отдыхаешь, - он понимающе улыбается. – Сегодня вечером там будет музыка; возможно, что-то такое, что тебе нравится. Спок слегка хмурится, пытаясь подобрать слова. Ощущение лёгкого беспокойства, которое в последнее время превратилось в постоянный фоновый шум, похоже, усилилось до точки перехода в явную обеспокоенность, в то время, как разум Спока полностью поглощён его обязанностями. Он также заметил, что присутствие некоторых индивидуумов влияет на него сильнее, чем присутствие остальных, и особенно заметно на него влияет Кирк. Спок не знает, должен ли он винить в этом мелдинг, хотя тот был весьма поверхностным, или что-то ещё, но он не может больше отрицать эту закономерность. И он уж совершенно точно не нуждается в напоминании о том, как он вёл себя, когда они с Кирком разделили на двоих импровизированную музыкальную интерлюдию в офицерской комнате отдыха. Тогда Кирк был кем-то другим, или, возможно, другим был Спок. Возвращаться к тому эпизоду казалось попыткой хоть одним глазком заглянуть в чью-то чужую жизнь, не его собственную. Это ощущение сродни тому, которое люди описывают как «мечта настолько яркая, что показалась явью». Спок расстроен этим впечатлением, но с течением времени, всё больше и больше его воспоминаний приобретают такое подобное мечте сюрреалистичное качество. Он едва ли может поверить в то, что видит самого себя. Бывают ночи, когда Спок завидует своей тени. - Я бы хотел предостеречь Вас, капитан, против восприятия моего поведения в ту ночь в качестве исходного уровня для экстраполяции моих привычек, - говорит он, смутно удовлетворённый тем, как прохладно звучит его голос. – То была исключительно выматывающая миссия. Уровень напряжения заставил меня… действовать в манере, которая обычно мне не свойственна. Улыбка Кирка меркнет. - Понимаю, - он быстро опускает взгляд и продолжает мягким голосом. – Я не хотел ничего предполагать, Спок; я просто думал, что тебе нравится играть со мной. Мне нравилось, Спок почти произносит это, и отчаянно желает, чтобы этого разговора между ними никогда не было. Дерзкий Кирк, с которым он мог справиться. Наглый Кирк, к которому он привык. Такой Кирк… Такой Кирк – как застарелая рана, которая якобы исцелена, но по правде – всегда была и будет, слишком глубокой, чтобы затянуться. - Это свойственно людям – проецировать свои собственные эмоции на других. Кирк поражённо поднимает на него глаза. По какой-то причине Споку физически тяжело удерживать его взгляд. - Если Вы позволите, капитан. Спок обходит Кирка и шагает по коридору, пытаясь припомнить, каково это – не быть побеждённым. Он оглядывается назад, собираясь повернуть за угол. Кирк всё так же стоит, как и стоял, но его плечи кажутся ещё более понуренными. Спок на секунду прикрывает глаза, а затем продолжает идти. *** В конце концов его вытаскивает собственный персонал. Лейтенант Печалат настаивает на том, чтобы заменить его на дежурстве, и не важно, насколько убедительно Спок пытается уверить её в том, что она не должна винить себя в произошедшем на Вераде, она остаётся глухой к его аргументам. Когда лейтенант Хендрик присоединяется к ней, Спок осознаёт, что вокруг него назревает маленький мятеж. Он озадаченно и недоверчиво смотрит на двоих своих младших офицеров, поскольку большинство членов экипажа передёргиваются, стоит только Споку посмотреть в их сторону, но эти двое – эти двое улыбаются ему. - Я не совсем уверена, какими словами сказать Вам это, сэр, - говорит Печалат, скалясь торжествующей улыбкой победителя, - но… мы тоже здесь работаем, знаете ли. Она переглядывается с Хендриксом, который кивает. - Это коллективное мнение всего научного отдела, что Вы обязаны взять выходной в этот вечер, сэр. Спок поднимает бровь, глядя на него и будучи не в состоянии понять, почему они отказываются быть им запуганными. Похоже, что у других членов экипажа больше здравого смысла, и когда он успел до такой степени потерять контроль над своими же подчинёнными? - Кажется, Вы действуете на основании заблуждения о том, что это демократия, мистер Хендрикс. - Хм, ну, не демократия, нет, - задумчиво тянет Печалат, наматывая локон на свой пальчик. – Но в интересах эффективности, коммандер, мы считаем, что Вы должны сделать перерыв. Или Вы не считаете нас достаточно квалифицированными для того, чтобы наблюдать за сенсорами? - Я считаю, что вы нелогичны, - отрывисто произносит Спок, но неохотно добавляет, - хотя и достаточно квалифицированы. То, как они сияют направленными на него улыбками, приводит в чрезвычайное замешательство. Он подчиняется – из-за усталости или смущения, он и сам не знает. - Вы можете продолжить. - Спасибо, сэр! – Они оба элегантно отдают честь. Спок едва ли кивает в ответ. Иногда работать с людьми бывает довольно… огорчительно. Он медленно направляется на обзорную палубу, как будто сопротивляясь непреодолимой тяге. Он не может объяснить, почему из-за этого чувствует себя настолько неудобно. Кирк его капитан, в конце концов, а капитанам не нужно превращать свои просьбы в приказы, чтобы гарантировать подчинение. У Спока не должно быть с этим проблем. Он сопротивляется желанию ущипнуть себя за переносицу. Головная боль усиливается. Низкие звуки музыки и болтовня становятся различимы задолго до того, как он заходит в главную обзорную зону отдыха. Спок замирает в дверном проёме, не желая привлекать ничьё внимание. Его глаза окидывают взглядом коллег – расслабленных, болтающих, наслаждающихся компанией друг друга – и внезапно Спок чувствует лёгкую тошноту из-за того, что он так сильно хочет быть с ними и не может, и он не знает, почему. Он лишь знает, что стоит ему зайти, стоит ему присоединиться к разговору, стоит ему позволить этому тугому натяжению внутри немного ослабеть – и произойдёт что-то ужасное, что-то ещё более страшное, чем почти что убийство одного упрямого человеческого существа, которое «погладило его против шерсти». Разумеется, в тот же момент, когда он думает о Кирке, его глаза останавливаются на капитане. Кирк стоит возле обзорного окна в противоположном от Спока конце комнаты. Он беседует с доктором МакКоем, и оба мужчины смеются. Окружающие их люди внезапно начинают волноваться ещё сильнее, поскольку снаружи корабля два огромных куска льда быстро движутся по направлению друг к другу, освещённые светом ближайшей звезды. Глаза каждого приклеены к космическому представлению, но Спок не может сосредоточиться. Он остаётся застывшей фигурой в дверях, пытаясь сконцентрироваться на столкновении комет и терпя неудачу, в то время как комната взрывается радостными криками и аплодисментами. Нелогично, разумеется, и всё же… Кирк поворачивается к МакКою, что-то говоря, а затем, как если бы он мог чувствовать на себе взгляд, он продолжает поворачивается ещё и пристально смотрит на Спока. Спок не двигается, не дышит. Он не знает, что происходит, но его сердце проваливается куда-то вниз, когда улыбка Кирка теплеет, а голубые глаза затуманены каким-то чувством, которое Спок не может определить. Затем Кирк отдаёт свой стакан МакКою и направляется в сторону Спока, не разрывая зрительный контакт. Разум Спока проясняется за долю секунды со вспышкой паники, прорезающей помутнение, и тогда он понимает – он моментально озарён. По какой-то причине, какой бы маловероятной она ни была, Джеймс Кирк – сирена, а Спок – в секундах от кораблекрушения – во второй и последний раз в своей жизни. Каким-то чудом его инстинкт выживания возрождается к жизни. Продвижение Кирка на мгновение задерживается одним из членов экипажа, который задаёт ему вопрос. Спок выскальзывает за дверь и не оглядывается. *** - … а затем он говорит: «Независимые суффиксы в андорианском? Никогда в жизни!» А я говорю, ладно, можешь мне не верить, давай-ка посмотрим, кто получит по роже вместо угощения. Угадай с трёх попыток, кто таки был прав? О, прости, конечно же вулканцы не угадывают. Спок? Ты вообще меня слушаешь? Спок поднимает глаза. - Разумеется, Нийота. - Правда, что ли? – она скрещивает руки на груди, глядя на него с сомнением. – И что же я сказала последним? - Последним, что ты произнесла, было: «Ты вообще меня слушаешь?» - Остроумно, Спок. Ты становишься всё человечнее день ото дня. - Я не вижу причин для оскорблений. Он снова всматривается в свой падд, но Нийота, по-видимому, так легко его в покое не оставит. - Ты делаешь это слишком часто в последнее время, знаешь ли. Он вскидывает взгляд. - Делаю – что? - Выпадаешь куда-то. Такое ощущение, что тебя даже нет в комнате. Я беседую сама с собой большую часть времени, и я не зашла настолько далеко, чтобы получать от этого удовольствие, Спок, позволь тебе сказать. - Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Если бы моя концентрация была неадекватной, то она бы безусловно отразилась на качестве моей работы. - О, твоя концентрация просто великолепна, когда ты на службе, - нетерпеливо вставляет она. – Ты вроде как на двести процентов там. Но вот когда ты вне службы, то это происходит – только ты ведь больше особо не бываешь вне службы, не так ли? Похоже, что это второй раз за три недели. Не кажется ли тебе, что это несколько экстремально? Спок смотрит на неё. - Я уверен, что ты не права. - Да что ты? Спок, когда мы с тобой в последний раз играли в ракетбол? Он хмурится, а она безрадостно усмехается. - Можешь не беспокоиться – это было ужасно давно. Лейтенант Пфайфер говорит мне, что научный отдел не проводил общественных дискуссий уже два месяца, и это была твоя идея – ты обожаешь дискуссионные клубы, но, по-видимому, на проведение одной дискуссии ты не мог найти времени уже целую вечность. Ты ходишь только в спортзал, и то, когда там никого нет. Спок, - она наклоняется и кладёт ладонь на его колено. – Я – единственный человек, с которым ты общаешься по-дружески, но ты едва разговариваешь со мной. Спок хмурится ещё сильнее и отодвигается подальше, прочь из зоны её досягаемости. - У меня много обязанностей, Нийота. - Конечно, а остальные из нас собрались здесь развлекаться. - Я не высказывал подобных утверждений. - Но это то, что ты имел в виду, - её глаза смягчаются, и внезапно Споку хочется оказаться где угодно, лишь бы не вместе с ней в этой комнате. – Спок, послушай. Я знаю, что это не может быть легко… После… После Вулкана и… - она прерывается в поисках нужных слов, но терпит неудачу. – Послушай, я не хочу говорить о том, что знаю, через что тебе доводится пройти, но… - Мне не приходится ни через что проходить, - резко говорит он. Если бы он только… Нийота моргает. - Превосходно, - осторожно говорит она, и Спок не может затаить обиду на неё за то, что она так явно над ним потешается. Она относится к нему так, как будто он заболел. Это… неприемлемо. – Я лишь хочу сказать, что немного взаимодействия с людьми пойдёт тебе на пользу. Он почти что подпрыгивает на ноги, потрясённый неожиданным всплеском подавляемого ранее гнева. - Я не человек, - огрызается он. – Я не нуждаюсь в социализации для того, чтобы адекватно исполнять свои обязанности. Она наблюдает за ним, напуганная этой внезапной вспышкой, тихой, но всё же очевидной. - Спок, я лишь хочу сказать, что если тебе некомфортно с другими, то есть я. Если тебе нужно поговорить… Он неприветливо смотрит на неё. - Это что, эвфемизм для того, чего ты желаешь на самом деле? Краска бросается ей в лицо, освещая кожу изнутри, и злость ещё никогда не выглядела настолько привлекательной. Спок наблюдает за тем, как она приближается к нему, но ничего не делает, чтобы остановить Нийоту, которая подходит к нему и бьёт по лицу со всей силой, на которую способна. Его голова дёргается в сторону от её удара. Они неподвижно стоят некоторое время и тяжело дышат. - Мне очень жаль, - в итоге тихо говорит он. - Мхм, - она вздыхает и трёт свой лоб. – Полегчало? - А тебе? Их глаза встречаются. Нийота улыбается, а затем мягко смеётся. - И сильно. Спок почти что склонен улыбнуться вместе с ней. - Я доволен. Она подтягивает его ближе, и он охотно подчиняется. Поцелуй тёплый, томный и просто непринуждённый. Спок тянется поправить локон за ухом Нийоты. - Тебе не следует меня искушать, - нежно шепчет он. Она качает головой. - Я бы сделала это ещё раз, если бы тебе было нужно. Ты это знаешь, верно? Спок поднимает бровь. - Смею предположить, что ты считаешь этот опыт достаточно приемлемым? Она открыто и беззаботно смеётся. - Поди ж ты, а я уж думала, что ты не обладаешь мужским эго, - она подталкивает его в рёбра, её глаза искрятся весельем. – Неа. Ты хорош, Спок, но это не то, что я предлагаю. - Я знаю. - Я просто волнуюсь за тебя. Спок вздыхает. - Нийота, я бы желал знать способ, чтобы уменьшить количество твоих переживаний. У меня… - он замолкает на секунду, - … всё прекрасно. - Прекрасно, - недоверчиво повторяет она. - Прекрасно, - твердит он и отводит взгляд. Разнообразные определения этого слова имеют свои преимущества. - Ладно, - тянет она с недоверием. – Тогда я оставлю тебя в покое. Пока что, - она стискивает его руку и делает шаг назад, собираясь уйти. - Подожди, - Спок берёт со своего стола падд и передаёт ей. – Не будешь ли ты столь любезна, чтобы передать это капитану? Это отчёты по аттестации персонала, которые он просил. Она забирает у него падд и сводит брови. - Почему бы тебе самому не отдать ему это? Он делает вид, что очень занят перекладыванием чипов с данными. - Я занят другими вещами, а ты направляешься на мостик. Это логично… - Спок, - она внимательно разглядывает его спокойным, оценивающим взглядом. – Ты его избегаешь. - Я не избегаю его. - Мы все это заметили. - Кого бы ты ни имела в виду под "всеми", они ошибаются так же, как и ты. - Вы двое опять поссорились? - Разумеется нет, - Спок выпрямляется и поворачивается посмотреть ей в глаза, протягивая руку. – Я не подумал, что это станет такой проблемой. Я сам передам это капитану. Она машет рукой. - Нет, я сделаю. Просто… - она морщится. Он поднимает бровь, и она пожимает плечами. – На самом деле он не так уж плох, если узнать его получше. Спок замечает возможность переменить тему и хватается за неё. - Я обязательно упомяну ему, что ты так сказала. Он, несомненно, будет… в восторге. Она заметно краснеет. - Ты не посмеешь! Скажешь ему об этом хоть слово, и я… Я расскажу ему, что он тебе понравился в мокрой майке больше всех! – Её глаза победно сверкают. Спок складывает руки на груди, спокойно её разглядывая. - Он объективно привлекателен. По каким причинам я бы это отрицал? Она прищуривается. - Ты просто делаешь хорошую мину при плохой игре, не так ли? - Попробуй разобраться в этом. Но почему-то я сомневаюсь, что констатация очевидного факта с моей стороны окажет на него хотя бы близко такой же эффект, как твоё признание. Она прикрывает лицо рукой. - О, боже, и я называю тебя своим другом. - Для этого есть причины, - говорит Спок, подавляя улыбку. – Я желаю тебе продуктивной смены, Нийота. Она бросает на него мрачный взгляд, когда дверь за нею закрывается. Радость Спока угасает так же быстро, как если бы Нийота забрала её с собой, и он нахмурившись созерцает космос за окном каюты. Это был звоночек. Что-то говорит ему, что в следующий раз Нийоту не получится отвлечь так же легко. Часть его хочет быть честным с нею, хочет объяснить… Но объяснить что? Что он бессердечный настолько, что ей сложно себе такое даже представить? Что Кирк всегда был прав насчёт него, и Спок просто не чувствует злости и душевной боли из-за того, что весь его мир погиб? Она ему не поверит. Нийота слишком добросердечна, чтобы принять правду о нём, а Спок чувствует себя предателем из-за того, что желает, чтобы она оставалась в неведении на его счёт. Без неё не останется никого. В итоге он работает почти всю гамма-смену, но если он не остановится, то это будет уже пятая ночь подряд, когда он не спит. Поэтому Спок решает сделать то, что логично сделать, по крайней мере – попытаться. В этот раз засыпать удивительно просто, и, к счастью, его разум очевидно имеет иные приоритеты, кроме поставок тревожных снов, которых он никогда не помнит по утрам. *** Спок резко садится в своей кровати, не сразу понимая, что именно его разбудило. Он спал едва ли два часа и пятнадцать минут… «Система жизнеобеспечения была повреждена! Немедленно покиньте каюты! Система жизнеобеспечения была повреждена!» Поднятая компьютерами тревога громким и скрипучим звуком раздаётся в ушах Спока, но его разум уже перезапустился, анализируя возможные причины этой тревоги в тот же момент, когда он скатывается с кровати и покидает каюту. Коридор освещается лишь аварийными лампами и заполнен озадаченными членами экипажа, большинство из которых одеты в пижамы. Когда Спок шагает в сторону контрольной панели на перекрёстке коридоров, то он с удовлетворением замечает, что никто не паникует - даже когда слышит, как несколько человек задают ему и друг другу различные вариации вопроса «Что происходит?» Спок тянется к панели, собираясь ввести свой код доступа, когда кто-то перехватывает его пальцы. Он поднимает глаза. - Капитан. Очевидно, что Кирк как раз возвращался со своей смены или просто заработался, потому что он всё ещё одет в форму. - Прости, - бормочет Кирк. – Не увидел, что это ты. Не в курсе, что за херня творится в этот раз? Спок качает головой, набирая код и вызывая интерфейс системы контроля за окружающей средой. - Похоже, что какой-то вид патогена проник в вентиляционную систему. - Насколько всё плохо? Спок бросает взгляд вдоль коридора, после чего снова обращает внимание на экран. - Судя по данным, субстанция содержится в каютах экипажа на этой палубе по левому борту, секции от 10 до 21. Она довольно быстро распространилась до того, как наша система контроля окружающей среды успела отреагировать. Это означает, что все находящиеся тут были подвержены её воздействию, включая меня. – Он делает паузу. – Однако, похоже, что негативные эффекты отсутствуют. Кирк хмурится. - Ну, слава богу и за небольшую милость. Можешь рассказать ещё что-то об этой субстанции? Спок сосредотачивается на показаниях на экране, но их слишком мало для исчерпывающего ответа. - Мне необходимо отправиться в лабораторию… - Скотт капитану Кирку, - внезапно перебивает голос из интеркома. Кирк и Спок обмениваются взглядами. Капитан поднимает брови и говорит: - Ну, похоже, это будет интересно, - после чего отвечает: - Кирк здесь. Скотти, что за херня случилась на моём корабле? Голос Скотта, согласно наблюдениям слушающего разговор Спока, звучит крайне неодобрительно. - Ну, тут этот парень, энсин Промах? - Извини? – Кирк моргает и пялится на коммуникатор. – У меня на корабле есть энсин Промах, и я об этом не знаю? Спок на самом деле морщится. - Я абсолютно уверен, что мистер Скотт имеет в виду энсина Прохмана, капитан. Из административно-хозяйственного отдела. - Ага, его, - неохотно подтверждает Скотт. – По-видимому, этот Промах, - он мстительно искажает фамилию, - решил впечатлить какую-то цыпочку, наполнив воздух в её каюте ароматом роз или типа того… Среди окружающей их толпы раздаются изумлённые выдохи, и все оборачиваются к йомену Тамуре, которая зажимает рот руками и, кажется, страдает от чрезмерного смущения. - … да только он перепутал ингредиенты. Эта хрень быстро расползлась, а компьютер взбесился, и, ну, запах просто отвратный. Угрозы никакой нет, только вот сеть чувствительна, и понадобится малость времени, чтобы это всё почистить, потому что кое-кто, кто забыл свои грёбанные мозги на Земле, решил добавить нам хлопот, лишь бы потрахаться. – Скотт насмешливо фыркает. – Мы это перекроем, но я не рекомендую пока возвращаться в те каюты, хотя бы парочку часиков. - Скотти, - Кирк трёт лоб и пытается игнорировать членов экипажа, хихикающих вокруг него. Его собственные губы подёргиваются. – Я так полагаю, что этот незадачливый джентльмен находится у тебя внизу? - Ага, тут он. И он пока что тут останется и будет чистить всякие штуковины для меня вручную весь следующий месяц, - рычит Скотт. – Если ты дашь добро на это, капитан. Грудь Кирка вздымается от беззвучного смеха, но при этом он умудряется говорить строго. - О, безусловно я даю добро. И скажи ему, чтобы сходил к доктору МакКою на лекцию о биологически опасных веществах, - он улыбаясь поглядывает на Спока, - и к коммандеру Споку – чтобы повторить протоколы поведения на звёздном корабле. Спок приподнимает бровь, но не комментирует. Улыбка Кирка становится шире. - О, и Скотти? Дай мне знать, когда станет безопасно, и ребята смогут вернуться в свои кроватки, ладно? - Само собой, капитан. Конец связи. - Боунс сожрёт его живьём, - говорит Кирк, покачивая головой и закрывая панель интеркома. - Вы слишком несерьёзно рассуждаете об этом инциденте, - замечает Спок, также делая шаг назад. Палуба кажется неприятно холодной под его босыми ступнями. - Возможно, но, поверь мне, Спок, называться энсином Промахом в течение следующего тысячелетия или типа того будет достаточным наказанием. Спок уже открывает рот, чтобы сделать замечание касательно нелогичности кличек, когда осознаёт, что они всё ещё стоят в центре небольшого сборища членов экипажа, и по какой-то причине все эти люди на него пялятся. Спок хмурится. Хотя он понимает, что это, должно быть, более чем необычно - созерцать своего командующего офицера не в форме, но он не верит в то, что его неприметное уставное нижнее бельё и футболка заслуживают такого пристального внимания, вкрадчивых комментариев и не таких уж вкрадчивых ухмылок. Разумеется, здесь есть более очаровательные объекты для разглядывания. Энсин Роуленс, например, одета в розовую пижаму с улыбающимися мишками; а йомен Линн держит в руках плюшевое животное, которое смутно напоминает дельтанского дракона. Спок принимает мрачный вид, но это, похоже, не имеет никакого эффекта. Что, впрочем, вполне объяснимо, поскольку никто, кажется, не смотрит на его лицо. - Эй, послушайте-ка, - неожиданно говорит Кирк, выходя вперёд и при этом задевая Спока рукой. – Вы чего пялитесь, народ? Ребята, где ваши манеры? Немедленный эффект слов Кирка вызывает ещё более странное развитие событий – теперь кажется, что все эти люди отводят глаза и усиленно притворяются, что они в первую очередь вовсе не пялились. Крайне нелогично. - Я слышал, что комната отдыха номер два свободна для пижамной вечеринки, - продолжает Кирк, упирая руки в бока и нетерпеливо постукивая ногой по палубе. – Кыш! Спок задумчиво наблюдает за тем, как члены экипажа спешат прочь, и искоса поглядывает на Кирка. - «Кыш», капитан? Кирк печально улыбается ему. - Это сработало, не так ли? - Он осматривает Спока с головы до пят и по какой-то причине вздыхает. - Думаю, будет лучше, если ты пойдёшь со мной. Моя каюта не была заражена, сможешь подождать там. - Я могу с лёгкостью подождать здесь. - Ну да, наверное, ты можешь… Только ты замёрзнешь, и, мне кажется, ты и так предоставил им всем достаточно дрочильного материала. Спок моргает. - Дрочильного материала? Кирк снова смотрит на него, снова вздыхает и устало проводит рукой по лицу. - Пойдём со мной, коммандер, - произносит он раздражённым голосом. – Считай это приказом, если желаешь. Палубы на «Энтерпрайз» имеют форму полумесяцев, и каюты старших офицеров традиционно размещены как можно дальше друг от друга, чтобы увеличить шансы, что по крайней мере один из них выживет в случае катастрофы общекорабельного масштаба. Каюта Кирка, однако, расположена всего лишь в двадцати пяти помещениях от каюты Спока вместо пятидесяти, поскольку Спок выбрал каюту, предназначенную для научного офицера, а не для первого офицера. Нийота, которая, согласно регламентам, должна жить на той же палубе, что и главный инженер, в данное время занимает каюту первого офицера. Ещё одним офицером, чья каюта расположена на той же палубе, что и каюты Кирка со Споком, является доктор М’Бенга, в то время как МакКой, Скотт и Сулу проживают двумя палубами ниже. - Чувствуй себя, как дома, - приветственным жестом отводит руку Кирк, когда они заходят в тёмную комнату. – Компьютер, включить свет. Повысить температуру на десять градусов Цельсия. - Это не является необходимым, - возражает Спок, хотя для него всегда слегка прохладно на борту, даже при условии, что он полностью одет. - Ерунда, - пожимает плечами Кирк, подходя к репликатору. – Хочешь чаю? Спок обдумывает это предложение. - Благодарю Вас. Кирк кивает, вбивая заказ. Спок оглядывается. Стол Кирка завален паддами, чипами данных и разнообразными инструментами, некоторые из которых кажутся изобретёнными им самим. Возле монитора валяется наполовину съеденное яблоко, и здесь же стоят по меньшей мере две чашки с чем-то напоминающим кофейную гущу: одна прямо рядом с коммуникатором, а вторая – на стуле посетителя, прикрытая со стороны, как горой, опасно наклонившейся кипой книг, и – Спок украдкой замечает – да, ещё одна чашка находится под паддом на краю стола. Спок весьма сомневается в том, что Кирк помнит о том, что хоть одна из них там стоит. Он оглядывается назад. Кровать не застелена, хотя и не наводит на мысль, что ею недавно пользовались. На прикроватной тумбочке стоит флакон с чем-то подозрительно напоминающим охлаждающую плазменную жидкость, рядом – открытая книга, наполовину собранная доска для трёхмерных шахмат и снова яблоко. Ещё один комплект паддов разбросан по кровати вместе с неаккуратно брошенной футболкой и скомканным полотенцем. - Ага, тут, типа, бардак. Прости. Спок оборачивается и принимает дымящуюся чашку из рук Кирка. - Благодарю Вас, - тихо повторяет Спок, прижимаясь ладонями к тёплой керамике. - Э… Позволь мне… - Кирк прерывается, проносясь мимо Спока к кровати. – Погоди секунду. Спок со смущением наблюдает за тем, как Кирк одним размашистым движением руки сметает на пол всё, что лежало на кровати, затем резко одёргивает покрывало, пытаясь разгладить его ладонями. - Ну, - протягивает капитан, потирая свою шею и обозревая плоды своих трудов с застенчивым выражением лица. – Теперь, вероятно, здесь сидеть безопасно. - Вероятно, - говорит Спок, не пытаясь придать своим словам ни утверждающего, ни вопросительного оттенка. Вместо этого он делает глоток и робко присаживается на край кровати. Кирк смотрит на него, пока Спок не приподнимает бровь. - Эээ… Может быть, ты хочешь… в смысле, вопреки тому, как это выглядит, но у меня есть кое-какие чистые шмотки тут, - Кирк указывает на свой шкаф. – Если ты хочешь, можешь взять что-то у меня… Ну, знаешь, если тебе холодно или типа того. Спок делает ещё один глоток горячей жидкости, на мгновение прикрывая глаза в блаженстве. Когда он их открывает, то обнаруживает, что Кирк всё ещё смотрит на него со странным выражением лица. Спок запоздало припоминает, что капитан задал ему вопрос. - Я высоко ценю Ваше гостеприимство, капитан, но не думаю, что это необходимо, - мягко отвечает Спок. - О, - Кирк моргает. – Верно, - он замирает, как будто собираясь с мыслями. Спок пьёт свой чай, чувствуя себя непривычно равнодушным ко всему происходящему. Он пытался избегать Кирка в последнее время, но это является причиной лишь отчасти. Присутствие Кирка имеет тенденцию ослаблять нечто, находящееся глубоко внутри Спока, когда он меньше всего этого ожидает. Как пятая колонна, оно проникает в него, тихонечко ожидая подходящего момента для того, чтобы начать сеять хаос – вот почему Спок обычно напрягается, пытаясь каждый раз компенсировать это, когда находится в непосредственной близости от Кирка. Но, вероятно, этой ночью он слишком устал. Он обнаруживает, что поддаётся фатализму без всякой борьбы. - Что ж, - произносит Кирк, вытаскивая Спока из его философских размышлений. – Ты не спишь, я не сплю, и мы здесь вдвоём. Думаю, можно было бы пробежаться по тем аттестациям. Спок раздумывает над этим, поднимая взгляд и замечая, что Кирк кажется непривычно нервным. Спок поднимает бровь от такого нехарактерного поведения; Кирк вдруг краснеет и отводит взгляд. Очаровательно. - Это логичное предложение, капитан, - вежливо склоняет голову Спок. – Я полагаю, что это действительно было бы самым эффективным способом использовать наше время. - Великолепно, - Кирк улыбается и хлопает в ладоши. – Тогда давай приступим. В итоге они оба сидят на полу, передавая друг другу падды и обсуждая развёртывание персонала, первоначальные успехи и неудачи разных офицеров. Спок обнаруживает, что он одобряет тихую сосредоточенность, с которой Кирк прислушивается к его мнению, а также приятно удивлён неожиданными идеями, предложенными капитаном. Спок и не замечает того, что он пытается распознать, как именно Кирк до всего этого додумался, учитывая поразительную точность этих заключений, пока сам Кирк не начинает смеяться и качать головой. - Иногда это просто шестое чувство, Спок, что ещё тебе сказать? Спок с любопытством склоняет голову вбок, откидываясь назад и позволяя своей спине слегка опереться на кровать. - И Ваше «шестое чувство» опирается на то, что лейтенант Монро не знает, кто такой Локи. Кирк кривится. - Она не засмеялась над этой шуткой, Спок. - Это не удивительно, ведь предполагается, что некто должен быть знаком с основами древней норвежской мифологии, чтобы понять её. - Эй, это не что-то экстраординарное, - защищается Кирк. – В смысле, ты же её понял, верно? Ты бы засмеялся, если бы не был вулканцем. - Я уверяю Вас, что не засмеялся бы. Насколько я понял эту шутку, её конкретный юмористический эффект во многом зависит от способа подачи, - Спок многозначительно глядит на Кирка. – Который в Вашем случае был довольно неудовлетворителен. - Эй! – Кирк подскакивает и садится на колени. – Я – великий шутник, ты должен это знать! Споку не удаётся заставить свои губы не подрагивать, и он торопливо опускает глаза вниз, чтобы спрятать веселье. Кирк стонет и прижимает руку к лицу. - Боже, надо мной потешается вулканец. Ниже падать просто некуда. Звук дверного звонка застаёт их обоих врасплох. Спок выпрямляет спину и моргая смотрит на две пустые чашки рядом с собой. Теперь, когда он думает об этом, то смутно припоминает, как Кирк подал ему вторую. - Заходите, - отзывается Кирк, и они оба смотрят на дверь. Входит доктор МакКой. Его рот уже полуоткрыт, готовясь произнести какие-то слова, когда он охватывает взглядом представшую перед ним картину и резко останавливается, уставившись на них. Простояв несколько секунд с открытым ртом, он сосредоточивается на капитане, чья золотистая рубашка уже довольно давно была сброшена из-за жары. - Ради сохранности моего рассудка, Джим, скажи мне, что это не то, о чём я думаю. Кирк ухмыляется. - У меня нет ни малейшего представления, о чём ты думаешь, Боунс. Спок? Ты знаешь, о чём он думает? МакКой стонет. Спок переводит взгляд с одного человека на другого. - Я не знал о том, что доктор в принципе способен думать. - О, разве ты не уморительный? – раздражённо тянет слова МакКой в то время, как Кирк взрывается удивлённым смехом. – Обеззараживание палубы завершено, если кому-то из вас, умников, хоть немного интересно. - Действительно, - Спок переглядывается с Кирком, и они оба медленно поднимаются на ноги. – Если у Вас нет возражений, капитан, вероятно, мы могли бы закончить с аттестациями в другое время? - Ага, конечно. Отдохни, Спок, - улыбается ему Кирк. - Да, Спок, уж будь добр, - внезапно встревает МакКой, сверля Спока подозрительным взглядом. – Выглядишь дерьмово. Я освобождаю тебя от службы до 14:00 часов. - Доктор… - Помолчи пока. Это касается не только тебя; это для всех, кого сегодня ночью вытащили из кроватей. На данный момент нет никакой срочной работы, поэтому возьми себе выходной утром, - МакКой очевидно улавливает выражение лица Спока, потому что всматривается в него ещё более настороженно. – Официальное предписание врача, коммандер, и не заставляй меня оказывать излишнее давление. Тебя это тоже касается, Джим. - Ай, Боунс, на самом деле? - Боже мой, вам обоим что, по пять годиков? – раздражённо рычит МакКой. – Спок, марш отсюда. И, проклятье, Джим, ты мог бы прибирать этот бардак время от времени? Я слыхал, что твоя йомен боится сюда заходить. Предчувствуя начало одной из стандартных устрашающих лекций, Спок решает предпринять стратегическое отступление. Он наклоняется, чтобы поднять пустые чашки, и опускает их в утилизатор. - Капитан, - он кивает Кирку и отворачивается к двери. Он уверен в том, что неверно интерпретировал выражение глаз Кирка, с которым капитан наблюдал за тем, как он уходит.