И чтобы сплошные прочерки, а не жизнь

      Строго говоря, обед закончился час назад. Крошки круассана и стаканчики, поставленные друг на друга, это подтверждали. Но беседа, начавшаяся ещё в "креслах", только набирала обороты.       — Предположим, мои гипотетические пятьсот долларов на "милый" или "дорогой". Или просто по имени. Она не из того типа женщин, которые любят изобретать прозвища.       — Принято. — Потап крутил в руках электронную сигарету. — Но все женщины любят выдумывать глупые имена. Видимо, вы боитесь ненароком ошибиться в постели и назвать бывшего.       — Серьёзно считаешь, что Тину можно внести в эту категорию? Серьёзно? — Настя приподняла плечи.       Он нахмурился и качнул головой: "Мои предполагаемые пятьсот долларов всё равно на творческий порыв. Все мы здесь люди с фантазией".       — О да! Тина-фантазёрка! "Сладкий", "пупсик", "зайчик", — Настя даже голову назад откинула, с таким выражением декламировала. — Хм, я бы посмотрела, что бы он сделал с тем, кто назовет его зайчиком.       —Или "мышонком", бр-р, — Потапенко аж передёрнуло. — Разве что только старой летучей мышью. Или универсально — кенгуруш.       — Нет, "кенгуруш" это только про Тину.       — Разве? Вроде, это общий знак их пары, — Мозго-продюсер почесал ключицу, — Ладно, ты права. Ласкательные клички не подходят. Но что-то вроде "тигр" с образом вяжется.       — Ребята! Знал, что найду вас здесь. — Парочка дёрнулась от неожиданности и дружно уставилась на Монатика. — Что обсуждаете?       "Одна команда, два тренера" переглянулись, внутренне совещаясь, можно ли посвящать Димку. Потом Настя кивнула, решаясь, и развернула свой стул прямо к новому собеседнику:       — Присядь, — и сразу после выполнения требования уже Потап подался вперёд, снижая тон:       — Очень нежелательно, чтобы ты рассказывал кому-то о нашем диалоге, иначе... — ПТП вытаращил глаза и красноречиво провёл ребром ладони по шее.       — Так, — Монатик заметно напрягся, — выкладывайте.       — Мы с Лёшей обедали и обсуждали один вопрос, вернее, делали выводы, из которых следует возникновение вопроса без ответа...       — Мы поспорили.       — Да. Так вот, мы обменялись результатами наблюдений и предположили, что Балан и Тина...       — Чисто гипотетически. — Вставил Потапенко.       — Льоша, не перебивай! Но да, гипотетически. Возможно, с какого-то момента они стали больше, чем коллегами по проекту.       — С какого момента? — Монатик удивился очень искренне и обвёл всю комнату взглядом, будто не понимая, как вообще он попал в такую сплетническую компанию.       — Откуда нам знать в этом скрытном шоу-бизе? С какого-то, — Настя почти шипела, злясь, что её постоянно перебивают. — Сам подумай, ты не замечал, что они оба стали вести себя друг с другом по-другому?       — Э-э, — протянул Дима, — если честно, мне кажется, что они ведут себя по-разному каждые десять минут. А это значит, всё как всегда.       — Если точнее, они оба создают только видимость. — Потап поправил жену. Монатик не был виновен в том, что не замечает (в отличие от них с Настей) момента, когда "дуэт" и "музыка" превращаются во что-то большее, а ты пытаешься это скрыть. — Ты вообще видел, как Тина скрывает улыбку, когда понимает, что Дан на неё смотрит? Ближе нас к ним обоим сидишь, а таких элементарных вещей не замечаешь.       — Ты прав, сонечко. Но главное не в этом. Хорошо, мы думаем, и это подтверждается фактами, что у них какие-то сильно почуттiвые стосункi. Но мы не согласны друг с другом в одном моменте. Помоги, Дима. Учитывая особенности их образов, обстоятельства, специфику...       — Как Тина называет Дана наедине? Скажи своё мнение. — Потап не славился терпеливостью.       Монатик нахмурился. Весь его вид выражал сомнение в умственных способностях друзей. Он даже открыл рот, но в итоге промолчал. Приподнял одну бровь. И вдруг заявил:       — Я бы поставил на "милый" или "дорогой". Услышал пару фраз в коридоре, — пояснил как-то подозрительно хитро.       — Дима, ура! Итак, у нас, — Настя посмотрел на мужа, — два против одного. Чем расплачиваться будешь?       — Эй-эй! — Потап приподнял ладони, имитируя поражение. — Вообще-то, у нас дружеский спор, а не террористическая операция с вербовкой сторонников. Если ещё помнишь, у нас гипотетическое пари.       — Всё гипотетическое становится реальным, когда подтверждается определённая информация.       — Ну-ну, и как ты собираешься уточнить у Тины Кароль эту щекотливую тему? И я бы послушал, каким молдавским матом покроет тебя Дан, если ты обратишься к нему по этому вопросу. Мы все трое понимаем, что они не намерены делиться информацией.       — Потап прав, Настя. Я бы не смог подойти к ним в гримёрку и заявить: "Дан, Тина, мы тут с коллегами решили перераспределить деньги внутри проекта и затеяли гипотетический спор на тему... не расскажешь, как называешь Дана без камер?" — Каменских пожала плечами и кивнула. Тина — непробиваемая штучка.       — Ви що, досі їсте? — В кафетерий буквально ворвался Горбунов, — через чотири хвилини потрібно вже сидіти в кріслах. Дан просив передати, що якщо ви не з'явитеся, він "применит чёрную магию".       — Дан наш лучший друг, он каждый день само очарование! — Восхитился главный Медведь проекта. — А вообще, Юра, — тон снизился до заговорщицкого, — вы же так много лет дружите с Тиной...       — Льоша, у нас пять минут. — Настя повторила предупреждение.       — Успеем. От его магии у меня крестик есть. И я не хочу остаться в меньшинстве. — ПТП отмахнулся от девушки одной рукой, а другой похлопал по новому пододвинутому стулу. — Поверь, это стоит выслушать сидя.       Грустный Монатик молча протянул Горбунову свой ополовиненный стакан кофе. Его глаза говорили: "Он тебе понадобится".       — Даже не надейся, что он займёт твою сторону! — Настя на всех газах вылетела на операцию "перехват".       — Сторону в чём? — Со всех сторон окученный Юра, усаженный на стул, похлопанный по плечу и получивший бесплатный напиток, заинтересовался.       — Эти двое сегодня кое-какие данные сопоставили и решили...       — Чисто гипотетически! — хором.       — В общем, скажи, если Дан Балан и Тина...

***

      — Не имею ни малейшего понятия, как, но на фотосессию они вернулись вовремя. Я не могу оштрафовать их просто за то, что они обсуждали свои предположения, забыв отключить микрофоны на перерыве. Извини, что вам пришлось услышать это, Тина. — Завадюк, который целый час выслушивал от Тины отповедь, выглядел как протухший лосось. — Но если ты решишь вопрос сплетен с ними лично, я против не буду.       — Замечательно! Я решу! Но если вдруг ты, — Тина вырвала руку из ладони Дана, сидящего возле двери и втыкающего в телефон последние пятьдесят минут. Продюсера радовало только то, что Дану, видимо, разговор неприятен так же, как и ему самому. Дан имел репутацию человека, которому абсолютно наплевать, что думают о нём и о его девушке окружающие, — Завадюк, решишь вставить отрывки в эфир...       — Ни в коем случае! — Он возразил так эмоционально, что Тина поверила и уже начала успокаиваться, как от Дракулы раздалось:       — Малыш, а я бы посмотрел на их попытки узнать у тебя этот нюанс. Тина, ну что, намекнём им на верный вариант, раскроем карты?       Тина агрессивно швырнула в него ручкой, вырванной у всея BIS. "Я тебе так намекну!"       Выходя за дверь гримёрки в коридор, она продолжала бить его по спине (Дан, что характерно, не сопротивлялся) и выговаривать:       — Це неможливо! Зовсім! Який дурень! Сумасшедщий! — И особенно громкое, за секунду до того, как захлопнулась дверь, — Дурбецало!       Завадюк с непроницаемым лицом запер дверь. Он собирался совершить конфиденциальный звонок.       — Алло, Потап? Появилась информация. Вы принимаете чеки? — Он точно знал, на что поставит свои пятьсот. Совсем негипотетические.