Останови меня

Прощание со всеми своими однокурсниками вызывало грусть даже у слизеринцев. Тем не менее, все рады были наконец вернуться домой и отдохнуть от учебы и профессоров в целом. Обстановка в стране накалялась с каждой неделей всё больше, из-за чего многие были уверены, что это последнее лето спокойного возвращения домой. Абраксас Малфой с тоской смотрел на Тома, периодически вздыхая. Алектус на это даже не обращал внимания, поглощённый объяснением Реддла. Малфой тоже должен был внимательно запоминать, ведь Том давал четкое описание какой литературы необходимо им выискивать в своих библиотеках. Спустя ещё один горестный стон, со стороны Малфоя, Том уже не выдержал и вопрошающе посмотрел на друга. – Ну что, Малфой? Что произошло? – его голос звучал раздражённо, но не настолько, чтобы опасаться Авады, поэтому Абраксас решил, что ещё может позволить себе вольности. Он удивительно легко всегда находил эту грань, когда стоит остановиться, а когда продолжить трепать Реддлу нервы, вполне безопасно для здоровья. – Ты уверен, что не сможешь приехать к нам? Ну пожалуйста! Я же с ума там сойду один. – Приятно осознавать, что моё присутствие стало значить для тебя не больше, чем жизнь червяка. – Алектус действительно практически всё время должен будет проводить в поместье Малфоев, чему был не особенно рад. Лестрейндж больше предпочитал тихое уединение. – Могу заверить тебя, что ты для меня куда важнее червяка. – и всё равно продолжал смотреть на Тома жалостливыми глазами. – Нет. И ты прекрасно понимаешь почему. Том всегда старался быть реалистом и трезво оценивать вещи. У него нет громкой фамилии и большого чистокровного генеалогического древа за спиной. Поэтому ему не будут рады в кругах аристократии. Всё, чем он может похвастаться на данный момент - уважение и признание в Хогвартсе. Но этого совершенно недостаточно. Он кинул мимолётный взгляд в сторону, выхватывая образ Гермионы Грейнджер, стоящей в компании Вальбурги. – Надеюсь, вы ещё не забыли о том, что я просил вас сделать ранее? Слизеринцы дружно кивнули и сообщили, что всё под контролем. Конечно, следить за Альбусом Дамблдором было слишком сложно. Но вполне выполнимо. Том знал, что у старого волшебника есть какой-то план. И ему было необходимо узнать его и разрушить в самый неожиданный момент. Тут он заметил кого-то около двух девушек и повернулся в их сторону. Рыжий долговязый гриффиндорец. Это было самое вежливое описание, которое мог дать Реддл ему. – Он пал смертью храбрых. Так вроде бы говорят о представителях этого безрасудного факультета.– насмешливо протянул Малфой, тоже замечая гриффиндорца. Они стояли не так далеко от своих подруг, поэтому, если прислушаться, то легко улавливали диалог. Септимус Уизли всё ещё помнил милую девчонку, отказываясь верить в её причастность к любым злодеяниям, о которых шептались во всех углах школы. На самом деле, ему казалось ошибкой то, что она оказалась на Слизерине. Милые, робкие улыбки, скромно опущенные глаза и задорный огонёк в глазах - именно так бы описала его Гермиона. Вальбурга тактично молчала, всё ещё забавляясь ситуацией. Блэк, в отличие от Грейнджер уже давно заметила взгляд Тома. – Ты сегодня необычно красивая, Гермиона. Воздушное кремовое платье свободного кроя, действительно, смотрелось на девушке прелестно. Вальбурга даже помогла заплести ей косу, поэтому проблем с волосами не было. Ну, по крайней мере, проблем стало меньше. – О, Септимус! – Гермиона улыбнулась ему своей самой милой и дружелюбной улыбкой. – О, Септимус, – передразнил девушку Том, негромким голосом. – будет написано на его надгробной плите. Малфой захихикал, как первокурсница, потирая ладони друг о друга. Если уж предстояло провести три скучных месяца лета, то хотя бы в последний день необходимо повеселиться. Лестрейндж фыркнул, но не без удовольствия подошёл ближе. Гриффиндорцы выглядели так, словно уже нарывались на драку. А тут один из них в опасной близости от их дорогой Гермионы Грейнджер. Она затылком почувствовала их приближение, бросая на них взгляд. Её мозг быстро искал пути выхода, находя лишь один из самых безопасных. Радостно улыбаясь и поворачиваясь к друзьям, Гермиона подхватила Тома под руку, целуя в щеку. – Септимус, а вы уже знакомы с Томом?– её голос звучал мягко и невинно. О, Том Реддл мог поклясться, что настолько невинно даже Ангелы не могут выглядеть. Уизли отрицательно покачал головой, заметно хмурясь. – Ох, ужасно, что я не успела вас познакомить. Том, это мой хороший знакомый Септимус Уизли. Септимус, это Том Реддл. Вальбурга прикрыла рот ладошкой, подавляя желание рассмеяться. Малфой выглядел поникшим и расстроенным. Он что-то бурчал себе под нос, как ей показалось, это были проклятья. Только в чью именно сторону было не известно. Том бесстрастно посмотрел на Уизли и даже не удостоил его кивком головы. Разумеется, Гермиона поумерила его раздражительность, но это не меняло того факта, что рыжее недоразумение всё ещё находится в излишней близости от Грейнджер. – Душа моя, нам уже пора. – Том буквально промурлыкал ей эти слова в кудрявые волосы. Он всё ещё продолжал демонстративно игнорировать "знакомого". – До встречи, Септимус, была рада увидеться. – Гермионе пришлось говорить эти слова через плечо, поскольку Том уже развернул её и повёл в сторону поезда. Трое слизеринцев пошли вслед за ними, стараясь не отставать. Каждый из них будто считал своим долгом задеть плечом стоящего в растерянности Септимуса. Свободное купе они нашли достаточно быстро. Ещё только начали все подтягиваться к поезду, поэтому свободных мест было предостаточно. – Я скоро вернусь. Необходимо найти своего оболтуса. Вечно где-то шляется. – Вальбурга быстро обняла Гермиону и подмигнула ей. – Не скучайте, малышня. – О, главное постарайся не развалиться от старости по дороге. – Малфой уже удобно устроился у окна, складывая руки за головой и облокачиваясь на стену. – С твоим образом жизни, даже у Диппета есть все шансы тебя пережить. – Блэк выскользнула из купе, весело помахав всем рукой. Гермиона могла заложить собственную печень на то, что эта бестия ускакала к своему драгоценному Гриффиндорцу. И только сейчас заметила, что Лестрейндж где-то потерялся по дороге сюда. Она блаженно устроилась напротив Абраксаса, удобно устроив свою голову на плече у Тома. Приятное умиротворение растеклось по её телу. Гермиона любила этот поезд, вид из окна и эти неповторимые минуты спокойствия, когда они вот так сидят вместе в купе. Сейчас она могла представить, как через много лет, когда они окончат школу, будут собираться вместе. Вальбурга и Абраксас со своими семьями и они с Томом. В ней была твердая уверенность, что бы не произошло, они будут все вместе. Это также неоспоримо, как голубое небо или зелёная трава. Дверь открылась и девушка уже подумала, что это Алектус и Вал вернулись, но на пороге стоял Розье, собранный и серьезный. – Том, нужно твоё присутствие. Абраксас вопросительно посмотрел на Реддла, в то время, как Гермиона уже встала на ноги, готовая идти вместе с Томом. – Что-то серьезное? – его голос был слегка безразличен, Розье потупил взгляд. – Нет, но ты же понимаешь. – Гермиона, вам двоим незачем идти. Если ничего серьезного, то незачем толпиться. Гермиона проводила его сердитым взглядом. Он всё равно ей расскажет и пусть попробует отвертеться. Всё также сердито пыхтя, села обратно, пока Малфой с улыбкой поглядывал на подругу. – Принцесса обиделась, что противный король не взял её с собой к вассалам? Его насмешливый тон не мог не заставить её улыбнуться в ответ, хотя она предприняла попытку её подавить. С этим человеком вообще невозможно долго сохранять серьезное выражение лица. Да что там! Во время одного из собраний, когда Реддл был особенно раздражен и страдали практически все Рыцари, Малфой комментировал ей на ухо всё происходящее различными шутками. Гермионе тогда пришлось сделать вид, что очень сильно закашлялась и отвернуться когда Том посмотрел в её сторону. А Абраксас стоял с видом невинной овцы с полной серьёзностью. – Я просто не люблю оставаться в стороне, ты же знаешь. Абраксас прикрыл глаза, возвращаясь в прежнее положение. На его губах теперь играла мечтательная лёгкая улыбка. Гермиона уже собиралась достать книгу, не желая прерывать приятный поток мыслей друга, как он сам заговорил. – Знаешь, иногда я вам завидую. Грейнджер приподняла в удивлении брови, молча моргая. Абраксас ухмыльнулся её растерянности. – То, что между вами. Вы выглядите счастливыми. Иногда я задумываюсь о том, какой будет моя жена. – Я даже не пытаюсь запоминать имена твоих девушек, потому что они слишком мимолетны. – Гермиона смотрела на него с нежностью и без укора в голосе. – Даже трудно представить, что ты думаешь о чём-то столь долгом, как жена. Теперь он смотрел на неё изучающе, будто пытаясь найти что-то, что раньше никогда не замечал. Она всё также улыбалась ему, слегка наклонив голову в бок. – Меня забавляет мысль, что я могу впервые увидеть невесту только на свадьбе. В лучшем случае она не будет истеричкой и испорченной девчонкой. – Неужели ты не можешь сам найти себе чистокровную жену? – Я больше чем уверен, что уже к следующему году у меня будет невеста. Отец уже заикался об одной приличной семье и их дочери. – грустная улыбка тронула его губы, отчего Гермиона готова была прийти в отчаяние. Пересев к нему, девушка крепко обняла юношу, положив подбородок ему на плечо. – Знаешь, если она тебе не понравится, то я украду тебя прямо во время свадьбы. От её серьезного тона Абраксас рассмеялся, обнимая её в ответ. Он был уверен, что она бы так и сделала. Это же Гермиона Грейнджер. Она и Кракена из озера достанет, если ей покажется это хорошей идеей. – Неужели сможешь справиться в одиночку? Я всё же слишком ценный груз, чтобы невольно пострадать во время этой операции. – Как это одна? Уверена, Вальбурга мне поможет. Да и зачем ещё нужны Вальпургиевы рыцари, если не для этого? Малфой улыбнулся, ясно представляя эту сцену в своей голове. Особенно выражение лиц гостей и родителей. – Вальбурга скорее будет смотреть, как я мучаюсь в браке, чем сделает доброе дело. – О, поверь. Она поможет и будет всю твою оставшуюся жизнь издеваться, припоминая этот случай. Нельзя было не согласиться с её правотой. Как и всегда. Малфой удовлетворённо кивнул, не сомневаясь, что именно так и будет. – Невероятно живописная картина. Слизеринцы вздрогнули, смотря на дверной проем. Том сложил руки на груди, приподнимая бровь. Ситуация действительно казалась комичной. "Возвращается как-то муж из командировки, а жена милуется с его лучшим другом". Всё, как по сценарию. Но Гермиона даже и не думала как-либо реагировать на это. Лишь фыркнула, отворачиваясь от него. – Нечего было пренебрегать мной. – Хорошо. Я привяжу тебя к себе. – Том сел на своё место, всё ещё неотрывая от них взгляда. – Уже второй раз за день я вижу тебя в непозволительной близости с особями мужского пола. Гермиона не удержала смешка, всё же возвращаясь к Тому. Реддл придвинул девушку ближе к себе так, что теперь они плотно соприкасались бёдрами. В руках у него была газета, в которой он выискивал глазами необходимую информацию. – По-хорошему, я должна была бы оскорбиться, но невозможно обижаться на человека, который выглядит столь невинно. – И обворожительно. – как бы невзначай заметил Том. – И обворо... Стой, что? – Гермиона хотела автоматически повторить его фразу, но потом осознала смысл слов. Она наигранно грозно посмотрела на Реддла. – О, не заставляй меня говорить тебе комплименты. Абраксас готов был отдать всё своё состояние, чтобы вечность лицезреть их воркование. В который раз ему стало жаль, что он не может провести с ними лето. Лестрейндж был отвратительным собеседником. А на главной полосе "Пророка" размещена фотография пепелища, которое когда-то было магловской деревней. И ни одного выжившего.