Не переставай верить (Don’t Stop Believing)

Краткое содержание пятой части: До того чудесного момента, когда наш герой наконец-то поверит в себя, в свои чувства и в своё предназначение, ему предстоит преодолеть немало испытаний: "горячую" встречу с "бывшей", первую ревность, бурное знакомство с будущей тёщей-свекровью, поход на настоящий бал и, разумеется, спасти галактику. *** - Ты украл космическую станцию. Спок поднимает взгляд от полустёртых орионских иероглифов на навигационной консоли, которую он пытается починить, и моргает, когда резкий белый свет падает из коридора и попадает ему в глаза. - Я не могу тебе верить, - улыбается Кирк, прислоняcь к дверной притолоке, его плечо прижимается к той точке, где когда-то был механизм, закрывающий дверь. - Капитан, - Спок резко поднимается на ноги до того, как может сдержать этот импульс. Он останавливается в той же точке, но это требует от него неимоверных усилий. Порыв придвинуться ближе, дотронуться, убедиться в физическом присутствии живого Кирка – этот порыв почти ошеломляет. Вместо этого он вздёргивает бровь. - Я всегда буду удивляться тому, почему Вам каждый раз так сильно нравится подлавливать меня на чём-то таком, что Вы считаете неподобающим. Крайне нелогичное отношение, капитан. Кирк усмехается. - Давай считать, что это обеспечивает мою эмоциональную безопасность. Спок поглядывает в сторону, ощущая прилив тепла. - Я не похитил станцию… Я просто… передислоцировал её. - Не предупредив владельцев. - Это было бы контрпродуктивно. - Ага, я так и думал. Это было воровство. Но помимо всего этого, ты заставил Чехова помогать тебе, а он мне как несовершеннолетний сын, поэтому ты должен быть наказан… каким-то образом. В любом случае, не здесь, а где-то ещё. Спок знает, что от него ожидают возражений, но его мозг медлителен, подавлен усталостью и внезапным, непрошенным потоком эмоций. Последние 48 часов были наполнены разочаровывающими поисками и лежанием в засаде, и ещё большим количеством рукопашных сражений с противниками, которые физически преобладали настолько, что он и сам этого не ожидал. Они в итоге покорились орионским стражникам, но неожиданность сыграла им на руку, и они смогли освободить хоть и перепуганных, но невредимых заключённых, Спок думает о форменном платье лейтенанта Печалат, разорванном надвое, и, пусть даже орионские похитители не успели сделать ничего больше, Спок чувствует, как его руки сжимаются в кулаки прямо сейчас. Она упрямо вскинула свой подбородок и без лишних слов взяла его рубашку, запятнанную кровью и грязью. Затем из подвала с заложниками появился Чехов, выглядящий так, как будто потерпел поражение в битве с тропическим лесом, и смотрящий на Спока с таким искренним облегчением, что вынести это было почти невозможно. И после он сказал слегка дрожащим, но уверенным голосом: «Там слишком много народу, коммандер. Они все не поместятся в шаттл». А Спок осознал, что о быстром побеге не может быть и речи. Там был не только экипаж «Энтерпрайз»; станция была переполнена пленниками, захваченными, вероятно, из половины окружающего сектора. Это также означало, что в любой момент прибудет основательно вооружённый транспорт, чтобы их забрать. В тот момент «Энтерпрайз» всё ещё была безнадёжно увязшей в неравной битве на расстоянии в множество световых лет оттуда, а станция могла рассчитывать лишь на секретность своего месторасположения и практически не обладала никакими защитными приспособлениями. Следовательно, решение должно было быть принято как можно быстрее. Чехов смертельно побледнел, когда Спок рассказал ему свой план, который подразумевал переоборудование достаточно примитивного реактора станции в варп-двигатель. Но иного выхода просто не было, поэтому они со Споком принялись за работу, а Печалат и отряд охранников в это же время занимались пленниками, пытаясь их успокоить и навести хоть какое-то подобие порядка. «Нам не удастся поддерживать варповое поле дольше, чем десять секунд, сэр», с широко открытыми глазами заключил наконец Чехов. «Этого должно быть достаточно», сказал ему Спок. «А если мы сможем поддерживать его в два раза дольше, то это позволит нам покинуть диапазон действия их датчиков». «Да, но как насчёт структурной целостности? Никто ещё не перемещал космические станции на скорости варпа, коммандер». В этом-то и было дело. «Эта теория осуществима». Мысли Чехова по этому поводу были явно написаны на его лице, но Спок был благодарен энсину за то, что тот решил не комментировать его слова. Они сделали это, хотя и были, как говорят люди, на волосок от провала. Но они переместили станцию неповреждённой. Затем было долгое, нудное ожидание, которое Спок провёл за тем, что возвращал в рабочее состояние систему жизнеобеспечения и намеренно не просчитывал вероятность того, что «Энтерпрайз» сможет одолеть три вооружённых орионских рейдера. Он едва ли позволил себе расслабиться, когда потрёпанная, но победившая «Энтерпрайз», с повреждёнными в сражении связью и транспортаторами, в конце концов прибыла. Спок оставался на станции, наблюдая за тем, как освобождённых пленников перемещали двумя неповреждёнными в бою шаттлами, и координируя вновь прибывшие отряды охранников, обыскивающие станцию в поисках незамеченных ранее орионских узников, которых оказалось больше, чем обнаружилось сразу. Об этом оповестили датчики «Энтерпрайз», которые при этом были повреждены слишком сильно, чтобы указать их местонахождение. - Спок, - мягко зовёт Кирк, а его улыбка угасает. – Ты в порядке? Спок пытается заставить себя кивнуть, пытается восстановить контроль, но проигрывает это сражение. Он знает, что смотрит слишком пристально, но всё равно не может оторвать глаз. На Кирке нет его золотистой командной рубашки, нижняя чёрная рубашка местами порвана и прожжена. На его лице – сажа и грязь, как причудливая демонстрация жестоких красок войны, подбородок украшен кровоподтёком. Но его глаза сияют слишком ярко, они слишком чисты в тени омрачённого битвой лица и наполнены до краёв знакомой пылкой энергией - мерцающие, живые. Споку следовало бы наказать себя самого за повторяющийся промах, но Кирк смотрит на него в ответ, неспособный пошевелиться, а его усмешка – лишь внешняя плёнка, не более того. Его глаза прослеживают спиральный узор, опоясывающий тело Спока, в тех местах, где любимое ручное оружие орионцев – энергетический кнут – прожгло его рубашку, опаляя кожу. Наконец Кирк прочищает горло. - Чехов сказал, что вы все получили незначительные ранения, но… - Так и есть, - говорит Спок, заставляя себя выйти из ступора. – Сестра Чепэл осмотрела меня и сказала… - О, просто иди сюда, - говорит Кирк, но сам не ждёт, противореча себе и устремляясь вперёд. Он хватает Спока за руки осторожно, но крепко, как если бы он тоже хотел убедиться наощупь в том, что Спок на самом деле здесь. Споку приходится задействовать каждую кроху воли для того, чтобы не отпрянуть назад, но он позволяет контакту быть, поскольку отступать не в его привычках. Лёгкая улыбка изгибает губы Кирка, а глубокое облегчение смягчает черты его лица. - Мы добрались сюда так быстро, как смогли, - произносит он хриплым и низким голосом. – Ты не облегчил нам участь. Когда мы не обнаружили станцию там, где она должна была быть, а твой шаттл был уничтожен огнём дезинтеграторов, я подумал… В это мгновение его хватка почти болезненно усиливается, и Спок не может немного не сжать свои руки в ответ. - Вероятность вашего выживания была не высока, когда мы вас покинули, - так же тихо говорит Спок. – Я удовлетворён тем, что Ваши тактические решения позволили одолеть врага. Кирк издаёт неуверенный смешок. Он звучит так же, как Спок себя чувствует – безрассудно. - Мне тебя там не хватало, - говорит Кирк, впиваясь в него взглядом. - Вы достойно справились и без меня. Кирк принимает эти слова, но не отводит глаз. Он глубоко вдыхает, готовясь что-то сказать, но в этот момент из коридора доносятся суматошные звуки и громкие ругательства. Кирк на секунду выглядит почти раздражённым, а затем закатывает глаза, с сожалением улыбается Споку и оборачивается, чтобы выяснить, что там происходит. Они обнаруживают одного из членов экипажа по фамилии Андерс сидящим на полу с озадаченным лицом. Его руки совершают хаотически неконтролируемые, резкие движения, в то время как энсин Легулле пытается утащить его подальше от опасной зоны, матерясь между вдохами. Заслышав шаги, он поднимает взгляд, и при виде капитана его лицо пару секунд выражает явную тревогу. - Что произошло? – спрашивает Кирк, становясь на одно колено возле Андерса, бессистемно размахивающего руками. - Луч узкополосного нейродезинтегратора, судя по эффекту, - говорит Спок, изучая Андерса. - Это попало в него, когда он пытался открыть замок вон на том купе, - обвиняющим тоном произносит Легулле. – Эта штука целиком окружена ловушками, сэр. Весь десант прошёл подготовку перед высадкой на станцию, и ещё год назад Спок бы на это указал. Но сейчас он сохраняет молчание и принимается за проверку запорного механизма, чтобы убедиться в том, что ловушка более не активна. Люди устали и находятся на грани, к тому же они не проводят непосредственный анализ ситуации на месте, как это следует делать. - Всё нормально, - говорит Кирк сбитому с толку энсину, явно испытывающему проблемы с концентрацией. – Вам бы лучше переправить его назад на корабль, – инструктирует он Легулле, – до того, как его нервы будут необратимо повреждены. Умудрившись схватить обе беспорядочно машущие руки Андерса, Кирк осторожно поднимает его на ноги. Легулле бросается помогать, а затем хмуро смотрит на Кирка. - Сэр, мы не закончили проверку внешнего периметра секции, - неуверенно говорит он в то время, как Кирк передаёт ему Андерса. – Кое-кто из пленников слышал, как орионцы говорили о некой ромуланской принцессе, которую содержат в неизвестном месте. Наши датчики не могут больше никого обнаружить, но… - Мы с коммандером это проверим, - нисколько не смутившись отвечает Кирк. – Возвращайтесь на корабль, энсин. В течение нескольких секунд Легулле переводит взгляд с Кирка на Спока и обратно, выглядя при этом так, как будто готов устроить мятеж. Мысль о том, чтобы оставить двоих старших офицеров без прикрытия на враждебной территории совершенно явно идёт вразрез как с тренировками по обеспечению безопасности, так и с его инстинктами. Но имеющиеся у них человеческие ресурсы недостаточны, ведь Андерс выбирает этот момент, чтобы из-за усугубляющейся потери моторных функций почти что опрокинуть и его, и себя на пол. - Идите, - произносит Кирк тоном, который не предполагает возражений, вскидывая подбородок в направлении стыковочного кольца. – Найдите кого-нибудь, чтобы вас там подобрали. - Сэр, - Легулле с огорчённым видом отдаёт честь, но послушно начинает двигаться и с явным усилием тащить за собой неустойчивого коллегу. Несколько секунд они оба – и Спок, и капитан стоят неподвижно, уставившись на две прихрамывающие фигуры. И это показатель того, насколько каждый из них устал. - Итак, - чтобы физически извлечь себя из этого ступора, Кирк с чрезмерным энтузиазмом потирает руки. – Давненько я не спасал принцесс. Как ты думаешь, за это всё ещё предлагают полкоролевства и её руку в придачу? Спок перенастраивает трикодер перед тем, как последовать за Кирком шаг в шаг, когда они оба направляются в непроверенную секцию станции. - Я не уверен, что подобное вознаграждение может считаться надлежащим стимулом, - предполагает он. Кирк фыркает. - Зависит от королевства. Хотя я не уверен, что хотел бы быть засунутым по уши в ромуланскую политику. - Мудрое соображение. Сущность ромуланской аристократии значительно отличается от той, которая существовала на Земле. Большинство их титулов были заслужены, а не унаследованы. Хотя и кумовство не считается чем-то необычным. Плечо Кирка слегка прикасается к его плечу. - В’Шар? Спок внутренне вздрагивает. - По сути дела, большая часть нашей информации о ромуланском культурном наследии приходит из дипломатического корпуса. Вулканская разведка была скорее заинтересована в технологиях и вооружении. Кирк почёсывает затылок. - Не могу сказать, что виню их, - он хмурится, глядя на свой трикодер, недовольный беспорядочными показаниями. – Ты не в курсе, они выжили? Спок приподнимает бровь. - В’Шар? Не сомневаюсь в этом, однако, они не оповестили о своём присутствии руководящий орган на Новом Вулкане. - Почему же я не удивлён? - Рядовые сотрудники В’Шар обучены действовать автономно и тайно. - Итак, лет через сто они могут появиться и рассказать нам, чем они занимались? - Вполне. Кирк смеётся, его плечо в этот раз намеренно сталкивается с плечом Спока. Какое-то время они идут в тишине, проверяя заброшенные комнаты и коридоры. Плотность сплавов, которые орионцы использовали при строительстве станции, не позволяют трикодерам работать с оптимальной эффективностью, поэтому приходится открывать каждую дверь для того, чтобы полностью убедиться в том, что внутри никого не осталось. Кирк праздно комментирует внутреннее убранство, а Спок обнаруживает, что соскользнул в разъяснительный режим, который обычно приберегал для аудиторий Академии. Он ловит себя в тот момент, когда слишком уж углубляется в тему, запоздало припоминая, что большинство людей считают его «лекторский тон» раздражающим. Спок настороженно поглядывает на своего спутника, чтобы проверить, успел ли ему наскучить, но к его удивлению капитан наблюдает за ним с мягкой улыбкой, играющей на его губах. Моментальное смущение Спока настолько сильно, что заставляет его подать голос: - Сэр? Кирк ненадолго опускает голову, всё ещё посмеиваясь, и тянется, чтобы положить ладонь на плечо Спока, легонько его пожимая. - Ничего. Я просто счастлив, что ты жив, Спок. До того, как Споку удаётся обработать эту информацию, Кирк отворачивается, возобновляя обследование. - Как ты думаешь, что за этой? – спрашивает капитан чуточку слишком уж поспешно, как если бы пытался заговорить быстрее, чем это сделает Спок. Он стоит перед неприметной серой дверью, а Спок – всё ещё в нескольких шагах позади него. – Кажется более гладкой, чем другие… Глаза Спока широко распахиваются, когда Кирк поднимает руку, чтобы потрогать замок, а следующее, что он осознаёт, это отчаянный, слишком медленный, слишком долгий прыжок, в котором он вытягивается в пространстве между капитаном и дверью. Он жёстко сталкивается с Кирком, у которого едва ли было время даже начать поворачиваться, увлекая того на пол и прижимая вниз, и в этот же момент обжигающая боль проносится по плечам Спока. Его система восприятия первым опознаёт запах – тошнотворный, тяжёлый запах горящей плоти – а затем пробивается настойчивый голос Кирка. Капитан встревоженно вглядывается в лицо Спока, его губы двигаются, поток звуков исходит из них, но это длится лишь до тех пор, пока он не хватает Спока за предплечья, и тогда новая волна боли грубо бросает Спока внутрь его собственного тела. - Не трогайте меня, - шипит он сквозь сжатые зубы. – Я сейчас попробую передвинуться. Кирк немедленно его отпускает, а его лицо выражает явную тревогу. Спок игнорирует его и концентрируется на каждом своём движении, пытаясь взять себя в руки – кстати, это самая тяжёлая часть – и быстро принимает сидячее положение подальше от Кирка. Боль настолько ослепительно остра, что Спок издаёт звук – короткий, резкий, глухой стон, который он беспомощно не может подавить. - Спок, ты в порядке? – Кирк на коленях рядом со Споком, тревога в его глазах переходит в полномасштабную панику. – Вот дерьмо. Прости меня, конечно же ты не в порядке. Насколько всё плохо? Спок отмечает настойчивость в голосе Кирка и желает, чтобы его тело адаптировалось чуть быстрее. - Не… очень плохо, - задыхаясь, произносит он. – Ожог. Мне… просто нужно… несколько секунд. - Что за херня произошла? – требовательно спрашивает Кирк, а его голос вибрирует, наполненный яростью и волнением. - Сфокусированный… луч дезинтегратора. Кирк сводит брови, через плечо бросая злой взгляд на замок. - Но на трикодере ничего не было, Спок! Я проверил! Спок осторожно кивает, бережно восстанавливая своё дыхание. Наконец-то ему удаётся заблокировать подаваемые повреждёнными нервными окончаниями сигналы бедствия. - Я знаю, - успокаивающе говорит он. – Их невозможно обнаружить с помощью наших технологий. - Тогда откуда ты мог знать о том, что это там было? - Я видел подобное раньше. Кирк бросает на него очень странный взгляд, но к счастью не требует немедленного объяснения, а вместо этого помогает Споку подняться. - Позволь-ка глянуть, - говорит Кирк, его руки умышленно легки, но поддерживают Спока под локти. – Нам нужно доставить тебя в медотсек. - Это может подождать, - опровергает это заявление Спок, отодвигаясь и выпрямляясь. Кирк прищуривается, глядя на него с подозрением, и Спок вносит поправку: - Первоначальный шок был тяжелее, чем само ранение. - Я на это не поведусь, - кисло говорит ему Кирк, но, кажется, милосердно решает не настаивать. – И, бога ради, Спок, в следующий раз просто кричи, чтобы я не чувствовал, как будто главной миссией моей жизни является организация твоей погибели. - Если Вы меня выпустите, то, вероятно, я смогу оказать помощь, - раздаётся из-за двери холодный женский голос. – Я квалифицированный целитель. Кирк застывает, а когда он оглядывается, то больше нет человека, который переживает за своего друга, но есть капитан, желающий подвергнуть медицинскому осмотру своего первого офицера. Спок изучает свой трикодер. - Одна форма жизни, - медленно говорит он, хмурясь по поводу данных. – Это не окончательно, но биосигналы соответствуют ромуланским лишь на 73,4%. Кирк кивает и тянется за своим фазером перед тем, как наклониться для изучения остатков замка. - Возможно, нам следует подождать мистера Скотта, которой мог бы его проверить, - предлагает Спок. Его собственное оружие было утеряно в какой-то момент посреди предыдущих изнуряющих и насыщенных сорока восьми часов, и из-за этого он чувствует себя странно обнажённым. - Неа, я понял, - бормочет Кирк, ловкие пальцы нащупывают путь между двумя хитро расположенными датчиками, которые теперь видны. – Взлом замков когда-то был для меня вроде хобби. Спок поднимает бровь, пристально наблюдая за действиями Кирка. - Крайне любопытный выбор. Хотя и не вполне неожиданный. - Ты и в самом деле высокого мнения обо мне, не так ли? – Кирк склоняется к замку ещё чуть ниже. – Иииии вот! Быстрая вспышка и клубы чёрного дыма заставляют Кирка несколько раз кашлянуть, а затем дверь наполовину открывается. Бросив взгляд на Спока, Кирк распахивает её до конца и отступает назад, прицеливаясь из своего оружия на уровне груди. - Ладно, выходите медленно, - после короткой паузы приказывает Кирк. Слышится шорох ткани, и появляется женщина, одетая в один из наиболее замысловатых нарядов, когда-либо виденных Споком. Она рассматривает направленное на неё оружие с совершенно равнодушным выражением лица и шагает вперёд, переводя глаза с Кирка на Спока, а её взгляд – это взгляд доктора, ищущего конкретных раненых. Кровь Спока замерзает в его венах. - Т’Принг. Этот шок настолько огромен, что разрушает его концентрацию, и он сгибается пополам от боли, со стоном соскальзывая на пол. Пролетают наполненные смущением секунды, в течение которых Т’Принг опускается рядом с ним на колени и вытаскивает дорожную аптечку. Её дорогие одежды безнадёжно мнутся. - Лежи спокойно, - прохладным голосом приказывает она, проводя над ним своим собственным сканером. На заднем плане слышно, как Кирк громко кричит в свой коммуникатор. -… я не хочу этого слышать, мистер Скотт, нам нужна транспортация из точки в точку и прямо сейчас! Что? Нет. Нет, мы не можем ждать чёртов шаттл! - Твой капитан крайне озабочен твоим благополучием, - отмечает Т’Принг, вводя ему анальгетик и игнорируя Кирка, который продолжает жаркий спор за её спиной. - Будучи офицером, я представляю определённую ценность, - говорит Спок, лишь смутно осознавая, что его слова могут быть восприняты, как попытка пошутить. Он не вполне уверен в том, что это не шутка. Бровь Т’Принг изящно изгибается, в её глазах – след ответной эмоции. - Пусть будет так, но я уверена, что его обеспокоенность носит более личный характер. Спок пристально смотрит на неё, пока обезболивающее начинает действовать. Должно быть, это эффект той субстанции, которую она ему ввела. Вселенная, где Т’Принг его добродушно поддразнивает, это не то, что он готов был предвидеть. - Если я верно догадываюсь о вложенном тобой смысле, - медленно говорит он, нащупывая мысленный путь, - то ты ошибаешься. Ослепляющий вихрь транспортаторного луча охватывает их, размывая черты её лица, но Спок не может быть уверен в том, что на долю секунды Т’Принг не улыбнулась. *** МакКой впечатляюще едва вписывается даже в свои собственные стандарты. - Ожоги третьей степени! Ты что, ненормальный? Ты должен был транспортироваться немедленно, ты, упрямый зеленокровый придурок! А ты! – он разворачивается к Кирку. – Какого хрена ты там себе думал? Чёртова парочка идиотов! Спустя шесть часов, посвящённых лечению и лёгкому исцеляющему трансу, Спок обнаруживает, что его мысли значительно прояснились. Он всё ещё чувствует усталость, но милосердно избавлен от боли. С чувством лёгкого беспокойства он вглядывается в Т’Принг сквозь практически незаметное мерцание силового поля. Её удостоили самой комфортной личной камерой, которая только есть в карцере, но сама мысль о том, что её пришлось взять под стражу, вызывает у Спока неприятные ощущения на коже. - Это на самом деле необходимо? – он знает, что в происходящем есть логика, но спрашивает всё равно. - Прости, - извиняющимся голосом произносит Кирк. – Но мы находимся в состоянии войны с Ромулусом, и, судя по данным Боунса, орионцы были правы – она ромуланка. - Если быть точным, ромулано-вулканский гибрид, - объявляет МакКой, глядя на свой трикодер. – Ромуланские гены доминируют, я считаю. - Это не обязательно означает, что она – враг, - говорит Спок, и взгляды, которыми его одаривают оба человека, довольно явно сигнализируют ему о том, что он слишком уж эмоционален. Он пытается обуздать чувства. - Нет, не означает, - соглашается Кирк, его голос звучит мягко и почти бережно. – Но, Спок, ты должен согласиться, что это выглядит подозрительно. Ты даже не знал о том, что твоя бывшая невеста выжила, и вдруг она сваливается к нам на голову после неожиданного и жестокого нападения на наш корабль в нейтральном пространстве. Как-то слишком уж много совпадений. - Она была такой же пленницей, как и остальные. - Возможно, - говорит Кирк, обмениваясь взглядами с МакКоем. – Спок, послушай… - Она – гражданка Вулкана, - отрывистым тоном произносит Спок. – У неё соответствующие права. - И я буду счастлив их ей обеспечить, когда мы не будем ползти на импульсном двигателе на Глубокий Космос Четыре в по меньшей мере неделе от любого другого судна Звёздного флота, - говорит Кирк, находящийся явно на грани потери терпения. – Ты видел отчёт о нанесённом ущербе. Мне не нужно рассказывать тебе о том, насколько призрачны наши шансы выстоять против ещё одной атаки. Если бы она согласилась ответить на наши вопросы, я мог бы обеспечить её каютой, вместо камеры, но поскольку… Спок разворачивается к нему. - Позвольте мне поговорить с ней. Я уверен, что она не откажется объяснить своё положение мне. - Твои слова слишком уж откровенно пылкие, - кисло комментирует МакКой. Спок переводит на него взгляд. - Разве Вы бы не настаивали на том же, если бы там была Ваша бывшая супруга? МакКой морщится. - Чёрт возьми, Джоселин – настоящая ведьма, но я бы с трудом представил её предательницей, - он с неловким видом трёт шею. – Думаю, ты прав. - Благодарю Вас, - кивает Спок, снова поворачиваясь к Кирку. – Капитан? На лице Кирка – любопытная смесь разочарования, нежелания и сочувствия. В любой другой момент Спок был бы зачарован подобным проявлением противоречивых эмоций. - Ладно, - наконец говорит Кирк. – Сделай, что сможешь. Но я не могу обещать, что освобожу её. - Понял, - Спок шагает в сторону двери охраняемой комнаты и останавливается, оглядываясь. – Предполагаю, неприкосновенность частной жизни во внимание не принимается? Кирк снова глядит на него искренне извиняющимся взглядом. - Прости, Спок. Спок кивает и покидает комнату. Когда он остаётся в коридоре один, ему приходится несколько раз глубоко вдохнуть, перед тем, как он готов продолжать. Он вбивает код авторизации на панели замка и заходит в камеру. Т’Принг оборачивается к нему сразу же, как только он входит. Было бы несправедливо сказать, что она садится ровнее, потому что её поза всё время была идеальной, но что-то в ней производит подобное впечатление. - Спок, - она слегка склоняет голову в приветствии. - Т’Принг. Он подходит и останавливается напротив койки, не вполне зная, что делать дальше. Его взгляд неумышленно скользит в направлении непроницаемой стены силового поля, непрозрачной с этой стороны и скрывающей их зрителей. Должно быть, Т’Принг знает, что за ними наблюдают, но выглядит невозмутимой. Неожиданно она заговаривает первой. - Ты в порядке? Твои ранения не выглядели угрожающими жизни, впрочем, но если бы твой врач задержался с лечением… - Я в достаточной степени исцелён, - прерывает её Спок, представляя реакцию МакКоя. Подслушивающие никогда не слышат ничего хорошего. – Я благодарен тебе за помощь, которую ты оказала. - Не стоит благодарности, - отвечает Т’Принг с холодной вежливостью, и Спок задаётся вопросом, почему никто из встреченных им людей, за возможным исключением его матери и Нийоты, был не в состоянии вычислить, что эти слова были не упрёком, но вулканским эквивалентом «на здоровье». Снова воцаряется тишина, и Спок рассматривает её, не зная, как продолжить этот разговор. Т’Принг выглядит так же элегантно и полна достоинства, как и в последний раз, когда Спок её видел. Её внешность каким-то образом отбивает у него охоту задавать праздные вопросы. - Мне требуются объяснения, - наконец говорит Спок. Она склоняет голову. - Это понятно. - Ты – ромуланка? – резко спрашивает он. – Должен признаться, что это было… удивительное… открытие. - Я такой же вулканский гибрид, как и ты, - прохладным тоном отвечает Т’Принг. – Но я была менее удачлива касательно второй половины моей генетической составляющей. - В моих намерениях не было оскорблений. - Нет. Так же, как их никогда не было в намерениях тех детей, которые насмехались над твоей человеческой половиной, - она поджимает губы. – Я завидовала тебе. Они издевались над тобой, но тебе не приходилось прятаться. Они могли презирать тебя за «слабость» и смеяться над тобой, но если бы они выяснили обо мне… Они бы возненавидели меня так, как умеют ненавидеть лишь вулканцы. Спок испытывает странное ощущение, что ему бы следовало быть шокированным подобным откровенным выражением эмоций. Но почему-то он вовсе не шокирован. - Как же так получилось? – тихо спрашивает он. На секунду кажется, что Т’Принг не ответит, но когда он встречает её взгляд, то видит в нём решительность. - Моя мать была младшим научным сотрудником на «Тезре», - говорит Т’Принг, её голос становится чуть ниже. – Ты знаешь об этом? - Я полагаю, что да, - медленно кивает Спок, а его желудок сжимается. – Это корабль, который был уничтожен ромуланцами во время исследовательской миссии. Выжившие члены экипажа были взяты в плен. - Не все члены экипажа, - исправляет его Т’Принг. – Только женщины. Ей нужна секунда, чтобы взять себя в руки; Спок не винит её за это. - Они вернулись домой через два месяца, во время следующего обмена пленными. Ромуланцы… не славятся своим уважительным отношением к узникам, даже к гражданским лицам. Большинство из тех женщин были беременны. Споку внезапно хочется, чтобы они оба смогли выпить воды. - Многие из них решили прервать свои беременности, - продолжает Т’Принг всё тем же прохладным, уравновешенным голосом. – Ты должен помнить, насколько в те времена подавляющим было клеймо на отпрысках, зачатых с представителями других видов. А родить ребёнка, зачатого подобным образом, было просто немыслимо. - Т’Мия стала исключением? Т’Принг кивает. - Моя мать предпочла сохранить меня. Она знала, что раскрытие личности моего биологического отца навредит нам обеим. Она решила никому не говорить правду, даже своему мужу. Спок удивлённо моргает. - Но ведь они, разумеется, были партнёрами по узам. Как это было возможно – скрыть подобную информацию в рамках полноценных брачных уз? Губы Т’Принг почти заметно изгибаются, когда она смотрит на него. - У тебя несколько… романтическое представление об узах, Спок. Я могу это понять, ведь твои родители… Не каждый был настолько удачлив. Первый брак твоего отца, например, был далёк от идеального. И мы с тобой были связаны в течение одиннадцати целых и четырёх десятых лет. Разве в течение всего этого времени у тебя был доступ к моим сокровенным мыслям? Он хмурится. - Это не одно и то же. Её бесстрастное отрицание сродни пожатию плечами. - Разница не настолько велика. Наши браки устраиваются. К определённому времени предполагается, что у тебя возникнет глубокая эмоциональная связь с твоим партнёром, однако, это случается не всегда. Мы с тобой – превосходный пример. Мои родители никогда не были по-настоящему близки. Мой отец был амбициозен и прежде всего заинтересован в самом себе и своём личном успехе. У моей матери не было никаких трудностей с сокрытием того, что она желала от него утаить. - Я понимаю, - говорит Спок. Но он не понимает. - Она сказала ему, что ребёнок от него, и зачат прежде, чем она отправилась в свою миссию. Он никогда не ставил это под сомнение и растил меня, как свою собственную дочь. Никому не нужно было знать правду. Я и сама ничего не знала. Но затем твой отец сделал предложение моему отцу по поводу наших уз, и начались сложности. Спок приподнимает бровь, но не прерывает. - Если бы ты был стопроцентным вулканцем, проблем бы никогда не возникло. Ромуланцы и вулканцы по сути относятся к одному виду. Имеются некоторые различия, но они не помешают тому, чтобы зачатие произошло естественным путём, - она на секунду отводит взгляд, а её грудь приподнимается чуть выше для глубокого вдоха. – Но ты не был стопроцентным вулканцем. Твоим родителям пришлось прибегнуть к экстракорпоральному оплодотворению, чтобы твоё зачатие стало возможным. У нас с тобой не два, а три генома на двоих. Если бы мы собрались завести детей, то для их зачатия пришлось бы воспользоваться лабораторией. И тогда позор моей матери мог бы стать известен. Возможно, скрывать это всё было нелогично. Но это было… - Делом чести, - мягко заканчивает Спок, всё ещё ошеломлённый. Т’Принг склоняет голову. - Именно. - Но почему же тогда твои родители согласились на нашу помолвку? - Моя мать старалась переубедить отца; она даже попыталась задержать переговоры насколько это было возможно, лишь бы рассердить Сарека. Но мой отец был непреклонен. В отличие от моей матери, он сам не принадлежал ни к одному из Старых Домов. Он всегда чувствовал себя… ниже неё и круга её общения. Замужество дочери с одним из наследников Дома Сурака могло бы удовлетворить его потребность в социальном признании. Отговорить его было просто невозможно. - Нелогично. Т’Принг резко вздыхает. Будь она человеком, она бы пришла в ярость. - Кто-то может быть логичным существом, но не всегда руководствоваться логикой, Спок, - говорит она с мягким упрёком. – Я уверена, что к тебе это тоже относится. Уголок рта Спока приподнимается. Пусть и ненароком, но Т’Принг вернула ему комплимент. - Как ты знаешь, мы прошли первую стадию нашей связи, - напоминает ему Т’Принг. – После чего это было лишь делом времени. Когда мне было четырнадцать, моя мать призвала меня и рассказала правду. - Должно быть, тебе было непросто. Т’Принг игнорирует эмоциональность суждения. - Я провела следующие четыре года жизни в поисках решения. Очевидного выбора не было. Я могла бы подождать наступления твоего пон фарра и объявить кал-иф-фи. Но я не желала подвернуть тебя плак тау, - она склоняет голову, глядя на свои руки. Ещё тише она говорит: - И я не желала, чтобы ты умер. Спок не знает, что делать с этой информацией. Скорее всего, он издал какой-то звук или изобразил какой-то невербальный ответ, потому что Т’Принг резко подняла на него взгляд, а её лицо приобрело неожиданную выразительность. - Ты считаешь, что я презирала тебя, но ты ошибаешься. Я всегда восхищалась твоей стойкостью и твоим интеллектом, но больше всего – твоей терпимостью. Ты не пресмыкался перед ними, и ты не поддался предрассудкам. Ты был в большей степени вулканцем, чем они все, – душой, если не телом. Спок слишком тщательно держит себя в руках, чтобы позволить своей челюсти отвалиться, но это почти что происходит. - Это честь для меня, - хрипло говорит он. Она какое-то время его изучает, а потом отводит глаза, и её лицо приобретает привычное бесстрастное выражение. - Помимо формального вызова, было не так много возможностей, чтобы разорвать нашу помолвку. Один мой благонамеренный друг, который стремился спасти меня от «унизительного брака», указал мне на хорошо забытую статью в наших брачных законах. Я увидела в ней возможность спасти как твою жизнь, так и честь моей семьи. Спок поднимает бровь, он впечатлён. - Это было рискованно. В то время я выполнил твою просьбу без возражений, но я мог оказать сопротивление. Это условие было крайне неэтично во многих смыслах. Я мог настаивать на том, что оно нарушает Кодекс Уз в целом, и мог, вероятно, выиграть дело. К его удивлению на её губах мелькает призрачная улыбка. - Возможно, это в большей степени правда, чем ты себе представляешь, но я знала, что ты так не поступишь. Ты был моим наречённым. Я наблюдала за тем, как ты взрослеешь. Я знала тебя. Ты был невероятным совершенством для кого-то в твоём возрасте, но, когда дело доходило до личного, тебе не хватало уверенности в себе – так было всегда. Я знала, что будет не трудно убедить тебя в том, что я не считаю тебя достойным. Спок чувствует, как краска приливает к его щекам, и пытается подавить эту реакцию. Т’Принг выглядит позабавленной, а её острый взгляд нацелен на него. - Ты всегда был настолько наивным. Одно дело, когда мы были детьми, но позже, в последние годы перед выпуском, всё переменилось, а ты и не заметил. Половина парней в нашем классе пытались подражать тебе. А что касается девушек… - в этот раз она всё же сердится, её ноздри раздуваются. – Твоя подруга Рея была идеальным показателем. На этот раз Споку не удаётся совладать с румянцем. - Ты знала об… об этом? Т’Принг садится ровнее, если это вообще возможно, а её глаза сверкают. - Я должна была быть слепой, чтобы не знать, - произносит она внезапно резким тоном. – Вы никогда не вели себя так неприметно, как считали, Спок. А что касается той девушки, то она была не'шара. Спок вздрагивает от грубого слова. «Бесстыдница», действительно, как для культуры, которая предположительно лишена эмоций. - Ты ревновала, - говорит он, слегка благоговея. Т’Принг одаривает его ледяным взглядом. - Не льсти себе. - Приношу свои извинения, - произносит он, проглатывая улыбку. На долю секунды глаза Т’Принг отражают вселенский вопль разочарования всех женщин, звучащий как: «Мужчины!» Затем она быстро расслабляет лицо. - Как я уже сказала, я просчитала, что убедить тебя будет не сложно. Я наблюдала за тобой со стороны в течение двух недель, чтобы утвердиться в своём предположении, и я была удовлетворена. Не только моё суждение о твоём характере было верным, но к тому же в то время ты был – если использовать свойственную людям фразу – безумно влюблён в своего наставника. Казалось, что он также был в равной степени увлечён тобой. Это избавило меня от последних сомнений в том, что разрыв нашей помолвки оставит тебя на милость пон фарра в одиночестве. Я не желала для… - … меня смерти, - заканчивает за неё Спок. – Как невероятно заботливо с твоей стороны. Она пропускает его колкость, слегка вскинув подбородок. - Ты согласился даже охотнее, чем я предполагала. Таким образом, мой план был исполнен. Мы оба получили свободу сами выбрать себе партнёров, а честь моей семьи осталась незапятнанной. Спок мысленно взвешивает всё сказанное перед тем, как склонить голову в признательном поклоне. - Логично. Безупречно логично. Т’Принг грациозно встаёт и кланяется в ответ. - Ты оказываешь мне честь. Охваченный внезапным порывом, Спок предлагает ей руку так же, как он делал, когда они были детьми и вместе принимали участие в разнообразных социальных действиях. Он терпеливо ждёт, пока она принимает предложение, и ведёт её назад к её месту. Она тоньше, чем стандартная вулканка её возраста, но конституция тела в первую очередь, без сомнений, напоминает о её пребывании в плену. - Как ты попала на орионскую станцию? - Я находилась на борту небольшого курьерского судна, которое должно было отвезти меня на Вегу, - объясняет Т’Принг. – Мы – Новый Вулкан – надеялись убедить их принять участие в наших программах медицинского обмена. Корабль без предупреждения подвергся нападению в нейтральном пространстве. Все остальные были убиты – экипаж состоял из троих. Я была схвачена. По прибытии они просканировали меня и так же, как ваш доктор, установили, что я – ромуланка, - она делает паузу. – Я не переубеждала их. Я видела, как они относятся к своим вулканским узникам, особенно к женщинам, - она содрогается даже при всём своём контроле. – Пока я оставалась «ромуланкой», и богатой при том, они не решались причинить мне вред. В ином случае вместо выкупа они бы получили выпущенные кишки. Я не избавила их от этого заблуждения. - Это было мудро с твоей стороны, - говорит Спок, поднимаясь на ноги. – Я приношу свои извинения за наши меры безопасности. Я позабочусь о том, чтобы тебя немедленно освободили отсюда. Строго говоря, это не ему предстояло принять решение, но Спок не мог себе представить, что в данных обстоятельствах Кирк ему откажет. Если же он откажет… Нет. Он так не поступит. - Спок. Он оборачивается в дверях и смотрит на неё. - Прости меня, - медленно говорит Т’Принг, её осторожная артикуляция – явный признак того, насколько эти слова для неё чужды. – За мой обман. Я должна была сказать тебе правду ещё в то время. Я не знала, каков ты на самом деле. Я прошу прощения и… Я знаю, что сожаления нелогичны, но я жалею о том, что причинила тебе боль. Я… рада тому… что в твоей жизни были те, кто был более проницателен, чем я. Потеряв дар речи, Спок вежливо кланяется ей перед тем, как неторопливо выйти за дверь. *** - Проклятье, а это было холодновато, - говорит МакКой, растянувшись на кушетке Кирка и помешивая бурбон в стакане, опасно стоящем у него на животе. – В смысле, возможно это логично, я тебе говорю, и она хороша, как картинка, это тоже. Возможно, прекраснейшая из женщин, которых я повидал за свою жизнь… - внезапно он приподнимается, опираясь на локоть. – Не говори Натали, что я это сказал. И Ухуре. – Он поспешно делает глоток своего напитка. – Но эта женщина холодна, как глыба льда. Я думал, что Джоселин была ужасной, но, чёрт возьми, Спок, твоя бывшая заслужила первое место. - Она не совсем моя «бывшая», - устало говорит Спок, слегка откидываясь на спинку стула. Напротив него стоит стакан, который вряд ли окажет хоть приблизительно столь же мощный эффект, как на МакКоя, но он всё ещё может насладиться вкусом напитка. - Тем не менее, она ведь торчала в твоей голове одиннадцать с чем-то лет? Неудивительно, что вы все облажались. Пайк хоть знал об этом? - Кое-что, - угрюмо говорит Спок и бросает на Кирка весьма далёкий от признательного взгляд. – Мне представляется, что к данному моменту он уже полностью в курсе дела. Кирк сидит на полу, прислонившись спиной к кушетке, и выглядит близким к обмороку. Он прижимает бутылку к своей груди и одаривает Спока скорее усталым, чем возмущённым взглядом. - Таков протокол, коммандер. - Ага, что ж, ты нашёл чертовски удачный момент, чтобы следовать протоколам, - ворчит МакКой. Кирк оборачивается посмотреть на него. - Et tu, Боунс? Что я должен был делать? Подделать запись в журнале? Я её выпустил, не так ли? И я всё ещё не уверен в том, что она не диверсант. Спок игнорирует нелогичное обвинение. МакКой смеётся, бормоча что-то себе под нос. Спок решает игнорировать и это также. - Что она имела в виду говоря, что ты можешь умереть? – внезапно спрашивает Кирк. Спок застывает. Доверьте Кирку подобным образом наброситься на него из засады. - Т’Принг говорила в общих терминах, я полагаю, - осторожно произносит он. - Херня, - Кирк садится ровнее. – Она повторяла раз за разом, что не хотела, чтобы ты умер, и это как-то связано с разрывом вашей помолвки. И что-то про пон фарр, - добавляет он, а его вулканское произношение устрашающе идеальное. – Это же вулканский брачный ритуал, разве нет? Так о чём она говорила, Спок? Спок ставит свой едва тронутый стакан на стол, его движения из вялых и расслабленных становятся по-военному чёткими без его собственного на то намерения. - Это Вас не касается. - Хрена с два, не касается. Ты мой первый офицер. Если твоя жизнь в опасности, не думаешь ли ты, что я имею право знать? - Моя жизнь в опасности не больше, чем Ваша, - отвечает уязвлённый Спок. – Служба в Звёздном флоте – это профессия, которая сопровождается повышенным фактором риска… - Хватит мне тут голову морочить, - отрезает Кирк, со звоном опуская бутылку на пол. – Твоя бывшая подружка говорила чертовски конкретно. Твоя жизнь в опасности, потому что ты больше не связан узами? Спок сердито смотрит на него. - Нет. Следует короткая пауза, в течение которой Кирк явно пытается оценить его искренность. МакКой прочищает горло. Голова Кирка дёргается в его сторону так резко, что удивительно, как он не вывихнул себе шею. - Боунс? Ты что-то знаешь? Спок мысленно стонет. - Я кое-что знаю, - подтверждает МакКой с самодовольным выражением лица. – Не обо всём, учти это. Вулканцы пиздец какие таинственные, но с тех пор, как первый вулканец приступил к службе на судне Звёздного флота, медицинскому персоналу стала доступна некоторая информация. В качестве СМО звёздного корабля с членом экипажа из вулканцев, я должен был быть кратко проинформирован. - Они проинформировали тебя, но не меня? – возмутился Кирк. - У тебя есть медицинское образование? – возразил не впечатлённый МакКой. – Я так не думаю. Спок сжимает челюсти. - Я напоминаю Вам, доктор, что любая информация, в которую Вы были посвящены, считается конфиденциальной. - Ни хера, - МакКой пригвождает его оценивающим взглядом. – Не парься, Спок. Я просто пытаюсь сказать вот ему, - он кивает на Кирка, - что не нужно делать из мухи слона по этому поводу. - Да ты что? – Кирк вовсе не выглядит переубеждённым. – Так ты можешь мне сказать прямо сейчас, что эта фигня с пон фарром не поставит его жизнь под угрозу? Спок вздрагивает от столь небрежного использования термина, и это не остаётся незамеченным со стороны Кирка. МакКой выпрямляется на кушетке и, судя по виду, испытывает неловкость. Он открывает рот, потом закрывает его, одаривая Спока смутно виноватым взглядом. - Ты не можешь, - с мрачным торжеством восклицает Кирк. Он едва ли не вскакивает на ноги, глядя на Спока сверху-вниз. – Сейчас я получу свой ответ, коммандер. Спок также поднимается, впившись взглядом в Кирка. - Нет. Это личное дело. Возникнет подобная ситуация или нет, она никоим образом не скажется на управлении кораблём. МакКой издаёт нечёткий, протестующий звук. - Я не могу рассказать ему, Спок, но думаю, что тебе стоит это сделать. - Нет, - ровным голосом произносит Спок. – Я ничего не могу поделать с Вашими знаниями, но это всё не касается ни одного из вас. И маловероятная отдалённая вероятность, которая вряд ли когда-то осуществится, не может считаться достаточным риском для корабля, чтобы вынудить меня на откровенность. Капитан, я прошу Вас довериться моему суждению. Кирк пялится на него несколько секунд, а потом качает головой. - Прости, Спок, но так не годится. Не тогда, когда ты можешь умереть, - с мрачной решимостью он крепко сжимает губы. – Это может мне стоить твоей дружбы, но я не могу рискнуть и потерять тебя. С колотящимся сердцем Спок тревожно наблюдает за тем, как Кирк шествует к своему терминалу и нажимает на кнопку коммуникатора. Он смотрит на Спока в упор и, игнорируя приветствие дежурного офицера, произносит: - Мостик, соедините меня с Новым Вулканом. - Капитан, мы всё ещё вне диапазона… - Тогда доставьте нас в диапазон на максимально возможной скорости. Конец связи, - Кирк элегантно складывает свои руки на груди, прекрасно имитируя любимую позу Спока для размышлений. – Итак, мистер Спок? Спок сжимает губы. - Я прошу Вас не совершать этот звонок, капитан. Вы совершаете грубое вмешательство в мою личную жизнь. - Я просто поболтаю с другим тобой, что в этом такого? – Кирк пожимает плечами с искусной небрежностью. - Мы с ним – не один и тот же индивидуум, - огрызается Спок, теряя терпение. – То, что Вы бежите к нему каждый раз, когда желаете раздобыть личную информацию обо мне – это неприемлемо. - Погоди, каждый раз? Это первый раз, когда… - И как бы Вы себя чувствовали, - обрезает его Спок, едва слушая, - если бы где-то в этом мире существовал другой Джим Кирк? Если бы я мог проконсультироваться с ним каждый раз, когда Вы не пожелали бы поделиться со мной чем-либо? Если бы существовал тот, кто обладал бы конфиденциальной информацией о Вас и Вашими секретами, и разглашал бы их без каких-либо оговорок? - Он дело говорит, Джим, - трубит МакКой, но и Кирк, и Спок оба игнорируют его. - Я понимаю это, и мне жаль, - говорит Кирк, утрачивая свой как будто бы беззаботный тон. – Но ты не можешь ожидать, что я просто приму… - Вы совсем не изменились с нашей первой встречи, - ледяным тоном произносит Спок. – Самонадеянный тогда, самонадеянный сейчас. В Академии были студенты, которые после сдачи некоторых особо сложных экзаменов создавали наборы заметок, которые передавали своим товарищам, чтобы помочь им сдать. Мне кажется, это называлось «шпаргалками». Я задаюсь вопросом, понимаете ли Вы, что используете Спока таким же образом. В качестве шпаргалки для меня. Кирк с раскрасневшимся лицом медленно поднимается на ноги. - Ты утверждаешь, что я не могу ничего сделать без мошенничества? - Я не знаю, - в отчаянии отвечает Спок. – А Вы можете? Они сердито смотрят друг на друга в тишине, едва прерываемой звуками дыхания. - Джим, - внезапно говорит Спок мягким голосом того, кто признал своё поражение. – Это глубоко личное и очень интимное дело. Пожалуйста. Какое-то мгновение Кирк не реагирует, как будто он не услышал. Он проводит рукой по лицу и обходит свой стол, двигаясь топорно и безжизненно. Он останавливается чётко напротив Спока. - Ты сообщишь мне, - говорит он, - когда и если возникнет эта ситуация. Ты сообщишь мне немедленно, а не тогда, когда будет слишком поздно и я не смогу ничего сделать… Ты понял? Спок чувствует, как его колени слабеют от облегчения. - Да, капитан. - Так не подходит, - Кирк упрямо качает головой. – Я хочу твоё слово, Спок. Ты придёшь ко мне в тот же момент, когда узнаешь, и расскажешь мне обо всём. Твоё слово. Сейчас же. Спок встречает его взгляд, пульс безумно стучит в его висках. - Даю Вам слово, капитан. Кирк изучает его какое-то время, а затем медленно кивает. Не глядя он тянется и нажимает на панель. - Мостик, отставить мой последний приказ. Придерживайтесь курса и скорости. Конец связи. - Благодарю Вас, капитан, - с неприкрытым облегчением говорит Спок. Кирк мягко покачивает головой. - Ты не скупишься на удары, когда окружён, не так ли? Я полагаю, что это должно обнадёживать. Не успевая задуматься, Спок протягивает руку и прикасается тыльной стороной своей ладони к руке Кирка. Это чрезмерно откровенный жест, тот, который ему, как правило, стыдно использовать; но после эмоциональных американских горок последних нескольких часов ему необходимо знать, ему нужно почувствовать ради себя самого, что у них всё в порядке. Кирк безучастно смотрит вниз, на точку соприкосновения, после чего переворачивает свою руку, позволяя своим пальцам обернуться вокруг запястья Спока на несколько коротких секунд, слегка сжимая в ответ на незаданный вопрос. У нас всё хорошо. - Я думаю, что меня сейчас стошнит, - внезапно провозглашает МакКой, почти заставив Спока подпрыгнуть. - Злоупотребление алкоголем делает своё дело, Боунс, - говорит Кирк, но не поднимает на него взгляд, решив вместо этого убрать недопитую бутылку из опасной зоны вблизи от ноги МакКоя. - Да, именно в этом всё дело, точно, - язвительно тянет МакКой. – В чём же ещё. – Он с трудом встаёт на ноги и насмешливо отдаёт им честь. – Я просто пойду и высплюсь, чтобы избавиться от этого кошмара, ладно? Спок решает последовать за ним. - Я также должен пожелать Вам доброй ночи, капитан. Я обещал мистеру Скотту взглянуть на новое расписание ремонтных работ. Кирк улыбается, когда отвечает, хотя и не смотрит на Спока: - Конечно, Спок. Увидимся через несколько часов. - Сэр. Когда Спок выходит, в коридоре всё ещё звучит эхо экспрессивных и искренних лингвистических формулировок МакКоя. Для финала этого вечера они почему-то кажутся подходящими.