Ноты

— Вы не можете уволить меня из-за этого! Ты стоишь в кабинете главного начальника, зло зыркаешь на женщину в кожаном кресле и громко фыркаешь. Тебя вызвали на ковер совсем неожиданно, ты преспокойно раскладывала ноты и учебные материалы по группам, а тут такое. — Я могу сделать все, что считаю нужным, Т/И. Твоя общественная деятельность приносит слишком большие убытки. — Но это не просто деятельность, а отчётный концерт! — ты взрываешься страшно, ставишь ладони на дубовый стол с грохотом, выдыхая. — Он проводится каждый год с начала основная этого здания, как музыкального учреждения, но все было доведено до такого состояния, что, дай Бог, в руках не развалятся! — Держите себя в руках, Т/И! Женщина в кресле чуть поднимает голос, складывает руки в замок и фыркает. — Никто кроме тебя во все это не лезет, а мне такая морока ни к чему. Я все сказала. Дорабатывай оставшиеся две недели и приходи за расчетом. Документы, которые надо подписать? будут на регистрации. Свободна. Ты ещё с несколько секунд смотришь на неё испепеляюще, а потом выпрямляешься в спине и спокойно выходишь из кабинета. В голове до сих пор не укладывается услышанная информация, ноги сами несут к уже дорогому душе кабинету с инструментами, а на глазах слезы наворачиваются. Сейчас только начало рабочего дня, впереди много групп от мала до велика, а ещё волокита с бумагами. Ты знаешь свою начальницу, она свое слово даже под дулом пистолета не изменит, упертая женщина, поэтому в ближайшее время тебя ждёт биржа труда и долгие поиски работы. Навряд ли у кого-то острая нехватка в учителе по скрипке. Ты себя по щекам несильно хлестаешь за плохие мысли, уходишь в туалет и умываешься холодной водой. На тебя отражение смотрит усталое, разочарованное в такой несправедливости, но ты быстро бровки воинственно на переносице сдвигаешь, грозя себе же пальцем. — Отставить нытье, — ты выходишь из туалета, цокаешь звонко каблучками в сторону столика регистрации. — Аджумма, старшая сказала подписать мне какие-то документы. — Да, вот, — женщина достает пару листков на стойку, ждёт, когда ты все прочтешь и поставишь отпечаток пальца, а потом головой качает. — Эх, Т/И, хорошая ты девчонка, но уж больно лезешь, куда не надо. — Я хочу, чтобы музыка жила, аджумма. Если за это никто не возьмётся, то через пару столетий о ней и не вспомнят. — Мужика бы тебе хорошего. Ты со своей толковой головой далеко пойдешь. — Но сейчас у меня на пути лишь ненастроенные инструменты, нуждающиеся к тому же в починке. — Хочешь доделать? — женщина вскидывает брови в удивлении, ахает, словно ты с ума сошла, а потом и вовсе показушно за сердце хватается. — У меня есть ещё две недели. Не сидеть же мне без дела. Ты подмигиваешь задорно, совсем не под стать своему настроению, а потом уходишь обратно к себе, потому что скоро начнут собираться люди. Один класс сменяется другим, ты в сегодняшней суматохе даже пару раз перепутываешь обучающие материалы, но быстро исправляешься. Под конец дня пальцы и вовсе перестают попадать по клавишам, а там и по струнам. Радует лишь то, что это последняя группа на сегодня, которую ты спускаешь вниз к родителям. Их всех разбирают быстро, даже ту милую малышку Лиён одевает собственный отец. Он-то и вырывает тебя из мыслей. — Т/И, с вами что-то не так? — у тебя перед глазами его обеспокоенное лицо, а под боком любопытная мордашка Лиён, которая уйти не даёт. — Да, Юнги, простите. Кажется, я совсем ушла в свои мысли. Вы что-то хотели? — Да. Вы помогли мне с дочерью, покормили её и посидели, поэтому я просто обязан вам отплатить. Деньги вы не берете, поэтому я приглашаю вас на ужин и хочу услышать, каков будет ваш положительный ответ? — Ох, Юнги, я правда польщена, но… — Но и отказаться не можете, я понимаю, — ты усмехаешься с такой дерзости, потому что никогда такого не было, а потому даже руки под грудью скрещиваешь, не замечая мимолётного взгляда Мина. — Я очень надеюсь, что завтра у вас не будет никаких дел, потому что знаю, что по субботам академия не работает. Прошу вас, составьте мне компанию. — Вы не передумаете, да? Хорошо. Мне… куда-то подъехать? — Нет, что вы, я сам вас заберу, только скажите адрес. — Отсюда, — ты отвечаешь спустя пару долгих мгновений, пожимаешь буднично плечами и улыбаешься от такого внимания. — Хорошо, тогда я заберу вас часов в шесть вечера, чтобы потом не было поздно. Вы уже закончили? Вас подвезти? — Нет, спасибо. Я живу в пяти минутах ходьбы, а погода сегодня хорошая. Юнги улыбается понимающе одними губами, прощается с тобой и удивляется, когда Лиён подпрыгивает, целуя тебя в щеку. Они уезжаю поспешно, словно есть еще какие-то дела, и ты покидаешь здание практически сразу. Ты не соврала, когда сказала о том, что идти тебе недолго, поэтому оказываешься дома быстро, скидываешь с себя туфли, снимаешь верхнюю одежду и прямо в коридоре стягиваешь лифчик. У тебя от таких действий стон вырывается сам собой, потому что подобное почти лучше, чем секс, словно шкуру вторую сняла. Аж дышать легче стало. У тебя в холодильнике мышь повесилась, но остались пара пачек заварного рамена, поэтому, прежде чем раздеться, ты ставишь чайник. В небольшой квартире тебе становится грустно. Здесь давно не было веселья, друзей, потому что приехать в Корею непросто, а еще, на это совсем нет времени. От этого становится еще холоднее на душе, поэтому ты берешь телефон сразу, как переодеваешься и звонишь старой подруге. У неё сейчас где-то час дня. — Не прошло и года, как ты соизволила позвонить, овца бессовестная, — ты улыбаешься, вслушиваясь в родной бубнящий голос. Будь она тут, подзатыльника не избежать. — И тебе привет, пупс, я тоже рада тебя слышать. — Ты мне зубы не заговаривай. Обещала позвонить еще неделю назад! — Извини, у меня совсем нет времени. Только недавно пришла с работы, скажи спасибо, что не вырубилась, — ты держишь телефон плечом, пока заливаешь кипятком лапшу и почти материшься, когда попадаешь кипятком мимо. — Ты что, неделю на своей работе жила? Я приеду и надаю тебе тумаков, Т/И. Знаешь же, что так нельзя. — Ой, да что ты мне сделаешь, я в другом городе, — ты улыбаешься, когда слышишь её громкий смех от этого, а потом уходишь в комнату, открывая шкаф. — Как там мама? — Она каждый день говорит о том, какая прекрасная у неё дочь, вот только я с ней провожу больше времени, чем ты. — Да брось. Тебе всегда нравились её разговоры про рассаду. — Да, тут не поспоришь. Как ты поживаешь? — Нормально. Кстати, завтра позвонить не смогу, пойду на ужин к отцу своей ученицы. — У-у-у, — ты буквально слышишь, как подруга закопошилась. — А он красавчик? А сексуальный? — Пупс, он хочет отблагодарить меня за то, что я посидела с его дочерью. — Так ты не ответила на мой вопрос. — Да, хорошо. Он красивый и сексуальный, но это не меняет того, что это ужин в благодарность. — Ты права, это не отменяет того факта, что он чертовски сексуален. Замути с ним, если он нормальный. — Пупс, ты же знаешь… — Ты не можешь вечно опираться на свой неудачный опыт! — подруга кричит в трубку раздраженно, фыркает на твою незрелость, хоть и младше. — Хватит зацикливать свою жизнь на одном неудачном мужике. — Он приходил недавно. — Скажи ему, что в следующий раз я приеду и пусть рискнет достать свои яйца из задницы, я их ему оторву. Ладно, Т/И, мне уже пора. Здесь день в самом разгаре. — Да, хорошо, Пупс. Живи. — Живи! — и отключается. Ты лишь усмехаешься уже в пустоту, а потом подрываешься на кухню, открываешь рамен и стонешь разочарованно. Разбух. Он мигом отправляется в мусорное ведро, а ты — спать, потому что есть после этого совсем не хочется. Утром ты что-нибудь придумаешь.