И чтобы сплошные прочерки, а не жизнь

      В мире Тины всё было так просто, что хотелось этих ёбаных сложностей. Хотелось лежать в кем-то ночью в холодных простынях и трогать чужую кожу, хотелось ставить засосы, оставлять полосы на теле, метки.       У Тины физически зудят руки, до того она жаждет запустить их в чьи-то волосы и дёрнуть. Сильно. Чтобы в кулаке остались волосы с луковицами. И дальше Тина хочет сыграть в игру «ничего не было». А ещё хочется эмоций: слёз, агрессии, так, чтоб бились тарелки, хлестала ревность, чтоб не мочь выпутаться из собственных чувств. И чтоб потом платить журналистам за неслив или опровержение фотографий.       Тина хочет любить и ненавидеть, хочет одновременно грязных и очень светлых чувств. Как будто она тот путник в пустыне у реки с эмоциями. А не только эти все: карьера, работа, Веня, Орлов.       Тина сидит накануне финала "Голоса" в спальне и тупо смотрит в окно. На улице воет метель, небо тёмно-фиолетовое. Немного пахнет уличным воздухом. В ответ погоде ноет колено — и Ти неосознанно его поглаживает.       Хотелось, что называется, «сложных отношений».       И больше всего бесило то, что день ото дня это желание обретало чёткость. Укреплялось. Кароль ужасалась, узнавая чёрные кудри из образов в своей голове. Она трясёт головой каждое утро, вытравливает воспоминания об очередном эротическом сне. Отношения с Баланом — тьфу! Привидится же.       К тридцати пяти Тина уже не была девушкой, которую ищет любой мужчина — прогибчивой, ведомой и оплетающей, как лиана. Тину куда вероятнее было представить на посту президента, чем за спиной серьёзного дяди. Тина была самодостаточной. И понимала, что Дан ненавидит её такой.       С другой стороны, Дан и сам был единственным конкурентноспособным на «Голосе». Монатик слишком неконфликтен, а ПТП и четверти Данова таланта не составлял, так думала Тина. Настя и в подмётки ему не годилась.       Конкурировать с Даном оказалось удивительно легко и приятно, пока она не поняла, что хочет не конкуренции, а единства. Хочет гладить его по плечам, а не биться за участника. Хочет даже поцеловать. Она морщится и щёлкает пальцами, потому что дураку ясно, что единство и победа в проекте не могут идти в комплекте. А победить Тине хотелось. Сильно хотелось, давно.       Тина не романтизирует свои чувства, она знает, что это временное помутнение, не про "любовь навсегда" история. Что нужно переждать, перетерпеть, сжать зубы, а чуть позже сказать себе сердечное спасибо. За ничегонепредпринимание. Примерно в тот момент, когда будет держать статуэтку победителя "Голоса". Но факт оставался фактом.       Здесь и сейчас — Дан был слабостью. Проблемой. Тем, кому она готова — Господи, хочет — проиграть.       Что, Тиночка, теперь?       Тина живёт в своей простой жизни. Без "ёбаных" сложностей; без него. И каждый день ищет его лицо в прохожих, в интернете — зачем-то. Уточняет у себя мысленно: как бы здесь поступил Дан? А вот тут, что бы сделал? И ругает себя за это.       Тина каждый день видится с ПТП в павильоне, реже с Монатиком, совсем иногда — с Настей. Она смотрит на них внимательно, ощупывает мысленно будто металлоискатель, который пищит не на железки, а на опасность. На опасность проиграть в финале. И Тине тихо со всеми, только изредка вокруг Монатика начинает пищать. Но Дима даже сам, кажется, не знает (или не хочет знать), что он — потенциально — музыкальная бездна. Поэтому Тине спокойно. Статуэтка, что называется, обеспечена, ибо все вокруг псевдо-конкуренты.       А когда рядом появляется Дан, опасность-детектор Тины зашкаливает так, что болит голова. Дан-обаяшка очень опасен. И совсем не только как наставник проекта, думает Тина, преувеличенно долго рассматривая его губы.       Тина боится проиграть в «Голосе», потому что впервые думает, что она не самый сильный наставник.       Тина готовится к финалу "Голоса" пятнадцать часов в сутки. Пятнадцать часов в сутки она на связи, критикует и работает. И продолжает внутренне сканировать всех вокруг. Тина грезит победой — и немедленным уходом на наставнический покой.       Только ночью Тина позволяет себе подумать о Балане и услышать то, что нашёптывает внутренний голос.       Возьми телефон, Тина.       Позвони Дану.       И Тина сама не понимает, какого чёрта смартфон оказывается в её руке.       Когда она ему-таки звонит, обнаруживается, что он всегда был всерьёз. Все эти ухаживания — всерьёз. И что Балан ждал её звонка. Он говорит про это быстро, глотает окончания слов, говорит так, будто боится, что она остановит его, будто и он ночью видит то, что никак не может существовать в жизни. Предлагает ей свидание шёпотом.       Тина сжимает пальцы так, что чувствует пульс в подушечках, и поступает правильно. Говорит: "Дан, мы друг другу не ровня. Победа важнее интрижек". И сильно прикусывает щёку изнутри, чтобы не разреветься.       Тина не знает, что для Дана это будто удар в живот, а для неё — боль куда более сильная. И прекрасная.       Прощаются скомканно.       Когда Тина смотрит на него на полуфинале, она не знает, плакать ей или смеяться. Он пристаёт к ней как ни в чём ни бывало; а Тина запросто отталкивает его, будто не было звонка и сорванного дыхания. Ещё она не может решить, жалеет ли об отказе и стоит ли это бесконечное посасывание под ложечкой пятой статуэтки.       А вот Дан знает точно, о чём жалеть не будет он.       — Тина, давай пари? Если я выиграю в проекте, ты соглашаешься на свидание.       Тина распахивает глаза так широко, что ресницы касаются бровей. Чего? Дан стоит напротив, выглядит так, будто наслаждается её шоком. Щурится. ПТП в углу искусственно кашляет, видимо, он обескуражен не меньше.       Дан не боится её как конкурента, и это так отрезвляет. Ей, привыкшей, что даже дружественные наставники смотрят подозрительно, ищут стратегии победы, пытаются подсмотреть репетиции и не идут на открытое противостояние, ещё бы, она же — Тина Кароль, противоударная проектопобедительная система — даже безразличие нонсенс, а тут пари. Романтическое.       Дан не боится её совсем.       И никогда не будет бояться.       И именно этим отличается от "псевдо".       Тина смотрит в глаза Дану, ищет на дне зрачков усмешку, которая бы доказывала, что он раскусил её, догадался, как страшно ей соперничать; ищет и не находит. Это такое огненное облегчение, что приходится опереться на стену.       Дан даже не представляет, сколько у него власти над ней.       Это замечательно.       Потому что Тина железобетонная — может и растоптать. Пусть он так думает. Пусть. А она будет смотреть прямо на него и скрывать привычный страх перед единственным конкурентом.       Тина ухмыляется, как она надеется, очень унизительно. Отвечает лениво, когда пауза становится совсем уж неприличной:       — Окей.       Дан отпивает кофе и отворачивается, скрывая улыбку. Тина купилась на его предложение как маленький ребёнок, как азартная малышка. Интересно, а в постели Тина...       — Ответное условие поставить не хочешь, зай-ка?       ... такая же горячая? Как бы он хотел знать.       — Мне будет достаточно твоего провала. Потому что я выиграю, Дан. — Она дёргает плечом и косится по-деловому. Конечно, она выиграет. Теперь уж наверняка.        Он же лишил её выбора, оставил окончательное: или-или. Тина готовится к финалу упорнее. Почти перестаёт спать. Главный лот её мыслей: «Чувства или проиграть?» — и впервые законченная карьеристка Тина Кароль не может найти ответ.       Вечером она нервно меряет спальню шагами и убеждает себя, что Дан не всесилен. Он не может победить в проекте, не знает о её шатком к нему отношении, он всего-навсего новичок телепроектов, у него нет опыта, фанатов, достаточно сильных участников. Тина гонит от себя мысли, что на финале он как минимум будет сидеть рядом.       Являться её слабостью.       И быть напоминанием того, что она могла иметь.       С другой стороны, если кому-то и проигрывать, она хочет проиграть ему. А если проиграет Дан, то ей фантастически сильно хотелось, чтобы — ей.       Ложась спать, Тина продолжает тереть ноющее колено.       А завтра был финал.       В гримерке Тина плачет от смеси чувств. Второй проигрыш за два года. Ей и обидно, и горестно, и радостно почему-то, и смешно, а ещё она чувствует что-то к Дану, что-то такое... за что и пытается держаться. Вытирает щёки с яростью и даёт себе звонкую пощечину. Победит в другой раз.       Поправляет тушь тщательно настолько, будто от неё зависит вся жизнь. И даже не знает, как подступиться к мысли о свидании. Тушь летит в стену.       Когда Тина выходит из гримёрки, она гнусаво говорит Дану, что он мудак и бьёт кулаком в грудь, а он обнимает её и рассказывает, куда они поедут на свидание. Выясняется, что он заранее заказал ресторан.       Тихо шепчет ей в ухо: "Победа не важнее интрижки, Тиночка". Она в ответ дёргается так отчаянно, что разрывает ему рубашку. Дан вздыхает и ей чудится, будто всё он понимает.       Через полчаса Тина покорно садится в машину Дана. Она смотрит на его руку, сжимающую её колено, на бугристые вены на запястье.       И понимает: кажется, она хотела "сложных отношений" так сильно, что действительно попала в них. Тина отводит взгляд.