Не переставай верить (Don’t Stop Believing)

Интерком над ними начинает подавать признаки жизни настолько неожиданно, что Кирк ударяется головой о достаточно прочную оболочку трубы, вызывая глухую вибрацию. Спок не вздрагивает, и это во благо с учётом тесных внутренностей трубы Джеффри, в которой они находятся, но всё же и он был на грани. - Полагаю, это означает, что они наконец-то восстановили связь, - бормочет Кирк, осторожно ощупывая свою голову пальцами перед тем, как потянуться к панели коммуникатора, - Кирк на связи. - Капитан, - голос лейтенанта Ухуры раздаётся сквозь непривычные статические помехи. – Мы приняли сигнал бедствия. Глаза Кирка слегка расширяются, когда он обменивается взглядами со Споком. Как правило, в таких случаях он не тратит ни секунды даже на то, чтобы вдохнуть, но орионцы оставили «Энтерпрайз» в неоптимальном состоянии. Все критически важные системы повреждены, а починка варпового двигателя, с учётом пребывания в открытом космосе, вне пределов возможностей. Поддержание абсолютного минимума функций корабля – «сохранить её одним куском», как крайне удачно выразился мистер Скотт – требует предельного напряжения всех имеющихся ресурсов. Каждый офицер и каждый член экипажа, за исключением пребывающих в медотсеке, привлечены к ремонтным работам, несмотря на обычное расписание смен. Тем же самым занято большинство пассажиров, которых они освободили с орионской станции. Если бы Спок был склонен признавать, что может быть позабавлен, он бы сказал, что выражение лица доктора МакКоя было бесконечно занимательным, когда Т’Принг сообщила ему, что желает добровольно предложить свои услуги в качестве целителя. У капитана не было подобных угрызений совести, когда он громко смеялся, услышав эту новость. «Я не знаю, он сильнее запуган ею или увлечён, но наблюдать за всем этим весело. Однако, не позволяй Печалат кружить возле них. Не то чтобы мне не нравились горячие и опасные женщины в компрометирующем положении – и с Боунсом в качестве главного приза, как бы смешно это ни звучало – но я даже не знаю, на кого бы сделал ставку, и я просто не могу заниматься сейчас ещё и этим.» Сомнительные этические приёмы Кирка уже давно перестали производить на Спока впечатление, но он пытался навести подобие порядка в этой всеобщей головоломке и настоять на том, чтобы капитан, по крайней мере, находился на мостике. «Ага, ну нет, - категорически сказал ему Кирк. – Тут нечего делать, кроме как наблюдать за тем, как медленно, медленно проплывают мимо звёзды, а я в любом случае лучший инженер, чем ты, поэтому этот спор не имеет смысла. На твоём месте я бы его прекратил до того, как я приму исполнительное решение и заставлю тебя торчать тут в этом кресле.» Спок решил, что время для ссоры неподходящее, особенно с учётом того, что, ссылаясь на свою квалификацию, Кирк был прав. Спок уже видел импульсный двигатель, который Кирк построил для космического гоночного катера в качестве прототипа. Он был впечатляющим. «Я скучал, - пожал плечами Кирк, когда Спок спросил его, когда же он нашёл на это время. – Это было в прошлом году. Ты тогда всё ещё строил из себя недотрогу, и мне приходилось как-то развлекаться самому. Ладно, ну, может быть, я был немного зол, и ничто не помогает так хорошо сосредоточиться, как заряженный импульсный реактор, который ты пытаешься спрятать от невероятно умного и находчивого экипажа.» По какой-то причине мистер Скотт не разделял уверенность капитана. Когда он увидел, что Спок явился помогать вместе с Кирком, выражение его лица явно стало встревоженным. Он загрузил их механическим ручным трудом в самом дальнем уголке инженерного отделения, подальше от всего жизненно важного, но ни один из них не возражал. У них не хватало кадров для того, чтобы выполнить всю работу, и в текущем состоянии корабля любая пара рук была намного более ценна, чем гениальный разум, способный к блестящей проницательности. Сигнал бедствия представляет собой проблему. В то время как обязанность офицеров Звёздного флота – и гуманных существ – предполагает оказание помощи каждому, кто оказался в беде, возможность «Энтерпрайз» предоставить эту самую помощь в настоящее время находится под большим вопросом. Показателем серьёзности сложившейся ситуации может послужить то, как Кирк проглатывает инстинктивный ответ и вместо этого спрашивает: - Ухура, какова природа данного происшествия? - Связь довольно плохая, сэр, - голос лейтенанта Ухуры звучит так, как будто в этом она видит свою личную провинность. – Что-то по поводу перегрева двигателей и необходимости срочной медицинской помощи. Судя по выражению лица Кирка, его мысли приобретают то же направление, что и мысли Спока, и сосредоточиваются на переполненном медотсеке. - Есть ли какой-нибудь другой корабль поблизости? - Нет такого, который мы могли бы обнаружить, капитан. А наши датчики, как ни странно, полностью функциональны. - Превосходно, - бормочет Кирк, снова глядя на Спока. Должно быть, лицо Спока чётко выражает его мнение по этому вопросу, потому что капитан устало трёт свой лоб и кивает. – Прекрасно. Ухура, скажи Чехову, чтобы проложил курс на перехват, а затем… - Курс уже проложен, кептин, - доносится по линии взволнованный голос Чехова. – Заранее. - Понимаю, - ухмыляется Кирк, и взгляд, который он посылает Споку в этот раз, наполовину позабавленный, наполовину раздражённый. – Расчётное время прибытия? - При нашей текущей скорости, которая также является максимально возможной, которая также единственно доступная нам сейчас скорость… - Чехов… - Три часа и пятьдесят две минуты, кептин. - Прекрасно, действуй. Ухура, попытайся передать им сообщение, чтобы сидели и не высовывались, и что мы уже в пути. Если тебе удастся установить связь, то сообщишь мне хоть какую-то информацию о том, что происходит на том корабле. - Постараюсь изо всех сил, капитан. Будете ли Вы доступны… Кирк закатывает глаза. - Да, я приду на мостик, лейтенант, чёрт побери. Конец связи. – Он почти яростно ударяет по интеркому, а после этого сурово смотрит на Спока. – Твои любимчики выходят из-под контроля. Спок приподнимает бровь. - Мне было бы интересно посмотреть, как Вы скажете это лейтенанту Ухуре в лицо. Кирк содрогается. - На самом деле, я ещё не утратил вкус к жизни, вопреки тому, что заперт здесь с тобой на полдня. Боже, должно быть, Скотти на самом деле меня ненавидит. Я должен иногда позволять ему выигрывать в покер. Будь добр, подай мне гидроключ. Несмотря на свои жалобы капитан вовсе не выглядит несчастным по поводу происходящего с ним в данный момент. Он несомненно кипит энтузиазмом, мало чем отличаясь от кофе, который он употребил около двадцати минут назад. Споку приходится бороться с усмешкой, но часть его не может не наслаждаться участием в работе, особенно с учётом того, что Кирк прекрасно понимает последствия своей просьбы и мог бы с лёгкостью избежать прикосновения. Что означает – он хочет, чтобы Спок знал. Спок наклоняется ближе, чтобы проверить повреждённую часть внутренней электросети, ощущая внезапный приступ благодарности к мистеру Скотту за то, что назначил их на выполнение самого прозаического и не требующего умственных затрат задания. Они разделяются через час – Спок отправляется собирать отчёты о произведённых работах и инспектировать медотсек, Кирк идёт на очередную консультацию с мистером Скоттом. Когда капитан наконец прибывает на мостик, повреждённый корабль уже находится в поле зрения. - Удалось ли Вам настроить чёткую связь с ними, лейтенант? – спрашивает Кирк, шагая мимо своего кресла, становясь возле станции Сулу и напряжённо вглядываясь в обзорный экран. - Не так, как хотелось бы; они всё ещё осуществляют передачу, но их сигнал слабеет, - с хмурым видом отвечает Ухура из-за своей станции. – Сейчас я ловлю только общий сигнал бедствия. - Их корабль утрачивает структурную целостность, - вмешивается Чехов, а его голос звенит от напряжения. – Я думаю, они отключили свой реактор до того, как он пришёл в сверхкритическое состояние, но похоже, что без него они едва ли способны удержать корабль в стабильном состоянии. Система жизнеобеспечения отказывает, судя по сигналам с борта они в любую минуту могут подвергнуться космической радиации. - Проклятье, нам нужно двигаться быстрее, - бормочет Кирк, а его рука белеет от усилия, с которым он вцепился в спинку кресла Сулу. - Нам удалось идентифицировать корабль, капитан, - докладывает Спок, снова сверяясь со своим сканером без особой на то необходимости. Информация уже вытравлена в его разуме. – Это транспортное судно федеративного типа, Е-класса, название – «Арианна». Мы не в состоянии получить точные сигналы о количестве жизненных форм, однако, общая вместимость подобного корабля предназначена для сорока пассажиров, - он делает паузу. – По тому, что мистер Сулу смог экстраполировать из их курса, похоже, что они появились из сектора 75-1-79. Кирк бросает на него острый взгляд. - Один из аванпостов возле Ромуланской Нейтральной Зоны? - Верно. - Спок… - Кирк подходит к нему ближе, а выражение на его лице становится мрачнее. – Этот сектор не предназначен для колонизации. Единственные обитатели могут быть персоналом Звёздного флота и… -… их семьями, - тихо заканчивает Спок. – Верно, сэр. Их глаза встречаются, и какое-то время они не могут оторвать взглядов друг от друга. Кирк разворачивается и отходит к своему креслу, где сердито нажимает на контрольную панель, расположенную на подлокотнике. - Скотти, мне наплевать, если тебе придётся выйти в космос и тянуть корабль за верёвку, но мне нужна более высокая скорость прямо сейчас. - Капитан, мы делаем всё, что можем! – раздаётся усталый и разгневанный голос Скотта по интеркому. – Мы явно не на пике производительности, если ты не заметил… - Там наши люди, Скотти, - обрывает его Кирк так же резко, но в то же время почти умоляюще. – Мы можем сделать что-то чертовски большее, чем занять места в первом ряду и наблюдать за их неминуемой гибелью. Пауза едва различима в общей какофонии звуков, поступающий по линии связи из инженерного отделения, но она есть, и голос Скотта серьёзен, когда он подтверждает понимание ситуации: - Есть, сэр. Наши люди, думает Спок, но он не возражает. Он не из пятого поколения офицеров Звёздного флота, и даже не из третьего. Это не заложено в его крови, это не интегрировано в его сущность так, как у Кирка или Скотта. Для них Звёздный флот – это семья. Ущербная – да, пожалуй, даже коррумпированная порой, но состоящая из людей, с которыми они себя идентифицируют. Кирк может этому сопротивляться, пытаться от этого убежать, вступая в Звёздный флот в двадцать два, а не в семнадцать, и он может обвинять любое количество адмиралов в сколь угодном числе грехов, но он никогда не предаст Звёздный флот, как таковой. Но если Кирк – блудный сын, то Спок – инородное тело. Равноправие в Звёздном флоте по своей сути останется иллюзией ещё на несколько десятков лет. Оно не исчезнет, пока они значительно не перерастут родословные небольшой горстки первопроходцев глубокого космоса. Что произойдёт даже не в этом столетии. И всё же Спок чувствует это эмоциональное воздействие слов Кирка, и в глубине души он не протестует. Для него Звёздный флот состоит из тех, кто, несмотря на свою генетику, давал ту же клятву, те же обязательства, кто сделал это по своему собственному выбору, добровольно разделяя ту же самую преданность долгу. Вопреки недопониманию, предубеждениям и сложностям личных отношений, у него гораздо больше общего с этими людьми, чем со своими соотечественниками-вулканцами. Это открытие потрясает его, и он безжалостно отодвигает его прочь, для дальнейшего изучения. - Чехов, как далеко ещё до вхождения в диапазон транспортаторного луча? – спрашивает Кирк, не поднимая глаз от своего экрана. - Четырнадцать целых и семь десятых минуты, кептин, - отвечает Чехов, а его руки летают над консолью. – Поправка! Не только… «Энтерпрайз» совершает мощный крен, настолько неожиданный и значительный по амплитуде, что палуба прыгает под их ногами, грубо бросая их вперёд, а затем вбок. Спок рефлекторно хватается за край своей консоли, слыша за спиной множественные ругательства. Корабль несколько стабилизируется, всё ещё дёргаясь вперёд в тревожной, тряской манере. - Кептин, - возбуждённо зовёт Чехов, его щека краснеет от удара, полученного при падении на пол. – Мистер Скотт это сделал, сэр. Диапазон транспортатора – через две минуты! - При условии, что мы всё ещё будем целы и невредимы, - бормочет Ухура, поправляя свои наушники. - Можно подсчитать численность пассажиров? – спрашивает Кирк, цепляясь за спинку своего кресла для устойчивости. - Нет, сэр, - качает головой Чехов. – Признаки жизненных форм беспорядочны. Это как будто… какое-то тёплое месиво там, капитан. - Я не думаю, что вы освоили это конкретное выражение, мистер Чехов, - говорит ему Кирк, впрочем, по-доброму. – Продолжайте их сканировать и приготовьтесь переносить всё, что будет в зоне доступа транспортатора, тёплое месиво или холодное, ясно? - Есть, сэр. - Ухура, предупреди медиков, чтобы срочно шли в транспортаторную комнату, - живо отдаёт приказ Кирк, направляясь к турболифту. – Спок, со мной. Турболифт доставляет их в оживлённый хаос транспортаторной палубы. Кирк движется как-то особенно быстро, даже быстрее, чем если бы бежал, заставляя людей вжиматься в стены на своём пути. В дверном проёме они почти что сталкиваются с МакКоем и его командой, при этом доктор мрачно бормочет о том, что «чертовски далеко зашли с этой метафорой про дерби, разве нет?» - Как наши дела, мистер Скотт? – спрашивает Кирк, игнорируя доктора. Скотт стреляет в него потемневшим взглядом. - Мы работаем на аварийной импульсной энергии, и я не знаю, как долго это всё продлится. И тогда посмотрим, насколько мы можем быть полезны хоть кому-то, капитан. - Сейчас, сейчас, мистер Скотт, - Кирк качает головой с напряжённой улыбкой. – Я целиком и полностью верю в тебя. Скотт бормочет что-то себе под нос, а Кирк и Спок оба решают это проигнорировать, притворяясь, что не расслышали. Заключение главного инженера в карцер вряд ли поможет улучшить текущую ситуацию. - Мы уже можем навести транспортаторный луч? – Кирк глядит на дополнительный экран, и в это время начальник транспортатора ему кивает. – Корабль может погибнуть в любой момент. Активизируйте, как только будете готовы. Гудение транспортатора сопровождается отчётливо настойчивым визгом, сигнализирующим, что система работает на грани своих возможностей. Спок обменивается взглядами с Кирком, а затем первый транспортаторный «крючок», похоже, ловит свою «рыбку». Шесть человек материализуются на площадке – двое мужчин, четыре женщины – все в разной степени смятения, их одежда порвана и опалена, лица покрыты сажей. Стоящий слева мужчина прижимает руку ко лбу, кровь стекает между его пальцами, неестественно яркая при резком освещении. Женщина напротив него держит на руках ребёнка примерно четырёх лет. - Очистить площадку, - приказывает Кирк, показывая жестом отряду охраны и медикам, которые бросились вперёд. – Мистер Скотт, приготовьтесь к следующему захвату. Мадам, не могли бы Вы спуститься? Женщина, крошечная, изящная брюнетка, прижимает своего ребёнка сильнее, а её глаза оценивающе впиваются в Кирка. Она отмечает его форму и лишь тогда издаёт вздох чистого облегчения. - Звёздный флот, - выдыхает она, когда Кирк помогает ей спуститься. Девочка на её руках оборачивается посмотреть на него широко открытыми глазами, жуя свою белокурую косичку. – Слава богу. Мы думали, что вы – ромуланцы. - Ромуланцы? – спрашивает Кирк, слегка отступая назад, чтобы дать медсестре возможность их просканировать. – На вас напали? Мы не смогли ничего разобрать из сигнала бедствия. Женщина выпрямляется, также игнорируя медсестру, и на её лице появляется внимательное выражение вопреки её общему состоянию и ребёнку на руках. За её спиной прибывает ещё одна партия эвакуированных, а над первой уже суетятся медики под предводительством МакКоя. - Меня зовут Алиса Мэллори, капитан. Мой супруг, лейтенант-коммандер Марк Мэллори командовал аванпостом Мерта. Кирк замирает. - Командовал? Алиса Мэллори кивает, докладывая чётким, выверенным тоном того, кто, вопреки тому, что сам не служил, был связан со Звёздным флотом настолько долгое время, что уже мог бы считаться получившим звание. - Аванпост был уничтожен пятьдесят шесть часов назад, - произносит она сбивчивым, но твёрдым голосом. – Нас не предупредили. Мы не могли передать сигнал командованию Звёздного флота, наши коммуникаторы заглушались. Но даже если бы связь была, ближайший звёздный корабль – ваш, вероятно, и, похоже, что он не мог бы оказать нам особой помощи, - она оглядывается на открытые панели, соединённые микросхемы и общий беспорядок в том месте, которое должно являться чистой транспортаторной комнатой. - Простите меня, капитан, - говорит Алиса, заметив выражение лица Кирка. – Но я провела на звёздных кораблях почти всю свою жизнь, и ваш в неважном состоянии. - Так и есть, - отмечает Кирк почти с нежностью. – Вы говорите, что аванпост был уничтожен. Как же вы смогли спастись? Впервые она выглядит беспомощной, дезориентированной. - Я не… Я не знаю. Марк был мёртв, и не было даже… Лейтенант Калле, он собрал всех, кого смог, на курьерском судне, которое прибыло за день до этого, - она закусывает губу и крепко вцепляется в девочку, заставляя ребёнка всхлипнуть. – Он нашёл Молли. Она была так напугана, когда на нас напали. Она убежала, спряталась, а я… Я просто впала в панику. Марк был мёртв, я не могла найти Молли, а… Том нашёл её. Лейтенант Калле. Я бы не ушла без неё. - Лейтенант Калле спас мою жизнь, сэр, - вмешивается в разговор мужчина, судя по красной форме – из инженеров. Он поддерживает свою правую руку так, что нет сомнений в том, что она сломана. – Я попал в ловушку на нижнем уровне, взорванный генератор щита прижал меня к полу. Я думал, что мне крышка, пока он не вытащил меня из-под чёртовой штуковины. - Как вам удалось выйти на орбиту? – чуть повышая голос спрашивает Спок. В третьей группе беженцев есть тяжело обгоревший мужчина, кричащий от боли, и доктору МакКою приходится перекрикивать и его, и дюжину других людей, пока он сортирует раненых. - Я не знаю, - неуверенно говорит Алиса Мэллори. Её тело начинает дрожать, когда шок, наконец, доходит до неё. – Лейтенант Калле, он… он на самом деле не пилот. - Он охранник, - говорит мужчина со сломанной рукой, слегка покачиваясь на месте. – Мы пытались помочь ему, но он остался единственным настоящим выжившим офицером. Я сам зачислен, и некоторые другие, но большинство – гражданские. Мы сделали то, что смогли. У лейтенанта Калле светлая голова относительно тактики, я считаю. Он нас вытащил, - мужчина пожимает плечами и сразу же кривится. – Не целыми, - он дышит сквозь сжатые зубы, - но он нас вытащил оттуда. - Сестра, помогите здесь, - зовёт Кирк как раз тогда, когда Чепэл возвращается в комнату, а её глаза ищут новую цель. – Проклятье, я бы хотел познакомиться с этим лейтенантом Калле, - бормочет капитан, наблюдая, как медсестра уводит всю троицу прочь. – По рассказам он – нечто. Интересно, здесь ли он. - Лейтенант остался на «Арианне», сэр, - говорит Кирку мальчик не старше четырнадцати лет, услышав этот комментарий. – Он сказал, что, вероятно, на нас не получится навестись как следует из-за помех от двигателей. У нас много поломок, сэр. Лейтенант сказал, что шансы были бы лучше, будь мы в нашей транспортаторной комнате, поэтому он остался, чтобы помочь всем туда попасть. Мальчика утаскивает за собой медсестра, а Кирк поворачивается взглянуть на Спока, его глаза сияют. - Ладно. Мне действительно нужно познакомиться с этим парнем. Споку и самому довольно любопытно, но до того, как он успевает ответить, оживает интерком на площадке транспортатора. - Чехов – кептину Кирку. Кептин? - Кирк на связи, продолжайте, энсин. - Сэр, корабль, «Арианна», она разваливается, сэр. Остались считанные секунды. Кирк вскидывает голову. - Скотти! - Ага, мы что-то подхватили, - бормочет инженер, не поднимая глаз. – Похоже, последняя партия, но… Твою же мать! Постепенно усиливающийся гул транспортатора резко прерывается визжащим воем, который даже Спока заставляет инстинктивно вскинуть руки к ушам. Он пресекает это движение, вместо этого падая на колени, проталкиваясь под консоль, в точности, как это делает Скотт, и начиная восстанавливать соединения, до которых не может дотянуться инженер. Они работают быстрее, чем может разглядеть нетренированный глаз. Транспортатор визжит почти по-человечески, затем резко переключается в режим полноценного функционирования снова, начиная рематериализацию. - Кептин, - из коммуникатора доносится голос Чехова. – «Арианна» погибла, сэр. - Давайте надеяться, что мы захватили их вовремя, - тихо произносит Кирк, наблюдая за впечатляющим взрывом на мониторе перед тем, как перевести взгляд обратно на транспортатор. Спок выпрямляется рядом с ним и тоже смотрит. Процесс занимает необычно много времени, всё вокруг наполнено лишь сдавленным гудением транспортатора и проклятьями доктора МакКоя. Но наконец ещё четыре фигуры материализуются на площадке. Скотт вытирает со лба пот своим рукавом, оборачиваясь Кирку и говоря: - Никогда не заставляй меня проделать что-то подобное снова. Однако, похоже, что Кирк не слышит. Похоже, что все в комнате застыли, и Спок наконец оборачивается к площадке, чтобы выяснить, что же конкретно их всех так потрясло. Мужчина, стоящий к ним ближе всех, спускается с площадки, оглядывается, моментально определяя старшего офицера, и подходит к нему, полностью сосредоточивая своё внимание. - Сэр. Лейтенант Том Калле, глава службы охраны, аванпост Мерты. Кому я обязан нашим спасением? Лейтенант… экстраординарен, думает Спок, поскольку иного термина для этого нет. Он высокий, возможно, на дюйм выше Спока. Его плечи шире, мышцы отлично развиты, бицепсы обтянуты форменной рубашкой в не то чтобы непристойной манере, но в весьма красноречивой. Широкая грудь переходит в узкую талию, на плоском животе отчётливо видны мышцы пресса. У него чистое, открытое лицо, привлекательное в такой степени, которая опасно близко подходит к тому, что в природе вряд ли существует – к совершенству. У него тёмно-коричневые, слегка вьющиеся волосы, слегка растрёпанные, но по длине соответствующие регламентам. У него глубокие, ярко-голубые глаза, крайне необычного для людей тёмного оттенка. Сильная линия его челюсти, скульптурная чёткость скул, крупный и сочный красный рот, морщинки от улыбок, придающие ему дружелюбный и доступный вид – всё это как будто сговорилось произвести захватывающий дух эффект. Спок уже слышал этот термин ранее, но впервые он лицом к лицу сталкивается с кем-то, кто практически буквально сногсшибательно великолепен. Эффект, который внешность лейтенанта производит на окружающих, просто невероятен. Мистер Скотт пялится на него с открытым ртом так же, как и техник за его спиной. Глаза медсестры Чепэл круглее, чем Спок когда-либо видел, а частота её дыхания возрастает экспоненциально. Даже МакКой, который, насколько известно Споку, никогда не проявлял интерес к представителям мужского пола, кажется вот-вот уронит свою челюсть, а медицинский трикодер забыт в его руке. Кирк… По какой-то причине Спок не хочет слишком тщательно изучать выражение лица Кирка. К его чести, однако, Кирк первым приходит в чувства, и задержка остаётся в пределах, которые не привлекают особого внимания. - Я – капитан Джеймс Кирк, а это «Энтерпрайз», - говорит он, выходя вперёд. – Добро пожаловать на борт, лейтенант. - Сэр, - лейтенант Калле вытягивается по стойке смирно, а его лицо выражает восхищение перед тем, как он снова прячется за маской вежливости. – Капитан Кирк, это огромная честь для меня – встретиться с Вами. Если Вы мне позволите, сэр, я уверен, что Вы слышали это множество раз ранее, но благодарю Вас за то, что помогли избавиться от Нерона. Спок с удовлетворением замечает, что последние слова произвели обратное впечатление на Кирка, который ощущает привычное неудобство в связи с этой темой. - На самом деле я был не единственным, кто помогал от него избавиться, - говорит он, а небольшая морщинка прорезается между его бровями. – В любом случае, это была командная работа. - Конечно же, сэр, - кивает Калле и бросает взгляд на Спока. – Коммандер, для меня честь – встретиться с Вами. – Он делает паузу. – Я скорблю с тобой. Пойманный врасплох Спок пристально на него смотрит. Произношение лейтенанта просто ужасное, но чувство за его словами кажется искренним. Спок легко, на пальцах одной руки, может пересчитать тех, кто на самом деле приносил ему любые соболезнования, особенно в традиционной для вулканцев форме, и, за исключением адмирала Пайка, они все служат на борту этого судна. Не доверяя своей способности говорить, он медленно склоняет голову в принятии. - Лейтенант, - говорит Кирк, перетягивая внимание Калле назад на себя. – После того, как Вас обследуют в медотсеке, мне необходим Ваш отчет о нападении ромуланцев. - Конечно, капитан, - отвечает Калле, всем своим видом выражая серьёзность. – Нападение не было спровоцировано, и мы не получали предупреждений. Они не предлагали нам никакого выбора, даже не заявили о себе. Они просто пришли уничтожать. Спок мгновенно хмурится. - В таком случае, лейтенант, как Вы можете быть уверены в том, что это были ромуланцы? Они отправляли наземные войска? Или Вы опознали их корабли? Все разворачиваются и смотрят на него. - Наземные войска? – недоверчиво спрашивает Алиса Мэллори, которая ненадолго уходила, чтобы позаботиться о дочери, а затем вернулась. Она разглядывает его с открытой враждебностью. – Вы думаете, что мы бы с Вами стояли тут и разговаривали, если бы они выслали наземные войска? Ромуланцы не берут пленников, коммандер. Они стреляют на поражение и не оставляют за собой ничего, кроме выжженной земли. – Её яростный взгляд скользит по его бровям и ушам. – Иногда не оставляют даже этого. - Алиса! – тревожно шепчет другая женщина с расширенными от тревоги глазами. Алиса лишь выпрямляется. - Нет. Он думает, что мы лжём, Кэт. Он думает, что Том лжёт. И именно он должен знать, что это значит – убегать и спасать свою жизнь, когда нападают ромуланцы, - она шагает вперёд, отталкивая руку подруги. – Вы вулканец, и Вы живы, поэтому, я полагаю, что Вы умеете довольно быстро бегать, коммандер. Расскажите мне, было ли у Вас время оглянуться и изучить их корабль перед тем, как Вы со всех ног умчались с Вулкана? Вы успели хорошенько рассмотреть Нерона? Спок стреляет в неё ответом в упор. - Да, я успел. Это был очень внимательный и долгий взгляд, мадам. Её рот открывается, чтобы исторгнуть очередную колкость, но что-то в его глазах заставляет её сделать паузу, и в чертах её лица появляется смущение. - Спок, - кто-то мягко зовёт его, и ему необходимо мгновение на то, чтобы узнать голос МакКоя. Доктор появляется возле его локтя, не прикасаясь, но совершенно явно вторгаясь в его личное пространство. – Бога ради, она только что потеряла мужа и пережила ужасное нападение. Она в шоковом состоянии. Она сама не знает, что говорит. Спок делает осторожный вдох и с опозданием проверяет свою реакцию. - Разумеется. Примите мои извинения. - Спок? – повторяет Алиса, уставившись на него широко открытыми от ужаса глазами. – Вы же не… не тот, кто… О, боже мой! – она прикрывает лицо руками и начинает трястись. - Ну вот, надеюсь, ты теперь счастлив, - ворчит МакКой, выходя вперёд. Он берёт несопротивляющуюся женщину под локоть и вежливо направляет её в сторону двери. – Пошли со мной, дорогуша. У меня есть для Вас замечательный гипоспрей, на котором написано Ваше имя. Она безучастно подчиняется, а её подруга следует за ней, не осмеливаясь поднять глаза. Спок ощущает иррациональную потребность извиниться. - Коммандер? Сэр, отвечая на Ваш вопрос, - произносит лейтенант Калле настолько нормальным и спокойным тоном, как будто представление, которое он только что наблюдал, никогда не имело места. Спок кивает ему. – Я не рассмотрел их корабли, по крайней мере, не особо хорошо. Они не были похожи на ромуланских птиц – Вы же в курсе, что ромуланцы сейчас используют клингонский дизайн. Мне кажется, что они выглядели как старинные ромуланские корабли. Я в этом вполне уверен, сэр. - Понимаю, - говорит Спок. - Мне удалось загрузить журналы «Арианны», сэр, - добавляет Калле, передавая Споку диск с данными. – Я не уверен, что наши датчики работали на полную мощность, но, возможно, это поможет. - Это невероятно поможет, - произносит Кирк до того, как Спок успевает ответить. – Коммандер, я хотел бы завершить этот допрос. – Он хмурится, глядя на Спока. – Любые другие вопросы могут подождать, пока наши гости не будут осмотрены на предмет ранений и не отдохнут, это ясно? - Да, сэр, - Спок склоняет голову, смыкая пальцы на диске с данными. - Прошу Вас, лейтенант, джентльмены, - говорит Кирк, улыбаясь Калле. – Медотсек находится там. Я проведу вам небольшую экскурсию по пути, если вам это не в тягость. Калле улыбается в ответ, а всё его тело расслабляется. - Я был бы счастлив, капитан. - Ну, и что ты об этом скажешь? – внезапно разрушает неловкую тишину Скотт, глядя на удаляющуюся группу со слегка расстроенным выражением лица. – Этот парень может единолично справиться со всей нашей работой. Хорошо, что он запал на капитана, а то мы бы все лишились своих должностей. Спок моргает. - Крайне своеобразный анализ ситуации, мистер Скотт. Скотт одаривает его прищуренным взглядом. - Я не слышал, чтобы ты исправил меня, дружище. Спок смотрит на него. Скотт при этом слегка выпрямляется, но Споку приходится первым отвести взгляд. *** - Теперь я кое-что проясню, - Кирк барабанит пальцами по столу в переговорной комнате. – Лейтенант Калле едва год как закончил Академию; сразу же занял пост в ромуланской нейтральной зоне; с тех пор заработал четыре награды за отличную работу от и до. На Мерте он был единственным офицером, который не метался туда-сюда, как петух без головы, но сохранил присутствие духа для того, чтобы схватить как можно больше людей, впихнуть их в курьерское судно и совершить прорыв через окружение. Без какой-либо помощи и при отсутствии инженерного образования он смог пилотировать корабль и дождаться помощи. Проклятье. Есть ли какой-нибудь способ соблазнить его работой на нас? Спок поднимает бровь. - Я не думаю, что такие радикальные меры потребуются. Если Вы желаете, можно сделать ему предложение… - И в отделе кадров затянут это дело на месяцы, - прерывает его Кирк, морщась. – Чёрт, хотел бы я иметь своего личного Кларка Кента среди экипажа. - Кларка Кента? Кирк закатывает глаза. - Не обращай внимания. Спок вглядывается в него. Кирк обычно испытывает удовольствие, объясняя ему малоизвестные отсылки, и действительно радуется, когда обнаруживает нечто, с чем Спок не сталкивался во время общения с другими людьми. Но в данный момент капитан кажется разочарованным – даже раздражённым по поводу недостатка знаний у Спока. - Как бы я ни был впечатлён личными достижениями лейтенанта Калле, - говорит Спок, пытаясь разобраться с рассматриваемой проблемой, - я гораздо более обеспокоен идентификаций тех, кто напал на колонию. Кирк хмурится. - Ты не думаешь, что это были ромуланцы? - Лейтенант Калле лично настаивал, что не было никакого рода переговоров. Журналы «Арианны» ни коим образом не могут подтвердить это предположение – её датчики не работали в полную силу, когда лейтенант покинул Мерту. - Я бы сказал, что у него было довольно много других забот, кроме как думать о датчиках, - сухо заявляет Кирк. - Я с этим не спорю, капитан, - говорит Спок, озадаченный защитной реакцией Кирка. – Я просто говорю, что у нас нет положительных доказательств участия ромуланцев. - Спок, бога ради, он нарисовал тебе картинку, - Кирк выносит упомянутый эскиз на экран своего падда и толкает его по столу к Споку. Изображение грубое, но достаточно показательное. – Ещё скажи мне, что это ужасно не похоже на старые ромуланские конструкции. - Они похожи между собой, но не точно. Кирк всплёскивает руками. - Ну так и он не будущий Брейгель! Не то чтобы это было обязательным условием для вступления в Звёздный флот. - Я и не говорил, что было, капитан. Я всего лишь указываю, что изображение, предоставленное лейтенантом Калле, слишком неточное для положительной идентификации. - Спок, ты проводишь избыточный анализ, - Кирк нетерпеливо хлопает ладонью по столу. – Я всегда за то, чтобы быть основательным, но порой не стоит искать подвох, если ты понимаешь, о чём я говорю? Это федеративный аванпост, находящийся чуть ближе Ромуланской Нейтральной Зоны. Cui prodest – Кому выгодно? Никто не хотел бы избавиться от этих аванпостов сильнее, чем ромуланцы. Это логика, Спок. Спок позволяет отсутствию убеждённости проявиться на своём лице. - Капитан, Федерация и Ромуланская Империя провели почти год за переговорами о прекращении огня. Почему бы ромуланцы пожелали нарушить условия так скоро? Им перемирие нужно так же сильно, как и нам. - И именно поэтому они убедились, что мы не сможем провести точную идентификацию. Мы не можем обвинить их в нарушении перемирия, потому что у нас нет реальных доказательств того, что это были они. В течение небольшой паузы Спок обдумывает это. - Возможно, - выговаривает он наконец. По какой-то причине это всё ещё не увязывается с его пониманием. - Возможно, - кривится Кирк, - ты просто не можешь признать то, что не прав, не так ли? Спок замирает, садясь на стуле ещё ровнее, чем это возможно. Раздражение Кирка настолько сильно, что оно давит на его щиты. - Капитан, моей единственной целью здесь является правда. Они сердито смотрят друг на друга долгое время, пока Кирк слегка не расслабляется и не позволяет некоторому напряжению себя покинуть. - Конечно, мистер Спок. Просто этим людям и так уже досталось. Я не думаю, что мы должны подвергать их допросу, особенно когда это не обязательно. Ты меня слышал? Спок хмурится, но склоняет голову. - Да, сэр. - Хорошо. Я рад, что мы понимаем друг друга, - Кирк поднимается на ноги и быстро шагает к двери. – Скотти на самом деле разрешает мне поработать над варповым приводом. Вызови меня, если я тебе понадоблюсь. Он не хлопает Спока по плечу на своём пути из комнаты, как делал в последнее время, и не приглашает пойти с собой. Это к лучшему, возможно, учитывая текущее настроение Кирка, но Спок всё ещё чувствует себя немного расстроенным. *** Приписывать вину нелогично, поэтому позже Спок не будет так сильно винить себя, поскольку объяснит свой промах тем, что был подавлен чрезмерным количеством народа на «Энтерпрайз». Действительно, с учётом освобождённых ими из орионского изолятора пленников и спасённых пассажиров «Арианны», корабль переполнен, и это особенно ощущается ввиду всё ещё продолжающихся ремонтных работ. В итоге всё пришло к тому, что тех членов экипажа, кто не имел специфических культурных или физиологических требований, попросили разделить свои каюты с другими. Кирк лично пожертвовал своей приватностью, заставив МакКоя перебраться в каюту капитана. Спока, как вулканца, естественно, оставили в покое. Это к лучшему, полагает Спок. Удивительно, но на «Энтерпрайз» есть некоторое количество индивидуумов, с кем он мог бы проживать на одной территории без особого дискомфорта, но именно в этот момент он бы предпочёл не находиться под пристальным наблюдением кого-либо из них. В течение следующих нескольких дней им удалось произвести столько ремонтных работ, сколько было возможно выполнить в космосе. Варповое ядро всё ещё не функционировало, но тут ничего и не могло быть сделано до прибытия на ближайшую Звёздную базу, которая называется Глубокий Космос Четыре и находится примерно в неделе пути с учётом их текущего состояния. Этого времени достаточно для Спока, чтобы уловить определённые изменения, затронувшие капитана, хотя и не заслуживающие внимания, но заставляющие его чувствовать себя неспокойно. Тем более, что даже при наличии катализатора, Спок не может догадаться о причине своей собственной реакции. Харизма лейтенанта Калле продолжает производить заметный эффект на экипаж, усугублённый тем фактом, что лейтенант, похоже, всегда и везде успевает поприсутствовать. Он заботится о спасённых с «Арианны», развлекает детей – а иногда и убитых горем родителей – шутками и играми. Вопреки тому, что не особо квалифицирован, он добровольно помогает с ремонтом, особенно, когда грубая сила нужна в большей степени, чем знания. Он свободно общается с экипажем «Энтерпрайз», а его скромная, прозаическая манера поведения в комплексе с потрясающе красивой внешностью мгновенно превращают его во всеобщего любимчика, но история его героических действий завораживает всех ещё больше. Экипаж превыше всего ставит верность и смелость, размышляет Спок. Не удивительно, что всех их моментально тянет к мужчине, который, вероятно, является олицетворением всего этого. В большинстве всех этих дел капитан Кирк присоединяется к Калле, его растущий интерес к лейтенанту всё более очевиден. Они почти всегда вместе принимают пищу и кажутся неразлучными, когда Кирк не находится на мостике. Они вместе работают, свободно общаются и смеются, объединённые таким лёгким и мгновенным духом товарищества, который Спок совершенно не в состоянии понять. Это выглядит так естественно, так просто. Экипаж это также замечает, и, похоже, считает всё это дело забавным, судя по их улыбкам исподтишка и долгим, одобрительным взглядам, которыми они обстреливают эту пару. - Только вообразите, как они вдвоём снимают видео для рекрутинга, - слышит Спок шёпот йомена Барроуз, обращённый к её подруге из хозяйственного отдела. – Звёздный флот не знал бы, что делать с таким количеством заявлений. Обе женщины разражаются хихиканьем, но Споку сложно понять шутку. Он считает это предположение вполне правдоподобным. В течение долгого времени он не желает исследовать свои довольно смущающие чувства по данному поводу, предпочитая скорее брать на себя дополнительные смены, нежели заканчивать вовремя и уделять время медитациям. Но без признания эмоций контроль невозможен, и Спок не хочет столкнуться с разрушительными последствиями отрицания снова. Его беспокойство, как он обнаруживает, проистекает из-за того, что за последние несколько месяцев, прошедших с их катастрофической миссии на Аришух, он привык к компании Кирка вне их рабочего времени так же, как и во время смен. К настоящему моменту они были союзниками уже долгое время, вначале – неохотно, потом постепенно учась доверять друг другу, а после определённых событий, вероятно, сильнее, чем кому-либо. Но после Аришуха они также стали друзьями в самом обычном значении этого слова. Они и раньше время от времени с удовольствием проводили время в обществе друг друга. Но после Аришуха они оба начали демонстрировать явное предпочтение такого общества, когда сталкивались с возможностью выбора. Это осознание пугает Спока. Он не заметил раньше, но замечает это теперь, оглядываясь в прошлое. То, что Кирк полностью вычеркнул его из своего расписания – неприятно. Спок не осмеливается дать этой эмоции другое имя. Имеется, однако, ещё один слой его неудовлетворения – тот, который он довольно случайно обнаруживает с помощью Нийоты. - Наконец-то, прекрасный экземпляр человеческого самца, - иронически комментирует она, когда они обедают на следующий день после происшествия с «Арианной». – Я думала, что таких больше не производят. Спок поднимает глаза от своей еды и следует за ее взглядом через комнату отдыха, где лейтенант Калле также принимает пищу в компании капитана. Спок слегка хмурится от подтекста её слов. Нийота, проницательная, как всегда, посылает ему озорную улыбку. - Чего такое вытянутое лицо, Спок? Ревнуешь? Я же сказала «человеческий самец», не так ли? Твоя позиция в рейтинге сохраняется. Он вскидывает бровь, глядя на неё. - Имеется подобный рейтинг? Её смех так же мелодичен и приятен, как обычно. - Совершенно неофициальный. Не переживайте, коммандер. - Какое облегчение, - сухо говорит ей он. – Однако, я не испытывал ревности. - О, нет? - Нет. Просто я считаю нелогичным, что наш экипаж демонстрирует признаки столь высокого мнения… - Слова, которые ты ищешь – культ личности. - … о лейтенанте Калле. Я не отрицаю, что его достижения достойны восхищения; однако, на борту «Энтерпрайз» присутствуют несколько индивидуумов, которые заслуживают таких же, если не больших, почестей. Прежде всего, капитан. - Подожди, погоди секундочку, - Нийота опускает ложку и целиком сосредотачивается на нём. – Давай-ка проясним. Ты ревнуешь экипаж к лейтенанту Калле не из-за себя, ты ревнуешь к нему из-за Кирка? Спок с сожалением смотрит на свой салат и опускает вилку. - Как я указал, капитан просто является подходящим примером. Ты сама, кстати, совершила множество достойных похвалы поступков; некоторые из них превратили бы достижения лейтенанта Калле в обыденность. И всё же, хотя ты определённо вызываешь уважение экипажа, они не ведут себя по отношению к тебе настолько необоснованным образом. Нийота поджимает губы. - Я в этом не уверена. Спок поднимает бровь. - Я полагаю, что действия лейтенанта Палмера могут быть продиктованы эмоциями более личного плана. Она мягко усмехается, но не отрицает. - Ух ты, - говорит она после колебания. – Да ты на самом деле обижен от нашего имени. Я о таком никогда даже не думала. Спок легко двигает плечами в присущей ему версии пожатия. - Я не обижен. Я просто озадачен. Экипаж состоит из преимущественно равноценно высококвалифицированных индивидуумов. Я полагал, что они будут более сдержаны в своём восприятии. Нийота обдумывает это, ковыряя свою салфетку. - Возможно, всё дело в новизне. Или в том, что он сногсшибательно великолепен. Может быть, мы просто не можем не восхищаться чем-то хорошим, когда это видим, - она улыбается ему. – Итак, предполагаю, что можно смело сказать – ты не собираешься присоединиться к его фан-клубу в ближайшее время? Спок снисходительно поглядывает на неё. - Маловероятно. Кроме того, я полагаю, что капитан сам мог бы воплотить подобную нелогичную организацию, если бы она, фактически, существовала. Нийота смеётся. - Не знаю, Спок. Я думаю, что действия Кирка могут быть продиктованы эмоциями более личного плана. Спок на секунду застывает, невольно бросая взгляд туда, где Кирк оживлённо разговаривает, смеётся и жестикулирует своими выразительными руками, а его глаза неотрывно смотрят на его компаньона за обедом. - Возможно, - допускает он, выдыхая на середине слова так, что его голос на мгновение дрожит. Он опускает взгляд на еду, но это бесполезно. У него больше нет аппетита. *** Уже самый разгар гамма-смены, когда Спок направляется в спортивный зал. Любопытно, что это помещение не так уж сильно пострадало во время последних сражений. Доктор МакКой высказал мнение, что: Вселенная пытается тебе о многом рассказать. Спок просто соотнёс этот факт со статистической вероятностью того, что одна часть корабля остаётся неповреждённой в результате серии последовательных неприятностей. В последние дни у него особо не было времени для тренировок, и он может ощущать, что его тело напрягается от постоянных физических перегрузок, становясь плотным, тяжёлым. Он может продолжать в таком же духе неопределённое количество времени, но он наслаждается возможностью избавиться от этого напряжения хотя бы частично. Спортивный зал почти пуст в этот поздний час. Несколько офицеров охранной службы, тренирующихся поблизости, кивают Споку, когда он проходит мимо; две беговых дорожки заняты, а лейтенант Хендорфф качает мышцы, поднимая штангу, что является его любимым видом тренировок. Но в остальном спортзал практически свободен. Спок подходит к свободной зоне для упражнений и располагается там. Первоначальные стадии Suus Mahna, или как однажды выразился Пайк – «вулканского ушу», требуют вхождения в лёгкий медитативный транс для того, чтобы отцентрировать разум, и Спок переживает иррациональную переполненность радостью по поводу лёгкости, с которой старые привычные действия возвращаются к нему, послушные и желанные, как друзья детства. Его мысли этой ночью стремятся к Вулкану, который никогда не покидал его разум, но которому он никогда не позволял выйти на первый план. Он перебирает воспоминания одно за другим: их дом, вырезанный глубоко в горном массиве, чтобы отразить вездесущую жару; И-Чайя, тычущаяся своим лбом в колени Спока и просящая угощение, и сбивающая Спока с ног в процессе этого; аромат имбирной выпечки, редкого достижения его матери в области кулинарии, мешающий ему сконцентрироваться в то время, как он пытается решить уравнение… Спок позволяет воспоминаниям свободно протекать, постепенно переходя к более волнующим для того, чтобы найти верную мысленную «длину волны». Он думает о задирах, которые превращали его школьные дни в постоянную пытку. К его удивлению, память об их детских – таких детских! таких неискусных и откровенных – провокациях почти заставляет его пожелать улыбнуться. Они были невинны, все они, так невероятно невинны. Не в том смысле, что свободны от коррупции и злого умысла, а в глобальном, более вселенском смысле. Они были детьми, запертыми в своём безопасном, структурированном маленьком мире. Спок никогда не думал, что это возможно, но… Смогли бы они стать друзьями с его бывшими мучителям сейчас, если бы они пережили уничтожение своей родной планеты? Эта мысль не вызывает сопротивления. Не друзьями, возможно, но знакомыми, чья взаимная вежливость не обязательно фальшива или поверхностна? Не идеализирует ли он своих тогдашних обидчиков? Чувствуя прилив тепла, Спок осознаёт, что это то, как ощущается всепрощение. Ты бы так гордилась мной, мама. Он двигается, не открывая глаз, начиная последовательность Tai’dun, его движения сбалансированы, его тело послушно, возвращаясь к жизни после недель, проведённых в сжатом от напряжения состоянии. Он падает и перекатывается, делает выпады и ныряет, скорость его движений возрастает по экспоненте, чтобы приспособиться не к одному, но к двоим, троим, пятерым воображаемым противникам. Его воображаемые противники всегда были настолько сильнее, нежели реальные. Он открывает глаза, когда приходит время, его разум без сбоев начинает принимать дополнительный сенсорный ввод данных. Он продолжает двигаться, продолжает сражаться, позволяя врождённой агрессии вытекать свободно через его конечности, свозь кожу. Suus Mahna – это защитная дисциплина, но нет логики в отрицании её боевых истоков или базовых, естественных инстинктов, которые всегда были сокрыты внутри любого вулканца, ближе к поверхности, нежели вселенная в целом может вообразить. Спок почти что смеётся от радости ощущений, свободы, каждого до миллиметра точного движения, каждого шага – органичной смеси инстинктивного и продуманного. Он думал, что позабыл всё это, но это не так. Это часть его самого, часть его обучения, часть его дома, которая навсегда останется с ним, и никто не сможет этого отобрать. Он не принимает осознанного решения остановиться, но в какой-то момент он обнаруживает себя в низком приседе на полу, его колено согнуто, другая его нога вытянута далеко в сторону, руки лежат ладонями вниз на мате, подбородок упирается в грудь. Поклон учителю, которого больше здесь нет – и всё же он присутствует, и всегда будет где-то здесь, сохранённый в памяти разгорячённого, обжигающего вулканского полудня и двенадцатилетнего Спока, завершающего полную серию упражнений в самый первый раз. Звук смеха разрушает чары, и Спок вздрагивает, с сожалением позволяя своему медитативному состоянию раствориться. Он меняет положение тела и поднимает взгляд в инстинктивном поиске источника смеха. Почему-то совсем не удивительно обнаружить Кирка в противоположном конце спортивного зала, и ещё меньшей неожиданностью становится то, что он спаррингует с Томом Калле. Спок одно мгновение наблюдает за тем, как капитан совершает почти идеальный айкидо бросок и триумфально улыбается, когда лейтенант Калле летит на мат. Отвлечение играет свою роль, поскольку лейтенант не теряет времени, и, пользуясь случаем, под смех Кирка превращает своё падение в кувырок. Возникает нелогичная потребность потереть грудь, которая необъяснимо, но несомненно связана с увиденным. Спок так не поступает, разумеется, но фантомная боль остаётся. Это не обычный спарринг. Кирк никогда не был таким беспечным. Он крайне эффективный боец; он был помощником инструктора по рукопашному бою в Академии. Он не злорадствует, если это не служит цели, не теряет концентрацию подобным образом, не совершает любительских ошибок. То, что происходит перед глазами Спока, это не физическая тренировка. Это… Что-то блокирует его поле зрения в то время, как слышится голос: - Коммандер? Спок опускает щиты на место и быстро собирается с мыслями, резко поднимаясь в полный рост. Лейтенант Хендорфф поглядывает на него с небольшой опаской, а его грудь всё ещё блестит от пота после поднятия штанги. - Сэр, не хотел Вас беспокоить, но было похоже, что Вы закончили. - Действительно, - Спок заставляет себя сконцентрироваться на собеседнике. – Чем я могу помочь Вам, мистер Хендорфф? - Не могли бы Вы показать мне ту штуку – чатлин – ещё разок? Хендорфф так замечательно прямолинеен. Это черта, которую Спок научился ценить в главе Охранной службы, такая надежная стойкость характера. - Cha’t’leen, - исправляет Спок, потому что ему свойственно так делать. – Если Вы желаете. Хендорфф улыбается, бросает своё полотенце и заходит на мат, рассматривая Спока с универсальным человеческим выражением лица «Ну, давай». Спок с лёгкостью уклоняется от первого удара, экономя силы. Второй заставляет его вступить в борьбу, однако лишь на секунду, чтобы сохранить баланс. Улыбка Хендорффа становится шире. - Я практиковался. Спок выдёргивает свою ногу из-под лейтенанта, не прерываясь на вдох. - Как я вижу. Хендорфф ругается. Cha’t’leen – это ответвление другой ветви вулканских боевых искусств, являющееся по сути упрощённым боем без вовлечения ментальных дисциплин. Хендорфф первым подошёл к Споку вскоре после памятной миссии с минным полем, что заставило мнение Спока о нём подскочить на несколько пунктов. Ему нужно было быть действительно преданным офицером охраны, чтобы попросить про обучение того, кого он ненавидел. Такой подход был почти вулканским по степени логичности. Спок уважает подобные поступки. Перейти в инструкторский режим оказалось легко, хотя Спок обнаруживает, что его концентрация плавает. Хендорфф – решительный, но предсказуемый противник, и глаза Спока практически против его воли блуждают в сторону противоположного конца зала при каждой возможности. Кирк и Калле уже собрали вокруг себя небольшое количество зрителей. Спок хмурится, не в состоянии понять привлекательность происходящего. Ясно, что капитан и лейтенант не столько тренируются, сколько валяют дурака, если использовать человеческое выражение. Почему это должно быть интересно - Спок совершенно не может понять. Лейтенант Калле силён и быстр, отмечает Спок, но он слишком очевидно телеграфирует о своих намерениях. Ничто в его технике боя не могло бы бросить вызов Споку, и он почти что насмехается. И всё же, он не должен бы проводить такое нелогичное сравнение, поскольку всё это происходит не с ним. Хендорфф наносит свинг, не имеющий ничего общего ни с одной из существующих техник. Спок отходит в сторону, позволяя собственной силе инерции лейтенанта увлечь его на мат. После чего хватает его руки и, крепко зажав их за его спиной, обездвиживает своего противника. Он поднимает глаза и видит, как Кирк падает от того, что было очевидным притворством, позволяя себе быть прижатым к мату подавляющей массой Калле, почти призывно вытягивая свои руки для того, чтобы лейтенант их поймал и удерживал над его головой. - Брр… Кмандр! Спок резко понимает, что свободная рука Хендорффа стучит по мату уже пятнадцать целых и восемь десятых секунды, а хватка, которой он держит лейтенанта, опасно близка к раздавливанию. Спок поспешно скатывается с него, продолжая зажимать его колени. - Приношу свои извинения, мистер Хендорфф. Возможно, сегодняшний вечер – не лучшее время для этого упражнения. Похоже, что я несколько… отвлечён. Хендорфф ворчит, садясь и потирая повреждённое запястье. Когда он поднимает голову, его взгляд сочится ядом, но, к удивлению Спока, направлен не на него. Глаза лейтенанта прищурены в том же самом направлении, куда Спок… пристально смотрел. Ох. - Ага, сэр, - мрачно говорит Хендорфф. – Я понимаю, что Вы имеете в виду. Подобное заявление пугает Спока. Неужели он был настолько очевиден? Он сам едва ли был в курсе собственной – довольно своеобразной – реакции до сих пор. Может ли быть так, что Хендорфф – Джордж Пончик Хендорфф – может рассказать о том, что Спок сам вряд ли может осознать… - Коммандер, - Хендорфф поворачивается к нему, всё его тело напряжено, глаза смертельно серьёзны. – Сэр, капитан Кирк не удовлетворён моей работой в качестве главы службы охраны? Спок моргает, отшатываясь. - Я прошу прощения? - Он не доволен моей работой, сэр? – повторяет Хендорфф, а его лицо мрачнеет ещё больше. Превозмогая свой шок, Спок отвечает: - Нет, насколько мне известно. Хендорфф сглатывает. - Он не собирается… заменить меня? У нас с ним есть своя история, и я подумал… Возможно, он… пожелал бы работать с кем-то другим. Внезапно Спок припоминает мечтательное выражение лица Кирка, когда он изучал личное дело лейтенанта Калле и спрашивал: Есть ли какой-нибудь способ соблазнить его работой на нас? Эмоции нелогичны по определению, но именно в этот момент, глядя в глаза Хендорффа – испуганные и вовсе не чуть-чуть обиженные, как он видит теперь слишком уж ясно – Спок испытывает совершенно нерациональный прилив гнева в отношении капитана. - Мистер Хендорфф, я не могу разглядеть какой бы то ни было логичной причины заменять опытного и проверенного офицера охраны, - сбивчиво произносит Спок. – Ваша служба на борту этого судна была образцовой. Я не верю в то, что капитан упустит из вида этот факт. Однако, ежели подобная маловероятная случайность будет иметь место, Вы можете быть уверены, что я ему напомню. Теперь очередь Хендорффа сесть ровнее и моргать. Он несколько секунд пялится на Спока, а затем неуверенно улыбается. - Спасибо, сэр. - Никто не благодарит логику, - фыркает Спок. Осознание того, насколько близко он подошёл к тому, чтобы говорить так же, как говорит его отец, наконец приводит его в движение. – С Вашего позволения. Полагаю, что на сегодня я выполнил все необходимые физические упражнения. Он проходит мимо всё ещё улыбающегося лейтенанта в сторону раздевалки, и всё время испытывает стойкое впечатление, что Кирк наблюдает за его уходом. Однако, когда Спок подчиняется побуждению проверить это, капитан снова смеётся вместе с лейтенантом Калле. Спок уходит. *** Не самое удобное время для осознания откровений личного характера, но раз уж процесс был запущен, Споку трудно его остановить. Он никогда не испытывал колебаний, проверяя границы. Это и заставило его сперва подать заявление, а потом отказаться от места в Вулканской Академии Наук и в конечном итоге вступить в Звёздный флот. Та же самая черта характера более или менее определяла все отношения, которые у него были в жизни. Он не понимает внезапную «увлечённость» Кирка лейтенантом Калле, если это действительно она, но он хотел бы понять. Более того, он скучает по компании Кирка. Само по себе это логично, с учётом последних произошедших с ними событий. Но более удивительно то, что он скучает по Кирку настолько, что осознанно тянется к нему. - Мостик Ваш, коммандер, - говорит Кирк, завершая свой отчёт о передаче смены. Он направляется к турболифту, когда Спок окликает его. - Капитан? - Хм? – Кирк оборачивается к нему, насмешливо склоняя голову набок. Явно зная об отнюдь не скромном внимании со стороны экипажа к происходящему, Спок неосознанно подходит ближе и старается не понижать свой голос, спрашивая: - Если Ваши обязанности позволят, было бы приемлемо для Вас сыграть со мной в шахматы немного позже сегодня? На какое-то мгновение Кирк кажется испуганным этим вопросом, а затем, возможно, довольным, но эмоции исчезают с его лица настолько быстро, что Спок не может быть уверен ни в одной из них. Кирк ухмыляется ему, но это несомненно улыбка сожаления. - Прости, Спок. Я планировал урвать немного времени, чтобы вздремнуть. В другой раз, ладно? Спасибо, что спросил. Спок склоняет голову. - Капитан. Кирк хлопает его по плечу, всё ещё ухмыляясь, и покидает мостик. Эта смена не продуктивна, Спок постоянно отвлекается. Не то чтобы он не привык быть отвергнутым, и всё это – на самом деле лишь невинная мелочь. Но у Спока нет объяснений. Смена проходит без событий, и её большую часть он проводит в размышлениях над изображением корабля, который нарисовал лейтенант Калле. Спок снова просматривает базы данных, но результат всё тот же. Из всех конфигураций кораблей, известных в Федерации, старинные ромуланские судна наиболее напоминают изображённый на картинке корабль. 72,5% - это далеко не стопроцентная уверенность, но гораздо вероятнее иных вариантов. Разочарованный своей неспособностью решить эту задачу, Спок решает проконсультироваться с лейтенантом Калле снова. Человеческая память – это занятная штука. Значительное время уже прошло с момента происшествия, возможно, дополнительные воспоминания вышли на её поверхность. После завершения смены, Спок проверят по компьютеру месторасположение лейтенанта Калле и садится в турболифт, чтобы попасть на палубу, где расположены комнаты отдыха, а не каюты. Он заходит в комнату отдыха номер пять, в которой слегка более людно, чем обычно, с тех пор, как к свободным от смены членам экипажа присоединились другие пассажиры. Но даже в общей сумятице болтающих, принимающих пищу и играющих в настольные игры людей обнаружить лейтенанта Калле не сложно. Он сидит за столом у дальней двери, размышляя над доской с трёхуровневыми шахматами, расположенной между ним и... Кирком. Спок застывает. Часть его настаивает на упрямом непонимании, но вторая часть всё понимает слишком хорошо. Шахматы, удручённо думает он, наблюдая за тем, как Кирк объясняет Калле правила. Не могли бы они вместо этого сыграть в карты? Осознавая, что его мысль отдаёт истерикой, Спок безжалостно выталкивает её из сознания вместе с сопровождающей её эмоцией. Шахматы – это игра, которая нравится многим. Нелогично чувствовать себя преданным из-за такого. Он приближается к ним осторожным, выверенным шагом, мрачно кивая членам экипажа, которые с ним здороваются. Кирк поднимает глаза и улыбается, когда он подходит ближе, а его щёки слегка розовеют. - Коммандер. - Капитан, - приветствует его в ответ Спок, игнорируя на секунду то, что лейтенант Калле отдаёт ему честь. Ничто не может удержать его от того, чтобы заметить: - Я вижу, что Вы в итоге сделали выбор в пользу развлечений. - Ага, - пожимает плечами Кирк, улыбаясь ещё шире и глядя на Калле. – Я подумал, что не так уж сильно устал. – Он подмигивает. Лейтенант слегка вспыхивает под его взглядом и поворачивается, чтобы посмотреть на Спока, пытаясь скрыть свою реакцию. В подобном ответе есть нечто невероятно знакомое, но Споку не удаётся это уловить. - Присоединитесь к нам, коммандер? – вежливо спрашивает лейтенант Калле. – Как я понимаю, Вы играете довольно профессионально. - Благодарю Вас, но нет, - отвечает Спок, тщательно соблюдая тональность беседы. – Я бы не хотел мешать. – Он категорически избегает смотреть на Кирка. – Однако, мне нужна минута Вашего времени, лейтенант. Калле садится ровнее, хотя его поза уже была близка к совершенству. - Конечно, сэр. Спок подтягивает стул и передаёт Калле падд с рисунком. - Я хотел бы, чтобы Вы рассмотрели это изображение, лейтенант. Вы уверены, что именно этот корабль совершил нападение на колонию? Справа от него раздаётся стон Кирка. - Только не это снова. Угомонись уже, Спок, ну же? Отдать ему должное, Калле его игнорирует, послушно рассматривая картинку. Спок желал бы, чтобы его собственные реакции были столь же безмятежны, но он ощущает, как мышцы его челюсти напрягаются. - Мне жаль, коммандер, - через мгновение трясёт головой Калле. – Но я и правда очень плохо рисую, я знаю, но это максимум из того, что я могу припомнить. Всё произошло довольно быстро. Спок наклоняется вперёд, устремляя на него взгляд. - Подумайте об этом моменте, лейтенант. На колонию совершили нападение. С орбиты производится шквальный огонь. Здания взрываются. Люди бегут. Кричат. Вы собираете всех, кого можете, и закрываете замок. Это курьерское судно, поэтому Вам приходится пробежать по всей его длине для того, чтобы достичь кабины. Люди Вас о чём-то спрашивают; некоторые кричат; большинство сидят тихо, в ступоре. Вы забегаете в кабину. Вы не пилот, но обладаете большими знаниям, нежели кто-либо ещё. Вы закончили Академию Звёздного флота. Вы можете пилотировать корабль. Вы взлетаете. Кто-то говорит Вам, что они не могут привести в действие щиты. Вы вычисляете траекторию прорыва, которой надеетесь придерживаться до тех пор, пока не выйдете в варп. Это почти срабатывает, но в последний момент они замечают вас. Они открывают огонь. В вашем распоряжении нет орудий. Щиты не функционируют. Всё, что Вы можете сделать – это выполнить манёвры по уклонению, и Вы это делаете. Кораблю нанесены многочисленные повреждения, но вам удаётся достигнуть границы гравитационного колодца солнечной системы. В решающее мгновение, когда вы уже почти выходите в варп, Вы смотрите на кормовой обзорный экран. Вы видите три приближающихся корабля. Как они выглядят? В какой-то момент в начале речи Спока Калле прикрыл глаза. Он ровно дышит, синхронно с дыханием Спока. Морщинка сосредоточенности прорезалась между его бровями, пока он искренне пытается вспомнить. Он медленно, постепенно открывает глаза и несколько раз моргает перед тем, как сфокусироваться на Споке. - Как? – он прочищает горло. – Как Вы это сделали, сэр? Это было… Как будто я оказался там снова. – Он опускает глаза вниз на падд и разочарованно вздыхает. – Всё было в точности, как Вы сказали, но я только лишь… Я только мельком их увидел. – Усталым жестом он подталкивает падд назад к Споку. – Простите, коммандер, это и правда всё, что я могу сделать. Спок кивает, в большей степени самому себе, чем Калле, и забирает падд со стола. - Благодарю Вас за попытку, лейтенант. Он отодвигается от стола и встаёт как раз тогда, когда вмешивается Кирк. - Не так быстро, - он сердито смотрит на Спока, а затем с извинением улыбается Калле. – Том, я отлучусь на минутку. - Конечно, Джим, - кивает Калле, всё ещё очевидно поглощённый мыслями. Спок точно, совершенно точно не испытывает мгновенную остановку дыхания при этом. - Коммандер, на одно слово, - ледяным тоном произносит Кирк, поднимаясь и проходя мимо Спока на выход. Они пересекают коридор и заходят в удобно расположенную переговорную комнату. Кирк обходит его кругом, не успевает дверь за ними закрыться. - Что за херня с тобой творится? Мы уже говорили об этом. Я думал, что мы пришли к взаимопониманию и к тому, что ты не будешь пытать этих людей снова. - Я не считаю, что мои действия сопоставимы с пытками, - отвечает Спок, отшатываясь. – Лейтенант Калле – офицер при исполнении, обученный совладать со стрессом. - Не тогда, когда это необязательно, - нетерпеливо огрызается Кирк. – Честно, Спок, ты сам не свой. Ты почти что одержим. - Вулканцы не испытывают одержимости. - Ладно, тогда что это такое? Ты просишь его уделять тебе время снова и снова, у тебя один и тот же результат, и ты ведёшь себя так, как будто не веришь ему. Кроме того, что ты уже разведал всю подоплёку самостоятельно, поэтому я на самом деле хотел бы знать причины твоей враждебности по отношению к нему. - Никакой враждебности нет, - возражает Спок. – И я верю отчёту лейтенанта Калле. Мои сомнения связаны не с ним, - он делает паузу, пытаясь объясниться, а его глаза прикованы к падду в руке. – Это лишь то, что… что-то неправильно с этим изображением. Кирк моргает. - Что-то неправильно? – недоверчиво повторяет он после паузы. – Ты надо мной издеваешься? Потому что это не то, что я бы хотел услышать от своего первого офицера вулканца. Спок шумно выдыхает. - Сожалею, что не могу сказать более точно. - Более точно? Спок, я не думаю, что ты мог бы быть менее точен, если попытаешься. И судя по всему, ты это делаешь. Хватит этого дерьма. Что с тобой на самом деле? - Капитан, я не понимаю. У меня нет никаких тайных планов. Кирк фыркает. - Нет, тут уж точно нет ничего тайного. Почему тебе так не нравится Том? - Лейтенант Калле мне не не нравится, - Спок прищуривается. – Вы превосходно его защищаете. - Ну и что? Он мой друг. - Вы знакомы с ним в общей сложности пять целых и две десятых дня. - Не все отношения формируются годами. Иногда химия – это всё, что нужно. - Полагаю, что вы перепутали дисциплины. Судя по тому, чему я стал свидетелем, Ваше взаимодействие с лейтенантом имеет крайне мало отношения к химии, зато напрямую связано с биологией. - Что конкретно ты имеешь в виду? - Вы в достаточной степени одарённый индивидуум, чтобы вычислить это самому. - Ух ты. Ты ведь… - Кирк замолкает, кусая губу и откровенно на него пялясь. – Спок, - медленно говорит он после паузы мягким и вкрадчивым тоном, - ты ревнуешь? Спок задаётся вопросом, верил ли он по-настоящему в то, что до такого когда-либо дойдёт. - Капитан, у меня есть обязанности, которые необходимо выполнить. Если только Вам не доставляет удовольствие держать меня здесь и оскорблять, то позвольте мне уйти? - Нет, я не позволяю. Огрызаться на меня – это не ответ, а я хочу его услышать. Сейчас же. Спок поворачивается взглянуть на него. - С какой стати? Вы требуете от меня честности, но при этом солгали мне сегодня. - Я не лгал; я передумал, Спок! Я имею на это право. - Действительно. И я имею право не обсуждать своё эмоциональное состояние до тех пор, пока не решу это сделать. Кроме того, капитан, полагаю, что Вы сообщили лейтенанту Калле, что будете отсутствовать «минутку». Он может расстроиться из-за того, что Вы заставляете его ждать. На лице Кирка появляется любопытное выражение, как если бы он не мог решить, хочется ли ему нахмуриться или улыбнуться. В итоге он просто качает головой, слегка изгибая губы. - Можешь идти, коммандер. Извини, что задержал. Спок отдаёт честь и уходит. *** - Посмотрите, кто к нам пожаловал, - приветливо здоровается МакКой, когда Спок заходит в кабинет СМО. – Что я могу сделать для тебя, Спок? Ты нашёл ещё одну бывшую подружку, чтобы посадить мне на шею? Спок поднимает бровь. - Если присутствие Т’Принг является помехой, я уверен, что Вам стоит лишь сказать ей об этом. - И подписать тем самым свой смертный приговор? Нет, спасибочки. Кроме того, она на самом деле не мешает. Некоторые показанные ею методы чертовски полезны. - Тогда я затрудняюсь с тем, чтобы понять, в чём состоит Ваше неудобство. МакКой выпрямляется в своём кресле и сердито смотрит на него. - Она раздражающая, самодовольная, всезнающая вулканка, которая постоянно крутится рядом – вот, в чём моё неудобство. - Понимаю. - О, не нужно так на меня смотреть. Если бы ты не был со мной согласен, то уже давно был бы на ней женат. - Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть данное заявление. Как ни странно, но это не та причина, по которой я пришёл увидеться с Вами. - Давай, шокируй меня, - закатывает глаза МакКой. – Ну, не стой там, как не родной, садись. Хочешь выпить? - Нет, благодарю Вас, - отказывается Спок, но осторожно садится на предложенное место. – Доктор, я провёл очень много лет среди людей, но некоторые аспекты человеческой эмоциональности я всё ещё не могу понять. - О, это будет забавно, - МакКой откидывается в своём кресле, изучая его взглядом. – Например? Спок непреклонно смотрит ему в глаза. - Увлечённость. - Хм, - мягко выдыхает МакКой, а его глаза вдруг загораются. – Позволь угадать. Джим и лейтенант не-волнуйтесь-я-совершенство? Спок не притворяется, что не понял, и просто кивает. МакКой даже наклоняется вперёд, сцепляя свои руки на столе перед собой. - Я виню тебя в этом, просто чтобы ты знал. Выражение лица Спока отражает его нежелание быть этим впечатлённым. - Доктор, Вы склонны винить меня за огромное количество вещей, которые находятся вне моего непосредственного контроля, включая, как я припоминаю, плохую погоду. Таким образом я не могу понять отношение данного утверждения к нашей текущей ситуации. МакКой смотрит на него с кислой миной. - О, на сей раз это актуально, мистер Спок. Хотя я и не думаю, что ты поймёшь, - он хмурится. – Что ж, мне это не нравится. Я не знаю, о чём, черт возьми, Джим думает. Мы в двух днях от Глубокого Космоса Четыре. Калле свалит на все четыре стороны, и где тогда будет Джим? Спок сводит брови. - Вы предполагаете, что капитан испытывает эмоциональное затруднение? МакКой начинает сердиться. - Только ты можешь спрашивать такие вещи. Ты видел их вместе, видел, как Джим на него смотрит? Конечно, я предполагаю, что он будет кукситься. Я просто надеюсь, что поверх этого для него всё не закончится разбитым сердцем. Спок опускает взгляд, обнаруживая, что от того, как он стиснул свои руки на коленях, костяшки пальцев побелели. С усилием он заставляет свои ладони расслабиться. - Ты необычно тихий, - замечает МакКой. – И ужасно бледный. Спок, ты нормально себя чувствуешь? - Я в порядке, - автоматически отвечает он и наблюдает за тем, как брови доктора подпрыгивают. Последующая тишина невероятно оглушает. - Понимаю, - спустя приличное время медленно проговаривает МакКой, а его глаза впились в Спока с целью ничего не упустить. Один удар сердца спустя он говорит спокойно: - «В порядке» может иметь разные значения. Спок ничего не говорит. - Я могу помочь тебе ещё чем-то, мистер Спок? Спок заставляет себя поднять глаза и качает головой. - Я полагаю, что нет. Благодарю Вас за Ваше время, доктор. - Ага, - МакКой неловко откашливается. – В любое время. *** Это, вероятно, крайне удачно, что вскоре после этого к нему пристаёт Скотт. Инженер загоняет его в угол в турболифте и говорит нечто настолько неожиданное, что Спок почти сразу же забывает о своём личном затруднительном положении. - Мистер Спок, сэр. Я прошу твоего разрешения вышвырнуть этот космический мусор, который мы подцепили с «Арианны». Только место занимает, и у нас, кстати, уже полноценно работает транспортатор, поэтому мы можем рассеять его в космосе. Спок впивается в него взглядом. - Какой «космический мусор», мистер Скотт? Скотт моргает. - Обломки с «Арианны». Ты не помнишь? Мы не могли нормально навести луч транспортатора, поэтому капитан приказал захватить всё, на что мы сможем его направить. Транспортатор был настроен перенести всю неорганическую материю в грузовой отсек номер четыре, поэтому оно всё сейчас там, сэр. И это буквально что попало. Переборки, детали корпуса и остатки не пойми чего. В любом случае, всё это теперь ни капельки не пригодный хлам. Споку приходится скрыть приступ волнения. - Детали корпуса, Вы говорите, мистер Скотт? А Вы случайно не заметили, нет ли на них следов оружейных выстрелов? - Ага, - кивает Скотт. – Просто куча всего. Я уверен, что эта штуковина почти прожарилась до хрустящей корочки от того, как ромуланцы разобрались с ней. - Понимаю, - Спок делает секундную паузу, высчитывая вероятности. – Мистер Скотт, Вы избавитесь от этих объектов тогда и лишь в том случае, когда я дам Вам специальное разрешение так поступить. А на данный момент Вы оставите их непосредственно там, где они находятся. Уловив его тон, Скотт настораживается. Такой эффект на него до сих пор не умеет оказывать даже Кирк, и Спок ощущает приступ веселья. - Есть, сэр. - Вам стоило пораньше обратить на это моё внимание, - говорит Спок. Это не упрёк. Он едва ли винит Скотта в том, что тот отдал приоритет ремонтным работам, а не утилизации ненужного груза, но это всё равно нужно было сказать. - Да, сэр, - вздыхает Скотт. – Если ты не возражаешь, я хочу спросить, коммандер, зачем тебе нужна эта фигня? - Предполагаю, что она окажется полезной при установлении происхождения тех, кто атаковал аванпост Мерты, - отвечает Спок и тянется к панели коммуникатора. – Энсин Чехов, лейтенант Печалат, пожалуйста, явитесь в грузовой отсек номер четыре. Он ожидает от них подтверждения, после чего покидает турболифт и озадаченно выглядящего Скотта. Спок останавливается возле научной лаборатории, чтобы взять необходимое оборудование, и к тому времени, как он добирается к грузовому отсеку номер четыре, Чехов и Печалат оба уже его ожидают. - Зачем это всё, коммандер? – спрашивает Печалат, когда он передаёт ей трикодер. - Нам нужно установить, сопоставимы ли повреждения «Арианны» с таковыми, нанесёнными ромуланскими орудиями, - объясняет Спок, пока они заходят в грузовой отсек. Он осматривает груды изломанного металла и пластика, которые валяются вне какого-либо логического порядка и в довольно опасном положении, и подавляет вздох. – Сбор предварительных данных может занять время. Печалат бросает на него взгляд. - Вы думаете? Чехов с сомнением глазеет вокруг. - Кое-что из этого структурно нестабильно. Я не хочу умирать молодым. - Тогда Вам следовало выбрать другую профессию, энсин, - отрезает Спок, склоняясь над особо крупным фрагментом внешней обшивки корабля. Он слышит позади себя смущённый голос Чехова. - Он только что пошутил? Они разделяются для того, чтобы собрать побольше данных и каждый проводит независимое исследование. Однако, вопреки предсказаниям Спока, они снова объединяются всего лишь через одну целую и три десятых часа. Спок замечает широко открытые глаза Печалат и глубокую морщинку между бровями Чехова и вздыхает. - Судя по вашей реакции, насколько я могу её понять, мы все пришли к одному и тому же заключению? - Но это невозможно, - бормочет Чехов. – Это всего лишь предварительные результаты, коммандер, и я должен перепроверить их в нашей базе данных, но, судя по всему… - он почти нервно сверяется с трикодером. – Ромуланцы не обстреливали «Арианну». Это сделали мы. Ну, в смысле, не конкретно «Энтерпрайз», конечно же. Но повреждения согласуются с фазерами федеративного типа. Печалат мрачно смотрит на Спока. - У меня точно такие же данные, коммандер. Спок медленно кивает. - Как и у меня. - Вы не кажетесь удивлённым, - говорит она, не превращая это в вопрос. – Вы знали, что это не было нападение ромуланцев? Спок качает головой. - Знал? Нет. Подозревал? Да. Я не могу объяснить, что именно вызвало мои сомнения… - он замолкает, поскольку внезапная мысль бьёт его прямо в грудь, как порыв холодного ветра. Должно быть, это отразилось на его лице, потому что и Чехов, и Печалат смотрят на него с тревогой. - Коммандер? - Сэр? - Прошу прощения, - медленно произносит Спок, тщательно взвешивая свои слова. – Я должен кое-что проверить. Пожалуйста, завершите ваш анализ и отправьте мне отчёты как можно скорее. Кроме того, я помечаю эти данные, как засекреченные. Ни с кем об этом не говорите. - Да, сэр, - хором отвечают они, но он уже уходит прочь. Он направляется в свою каюту почти бегом, бросает свой трикодер и хватает падд, который оставил на столе. Спок садится и вытаскивает картинку с кораблём, нарисованную лейтенантом Калле. Он пристально рассматривает её несколько секунд, полностью сконцентрировавшись, а затем берёт стилус, стирает две линии и добавляет три, изменяя форму кормовой части корабля. Знакомый вид изображения поражает его, как физически нанесённый удар, и он зачарованно смотрит на него, спрашивая самого себя о том, как он мог не узнать его сразу. Является ли это ещё одним примером того, насколько тщательно он подавляет все те вещи, о которых не желает вспоминать? Медленно, как будто двигаясь под водой, Спок тянется к интеркому, его глаза всё ещё прикованы к изображению. - Спок капитану Кирку. Ответ приходит почти моментально. - Кирк на связи. - Капитан, мне нужно встретиться с Вами и лейтенантом Калле немедленно, сэр. Могли бы вы прийти в комнату для совещаний номер два? Это показатель того, насколько хорошо Кирк умеет читать его, поскольку вопреки тону их последнего разговора, он чувствует безотлагательность в голосе Спока. - Мы будем там через пять минут. - Принято. Они уже ожидают его, когда он приходит. Лейтенант Калле выглядит в большей степени как и обычно – спокойным и внимательным. Выражение лица Кирка непроницаемо. - Джентльмены, благодарю вас за то, что пришли. Я знаю, что час уже поздний, - говорит Спок, направляясь к ним вдоль стола. Он кладёт падд напротив Калле. – Лейтенант, взгляните, пожалуйста. Это тот корабль, который совершил нападение на аванпост? Калле послушно пялится вниз на картинку, но без особого энтузиазма. Внезапно он замирает, а на его лице появляется ошеломлённое выражение. - Да, - выдыхает он, поднимая на Спока явно шокированный взгляд. – Это точно он! Я знал, что я смогу узнать его, если увижу снова, я просто не мог вспомнить… Коммандер, как Вы узнали? Это он, тот самый корабль! - Благодарю Вас, - говорит Спок, ощущая, что глаза Кирка нацелены на него с напряжённостью фазерного прицела. – Лейтенант, не могли бы Вы нас оставить? Долю секунды всё ещё ошеломлённый Калле переваривает поступившую просьбу, а затем кивает. - Конечно. Капитан. Коммандер. Кирк ждёт, пока дверь за ним закроется, а затем кратко требует: - Ладно, объяснись. - Мистер Скотт недавно довёл до моего сведения, что при транспортации пассажиров «Арианны» мы также перенесли на корабль некоторые обломки. Энсин Чехов, лейтенант Печалат и я осуществили анализ этих фрагментов. В данный момент, пока мы с Вами беседуем, они работают над окончательным отчётом, но предварительный анализ показал, что повреждения, нанесённые кораблю, не совместимы с ромуланскими дезинтеграторами. Однако, они чётко соответствуют орбитальным фазерам военного образца, произведённым в Федерации. Кирк, несмотря на то, что любит притворяться тупым, сразу же схватывает подтекст. - Судя по выражению твоего лица, мистер Спок, это не конец истории о космических пиратах и украденных сокровищах? - Возможно, но маловероятно. Я узнал этот корабль, капитан, и именно поэтому данное изображение так меня встревожило. Но я не мог вспомнить точно, пока наше открытие не побудило меня обнаружить связь. Кирк бросает взгляд на падд. - Ты имеешь в виду, что это один из наших? Я зависал на верфи половину своей жизни, Спок. И вполне уверен, что изучил каждое изображение в базе данных, включая старинные. Спок кивает. - Именно этого корабля никогда не было в базе данных Звёздного флота, капитан. Этот тип судна сконструирован независимо и вне планеты для специального подразделения Службы Безопасности. Внезапно Кирк замирает, направив взгляд на Спока. - Для какого подразделения? Спок не отводит взгляд. - «Извлечение и Уничтожение». - А откуда ты об этом знаешь? Спок делает глубокий вдох. Это может стоить ему карьеры. Он не колеблется. - Я прослужил в этом подразделении около года. В «Извлечении». Кирк присвистывает. - Понятно. В его голосе нет осуждения, но Спок чувствует необходимость объясниться. - Это было давно, капитан, во время периода моей жизни, когда я был склонен принимать… сомнительные решения. Решения, о которых мне позже пришлось сожалеть. Кирк качает головой и кладёт руку на плечо Спока. - Ты не обязан передо мной оправдываться, Спок, - он мягко улыбается. – Я и сам бессменный чемпион по сомнительным решениям. Не жди осуждения с моей стороны. Спок кивает и немного склоняет голову, в конечном итоге разрывая зрительный контакт. Он сожалеет об этом, о, как же он сожалеет. Но желание изменить своё прошлое его не изменит. И сожаления нелогичны. - Очевидно, что Звёздный флот не в курсе дела, - тихо говорит Кирк, а его пальцы успокаивающе и, вероятно, неосознанно рисуют круги, лаская голубую тунику Спока. - Нет, - качает головой Спок. – Как и адмирал Пайк. – Он поднимает взгляд. – Джим… - О, можешь даже не просить об этом – я не скажу ему, - вопреки серьёзности ситуации, глаза Кирка наполняются весельем. – Ты нужен мне именно там, где ты находишься – здесь, на этом корабле, рядом со мной. Не говоря о том, что я и правда хочу, чтобы ты был жив и здоров. Спок ощущает приступ радостного удивления. - Я боюсь не его гнева. Тот промежуток времени… - он прикусывает губу и отводит взгляд. – Возможно, он винил бы себя. - О, - мягко выдыхает Кирк. Затем хватка его пальцев становится крепче. – А он должен? Спок моргает, вновь встречаясь с ним глазами, удивлённый резкой страстностью вопроса. - Нет, Джим. Мои ошибки – только мои собственные. Тело Кирка немного расслабляется, губы растягивает тихая улыбка. - Не странно ли, что меня это успокаивает? Спок преднамеренным движением передёргивает плечами. - Лишь так и могло быть. Они разделяют это мгновение тихого взаимопонимания на двоих, слегка позабавленные и снисходительные друг к другу, но в большей степени – принимающие друг друга такими, как есть. Спок уже много месяцев не чувствовал себя настолько в мире с самим собой. Судя по почти робкой радости в глазах Кирка, он такой не один. Но проблема лежит прямо перед ними, и это мгновение неизбежно проходит. Кирк роняет свою руку, но всё же не отодвигается, вместо этого поворачиваясь и снова изучая падд. - Итак, и что же по-твоему происходит? И до того, как ты ответишь что-либо, позволь мне заявить для записи, что всё это дело уже весьма далеко за пределами логики, и я приму любые предположения вне зависимости от того, насколько они дикие или притянутые за уши. Спок понимающе кивает. - Я вижу три отчётливых варианта. Первый – возможно, корабль и оборудование были похищены. Кирк качает головой. - Настолько много людей не смогли бы сохранить секрет, и даже в СБ не настолько глупы, чтобы потерять столько огневой мощи и не сообщить Звёздному флоту. - Я согласен с Вами. Вероятность номер два. Какая-то партия или партии внутри СБ вышли из-под контроля. - Это возможно, но в таком случае - чего они хотели от удалённого аванпоста, застрявшего между двумя крайне опасными державами? Не то чтобы на Мерте было нечто крайне ценное. В этом нет никакого смысла. Спок фиксирует его взглядом. - Что подводит нас к варианту номер три. Кирк поднимает глаза. - Это была санкционированная операция. По приказу кого-то из СБ. Какое-то время они молча взвешивают эту мысль. - Вероятно, мы что-то упустили из виду, - вскоре осмеливается предположить Спок. – Мне сложно смириться с тем, что официальные лица Федерации могли приказать уничтожить свой собственный персонал. Кирк усталым жестом трёт лоб. - Ага, я тоже не в восторге от этой перспективы. Но одно совершенно ясно. Том и все те, кого он спас, не должны были выжить. Кто бы ни стоял за нападением на аванпост, он пошёл на многое, лишь бы избежать разоблачения. В ту же секунду, когда мы отправим этот отчёт, - он постукивает костяшками пальцев по падду, - жизни спасённых людей будут в опасности. – Он поднимает глаза на Спока. – Так же, как твоя, моя и жизнь каждого члена экипажа «Энтерпрайз», который в курсе дела. Спок хмурится. - Ваша логика верна. - Но? - Вы же не предполагаете, что мы не должны ничего делать? - Нет, так нельзя. Но это смертельно серьёзно. Каламбур вышел. Я имею в виду, что нам, вероятно, стоит избегать официальных каналов связи до тех пор, пока мы точно не выясним, что именно происходит. Спок изучает его. - У Вас есть план. Кирк криво усмехается. - Я больше всего ненавижу то, что из всех возможных мест мы должны отправиться именно на Глубокий Космос Четыре. Но сейчас я начинаю думать, что это судьба. Выше нос, - он хлопает Спока по плечу, - ты тут не единственный, кто имеет связи с высшими эшелонами. Я устрою встречу. Он очевидно не желает вдаваться в детали, и Спок просто кивает, принимая это. Откровение о том, что Федерация вероятнее всего несёт ответственность за уничтожение своих же собственных граждан, в известной мере усмирило его любопытство. - Знаешь, - медленно говорит Кирк, наклоняясь над столом, - когда я подписался на это дело, я не думал, что мне однажды придётся иметь дело с подобными вещами. - Как и я, - соглашается Спок. - Это трудно принять. - Тебе ещё сложнее, чем мне, полагаю, - Кирк вскидывает голову, чтобы посмотреть на него. – Я никогда особо не имел дела с представителями власти. Но в его голосе звучит горечь, думает Спок. Горечь, разочарование и злость на дне этого колодца. Проблемы Кирка с властями всегда проистекали из того факта, что кто бы ни отвечал за него, тот рано или поздно его предавал. Спок знает точно, насколько убедительным может быть Пайк, но даже имея это в виду, вступление в Звёздный флот было отчаянным прыжком веры для Кирка. Для него в большей степени важно, чтобы Федерация была невиновна ни в каких преступлениях, чем для Спока. А если этого не случится, то крайне велика вероятность того, что Звёздный флот получит ещё один бунтарский корабль. - Вам необходимо отдохнуть, капитан, - тихо произносит Спок вместо любых других слов утешения. На секунду Кирк кажется удивлённым, а затем мягко улыбается. - Я отдохну, и ты тоже должен. Как насчёт того, чтобы встретиться через четыре часа в твоей лаборатории? Мы могли бы ещё раз пробежаться по нашим выводам вместе? Спок склоняет голову. - Это было бы приемлемо. Он поднимает падд со стола и направляется к двери, почему-то зная, что Кирку необходимо время для того, чтобы самому обдумать их тревожащие находки. - Спок, задержись на секунду. Спок замирает почти у дверей и оборачивается. - Капитан? Кирк разминает шею и, судя по виду, испытывает неловкость. - Послушай, по поводу лейтенанта Калле. Я… тогда вышел за рамки. Ты был в своём следственном режиме, а я… неверно истолковал. Я надеюсь, ты не держишь на меня зла, - он выдавливает робкую улыбку. – Немного человеческой иррациональности, известной как принятие желаемого за действительное. Спок рассматривает его. Кирк выглядит напряжённым и уставшим, худым в своей чёрной рубашке, на одной стороне его лица до сих пор видны следы недавней регенерации тканей. Он совсем не похож на себя самого в нормальном состоянии – самоуверенного и полного энтузиазма. Его бдительность ослаблена, как будто он не чувствует, что должен поддерживать ее в нынешнем окружении. - Желаемое за действительное? – медленно повторяет Спок, словно пробуя эти слова на вкус. – Возможно, не совсем. Кирку требуется некоторое время, а затем он резко выпрямляется, поднимая глаза. - Ты хочешь попробовать ещё раз? Я думаю, что у меня разыгралось воображение. - В таком случае я предлагаю Вам проконсультироваться у доктора МакКоя, капитан. Увидимся через четыре часа. Дверь закрывается за его спиной, обрезая удивлённые слова Кирка: - Ах, ты ж… Спок сильнее сжимает падд в своей руке и не улыбается.