Карамельный кролик

      Немое согласие дало толчок, сдерживаемому честным словом, безумию. Уильям отстранился и, закрыв дверь, оставил в комнате приглушённый свет. В столь знакомых алых глазах Льюис впервые увидел такую бурю эмоций. Страсть, желание, интерес, возможно даже какая-то доля ревности. Старший брат ловко потянул свой галстук и, ослабив, бросил его куда-то в сторону кресла. В их распоряжении был диван и пара кресел малой гостиной, в которой ещё недавно отдыхала Виктория. Младший Мориарти даже как-то скорбно отметил, что это не самое подходящее место для первого раза. На деле он и не думал о своём первом опыте, и от этого почувствовал себя странно.       — Не будь столь зажатым. Мы ведь уже договорились, — слова раздались совсем рядом с его ухом, а в следующее мгновение мочку обхватили суховатые губы, пустив по позвоночнику очередной разряд тока.       — Братец… Это… Уж слишком, — Льюис выбрал крайне неудачное время, чтобы дать попятную. Его брат почти раздражённо цыкнул и взял инициативу в собственные руки. В буквальном смысле.       Уильям устроился за его спиной, попутно успев выбросить с дивана пару подушек, что занимали место и мешались. Без них они помещались на сидении совершенно свободно. Оказавшись между ног брата, прижатый спиной к его груди, Льюис только и мог, что ждать, что же будет дальше. Словно читая неозвученные намерения Уильяма, Виктория задвигалась и прильнула к нему.       — Господин Льюис, ещё раз… Пожалуйста… — её положение было неудобным, одна коленка упиралась между его ног, плечи явно были напряжены. Долго так Виктория наверняка не простоит, однако это не помешало ей поцеловать его снова.       Молодой мужчина чётко ощутил, как горячий вдох опалил шею, как пальцы брата нырнули под рубашку и погладили без того напряжённый пах, скользя по линии брюк и дразнясь. Уильям с жадностью наблюдал за движениями чужих губ, за тем, как трепетали ресницы обоих, как его младший брат тяжело сглатывал и вдыхал, жмурясь и боясь открыть глаза. Неизвестный доселе опыт поглотил его, не оставляя возможности остановиться и подумать.       Виктория тем временем не оставалась без дела. Она ненавязчиво расстегнула жилет и рубашку Льюиса, обнажив горячую суховатую кожу. Их с Уильямом ладони сразу же заскользили по ней, вынуждая прогибаться навстречу. Младший Мориарти невольно подумал, что, если бы был котом, то непременно бы заурчал от удовольствия.       — Виктория, достаточно пока. Я дальше здесь сам, а ты… — Уильям многозначительно улыбнулся, понимая, что девушка поймёт его вообще без слов.       — Д-да… Конечно… — немного поколебавшись, Виктория расстегнула чужие брюки и спустилась с дивана, сев на колени. — Господин Льюис, не дёргайтесь, пожалуйста… Я могу случайно укусить.       — У-укусить?! Ты что там кусать собралась? — нервно усмехнувшись, светловолосый ошалело уставился на девушку. — П-прекрати… Не нужно… так…       Его шёпот потерялся в шорохе ткани и влажных поцелуях Уильяма. Льюис и не заметил, что теперь его шеей и ухом занялся любимый брат собственной персоной. Его тонкие пальцы теребили и сжимали чуть отвердевшие соски, принося странное щекочущее, но вместе с тем, приятное чувство.       Виктория же наконец-то освободила его ноющий возбуждённый член от ткани, за что Мориарти мысленно её поблагодарил. Он ещё никогда не возбуждался так. До боли, до ненависти к давящей ткани, до одержимости желанием получить удовольствие. Не сложно ведь было догадаться, что сейчас будет приятно. И, несмотря на смущение и стыд, Льюис всё же желал ощутить это.       Её пальцы были невообразимо мягкими, кожа на руках такая гладкая и приятная, что, наверное, Льюис даже опустился бы до того, чтобы попросить её погладить его по лицу, однако сейчас эти руки, эти пальцы ласкали то, что в приличном обществе даже упоминать не следует. Скользнули вдоль возбуждённой плоти, размазывая выступившую на головке капельку смазки, а после вернулись обратно. Молодой дворецкий невольно зашипел и поддался навстречу, едва не выскользнув из объятий брата. До чего же приятное чувство. Всё-таки это заметно отличалось от прикосновений к самому себе. Когда ты не можешь управлять ощущениями, когда ждёшь каждого следующего движения… Это сводит с ума.       — Можешь стонать во всё горло, Льюис. Она порадуется, — горячий шёпот Уильяма вернул его в реальность ровно в ту секунду, когда налившаяся кровью головка скрылась между чуть влажными девичьими губами. — И я тоже~       Но младший брат его уже не слушал. Всё его внимание было сосредоточено на Виктории. На её губах, на её языке, на температуре… Особенно на температуре. Почему так приятно и так горячо? Почему ему нравится не только это ощущение, но и то, что он видит.       «Это и есть То самое? Ха-а-а… Я столько времени не знал о таком чувстве. Даже как-то стыдно», — шальная мысль в голове Льюиса не задержалась, полностью покинув его вместе со всем остальным. Осталось только наслаждение и инстинкты, которые кричали подставляться под всё, что ему дают и не жаловаться ни секунды. Если уж стыда в этой комнате не осталось, то и переживать не стоило.       — Да-да, вот так. Ты умничка. Продолжай… И ты молодец, Льюис… — над истерзанным поцелуями ухом раздавался томный шёпот Уильяма.       Младший Мориарти хорошо чувствовал, как ему в поясницу упирается не менее возбуждённый член брата, однако сделать для него он ничего не мог. Да и не хотел. Сейчас, впервые за долгое время, он был сосредоточен только на себе. Как бы продержаться подольше, как бы растянуть это чувство и не дать ему ускользнуть. А чувство только нарастало и нарастало. Льюис поймал себя на желании толкнуться поглубже и поторопить девушку уже в тот момент, когда его бёдра сами качнулись навстречу ласкающему рту. Виктория не поперхнулась и не отстранилась, покорно принимая новые желания молодого мужчины. А он, забывшись, совсем потерял над собой контроль, громко застонав.       — Агх… Нгммм. А-ах! — комнату то и дело оглашали вскрики Льюиса, которым вторили сдавленные стоны девушки. Даже Уильям невольно начал тяжело дышать и постанывать вместе с ними в преддверии оргазма, хотя он сейчас получал исключительно эстетическое удовольствие. В какой-то момент Льюис дёрнулся всем телом, замер, а после задрожал и медленно обмяк в руках брата. — Ха-а…       — Молодец… Всё прошло замечательно. Дыши-дыши, — ласково погладив младшего по волосам, Уильям тепло улыбнулся, наблюдая, как Виктория отстраняется и чуть отирает губы платком, который до этого держала в кармане. — Ты хорошо постаралась. Давай дадим Льюису передохнуть, а пока продолжим. Я тоже хочу тебя.       — Конечно, господин Уильям.       Льюис почти лениво откинулся на диван, когда брат сменил положение. Ему сейчас было так хорошо, что происходящее вообще не имело значения. Тело словно налилось свинцом, веки потяжелели, а звуки только усыпляли. Наверное, он бы и уснул так, если бы над ним не нависла Виктория. Из-за положения ей пришлось упереться руками в диванную обивку по обе стороны от его головы. Похожая ситуация сложилась и с коленками, которые разделяла его нога.       — Смотри внимательно, Льюис. И не только на меня.       За этой репликой последовал тихий стон девушки. Уильям задрал её юбку, ловко стащил нижнее бельё, а после вошёл одним уверенным и нетерпеливым толчком. Младший Мориарти всем телом ощутил, как дрогнула Виктория. Её коленки подогнулись, руки, служившие опорой, задрожали, а дыхание тут же сбилось. Ему было сложно представить, что они оба ощущали, однако, от одного вида Уильяма, прижимающегося к горничной сзади и сжимающего её бёдра, уже перехватывало дыхание.       — Ха-а… Г-господин Уильям… П-полностью внутри… Ха-а… — Виктория уткнулась лицом в плечо Льюиса, тихо бормоча о своих ощущениях. — Толкает… И быстро вытаскивает… Так приятно… приятно…       Эти слова эхом отдавались в голове бедного Льюиса, который только начал осознавать, что происходит. Братец Уильям… Эту девицу… Да при нём. С трудом сглотнув вставший в горле ком, молодой дворецкий осторожно перевёл взгляд с девушки на брата. Тот уже успел расстегнуть рубашку и приспустить брюки, теперь с упоением отдаваясь их занятию. Льюис чётко слышал, как их кожа соприкасается, как влажные звуки становятся то тише, то громче, как в определённые моменты Виктория позволяет себе выдохнуть, а в другие только стонет.       — Твои бёдра уже так сильно трясутся. Настолько заводит, что Льюис смотрит на тебя? Ха-ха, он тебе и правда нравится, — бархатный смех огласил комнату, а следом шлепки и стоны стали только громче. — Я буду ревновать. Ты ведь ещё и моя. Помнишь об этом?       — Д-да, господин Уильям… Я-я помню… Помню… — её язык заплетался, а руки уже совсем ослабли, однако она всё равно продолжала стоять на коленях, позволяя вколачиваться в себя сзади.       — Льюис, займи свои руки. Её грудь обнажённой куда приятнее наощупь.       — Брат, что ты такое… Кхм… То есть, да, конечно… — сперва младший Мориарти попытался возмутиться, однако стоило ему наткнуться на глаза брата, как сомнения пропали сами собой.       Когда Виктория снова выпрямилась, он дрожащими руками обнажил её тяжёлую грудь. От толчков сзади она слегка покачивалась, розовые небольшие сосочки уже давно были напряжены и требовали внимания. С них Льюис и решил начать. Сперва сжал, чуть поиграв пальцами. Реакция не заставила себя ждать, и вскоре он совсем вошёл во вкус этого странного процесса.       Он старался вторить движениям брата, наблюдал за ним, не в силах отвести глаза от его лица, на котором застыло незнакомое доселе наслаждение и удовлетворение. Уильяму действительно было хорошо сейчас. Льюис невольно заинтересовался продолжением, желая понять его чуточку лучше. Впрочем, его интересовало не только это. Новая ипостась Виктории увлекла его куда сильнее. Сколько эмоций, сколько слов и стонов… Она и правда была притягательна в этот момент. Словно её тело было создано для получения удовольствия. Чувственное, мягкое, нежное, с приятным сладковатым ароматом и прекрасными изгибами, к которым хотелось прикасаться. Ладонь Льюиса скользнула по её животу к бёдрам.       «Однажды я видел… Что Альберт тянулся сюда. Думаю, это должно быть приятно… — руководствуясь этой мыслью, светловолосый впервые коснулся нежной влажной плоти. — Что-то упругое и явно напряжённое… Любопытно».       Стоило прикоснуться к этому чему-то, как оба застонали и дрогнули. Виктория чуть затряслась, едва не хныча от накатившего наслаждения, Уильям же наоборот ускорился, доводя себя до пика.       — П-прошу… Х-хватит. Я уже. я уже кончила… Нгх… — горничная вновь уткнулась в плечо Льюиса, дрожа всем телом.       — Потерпи, потерпи, милая… Я уже… Я почти… Ха-а! — толкнувшись в последний раз, старший Мориарти сильно сжал её бёдра, согнувшись и закусив губу.       В комнате воцарилась звенящая тишина. Казалось, что даже тяжёлое дыхание этих двоих звучало едва-едва слышно. Или же сам Льюис оглох, забывшись в финале их соития? Трудно было понять, да едва ли хотелось.       Уильям достаточно легко подхватил вялую девушку и уложил её на диван, после чего опустился рядом. В тот момент молодой дворецкий даже позавидовал Виктории. Его брат так ласково погладил её по животу, по бёдрам, так нежно на неё посмотрел, а после поцеловал прямо в губы.       «Она ведь меня… Этими губами… Ему не противно?» — задавшись этим вопросом, Льюис тут же нашёл на него ответ. Едва ли ему может быть противно. Его брат любил эту девушку странной любовью. Очень странной. Но он не видел ничего противного в том, чтобы целовать её после другого мужчины, чтобы ласкать её вместе с другим. Хотя возможно дело было именно в самом Льюисе, ведь с Альбертом они так наверняка не делали.       От этих мыслей внутри начало снова нарастать возбуждение. Хотелось продолжать, хотелось тоже прижаться к ней, взять её, соединиться с братом через её тело и остаться так как можно дольше.       — Похоже, пора продолжать… — Уильям первым нарушил их молчание, после чего помог Виктории сменить положение и поднять ноги. Следующие его слова прозвучали достаточно игриво, а хитрая улыбка и вовсе отмела все сомнения в возможных намерениях. — Прости, от меня тут кое-что осталось…       — Ничего… Совсем ничего, брат… — ухмыльнувшись, Льюис невольно застыл, поглядев на девушку с такого ракурса. Такая маленькая, такая беззащитная. Смотрит на него своими большими глазами и ждёт… Ждёт его. — Ты очень красива, Виктория.       –! — девушка зарделась и прикрыла глаза, сильно смутившись такой похвалы. Хотелось бы ему знать, о чём она сейчас подумала и чем обусловлена такая реакция, однако было ли это важно? Едва ли. Не сейчас. Не здесь.       Немного повозившись, светловолосый устроился поудобнее и наконец-то проник в девичье лоно. Горячая теснота сразу же окутала его плоть, вынудив шумно выдохнуть и застонать. Так хорошо… Лучше, чем было до этого. В сто раз лучше. В тысячу. В миллион. Льюис чуть облизал губы и, прихватив горничную за бёдра, начал двигаться.       Это больше походило на безумие. Мориарти терялся в ощущениях, терялся в собственных движениях, в реакциях Виктории, в эмоциях брата, в своих собственных. Секс действительно можно было назвать наркотиком и, кажется, он ступил на дорожку этой пагубной зависимости. Сможет ли он отказаться от повторения? Да никогда.       — Виктория, мне тоже нужно внимание, — Уильям быстро напомнил о себе, ткнувшись напряжённым членом в покрасневшие от поцелуев губы.       — У… Угу…       Издав какой-то неразличимый звук, девушка приоткрыла рот и принялась за ласку. Её маленький язычок достаточно ловко обводил чувствительную головку, дразнясь и доставляя удовольствие. А после брат требовательно толкнулся глубже, желая получить большего.       «Красивая… Очень красивая… Ты так хороша, когда делаешь ему приятно. Ха-ха… Глупости какие… — посмеявшись над собственными мыслями, Льюис продолжил двигаться, немного меняя темп под собственные желания. Долго это не продолжилось, и вскоре он ощутил, как внутри начало нарастать напряжение. — Снова… Снова это чувство…»       Он не помнил, как всё закончилось. Помнил лишь, как они все вместе двигались навстречу друг другу, дарили друг другу наслаждение и не хотели, чтобы всё это прекращалось. Дольше. Больше. Когда все трое, изнеможённые и довольные, отдыхали на этом бедном диване, Льюис невольно подумал, что точно хотел бы повторить это снова.

* * *

      — И почему это должен делать Я? Или Ты? — Льюис не мог не ворчать, пусть и понимал, что это неправильно. После всего случившегося у Виктории вообще не осталось сил для существования. Она вяло смотрела на них, еле-еле двигалась и никак не могла себя поднять. Поэтому и в ванную её пришлось нести им.       — Потому что мы привели её к этому. Нам и отвечать. Никак иначе, Льюис, — снисходительно улыбнувшись, Уильям закатал рукава и взял в руки мочалку, чтобы помочь девушке привести себя в порядок. — Не будь таким вредным. Виктория ведь для нас так постаралась.       Льюис хоть и поворчал, но всё же прикусил язык и принялся помогать. Нельзя было сказать, что это как-то трудно и непостижимо. Просто он оказался не в состоянии принять произошедшее здесь и сейчас.       — Я. Голодная… — Виктория подняла глаза, почти жалобно посмотрев на парочку светловолосых братьев.       — Я что-нибудь придумаю. Закончишь здесь, ладно? — поправив очки, младший Мориарти быстро отвернулся.       — Конечно, Льюис.       Впрочем, его уже не слышали. Зардевшийся и смутившийся Льюис спешно покидал этих двоих, направляясь на кухню. Что-то действительно нужно было придумать. Но только после того, как он успокоит своё бешено бьющееся сердце.