Останови меня

Тишина была недолгой, но ощутимой. Гермиона надеялась, что прекрасно справлялась со своим волнением. Отчего-то эта женщина её настораживала. Она не могла её понять, не отпускало желание, что профессор действительно могла быть самой настоящей прорицательницей, хоть они и встречались довольно редко. — Нет, профессор, мне больше не снятся кошмары. — взгляд женщины выражал полное недоверие, поэтому Гермионе ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть. Грейнджер могла бы солгать, притвориться, что не понимает этого недоверия и она абсолютно честна, но почему-то не хотелось сейчас врать. Было бы прекрасно, если бы профессор Маккарти смогла бы помочь. — Я пью зелье сна без сновидений. Взрослая ведьма недовольно цокнула языком, прижимаясь бедром к своему рабочему столу и складывая руки на груди. Её глаза сейчас отдавали лёгким золотом, завораживали своей необычностью. — Вы больше не появлялись на моих уроках. Полагаю, это вызвано недоверием к моей дисциплине, не так ли? — ей не требовалось подтверждение ученицы, которая, к слову, даже не выглядела пристыженной. — Понимаю. Наслышана о вашей склонности подвергать всё логическому обоснованию. Но я горжусь тем, что в моей семье уже несколько столетий рождаются девушки с даром ясновидения. Гермиона не скрыла своего удивления. Действительно, прорицание обычно передается из поколения в поколение, но она не могла поверить, что их профессор действительно владеет этим даром. — То есть каждая женщина в вашей семье, профессор, обладает этим даром? — Конечно, бывают исключения, но в совершенно разной степени — да, действительно так. — её лицо на мгновение приобрело мягкое выражение лица, она явно сейчас вспоминала свою семью, но потом вновь стала жёсткой, готовая вернуться к главному. — Но сейчас мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои способности. Недавно я убедилась в своих догадках. Гермиона, я не могу объяснить природу твоих способностей, но отрицать их весьма глупо. Боюсь, твоё дальнейшее отрицание может привести к большой беде, которую мне посчастливилось увидеть. Гермиона немного отрешённо села на стул, прикрывая глаза. Каждый её сон был одной большой бедой. Но вряд ли ужасы с Томом Реддлом подходили под понятие «большая беда» для профессора. Что же тогда? — Чего Вы хотите от меня, профессор? — Запомни то, что я тебе сейчас скажу, Гермиона. Видения — лишь возможный вариант событий. Наиболее вероятный, но это не значит, что ты не можешь его изменить. — Будущее нельзя изменить. Разве можно пытаться идти против Судьбы? — Гермиона тщательно пыталась работать мозгом. Но, когда дело касалось этого туманного предмета, её отчаянно бросало из стороны в сторону, словно загнанную мышь. Профессор ласково улыбнулась, глядя на ученицу, как на маленького ребенка. — Это самое большое заблуждение. Всё всегда зависит от нас самих, Гермиона. Ты очень необычная девочка, способная изменить много судеб. Главное — не ошибиться. Гермиона ничего не ответила. И ответственности этой не хотела. Первым желанием было вскочить на ноги, сказать, что это самый настоящий бред, и уйти из кабинета. Её интуиция ещё ни разу не подводила её, поэтому и сейчас девушка решила довериться предчувствию, которое буквально вопило, что эта женщина права. Грейнджер невесело усмехнулась, воспоминания, как практически то же самое ей в своё время сказала Шляпа. Создавалось ощущение, что в глазах мерцают разноцветные буквы, которые составляют надпись: «Героиня всего мира, принимаю проблемы оптом». — Что Вы видели, профессор? — То, что случится, когда меня здесь уже не будет. Всему свое время, не спеши, Гермиона. Это была основная причина, по которой Гермиона не любила прорицания. Ничего конкретного. Неужели так сложно сказать, куда ей следует пойти и что сделать, дабы не допустить конца света, или что там было по плану на будущие пять лет. — Прошу прощения, мэм, но... — Нет, Гермиона. Я научу тебя контролировать это, чтобы ты не страдала от ночных кошмаров. Но, к сожалению, на этом всё. Слизеринка была недовольна, но мастерски скрыла это вежливой улыбкой. Что ж, нужно быть благодарной хотя бы за то, что эта женщина вообще решила уделить ей внимание. Профессор Маккарти объяснила ей основы медитации и дыхательной системы. Нужен абсолютно свободный разум, чтобы контролировать видения. — Прекрати думать, Гермиона. — Профессор ударила её палочкой по голове, вызывая недовольное шипение у ученицы. Слизеринка уже получила пять таких ударов: по плечам, потому что излишне напряжена, а осанка — это последнее, о чем она должна сейчас думать (пфф, какая глупость говорить такое слизеринке!); один раз получила по рукам, ибо она тут не мух ловит; и три удара по голове. Но не может девушка вот так взять и прекратить думать! Это так сложно. — Ты совершенно не слышишь. Прекрати анализировать всё, что только влетает в твою гениальную голову, и отдайся наконец своим ощущениям. — после ещё нескольких минут, профессор тяжело вздохнула и сказала, что на сегодня они закончили. Женщина посмотрела на неё с лёгкой озабоченностью, не зная, как правильно выразить мысль. — Если ты не перестанешь подавлять свои чувства, то твоя душа станет такой же сухой, как страницы книг, которые ты так любишь. Слова больным уколом вонзились в Гермиону, которая холодно выпрямилась, не желая показывать, что слова женщины как-то задели её. Она сдержанно вежливо улыбнулась уголками губ. — Благодарю, профессор Маккарти, за уделённое мне время. Я обязательно буду продолжать пытаться. Всего доброго. — Гермиона! Но девушка уже скрылась за дверью, сделав вид, что совершенно не услышала. Женщина прикрыла глаза рукой, массируя веки. С этой девчонкой было неимоверно сложно. Словно пытаешься пробраться за огромную каменную стену, выстроенную настолько тщательно, что это кажется невозможным. Но нельзя было не признать одаренности юной девушки. Тем более, выходца из обычной семьи маглов. Женщина надеялась, что её слова прозвучали не излишне грубо. Гермиона быстрым шагом преодолевала коридоры и лестницы, слегка распугивая всех на своем пути. Она была невероятно зла на профессора. Как эта женщина вообще смеет говорить подобное, совершенно ничего про неё не зная? Сухая, как страницы книги? Черствая, бесчувственная, да? Гермиона ещё покажет, что прекрасно может чувствовать. Стоило войти в гостиную, как множество глаз посмотрели в её сторону. Её злость почувствовали абсолютно все. Абраксас приподнял брови и присвистнул, наклоняясь к Альфарду ближе. — А я говорил, что у неё волосы искрятся, когда она злится! — Классная баба. — согласился Блэк, передавая пять галлеонов Малфою. — До тех пор, пока этот гнев не направлен на тебя, Блэк. — Я стану свидетелем невероятного шоу, если Том узнает об этом разговоре — лениво отозвался Алектус, безмятежно переворачивая страницу книги и поднимая вверх раскрытую ладонь. Абраксас закатил глаза и недовольно фыркнул, но положил в ладонь галлеон. Однако Лестрейндж лишь поманил указательным пальцем, не убирая руки. — Чертов вымогатель. — Малфой был вынужден отдать ещё два галлеона, оставляя себе всего два. Алектус плавным движением отправил монеты в карман и ухмыльнулся одним уголком губ. Всё это время он даже не думал отрываться от чтения. Гермиона окинула взглядом помещение и направилась прямиком к стоящим слизеринцам, которые невольно отшатнулись назад. — Реддл у себя? Малфой лишь кивнул волшебнице, которая сразу же отправилась к спальным комнатам. Казалось, с момента её появления все затаили дыхание, боясь пошевелиться. Абраксас хитро повернулся обратно к Альфарду. — Готов поспорить, что они разгромят нашу комнату. — Ставлю пять галлеонов на то, что Том успокоит её раньше, чем дело дойдет до дуэли. — Самодовольно проговорил Малфой, уверенный в своей победе. Они пожали друг другу руки и одновременно покосились на Лестрейнджа, который удовлетворённо хмыкнул и вновь протянул ладонь. — Ненавижу тебя, Лестрейндж. Ты самая настоящая сволочь. — Блондин отдал ему оставшиеся две монеты и заскрипел зубами. Лучше уж так, чем Реддл узнал бы, что они устраивают тут тотализатор на их отношения с Грейнджер. — Ты прав. Зато сволочь с пятью галлеонами в кармане. — снова шелест страниц, и двое слизеринцев отошли от Алектуса, не желая вновь сказать что-то, из-за чего они потеряли бы свои деньги. Грейнджер без стука открыла знакомую дверь и замерла лишь на мгновение, ища взглядом волшебника. Том стоял у шкафа, закатывая рукава черной рубашки, которая невероятно ему шла. Гермиона закрыла дверь, невольно залюбовавшись слизеринцем, и слегка улыбнулась своим мыслям, вспоминая, как её в этом самом шкафу поймал Малфой. Реддл был только из душа, о чём свидетельствовали влажные волосы, которые, казалось, стали ещё темнее от воды, хотя более глубокого черного уже и вообразить нельзя было. Его бледная кожа выделялась куда сильнее обычного, что вновь делало похожим на мрамор. Голубые глаза нашли её, Реддл вопросительно вздернул бровь, замечая гневное состояние девушки. Это вывело Гермиону из транса. В несколько больших шагов преодолела расстояние между ними, с силой сжимая его воротник в своих ладонях и притягивая ближе к себе, обрушиваясь своими губами на его. Том сразу же придержал её за талию, слегка покачнувшись вместе с девушкой в руках от такой неожиданности. Его поразило то, насколько дерзкий был поцелуй с её стороны, она буквально вымещала свою злость на нём, до крови прикусывая его нижнюю губу. Ухмылка Реддла пробралась сквозь поцелуй, он завёл девичьи руки ей за спину, ловя её недовольный взгляд. Гермиона попыталась вывернуть кисти, но железная хватка не позволяла, при этом совершенно не делая больно. — Я тоже рад тебя видеть, душа моя. И кто же этот человек, которого я должен благодарить за столь прекрасную инициативу с твоей стороны? Грейнджер попыталась сдуть мешающую прядь волос, вызывая понимающее хмыканье со стороны слизеринца. Том теперь держал её кисти лишь одной рукой, свободной убирая прядь с её лица. Его пальцы буквально кольнуло магическим разрядом, который отдавался приятным теплом в нем самом. — Брось, свет моих очей, ты хотел этого не меньше моего. — Чертовка. — Реддл беззвучно рассмеялся, понимая, что она вернула ему его же слова, сказанные немногим ранее. Том отпустил девушку, возвращаясь к незаконченному делу. У него остался ещё второй рукав рубашки. Грейнджер фыркнула, усаживаясь на его кровать. — Кто расстроил тебя, душа моя? Это звучало тем самым тоном, с которым говорят «я убью любого, на кого ты сейчас укажешь пальцем». И Гермиона невольно растянулась в улыбке, чувствуя себя самой счастливой. Она не сухая книга, она способна на любовь и полную отдачу. Когда любишь самого странного волшебника в мире, то и чувства совершенно другие. Не поддающиеся в определенные рамки и стандарты всех остальных. — Один глупый человек назвал меня черствой книгой. — Том лег рядом с ней на кровать, положив голову на её колени. Гермиона перебирала его влажные волосы, тихо хихикая. — Моя юбка теперь будет насквозь мокрая. — Ты же волшебница. — невозмутимо отозвался Том. — Кто этот человек? — Тот, кто больше не будет так говорить. Было в этом моменте что-то сокровенное. Гермионе нравилось ощущение того, что только с ней он такой...уязвимый. Такой настоящий. Она совершенно не представляла себе жизни без него. Её наследник Салазара Слизерина. Он все ещё был увлечен поисками Тайной Комнаты. Но Реддл уже половину замка точно проверил на наличие возможных мест, но ещё ни одна его попытка не увенчалась успехом. Грейнджер всё больше думала о том, что это не более, чем миф, однако Тому об этом знать необязательно. — Знаешь, я тут подумала обо всей этой ситуации с Дамблдором. — почувствовала, как юноша слегка напрягся, внимательно вслушиваясь, но это было настолько незаметным, что со стороны он всё ещё казался безмятежным. — Возможно, было бы лучше, если я приняла игру и сделала бы вид, что Поттеру удалось меня заставить перейти на другую сторону. Тем более, на фоне произошедшего желание оказаться под крылом «сильного» волшебника, было бы вполне понятным. Ты же знаешь, что я быстро смогу доказать свою полезность и было бы куда больше возможностей узнать о его планах. Более того, Поттер... — Поттер. — с презрением протянул Реддл, искривляя губы. — Мы не будем ничего предпринимать в сторону старика, пока не решим с Грин-де-вальдом. — Одно другому не помешало бы. Поттера обвести вокруг пальца ничего не стоит. А развеять сомнения Дамблдора станет лишь вопросом недолгого времени. Это может помочь делу. Слизеринец с силой сжал челюсти, в упор глядя в карие глаза девушки. Он знал, что вложил во взгляд достаточно недовольства и злости, но Грейнджер даже не вздрогнула, смело отвечая подобным. — Может, ты ещё Поттера в кроватку начнёшь укладывать, если это поможет делу? — проговорил Реддл, тут же шипя от боли. Гермиона с силой сжала его волосы, слегка оттягивая назад и наклонилась над ним, едва не касаясь носом его щеки. — Может, и начну, и попробуй меня остановить. Её действие не осталось безнаказанным. Том всегда превосходил Гермиону в скорости движений, поэтому без труда опрокинул её на кровать, нависая над ней и надёжно фиксируя её руки над головой. Грейнджер только и успела, что вскрикнуть и попытаться дернуться, понимая, что теперь он не контролирует силу захвата и на запястьях могут остаться синяки. Позже Том будет целовать эти места, без слов принося извинения за свою несдержанность. Гермиона почувствовала себя мазохистской, испытывая странное наслаждение от ситуации. Его магическая аура буквально охватывала всё её тело, сливаясь с её собственной магией. Реддл прикусил зубами нежную кожу девушки под ухом, опаляя своим горячим дыханием. Гермиона тяжело задышала, поворачивая голову в противоположную сторону, оголяя больший участок тела. — Даже если на кону будет стоять спасение всего магического мира, никто не посмеет к тебе прикоснуться, занять моё место, слышишь? — Том нежно поцеловал девушку в висок и прижался своей щекой к её так, что его губы были возле её уха, каждое слово произнося негромким, но твердым и уверенным шепотом, не вызывщим и капли сомнения. — Я убью любого, кто попытается это сделать. — Никогда, Том. — таким же шепотом ответила Гермиона, будто произнося клятву. Никто и никогда не заменит его места в её жизни. Разум девушки словно покрывался туманом, она не могла трезво мыслить, находясь в такой невероятной близости с Реддлом. Её тянуло к нему, как мотылька к огню, хотелось большего, чтобы целая вечность только на двоих. Том собирался что-то добавить, но требовательный стук в дверь заставил замолкнуть и встать на ноги. Одним резким движением слизеринец поднял девушку, впечатывая хрупкую фигурку в своё тело. Гермиона ахнула и рассмеялась. — Как дети малые, ничего не могут без твоего вмешательства. — Гермиона поцеловала его в линию подбородка и взяла под руку. Том лишь хмыкнул, открывая дверь. Альфард выглядел слегка виноватым и смущенным, стараясь не смотреть на пару. Но взгляд волшебника всё равно оценивающе прошёлся по комнате и послышался разочарованный вздох. Том вопросительно изогнул бровь, и Блэк сразу же собрался. — Приношу извинения, но Яксли и Нотт сейчас разгромят гостиную, а больше никто не может их разнять. Они спустились и оценили обстановку. Никаких следов дуэли на было, значит, они сразу перешли к магловскому способу решения конфликта. Двое слизеринцев не на шутку озверели, избивали друг друга, не замечая, как крушат вокруг дорогую мебель. Никто даже и не пытался что-либо с этим сделать, только начали делать ставки чем это обернется. Гермиона недовольно поджала губы и разочарованно смотрела на дерущихся. Как можно быть такими глупцами? Реддл ничем не выдал своего недовольства, лишь его бесстрастный взгляд не предвещал ничего хорошего. — Где старосты? — Никого нет. — и снова виноватый вид, будто это его рук дела. Реддл достал палочку, наградив провинившихся ледяным потоком воды. Они сразу же злобно огляделись в поисках того, кто посмел поступить таким образом и в ужасе уставились на Тома и Гермиону. — Т-том... — Яксли попытался отползти слегка назад, но ударился головой о столешницу, замирая на месте. Нотт же предпочел ничего не говорить, уставившись на свои ноги. — Благородные наследники древних фамилий ведут себя совершено не лучше, чем грязные маглы. В чем причина драки? Отвечать никто не спешил, однако и испытывать терпение Тома не хотелось. Нотт осознал, что в любом случае придется говорить ему. По неизвестной причине Реддл совершенно точно презирал Яксли куда больше остальных. Но вдаваться в подробности совершенно не хотелось. К тому же и сам Яксли сейчас слова из себя не сможет выдавить, его лицо по бледности могло легко сравниться с любым привидением в Хогвартсе. — Яксли совершенно непозволительным тоном отозвался о невинной девушке. Гермиона открыто показывала недоверие, которое было вызвано произнесенными словами. Нотт совершенно не тянул на благородного рыцаря, к тому же она сама становилась не раз свидетелем того, как слизеринец, никого не стесняясь, обсуждал прелести всех девушек в школе. — И кто эта счастливица, честь которой ты так благородно защищал? — Гермиона не хотела, чтобы слова были произнесены настолько язвительно, но вышло так, как вышло. Она просто была уверена, что ответа не последует, поскольку сказанные им слова были не более, чем некачественной отговоркой и попыткой увильнуть от честного ответа. — Друэлла Розье. — излишне тихо произнес Нотт, сбивая Гермиону с толку. Ей доводилось слышать, как её соседка обсуждает Нотта, но не ожидала, что между ними что-либо есть. Реддл недовольно покачал головой, складывая руки на груди. — Идиоты. Вам повезло, что сюда не решил заглянуть декан. Вы понимаете, скольких баллов лишился бы факультет из-за вашей дурости. — он сморщился, когда подошёл ближе и почувствовал запах, исходивший от слизеринцев. — Тем более дурости, совершенной по пьяне. — Извини, Том. — одновременно произнесли провинившиеся, надеясь на то, что им всё же сойдет это с рук. — С вами будут разбираться Вальбурга и Эван, как и полагается старостам. Он развернулся, слыша сзади облегченный выдох, и хмыкнул. У него не было никакого желания разбираться с этой мелочью и тратить своё время. Гермиона осмотрелась вокруг и нахмурилась. — Куда уже делся Абраксас? — Ушел практически сразу после твоего прихода. — А Вальбурга? — странное беспокойство охватило девушку. Она не понимала его природу, но чувствовала, что сейчас должна быть рядом с подругой. — Её никто не видел после ужина. Гермиона отстраненно кивнула и решила немного подождать, поэтому отправилась к себе в комнату, чтобы оставить вещи и закончить эссе по трансфигурации. Когда она осознала, что отбой уже давно был, решила, что всё же должна проверить Вальбургу. В гостиной находились только Том с Лестрейнджем, негромко переговариваясь между собой. У выхода Грейнджер послала Реддлу милую улыбку, и тот кивнул, прекрасно понимая, куда она направилась. Прислушиваясь к каждому шороху, Гермиона была благодарна удаче, что сопутствовала ей, потому что ни одного профессора или старосты по пути не встретилось. Её охватила паника, когда у башни старост встретила Абраксаса, взъерошенный и мрачный вид которого любого бы поверг в панику. Девушка перешла на бег и буквально врезалась в юношу, хватая того за плечи. — Что с Вал? Малфою потребовалось несколько секунд для осознания ситуации, а потом на его лице появилась грустная улыбка. Он попытался придать себе весёлый вид и щёлкнул девушку по носу. — Большое у тебя сердце, кудряшка. Блэк наша с этими делами Великих Старост совсем с ума сходит. Едва в коридорах от усталости не валилась. Как медведь теперь храпит в своих личных покоях. Прекрасный лжец. Но Гермиона половину жизни общается с профессионалом в этом деле, поэтому сразу недоверчиво нахмурилась. Малфой покачал головой, понимая, что остановить девушку будет в любом случае невозможно, если, конечно, он не собирается её оглушать. — Она спит сейчас. Раньше утра завтрашнего не проснется. — Пароль? Если Гермиона что-то захотела сделать, то легче просто оказать посильную помощь и уйти с чистой совестью. Да и ему будет спокойней, если Блэк будет под присмотром надёжного человека, поэтому он покорно назвал пароль. — А Том вообще знает, что ты разгуливаешь ночью по коридорам или мне готовиться к тому, что он сейчас отправляет за тобой поисковый отряд? — Я всё ещё сама решаю куда, когда и где ходить. — Гермиона закатила глаза, но внутри была согласна, что Реддл вполне мог бы отправить за ней погоню. — После всех тех случаев, когда тебя приходилось навещать в лазарете, ты явно утратила эту привилегию, кудряшечка. — он откровенно смеялся, замечая румянец злости на щеках Гермионы. Девушка ударила его в плечо, демонстративно вздергивая нос к верху, что ещё больше повеселило юношу. Гермиона часто бывала у Вальбурги с тех пор, как её назначили старостой школы. Она тихо прошла в её спальню, морщась от резкого запаха огневиски. Блэк лежала на кровати я свернувшись в позе эмбриона в своей одежде, не переодевшись в ночную сорочку. Гермиона ахнула от увиденных синяков и зажмурила глаза, делая глубокие вдохи. Не было никаких сомнений в личности виновника этого всего. Грейнджер ощутила нестерпимую боль в районе груди, поспешила сморгнуть непрошенные слезы бессилия и злости. Сейчас не время сопли пускать. Девушка аккуратно раздевала подругу, стараясь переодеть так, чтобы не разбудить. Вальбурга лишь периодически что-то мычала, но не просыпалась. Гермиона решила, что не может уйти и оставить Вал одну, поэтому одолжила у неё сорочку и тоже переоделась ко сну, ложась на кровать рядом с подругой. Она накрыла их одеялом и почувствовала, как Вальбурга почти сразу прижалась к ней ближе, забавно шевеля своим носом и подкладывая одну ладонь под щеку. Гермиона сжала вторую руку девушки, которая лежала рядом на подушке, в своей теплой ладошке. — Спокойной ночи, милая Вал. Вальбурга проснулась с ужасающей пульсирующей болью в голове. Что ж, она считала это достаточным наказанием за свою проявленную слабость. Она встала на ноги, вздрогнула от соприкосновения голых стоп с ледяным полом. Её охватило непонимание того, как ей удалось вообще дойти до башни, назвать пароль, зайти в комнату и при всём этом ещё и переодеться. Последним воспоминанием было то, как она покидает Выручай-комнату наступает и темнота — просто провал в памяти. Вальбурга умылась, оделась и попыталась найти антипохмельное зелье. — В нижнем ящике тумбы посмотри. Блэк подпрыгнула от неожиданности и обернулась на голос. В дверях стояла Гермиона с чашкой кофе в руках. Ещё одна привилегия старост — собственная небольшая кухня и возможность варить себе кофе в любое время. Вальбурга послушалась совета и действительно обнаружила там нужный пузырек. Вкус был пренеприятнейший, зато эффект прекрасный. Грейнджер отлевитировала ещё одну чашку кофе в руки подруги и хмыкнула, заметив благодарный взгляд. — Надеюсь, ты не сильно будешь возмущаться, что я решила переночевать сегодня с тобой. У нас там такие страсти творятся, что это не лучшее место для отдыха. — Я всегда тебе рада, ты же знаешь. Вальбурга ощутила прилив щемящей нежности к стоящей на входе девушке. Разумеется, глупо отрицать то, что Грейнджер всё знает и видит. Значит, это она её переодела, Блэк в этом не сомневалась. А теперь ещё приготовила для неё кофе и не начинает этот нежелательный разговор. Гермиона прекрасно умела поддержать одним своим присутствием и не лезла, когда это не нужно. — А что там у нас? — Настоящая драка из-за чести девушки. Едва до убийства не дошло. Вальбурга странно на неё покосилась и криво улыбнулась. — Не удивлюсь, если ты едва не стала причиной чьей-то плачевной судьбы в Азкабане. — Если скажу, что Малфой решил защитить твоё доброе имя, ты поверишь? — насмешливо протянула Грейнджер, наблюдая, как постепенно Вальбурга расслабляется. — Если бы ты сказала, что он сжигал моё чучело посреди гостиной, то я бы охотно поверила. — Яксли и Нотт устроили драку из-за Друэллы. Вальбурга лишь фыркнула, высказываясь, что было бы из-за чего руки марать. Блэк поразилась тому, что так рано встала и у них было полно времени перед уроками. Они вообще болтали обо всем, что только можно было обсудить. На выходе они даже столкнулись со вторым старостой из Когтеврана, который лишь сухо поздоровался и ушел в свою сторону. В скоре Гермиона присоединилась к Реддлу и остальным однокурсникам, ожидая урока ЗОТИ. — Я даже не удивился, когда ты не вернулась в гостиную. — Внеплановая ночёвка с Вал. — пожала плечами Гермиона, невинно улыбаясь. Время от времени они устраивали подобные ночёвки — особенно, когда не хватало времени на встречи днём. *** Четверг был очень волнительным днём для Гермионы. Весь день она только и думала о том, что скоро придет суббота и их окончательный выбор стороны в этой войне. Волнение было буквально осязаемым вокруг неё, поэтому вечером они с Вальбургой решили отправиться на прогулку. — Мы уже всё обсуждали, Гермиона. И не один раз. Мы всё обдумали, что тебя так не устраивает? — Том был сосредоточен на тексте по древним рунам, но вполне мог вести продуктивный диалог. Гермиона ходила по комнате, измеряя её шагами. — Я не знаю. Но ты уверен в нём? Конечно, я чувствую, что ему можно доверять, но одно дело интуиция, а другое... — Прекрати, Грейнджер. — Том устало отложил пергамент и посмотрел на девушку. — Это хорошая возможность повысить уровень своих знаний. И Грин-де-вальд всяко лучше, чем Дамблдор. Гермиона удручённо вздохнула, последний раз поправляя волосы, что так и норовили обрести свободу от гребня. В дверь уверенно стучали, едва не снося ту с петель. Грейнджер радостно подскочила и поспешила открыть Вальбурге, которая сразу же подхватила подругу под руку. — Ты моим приходам так не радуешься, Грейнджер. — Я вижу тебя чаще, чем собственное отражение в зеркале, Реддл. Ещё бы я тебе и радовалась! — Несносная девчонка. — Том с удовольствием придвинул к себе обратно текст работы и последний раз окинул девушек взглядом. — Следи за ней, Блэк, ей хватит секунды, чтобы вляпаться в какую-нибудь историю. Грейнджер закатила глаза, готовая высказать всё, что она думает. Вальбурга весело рассмеялась. — Она взрослая девочка, Том. Но так уж и быть, прослежу внимательно. — О, Вал, просто понимаешь: Реддл считает, что стоит мне исчезнуть с его поля зрения, как я тут же обмазываюсь соусом, надеваю на себя табличку с огромными буквами «Съешь меня» и иду в Запретный лес. Гермиона утащила за собой смеющуюся подругу, которая уже явно хотела согласиться с этим мнением. Пусть Том теперь мучается с древними рунами, а она пойдет гулять. Это задание закончила ещё час назад и невероятно гордилась этим. *** Абраксас Малфой был излишне весёлый для такого пасмурного дня. Прорицания, на которые он ходил только из-за прекрасного профессора, подняли ему настроение ещё больше. Столько чуши он ещё в жизни не слышал. Он слегка замечтался, не обращая внимание ни на что в округе. За что и поплатился, когда в него кто-то влетел, опрокидывая что-то тяжёлое ему на ногу. Малфой отскочил, шипя от боли и прыгая на одной ноге. — Твою мать, у тебя глаза на заднице или как? — Какое совпадение, хотела задать тот же вопрос, мистер Грубиян. Малфой застыл, осознавая, что перед ним девушка. Невысокая курносая девчонка с короткими золотистыми волосами. Её недовольное выражение забавно смотрелось на округлом личике, а светло-карие глаза метали молнии. — Приношу свои извинения, мисс, я не должен был быть столь грубым. — Абраксас одарил её своей самой очаровательной улыбкой, которой он всегда успешно располагал к себе милых дам. — Именно. Не должен был. А теперь отойдите, сэр, от меня на несколько метров, чтобы я смогла спокойно дышать. — девушка принялась собирать свои книги, среди которых были совершенно магловские авторы. Малфой застыл от удивления, ведь обаятельная мордашка не сработала, но быстро опомнился и начал помогать незнакомке. — Вы весьма очаровательная особа. Могу ли я узнать имя прелестной незнакомки? — А Вы весьма раздражающая особа. —Кажется, я дала понять, что не нуждаюсь в Вашем обществе. — девушка выжидающе протянула руку, желая забрать свою книгу обратно. — Благодарю за помощь, хотя в этом происшествии присутствует и ваша вина. Малфой был обескуражен. И полностью сражен незнакомкой. Такая маленькая и такая воинственная. Её веснушки так и приковывали к себе взгляд. Вдруг ему на плечо опустился чей-то локоть, а спустя несколько мгновений и на второе плечо тоже. Он оглянулся и увидел Вальбургу с Гермионой, которые выглядели весьма весело. — Что мы слышим! — начала Вальбурга, подмигивая подруге. — А главное, от кого слышим! — Кто эта чудесная девушка, которая точно знает толк в людях, раз дала отворот-поворот блондинчику? — Вальбурга осмотрела незнакомую девушку, отмечая, что та была с Пуффиндуя. Лицо незнакомки смягчилось, и появилась милая улыбка. — Эмили Дель Рэй. — представилась девушка, чем вызвала ответные улыбки у двух слизеринок. — Гермиона Грейнджер, а по другую сторону — Вальбурга Блэк. — Что наш непутёвый уже успел натворить? — поинтересовалась Блэк, подмигивая Эмили. — Ты только скажи, мы с ним быстро воспитательную беседу проведем. Малфой недовольно скорчился, как от кислого лимона. — Ладно эта ведьма, но ты, Гермиона! Не ожидал от тебя. Гермиона лишь пожала плечами. Что уж там, Малфой всё равно на неё не умеет обижаться, так что ей ничего не будет. — Как насчёт того, чтобы забыть это недоразумение и попытаться познакомиться заново? — он решил, что не может не предпринять ещё одну попытку. — В таком случае мне придется применить к себе мощный Обливейт. Всего хорошего, была рада с вами познакомиться, девочки. — Эмили кинула напоследок ещё одну улыбку и схватилась за сердце, слегка заваливаясь назад, когда она развернулась и отошла на достаточное расстояние. — Какая девушка. Она станет моей женой! Вальбурга посмотрела на него как на душевнобольного, а вот Гермиона лишь понимающе улыбнулась. — Мне кажется, она слегка не в курсе твоих планов. — Это лишь вопрос времени. Она будет моей женой. Абраксас даже никак не прокомментировал то, что Блэк назвала его самовлюблённым индюком, который не видит дальше своего носа. Этот вечер действительно был интересным и помог развеяться, но не отдалил важного часа. *** В субботу Грейнджер была с самого утра на ногах. И это при том, что все предпочитают выспаться в свой законный выходной. Время бежало слишком быстро. Они с Томом находились на окраине Хогсмида, подальше от ненужных свидетелей. Перед ними была та самая зачарованная монета. Они смотрели на неё, понимая, что сейчас решается их будущее и дальнейшая судьба. — Ты готова? — За тобой хоть на дно океана. Они взялись за порт-ключ, внимательно следя за тем, как секундная стрелка часов приближает их к последствиям решения. Но отчего-то всё казалось правильным. Действительно тем, что они должны были выбрать. Мгновение — и они видят перед собой уже знакомый зал, где сидел за столом лишь один-единственный волшебник. — Я рад, что вы сделали выбор в мою пользу. — голос Геллерта Грин-де-вальда был тягуч, словно мёд. Ученики Слизерина одновременно переглянулись и вежливо улыбнулись волшебнику, склоняясь в лёгком поклоне, как то требуется.