Ворох проблем, в лице младшей сестры Гилберт.

***

Samantha POV        Бал… Одно слово, которое заставляло мой разум паниковать, что я там буду делать, пока Клаус будет разбираться с Эстер? Пить и танцевать? Я с ума сойду скорее. Но, как бы то ни было, ночью работа в холле кипела, и шум не давал мне уснуть. Хотя сном моё ворочание в кровати назвать было сложно, я пыталась уснуть, но мерзкие мысли постоянно лезли в голову. Мне придется столкнуться с Дэймоном и Еленой, потому что Клаусу взбрело в голову, что нужно пригласить каждую семью основателей до единой. И Гилберты входили в этот список, как и Сальваторе. Стефан, разве что, постоянно крутился здесь, я старалась с ним меньше контактировать, иначе просто бы оторвала ему голову за то, что он сделал в спортзале школы. И не только там. Я прислонилась к изголовью кровати, приняв полу-сидячее положение, взгляд упал на окно, за которым проносились снежинки, я усмехнулась своим мыслям. «Какой идиот будет бежать на пьянку в такой снегопад?». Внизу шумели рабочие, слышался звон стекла и грохот мебели, которую сдвигали в сторону, явно чтобы устроить танцпол. Около часа я сверлила взглядом окно и смеялась над собой, пока смех не стал слезами. Я корила себя за все мною совершенное, не понимала, каким местом я думала, раз смогла отбирать жизни людей, сжав рукой подушку, я услышала тихий хруст. Слезы усохли, а я взяла в руки маленькую подушечку в чёрном шёлке. Разорвав её на части, оттуда вывалились кости. Меня замутило: это были человеческие кости явно фаланг пальцев. Не касаясь их руками, я завернула кости в лоскут шёлка с той же подушки. Решительно поднявшись с дивана, я покинула комнату. Я стала сопоставлять события с появлением той подушки. Она появилась в моей комнате в ночь, когда нам с Никлаусом стало «плохо». Это, что — порча? Или катализатор, чтобы мы подтолкнули друг друга к смерти? Я направилась в комнату Никлауса, снизу правда суетились рабочие, которыми руководила Ребекка, девушка указывала, куда ставить скульптуры и где украшать цветами. Хотят показать свое богатство. Тошнит. Чем-то Майклсоны напоминают Локвудов. Только вот им не переплюнуть величия и богатства Древних. Их портрет в высоту всей стены тому доказательство. Изображение всей семьи и даже их отца, которого я увидела впервые, поражает своим размахом. Они высокомерно взирают сверху, будто все мы всего лишь мусор, от таких взглядов становится не по себе. Это чертова картина, Сэм! У меня развивается паранойя, раз я думаю, что даже картина следит за мной. Я бросила ещё один взгляд на картину: Никлаус, восседающий в бордово-бархатном кресле, сложив руки в замок, он смотрит в самое сердце таким же высокомерным взглядом. По правую сторону от него стоят Ребекка и Элайджа, они смотрят вперёд, их глаза темны, как ночь, вот ещё секунда — и они явно покроются венами. По левую же сторону стоят Кол и Финн, у младшего высокомерная ухмылка, и черти пляшут в глазах, Финн гордо задрал подбородок к небу, ещё немного и он упрется в небо, его взгляд безразличен ко всему, что происходит вокруг. Позади их родители. Они выглядят злобными, а при взгляде на Эстер мне хочется разодрать ей ногтями лицо. Не сомневаюсь, что это её работа с костями. — Эту картину я рисовал сам. — Никлаус подкрался слишком тихо. — Размер впечатляет, думаю, ты потратил много часов, но все равно получилось паршиво. — я фыркаю, сжимая в кармане кости, нужно увести его в тихий уголок, разговор не для лишних ушей. — Ты разве что-то понимаешь в искусстве? — я смеюсь, вспоминая, как хорошо я знаю искусствоведение, это был любимый предмет при школе детского дома, это было моей мечтой. Но теперь её нет. Как и меня. — Если бы я не нашла Елену и смогла сбежать от тебя, я бы была искусствоведом. — я снова взглянула на картину, работа, честно говоря, выполнена на отлично, краска, стиль, схожесть, детали. Но их самодовольные рожи портят всю красоту. — Вот как! — удивился Клаус, подняв брови; я кивнула, подтверждая свои слова. — Но, теперь, когда я знаю тебя лучше, понимаю, что я бы все равно умерла, даже если бы исполнила свою мечту, но хотя тогда бы жизнь имела смысл. — я тихо вздохнула, понимая, что упустила свои возможности. — Клаус, нам нужно поговорить. — я невзначай касаюсь кармана, где спрятаны кости. — Говори, нас никто не слышит. — Клаус обвел глазами зал, было видно, что ему это нравится. — Нет, лучше куда-то уйти. — Майклсон опускает взгляд на мой карман и кивает, видно, он понял, что находится внутри.        Мы покидаем небольшой балкон и движемся к моей комнате. Это место ближе. Закрыв за собой дверь, я вытаскиваю из кармана лоскут шёлка, в который смотала кости, и протягиваю Майклсону. — Это я нашла у себя в подушке. — объясняю я, Древний аккуратно забирает ткань и кладет на стол, затем выхватывает из моего кармана зажигалку и поджигает их. Они вспыхивают, подобно спичке, потрескивая, пламя приобретает зелёный цвет и угасает. Спустя несколько секунд, остаётся только горстка пепла. — Это то, из-за чего мы едва не погибли. И действовали через тебя. — я киваю, что понимаю это. — Почему все обошлось? — спрашиваю я, Никлаус выбрасывает пепел в рядом стоящую урну для мусора, я противно морщусь, ощущая запах пепла. — Этого нужно было коснуться руками напрямую. — объясняет гибрид. — Тогда почему это оказалось у меня в подушке, неужели кто-то думал, что я стану рвать подушку — я много на ней проспала, этого могло хватить? — интересуюсь я. Никлаус кивает: — Там была сосредоточена магия, энергия впиталась в тебя, но проявить себя на полную не смогла. — я прыскаю, что это черт его дери! Никто не сомневался, что это Эстер, но также никто ничего не говорил, ибо это могло спровоцировать ведьму к бегству. — Ты не погибнешь, я тебе обещаю. — я удивилась тону Майклсона — с чего такая нежность? Древний стоял слишком близко ко мне, Клаус протянул ко мне свою ладонь, касаясь щеки. Его руки были теплые, не хотелось, чтобы это заканчивалось. Тепло Майклсона дарило чувство безопасности, это было соблазнительно. — Но зачем я тебе? Я всего лишь вампир. — тихо интересуюсь я, прижимаясь щекой к его раскрытой ладони. — Ты была человеком со своими мечтами, не забывай, что я тоже был человеком, таким, как ты. — я нарушила расстояние между нами, сделав его опасным, подняв на него глаза, я увидивилась, он слабо улыбался мне, поглаживая мою щеку. — Это странно. — вдруг шепчу я, стоит лучше себя контролировать, опустив глаза вниз, я рассматриваю свои ботинки. Майклсон тихо хмыкает: — Что странно? Я поднимаю на него глаза, и понимаю, что теперь придется отвечать. — Ты мой враг, а я почему-то считаю тебя совсем не опасным. Но знаю, что ты можешь убить меня, если того захочешь. — не контролируемый поток слов вырывается из меня, и я не могу это остановить. — Я тебе уже говорил, что не стану тебя убивать, если даже захочу. Твоя смерть не принесет мне радости. — я усмехаюсь: скажи мне он это пару недель назад, я бы убила сама себя, только во Клаус умер бы вместе со мной. — Твоя смерть принесет мне боль. — признается Древний, я неотрывно смотрю на гибрида, в его глазах отражается свет от лампы, что делает их невероятными даже без всяких гибридских штучек. Дыхание начинает сбиваться, чему я удивляюсь, и, билось бы моё сердце сильнее, то сейчас бы мои ребра были сломаны. Клаус аккуратно тянется к моим губам, я прикрываю глаза и слабо ощущаю его губы на своих, он касается языком моей верхней губы и вырывает из меня тихий вздох, я сама тянусь ближе к Никлаусу, крадя один короткий поцелуй.