Останови меня

Гермиона считала, что она была весьма наблюдательной особой, умевшей замечать даже самые незначительные изменения. Но тут ей потребовалось добрых несколько минут, прежде, чем понять, что её всё-таки так смущает в сидящем напротив волшебнике. Геллерт Грин-де-вальд пригласил их за стол, желая прежде выпить горячего чая, чтобы согреться и привести мысли в порядок. А Гермиона в это время внимательно наблюдала и сделала для себя вывод, что Грин-де-вальд выглядел более уставшим, чем в прошлый раз, и его руки совсем немного тряслись. Можно было сказать, что он выглядел весьма и весьма болезненно, но очень умело это скрывал. Иногда ей казалось, что эти чёртовы аристократы действительно впитывают подобные умения с молоком матери. Все будто инкубаторские. Разумеется, не без исключений. — Как ваша учеба? — голос Геллерта звучал действительно заинтересованно. Том вновь вежливо улыбнулся. — В этом году экзамены, так что профессора стали более требовательны. Но для нас с Гермионой это не проблема. Как же ей хотелось закатить глаза, но это было бы крайне неуважительно. Естественно для них это не проблема. Они уже изучили программу шестого курса, и девушка иногда даже помогала Вальбурге, потому что у той слишком большая загруженность, а Гермионе всё интересней. Но то, с какой беспечностью сказал это Реддл, словно им ничего не стоило быть лучшими, её слегка возмутило. Но совсем слегка. Они столько работали, что это нужно было произнести с настоящей гордостью. — Да, конечно. Но теперь вы будете работать в другом направлении и забудете то, чему вас научили и учат в школе. — мужчина увидел, что дети уже выпили чай и встал со своего места, жестом подзывая их за собой. — По большей части, вас обучают защите и тому, как правильно зарыться в норе и обезопасить себя. Главная проблема примитивных волшебников состоит в том, что они добровольно лишают себя мощной и значительной области магии, считая её «непозволительно темной». — они шли по коридорам, стены которых были завешаны различными картинами. Грин-де-вальд остановился у массивных, высоких, деревянных дверей с красивой резьбой на поверхности. Гермиона слегка прищурилась и поняла, что это была сцена из какой-то книги, вероятней всего, мифологии. Однако её привлек странный знак, выглядевший как треугольник, пересеченный на двое и окружностью внутри. Нечто казалось ей знакомым, только никак не могла вспомнить, где именно его видела. — Именно в этом месте и будут проходить ваши занятия. Грин-де-вальд отворил двери и подтолкнул детей внутрь. Гермиона ахнула, стоило ей взглянуть на комнату. Невероятных размеров библиотека со стеклянным купольным потолком. Запах пергамента здесь ощущался настолько отчётливо, что даже с закрытыми глазами можно было определить их местонахождение. Здесь было весьма просторно, если измерить ничем не занятую площадку в центре, то в сравнении она была едва бы меньше их класса ЗОТИ. — Вашей подготовкой будут заниматься трое людей: лично я, Винда Розье и Мариус Блэк, с которыми вы двое уже успели познакомиться. — мужчина по-доброму усмехнулся, когда двое юных волшебников с трепетом смотрели на книги. Он заметил, что их пальцы непроизвольно шевелятся, словно желая скорее прикоснуться к предоставленной сокровищнице знаний. — Сегодня мы с вами лишь познакомимся ближе, а начнем усердную работу со следующей недели. — Геллерт прошёл к окну, где стоял круглый стол с расставленными по периметру стульями. Том пошёл вслед за ним, потянув за рукав Гермиону, которая совершенно ушла в свои мысли. — Каждую субботу вы двое будете перемещаться в мой дом, в течение недели отрабатывать изученные заклинания и закреплять знания. Надеюсь, я не должен говорить, что это всё стоит держать в строгом секрете? — Мы это прекрасно понимаем, сэр. — Том переглянулся с Гермионой, некоторое время держа зрительный контакт, после чего едва заметно кивнул. Гермиона теперь вся подобралась, складывая руки на коленях, как подобает девушке из высшего общества. Теперь она была собрана и полностью сосредоточена. — Дело в том, мистер Грин-де-вальд, что нам стала известна информация, которой мы хотели бы с вами поделиться и развеять свои сомнения, либо же иначе: укрепиться в подозрениях. — её голос звучал спокойно и размеренно, подобно спокойной реке. Геллерт кивнул, безмолвно разрешая продолжить и показывая, что готов слушать. — Один из Ваших людей, мистер Крафт, не так давно встречался с Альбусом Дамблдором, где профессор передал флакон с неизвестным нам зельем. — Но было точно ясно, что Крафт нервничал и прекрасно осознавал, что его действия весьма... опасны для него самого. Геллерт молчал, оценивающе разглядывая молодых людей. Как много они скрывают? Какие мысли кроятся в этих головах, и что за тайны скрывает юная душа? Его брови нахмурились, но в целом сохранил прежнюю невозмутимость. До этого момента у него не было причин не доверять своему ближайшему человеку. — В таком случае я разберусь с этой ситуацией. Но сейчас я хотел бы устроить вам небольшую проверку. — Волшебник бодро поднялся со своего места и направился к центру комнаты, попутно доставая свою палочку. — Я уже успел оценить вашу командную работу, но мне не доводилось видеть отдельно каждого. Том, на правах джентльмена предлагаю выступить первым. Реддл кивнул и встал напротив Грин-де-вальда, готовый к дуэли. Мужчина очертил щитом круг, чтобы обезопасить книги и Гермиону от случайного заклятия. Без предупреждения послал самый простой Экспеллиармус в качестве лёгкой разминки. Том ожидал нечто подобное, прекрасно понимая, что в настоящем бою никто не станет предупреждать заранее и кланяться. Реддл старался не использовать слишком часто Протего, попросту уклоняясь от лучей, предпочитая безостановочно посылать собственные заклинания. Гермиона завороженно следила за четкими, но не лишенными грации движениями взрослого волшебника. Лёгкая ухмылка играла на лице Грин-де-вальда, но взгляд был абсолютно серьезным, не упускающим ни одной детали. Она уже и не помнила, когда могла вот так наблюдать за Томом со стороны, не стоя напротив его палочки. Он уже уставал, не слишком заботясь о выборе заклинаний, начиная использовать то, что старательно избегают на уроках в школе. Темная магия была эффективней, но и куда более энергозатратной. Заметила, что его рука, держащая палочку, стала слегка подрагивать, отчего ей пришлось закусить губу, лишь бы не сказать ничего лишнего. Два взмаха Старшей палочки: одно — чтобы отразить заклинание Тома; второе — послать ответное. Реддл просто не смог увернуться, шипя от боли, когда приземлился спиной на твердую поверхность пола. Гермиона дернулась всем телом, силой воли заставляя себя остаться на месте. Грин-де-вальд подал слизеринцу руку, помогая подняться. — Весьма недурно. Давно не встречал подобного отпора от пятикурсника. Том хмуро кивнул, и Гермиона могла поклясться, что он сейчас ужасно недоволен собой. Она встала, направляясь к месту, где в самом начале стоял Том, и когда они поравнялись, незаметно провела пальцами его запястья. — Должен ли я предупредить, что для дам не будет никаких поблажек? — Грин-де-вальд казался весьма расслабленным, но Гермиона внимательно следила боковым зрением за каждым малейшим движением. — Полагаю, это была первая истина, которой меня научил Том Реддл. В этот раз Геллерт не торопился. Отчего-то ему казалось, что девушка не заставит себя долго ждать и первой сделает свой ход. Но Гермиона лишь уверенней сжала палочку и вовремя сделала шаг влево, разворачиваясь корпусом, когда в нескольких дюймах пролетел первый луч. И даже после этого предпочла не отвечать, следя за размеренным дыханием. Грин-де-вальд усмехнулся, когда осознал, чего добивается девушка. Что ж, он может дать ей попробовать. Нанося удар за ударом, он позволял Грейнджер уйти практически полностью в защиту. Быстрые движения её палочки ставили защиту на определённые заклинания, и Геллерт должен отдать ей должное. Он не каждый раз мог заметить, в какой именно момент она переходила с защиты на нападение и обратно. Её атакующие проклятья попадали точно в цель, в то время как была создана иллюзия тактики «глухая оборона». В один момент Геллерт запустил в девушку чередой разнообразных заклинаний, отчего её щиты треснули, позволяя проникнуть Инкарцио и связать её. Палочка выпала из рук, Гермиона упала на колени, не устояв на ногах. Грин-де-вальд негромко рассмеялся, помогая девушке освободиться от пут. — Да, детишки, теперь я понимаю, почему Мариус сказал, что вы любого в могилу загоните. На дрожащих ногах Грейнджер вернулась за стол, желая как можно скорее сесть. Она чувствовала себя совершенно обессиленной. Атаки Грин-де-вальда куда сильнее и быстрее, чем у Тома. Давно уже не чувствовала себя настолько измотанной. — Как давно вы близкие знакомые? — С девяти лет, сэр. — Гермиона нахмурилась, не понимая к чему задан подобный вопрос. - Не удивительно. Похоже, мне придется сильно постараться, чтобы отклеить вас друг от друга. — Мы не совсем понимаем. — Том не любил, когда он чего-то не понимал. Особенно, если это «что-то» касалось его самого или Гермионы. — Вы настолько привыкли друг к другу, что представляете собой единый организм. Не только на поле боя, как видно было на прошлой неделе, но и в обыденной жизни. Признаюсь, ваш уровень взаимопонимания невероятный. И я не говорю, что это плохо. — Геллерт усмехнулся, когда дети одновременно поджали губы и нахмурились. — Думаю, в будущем понадобится куда больше трёх сильных волшебников, чтобы одолеть ваш дуэт. Но по одиночке вы как потерянные котята. Будто отрезали правую руку и заставили сражаться левой. Гермиона была согласна. Никогда не знаешь, как повернется жизнь, поэтому они должны уметь существовать по отдельности. Она сдержалась от того, чтобы скривиться от собственных мыслей. Гермиона забыла как это — жизнь без Тома. Но Грин-де-вальд был прав. Но Реддл был не согласен. Категорически не согласен. Что значит «по отдельности»? Это глупо. Гермиона всегда была рядом с ним, и это ничего не могло изменить. Разумеется, он должен быть могущественен, но Гермиона не является помехой этому. Что бы там кто не говорил. Они вместе совершенствуются, вместе идут к величию, и тратить время на такие пустяки — глупо. — Значит, нам нужно учиться действовать по отдельности? — Гермиона не хотела, чтобы её слова звучали настолько неуверенно. Но само осознание того, что она потеряет ощущение поддержки в критической ситуации, заставляло её нервничать. — Только не надо крайностей. Да, больше будет практики по отдельности, но вдвоем вы достигнете того, чего, возможно, не смогу я. Поэтому не думайте, что я собираюсь силой вас разделять. В дверь тихо постучали, и на пороге комнаты появилась миловидная девчонка. Гермиона была уверена, что та не намного старше неё. Незнакомка потупила взгляд, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, пока Геллерт не спросил о причине появления. — Все уже прибыли, господин. Ожидают только Вас. — и так же тихо поспешила удалиться. Грин-де-вальд задумчиво поднял взгляд к потолку, обдумывая некую мысль, известную только ему. Его взгляд стал тяжёлым, наполнен горечью и едва заметной пеленой презрения. — Идите за мной. — они вновь направились всё тем же путем, которым и пришли ранее. — Самое время представить вас моим людям. Сегодня собралась лишь небольшая часть. Те, кто входит в небольшой круг доверенных лиц. Но известия о двух юных дарованиях распространятся быстро. — волшебник остановился на мгновение, разворачиваясь лицом к слизеринцам. Его взгляд слегка потеплел, а на губах появилась лёгкая усмешка. Он невербально взмахнул палочкой, приводя внешний вид подопечных в приемлемое состояние. Но должен был признать, что потерпел поражение в схватке с волосами девушки. Они остались в прежнем виде: буйными и непослушными кудрями, которые лезли в глаза. Гермиона улыбнулась и достала гребень, собирая волосы на затылке. — Не хотел, чтобы всё вышло именно таким образом, но, возможно, даже к лучшему. Перед очередными массивными дверями они вновь остановились. У Гермионы было острое желание обойти каждый уголок этого поместья, чтобы осмотреть всё это великолепие. Каждая дверь была отдельным произведением искусства. Грин-де-вальд слегка повернул в их сторону голову. — Будьте благоразумны. Двери перед ними открылись. Гермиона и Том неспешно следовали за волшебником, осторожно рассматривая собравшихся. Около пятнадцати человек собралось в этой комнате, и каждый из них предстал сдержанным. Собравшиеся поприветствовали своего предводителя поклоном, выражая безграничное уважение. — Я рад, что мы собрались сегодня, друзья. И для этого было два чудесных повода. — Он остановился в центре и положил ладони на плечи слизеринцев, обращая всё внимание на них. Впрочем, ни один из них не стушевался перед таким вниманием. Они оба спокойно смотрели перед собой, поддерживая гордую осанку. Нужно соответствовать обществу. — В этот прекрасный день я хотел познакомить вас со своими преемниками. Теми, кто однажды продолжит наше общее дело. Том Реддл и Гермиона Грейнджер. Юные дарования и лучшие ученики Хогвартса. По залу прошлось тихое перешептывание, на них смотрели удивлённо. Никто из этих людей не мог даже предположить, что Грин-де-вальд ищет себе наследников. Тем более, что у многих имена слизеринцев были на слуху от собственных детей. И приблизительно уже понимали, что именно представляют собой молодые люди. Гермиона нашла взглядом Винду Розье, выражение лица которое было такое, словно перед ней поставили тарелку с плесневелым сыром. Вероятно, женщина уже в курсе её будущей преподавательской деятельности для двоих слизеринцев. И Грейнджер не знала кому сейчас сочувствовать: себе или же женщине. А вот Мариус Блэк был весел. Когда их взгляды пересеклись, то он задорно подмигнул. Ей захотелось узнать, чему он будет их обучать. — Я понимаю повисшее недоумение. Но уверяю вас, мой выбор совершенно обоснован. И вы сами сможете потом убедиться в этом в ближайшем будущем. — Грин-де-вальд оставил подопечных в покое и отошёл немного дальше. — А теперь другой повод нашего собрания. Джеккаби, друг мой, подойди ко мне. Крафт вышел вперёд, останавливаясь перед Грин-де-вальдом. Геллерт смерил его изучающим взглядом, а после подозвал к себе домовика, держащего поднос с одним единственным фужером. Мужчина взял его в свои руки, и существо испарилось с характерным хлопком. Он протянул, как могла предположить Гермиона, вино Крафту. — Выпей, друг, за моё здоровье и процветание общего дела. Геллерт говорил спокойно, ничем не показывая возможное недовольство или ещё что-либо, что должно было насторожить Джеккаби. Он понимал, что нигде не мог провиниться, поэтому спокойно взял предложенный напиток. Бояться нечего. Мужчина пригубил вина, делая всего несколько глотков. Молчание было физически ощутимо. Многие начали беспокойно переглядываться, не понимая происходящего. Грин-де-вальд невозмутимо забрал вино и поставил фужер на подоконник. — Ты тайно сговорился с Альбусом Дамблдором? — Да. — Джеккаби в ужасе уставился на Геллерта, в то время как среди волшебников пронесся возглас возмущения. — Ты пошел против меня, встав на сторону Альбуса Дамблдора? — Да. — сдавленно прошептал Крафт, попытавшись закрыть рот рукой, но Мариус быстрыми шагами преодолел расстояние и резко заломил руки предателя, заставляя того упасть на колени. — Почему? — казалось, что Грин-де-вальда вовсе не интересует этот разговор. Его лицо оставалось бесстрастным с лёгкой брезгливостью. Крафт попытался пересилить себя, но это было невозможно. — Потому что я не собираюсь гнить в твоей тени, Грин-де-вальд! Я столько сделал для нашего дела, но никогда ничего не получал взамен! И даже сейчас ты посмел назначить своими наследниками этих сосунков, а не меня. А Дамблдор поклялся дать мне то, чего я так заслуживаю. Я поднимусь на вершину благодаря его помощи! Слизеринцы заметили, как все в комнате достали палочки, но пока не поднимали их. И абсолютно каждый выражал полное презрение к человеку на коленях. Но Джеккаби был словно окрылён возможностью выговориться и уже даже не испытывал прежнего ужаса, возможно, на него просто так действовала сыворотка правды. — Что именно тебе передавал Дамблдор? — Ооо, невероятное зелье. Лучшее, что можно было создать. Медленный яд, который проникнув однажды в кровь, моментально начинает своё действие. Убивает долго и мучительно. Я не хотел пользоваться именно этим методом. Но ему удалось меня убедить, что зелье невозможно распознать и как-либо выявить. Создаётся впечатление вполне естественного возникновения болезни. — улыбка растянула сухие и потресканные губы волшебника. Он буквально упивался своими словами. — Я решил, что процесс пойдет куда быстрее, если вместо одного, использовать яд несколько раз. Ты не сможешь найти лекарства от него. Противоядия попросту не существует. И даже если попытаешься создать, то сдохнешь быстрее, чем получишь желаемый результат. Уверенный стук каблуков эхом раздался в созданной тишине. Винда приблизилась к нему и со всего размаха ударила Крафта по лицу тыльной стороной ладони. По лицу мужчины потекла кровь из-за глубокой царапины на щеке, оставленной перстнем Розье. — Ублюдок. Геллерт мягко взял женщину за плечо, уводя в сторону. — Тише, дорогая. Мариус отпусти его. — Грин-де-вальд сцепил ладони в замок за спиной и посмотрел в глаза бывшего соратника. — Я всегда считал, что мужчина, предавший свои принципы, обещания, и клятвы которого имеют веса не больше, чем птичье перо, не имеет ни единого права назвать себя мужчиной. Как и любой присутствующий, ты клялся мне в верности и давал обещание идти со мной до конца. — Бузинная палочка появилась в его аристократически длинных пальцах. Он задумчиво склонил голову, будто пытаясь разгадать интересную загадку. — Предателей не прощают. Предал однажды — предашь вновь. Какие задачи перед тобой поставил Дамблдор? — Следить за тобой. Докладывать о твоём каждом шаге. А насчёт этих, — он кивнул в сторону учеников, — у меня были особые распоряжения. Как раз на подобный случай. — Крафт не хотел больше говорить, но после ещё одного наводящего вопроса не смог противостоять зелью. — Я должен был доложить о твоём интересе к ним ещё на прошлой неделе, но всё не появлялось возможности встретиться с ним. Дамблдор предполагал, что ты о них узнаешь. После всего этого идиотизма с назначением наследников, я должен был вернуть их в Хогвартс, стерев любые воспоминания о вашем знакомстве. Каждый человек негласно отступил назад, оставляя в центре лишь двух людей. Геллерт Грин-де-вальд был разочарован. Он верил Крафту. На протяжении долгого времени верил и получил такой необратимый удар в спину. Поднял палочку, глядя ровно в глаза предателя. — Interius ignis. * Каждый содрогнулся от пронзительного крика скорчившегося волшебника. Джеккаби выгнулся дугой, колотя кулаками по полу, не в силах сделать вдоха. Адская агония, охватившая всё тело, заставляла вцепиться в собственное горло, а потом ногтями разрывать грудину, желая добраться до внутренностей. Гермиона вцепилась в руку Тома, но не отвернулась и не зажмурилась. Продолжала смотреть, ощущая пронизывающий холод от душераздирающего крика. Реддл коснулся пальцами её щеки и заставил повернуть голову в его сторону. Его голубые глаза вновь подарили ей спокойствие, помогли абстрагироваться от внешнего ужаса, сосредоточить всё внимание только на его лице. — Не смотри, душа моя. — тихо прошептал Том, чтобы услышала лишь она. — Это не должно коснуться твоего сердца. Гермиона кивнула, но убрала его руки, вновь поворачиваясь обратно. — Всё хорошо. Я в порядке. Она определенно была не в порядке. Но это не значило, что готова была дать слабину и отвернуться от зрелища. У Джеккаби уже пошла кровь изо рта, его горло было разодрано от крика; и теперь всё, что он мог — хрипеть, захлебываясь в собственной крови. Грин-де-вальд прекратил пытку, но Крафт всё ещё продолжал метаться по полу. И теперь Гермиона видела, что у него кровь пошла не только изо рта, но и из глаз. Кровавые рыдания человека, находящегося на грани смерти. Перед ними появился домовик. — Перемести его в подвал. Не смей давать ему воды или еды. — Грин-де-вальд безразлично окинул взглядом полумертвого волшебника и отвернулся. — Подлечи совсем немного, чтобы не подох. Домовик кивнул и исчез вместе с Джеккаби Крафтом. Все молчали, ожидая последнего слова Грин-де-вальда. Но он не торопился. Медленно подошёл к Гермионе с Томом и вновь положил ладони на их плечи. — Предательство наказуемо. Я надеюсь, каждый это понимает. — Волшебники кивнули, гордо вскинув головы. Каждый из них считал своё слово железным, каждый свято верил в их предводителя. — Прошу меня извинить. Я скоро вернусь к вам. Он повел слизеринцев к выходу. Они молча вышли из комнаты и прошли дальше по коридору. Грин-де-вальд остановился и достал из кармана пиджака блестящую монетку. Том решил, что сейчас самое время удовлетворить своё любопытство. — Что это было за заклинание, сэр? — Заклинание, вызывающее внутри человека живой огонь. — Грин-де-вальд устало поднял глаза к потолку. — Точнее, имитацию. Оно чем-то схоже с Круциатусом. Но куда более сложнее. И практически не оставляет возможности выжить. Гермиона подняла уверенный взгляд на мужчину. Это заклинание было ещё хуже, чем она представляла. И уж точно не хотела, чтобы Том знал его. — Это было необходимо? Наказывать именно таким способом? Некоторое время Геллерт просто смотрел на девушку, обдумывая заданный вопрос. Он определенно не ожидал такой спокойной реакции с её стороны. Слизеринка не упрекнула в жестокости или бесчеловечности. В её словах был искренний интерес и лёгкая горечь. — Жестокость они мне простят. Слабость — никогда. — его взгляд смягчился, чем-то напоминая отеческий. — Они не должны допускать даже мысль о предательстве. Я собирал их вокруг себя уважением и укреплял страхом. Гермиона кивнула, принимая во внимание сказанные слова. Они с Томом взяли монету и попрощались с Грин-де-вальдом. В тот же момент испытали на себе уже знакомые ощущения. Они вновь оказались на окраине Хогсмида, ощущая холодный ветер кожей. Гермиона даже не пыталась придать себе беспечности. Реддл приподнял её голову, коснувшись ледяными пальцами девичьего подбородка. — Тебя беспокоит то, что ты увидела? — Совсем нет. — Гермиона подалась вперёд, обхватывая его торс руками и кладя голову ему на плечо. Она чувствовала себя полностью обессиленной. Не только физически, но и морально. И ей просто жизненно необходимо было почувствовать его тепло. — Я беспокоюсь о тебе, Том. — Я не такое уж вселенское зло. — он перебирал её кудри пальцами, его голос был слегка насмешлив. Гермиона попыталась ударить его в плечо, не отрывая головы, но Том перехватил кулачок и практически невесомо поцеловал её костяшки. — Я не считаю, что ты вселенское зло. Просто беспокоюсь. — девушка ещё сильнее прижалась, наслаждаясь запахом родного человека. — Ты делаешь меня отвратительно сентиментальным. — О Мерлин, сентиментальный Том Реддл как восьмое чудо света. — она хихикнула, заставив наконец себя отстраниться. — Нам уже пора. Иногда Том действительно слегка раздражался от того, что становился излишне мягким рядом с ней. Но потом смотрел в её теплые глаза цвета горького шоколада, и раздражение проходило. Его маленькая королева не достойна другого к себе обращения. Она была словно создана для того, чтобы всё падало к её ногам. Его исключение и его зависимость. Гермиона была милосердным ангелом, не лишенным дьявольской жестокости. *** Это был гениальный план. По крайней мере, так думал Абраксас Малфой. Его план просто не мог быть не идеальным. Он стоял возле круглого окошка с палочкой в руках. Что ж, это того определенно стоит. Слизеринец уверенным движением кисти открыл окно и замер. Тишина дала понять, что подобное осталось незамеченным. Последний раз оглянувшись по сторонам, убедился, что никого поблизости нет, пролез внутрь комнаты как можно бесшумней. Не успел Малфой ступить и шага, как совсем рядом вскрикнула девушка. — Великий Мерлин, какого хрена? — Вот это выражения, прекрасная дева. — Абраксас невинно посмотрел на испуганную пуффендуйку, словно это не он сейчас ворвался в чужую спальню. — Прекрасно выглядишь! Испуг девушки сменился гневом, и она схватила первую попавшуюся книгу, бросая в названного гостя. Малфой прикрыл голову руками, уклоняясь от объёмного и тяжёлого учебника. — Как ты посмел заявиться сюда, идиот? — она кидала всё новые и новые предметы, желая стереть эту веселую ухмылочку с его лица. — Ты меня избегала и сама заставила прибегнуть к крайним мерам. Пойдешь со мной на свидание? Эмили едва не задохнулась от возмущения, так и замерла с подсвечником в руках. Её глаза опасно сузились, медленно приближалась к нему, желая хорошенько встряхнуть его мозги, чтобы они встали на место. Но не успела девушка сделать последнего шага, разделяющего их двоих, как в дверь осторожно постучали. — Эмили, я могу войти? — Только не это... — прошептала в панике Эмили, смотря на юношу. И тут резко схватила того за руку, таща за собой к кровати. Дель Рэй попыталась заставить его залезть под кровать, но тот воспротивился. — Я не стану так позорно прятаться! — Нет, станешь! Это ты во всем виноват, идиот. Какой идиот. Малфой всё же выполнил просьбу, внимательно прислушиваясь к происходящему. Он не успел понять, кто именно к ней пришёл: девушка или парень. Поэтому готов был в случае чего сразу раскрыть себя. Ещё тут не шлялись всякие сомнительные личности. Но сразу облегчённо выдохнул, когда раздался незнакомый женский голос. — Эмили, у тебя всё впорядке? — Да, разумеется. Что-то случилось? – она была отвратительной лгуньей. Взволнованный голос выдавал её с головой. — Нет, что ты... просто беспокоилась. Ты в последнее время сама не своя. — Не о чём переживать, честно. Малфой не видел из своего укрытия, но мог представить, что Эмили покраснела. Дверь закрылась, и он услышал недовольный вздох. — Выходи, нечего своими бактериями портить мою кровать. Абраксас хотел рассмеяться от нелепости всей этой ситуации. Он сел на кровать, рассматривая такое милое лицо. — Это всё ты виноват! Ты заставил меня лгать! Это отвратительно. — Определенно отвратительно. — серьезно кивнул слизеринец. — Я никогда не врала своим друзьям! — Эмили всплеснула руками от возмущения. — Конечно, никогда. Девушка остановилась, возвращаясь к своему изначальному гневу. И почему она всё ещё терпит его присутствие в своей спальне? Он доведет её до нервного срыва. — Выметайся отсюда. — Значит, ты согласна на свидание со мной? Только сейчас Эмили вспомнила о том, что является волшебницей и схватила палочку. — Убирайся из моей комнаты, иначе лишишься достоинства! И тут Малфой решился на самый безрассудный поступок в своей жизни. Он подошел к ней вплотную, и Эмили угрожающе зашипела. — Не смей трогать меня. — Хорошо, сделаю это без рук. — Невозмутимо отозвался юноша — Сделаешь что? — Эмили растерялась от его близости, непонимающим взглядом оглядывая спокойное лицо Малфоя. — Это. — Абраксас прикоснулся губами к её, замечая, как затрепетали её ресницы. Эмили отскочила лишь спустя минуту, ошарашенно глядя на блондина. — Как у тебя хватило наглости! — Тебе понравилось. — победно воскликнул слизеринец, уклоняясь от её удара. Она погналась за ним, не понимая, откуда он такой взялся. — Не понравилось! — Понравилось. — он перепрыгнул через кровать, но девушка не была такой проворной, тем более не имея длинных ног, поэтому упала на кровать, запутываясь в одеяле. — Не понравилось, убирайся отсюда! — Понравилось. — Малфой уже был возле её окна, поэтому послал воздушный поцелуй и выбрался из спальни, когда чуть выше окна пролетело проклятье. Это определенно был самый безумный план, но имеющий самый прекрасный конец. Он сделает всё, чтобы забраться к ней в самое сердце и сделать своей женой. Самой прекрасной женой в мире. *** Гермиона знала, что это когда-нибудь снова случится. Знала, но всё равно не была готова. К этому вообще невозможно быть готовым. Как нельзя заранее настроить себя получать удовольствие от Круциатуса. Её лоб покрылся испариной, волосы неприятно липли к лицу, мешая зрению. Тело всё ещё трясло от пережитых ощущений, простынь на кровати собралась в одном месте бесформенной кучей из-за её метаний в попытке убежать от увиденного. Сегодня Том был монстром. Злость, гнев, ненависть — всё то, что исходило от него и захлестнуло волной. Он пытал её, смотрел, как слезы безостановочно стекают на пол, слушал её крики от боли ломающихся костей во всём теле. И обвинял. Постоянно обвинял в том, что это она с ним такое сотворила. Она виновата. Гермиона обняла себя за ноги, пряча лицо в коленях. Слезы страха, так отчётливо ощущаемого даже после пробуждения, неприятно душили, мешая нормально дышать. Нет, это был не Том. Кто-то отдаленно похожий на него, но не Том. Грейнджер уверенно встала с кровати и пошла умываться. Это всего лишь на почве увиденного сегодня днём. Не более. Но червь сомнения не давал покоя. Сосредоточилась на тихих шагах, считая каждое передвижение ног. Второй час ночи. Всё уже давно крепко спят, поэтому можно было быть чуточку смелее. Гермиона открыла дверь в мужскую спальню, бесшумно закрывая за собой. Зная, что Бракса может разбудить только разрушение замка, и то только в том случае, если днём не было тренировки по квиддичу, она не особо следила за конспирацией. Альфард тоже не выделялся особенно чутким сном. Грейнджер прошла к кровати Тома, и не сомневаясь и секунды, забралась к нему под одеяло. — Гермиона...? — его хриплый из-за сна голос вызвал лёгкую улыбку на лице девушки. Он даже не открыл глаза, положив руку на её талию и притягивая ближе. Гермиона переплела с ним ноги, желая полностью забыться в его объятьях. — Что произошло? — Помнишь, мы часто так делали раньше? Том лишь произнес что-то, не размыкая губ, находясь всё ещё на грани сна. Гермиона прижалась ближе, запоминая эти ощущения каждой клеточкой кожи. Спокойствие. Вот он, её Том. Никогда не причинит ей боль. Она доверяет ему и верит. Он может причинять боль кому-угодно, но не ей. Гермиона была уверена, что Реддл вновь уснул, поэтому тихо прошептала: — Ты самое дорогое, что у меня есть, Том Марволо Реддл. Том открыл глаза, впитывая услышанные слова. Он не мог видеть её лица, вдыхая лёгкий цитрусовый аромат. Гермиону что-то взволновало, раз она пришла к нему. Вероятно, это было связано с увиденной пыткой человека. Том не мог не признать, что ему нравилось, когда Гермиона показывала действительно тёмную сторону себя. Но это не значит, что она должна такой становиться. И она больше не увидит ничего подобного. Он станет аккуратнее, но девушка не будет больше свидетелем подобных сцен жестокости. Реддл понимал, насколько порой Гермиона была чувствительной и сострадательной. И именно Гермиона Грейнджер делает его лучше. А он будет стараться не делать её хуже.