Останови меня

Стоило изначально предположить, что всё не может быть так просто. Грин-де-Вальд их не собирался жалеть, они смогли осознать это в полной мере сразу после третьего болезненного поцелуя с полом. Вытирая кровь с разбитой губы, Том лишь крепче сжал палочку, поднимаясь на ноги. Подобная тренировка не идёт ни в какое сравнение со всем тем, с чем им приходилось сталкиваться ранее. Даже их собственные тренировки с Гермионой показались детским лепетом. Не сказать, что взрослый волшебник был разочарован, на его лице можно было прочитать, что именно этого он и ожидал. В какой-то мере это всё равно задевало самолюбие Реддла. Он больше не спешил нападать, неспешно переступая с ноги на ногу, двигаясь по кругу. — Забудь, что где-то там существует Гермиона, готовая прикрыть в любой момент. Вы смогли добиться идеальных успехов в тандеме, но она не спасёт, когда тебя окружат противники, отрезав от подмоги. Реддл лишь чудом смог не пропустить невербального заклинания, пущенного Грин-де-Вальдом. Хорошая реакция спасла от ещё одного позорного падения. Промах, следующий за точно таким же промахом, всё больше злил слизеринца. Он уже давно отвык чувствовать себя таким слабаком. Когда Гермиона находилась на его месте, то Геллерт высказал весьма лестную похвалу, выявив её способность чутко чувствовать пространство, замечая всплески магии и успевая на них среагировать. Конечно, это не сильно спасло её от вывиха и едва ли не магического истощения. Том ожидал, что сможет проявить себя не хуже, но быстро понял, что ему постоянно что-то мешает, он никак не может сосредоточиться на противнике. Геллерт неожиданно направился к Гермионе, отдыхающей возле окна, и что-то неслышно объяснил. Том не мог слышать, но нахмуренные брови Гермионы давали понять, что она не очень горит желанием выполнять просьбу. Однако всё равно согласно кивнула. Волшебник вернулся на прежнее место, без предупреждения кидая в Тома Ступефай, от которого он едва успел увернуться в самый последний момент. Спустя ещё несколько заклятий он уже готов был свалиться на этот пол, но держался на одной лишь упрямости. В определённый момент он, не отдавая отчёт собственным действиям, развернулся на месте, тут же выставляя весьма мощный Протего. Разрушающее заклинание отрикошетило в потолок, оставляя за собой большое выжженное пятно. Тяжело дыша, Том непонимающе смотрел на Грейнджер, которая весьма самодовольно крутила палочку в руках. — Что это значит? — волосы неприятно липли к лицу, мешая полноценному обзору. Том чувствовал, как собственные ноги предательски дрожали, а рука уже не могла продолжать так крепко держать палочку. Сейчас, когда адреналин начал заканчиваться, усталость волной накатила на юношу, хотелось просто лечь даже на холодный камень и больше не вставать. Сегодня так точно. Грин-де-Вальд кивнул, позволяя сесть, чем и воспользовался Реддл. — У тебя весьма сильное магическое ядро, Том. Сильнее, чем у кого-либо в твоём возрасте. Но ты совершенно закрыт, — от слизеринцев не укрылось, что Грин-де-Вальд, как бы ни пытался скрыть, и сам устал. Разумеется, невербальная магия намного энергозатратней вербальной, но они оба понимали, что дело не только в этом. Этот волшебник был одним из самых сильнейших своего времени, но он буквально старел на их глазах, медленно угасая. Начало войне уже положено, остался лишь вопрос времени, когда он сойдётся в решающей схватке с Альбусом Дамблдором. И самое время начинать переживать, кто сможет одержать победу. Паутина морщин вокруг глаз стала заметна куда явственнее. А ведь Грин-де-Вальду не было даже пятидесяти. Самый расцвет возраста среди волшебников. — Мои атаки ты смог предугадывать лишь после того, как смог «вкусить» мою магию. И на примере Гермионы ты это доказал. Том хмуро смотрел на наставника, понимая, к чему тот клонит. Как бы там ни было, эмоции всё равно мешали ему полноценно сконцентрироваться на дуэли. — Её магия тебе известна лучше какой-либо другой, поэтому ты смог моментально почувствовать её в пространстве, — его речь всё больше стала походить на мысли вслух, как если бы перед ним была интересная загадка. — Придётся тебе забыть всё, что так усердно вам вдалбливали учителя школы. До тех пор, пока ты не научишься чувствовать всё окружающее пространство, ты уязвим. Ему не нужно было продолжать, ученики смогли дальше построить логическую цепочку размышлений. Реддл хмыкнул, понимая причину успеха Гермионы. Она так привыкла прикрывать его, что до идеала отточила выявлять опасность в ближайшем радиусе. — На сегодня с вас обоих хватит. В следующий раз будете пытаться оттачивать мастерство невербальной дуэли друг на друге. В комнату быстрым уверенным шагом зашла Винда Розье, полностью игнорируя двух юнцов. Всё внимание женщины было сосредоточено исключительно на старшем волшебнике. В её руках было зажато письмо и маленький темный флакончик. — Геллерт, как это понимать? — флакон с характерным стуком был поставлен на стол с куда большей силой, чем требовалось. Хоть она и была весьма сдержана, но её негодование и злость были весьма ощутимы. Однако на Грин-де-Вальда это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Он лишь поднял непроницаемый взгляд. — Не сейчас, Винда, — его ладонь, вдруг сжавшаяся в кулак, когда женщина собиралась открыть рот, ударила по столу. — Ты забываешься. Это произвело весьма быстрый эффект. Розье вся подобралась, поджав губы. Женщина не стерпела бы подобного отношения к себе в любой другой ситуации и с любым другим волшебником. Гермиона незаметно пыталась рассмотреть флакон, но сквозь мутное стекло невозможно было определить, что за зелье в нём. Видимо, это что-то, что было предназначено мужчине как какое-то зелье, иначе с чего бы Розье быть такой свирепой? Не то чтобы Гермионе удавалось застать эту женщину в другом настроении. Винда молча протянула распечатанное письмо, гордо вздернув подбородок. Какое-то время Грин-де-Вальд изучал содержимое пергамента, после чего встал, аккуратно сложил письмо и убрал в передний карман. — Надеюсь на твои преподавательские способности, Винда, а теперь прошу меня простить, — он кивнул двум слизеринцам, прихватив с собой по пути тот самый флакончик. Гнетущая тишина ещё больше давила на уставших студентов. Розье явно желала скорее избавиться от лишнего груза, возложенного на неё. Однако приказы не обсуждаются, остаётся лишь качественно выполнить их. Каждое движение женщины было наполнено внутренним превосходством, приковывая взгляд к плавности и размеренности жестов. Она села напротив подопечных, стуча ухоженными ногтями по столу. — Правильно ли я понимаю, что легилименцию, как и окклюменцию, вы двое изучали исключительно самостоятельно? Всё, на что их хватило, — утвердительные кивки. Этого оказалось вполне достаточно. Гермиона совершенно не ожидала атаки на её ментальные барьеры, которые были весьма ослаблены после такой изнурительной тренировки. Вздрогнув всем телом, она сосредоточенно возводила новые блоки на руинах старых. Пульсация в височных долях всё усиливалась, Розье нещадно напирала, не обращая внимания, что девушка перед ней уже схватилась за голову, с силой вцепившись зубами в нижнюю губу, только чтобы не застонать от боли. Её медленно начинали скручивать, хотелось закрыть глаза, опустить голову, сделать хоть что-нибудь, лишь бы эта пытка закончилась. В конце концов все преграды рухнули, воспоминания мелькали одно за другим. Все разговоры с Дамблдором, собрания Вальпургиевых Рыцарей, Тайная комната. Не получалось даже спрятать одни воспоминания за другими, рот наполнился кровью, вызывая ещё больше неприятных ощущений. Рядом дёрнулся Том, он внимательно наблюдал, понимая, что не должен вмешиваться. Однако и смотреть на это просто не мог. Казалось, он на себе чувствовал испытываемую Гермионой боль. Перехватив её взгляд, он попытался сам вторгнуться в её сознание и был откинут грубой силой, отлетев на пол вместе со стулом. Острая боль пронзила спину в нескольких местах. Гермиона вскрикнула, с силой ударяя по столу ладонями. Лишь в одно мимолётное мгновение в глазах Розье промелькнуло удивление, которое тут же было спрятано за прежним холодом. Грейнджер вышвырнула её из своего сознания, практически сваливаясь без сил. Проведя ребром ладони под носом, увидела оставшийся кровавый след. — Мне пора бы уже запомнить, что подвергать сомнению слова Геллерта — равноценно заранее проиграть, — как ни в чём не бывало Винда удобнее расположилась на своём месте, щелкнув в воздухе пальцами. Перед ними тут же оказался весьма опрятного вида домовик, который принялся помогать сначала Реддлу. Но Том лишь отогнал существо от себя, указывая на Гермиону. Ей помощь требовалась больше, чем ему. — Надеюсь, у вас двоих хватило мозгов не выставлять напоказ вашу взаимную слабость в лице друг друга? Реддл зло оскалился, всеми фибрами души желая придушить эту ведьму. Былая усталость бесследно ушла, уступая место гневу. Гермиона выглядела совсем ослабевшей, домовик вливал в неё зелья, едва ли не силой заставляя глотать. — И да, мальчишка, в следующий раз, когда решишь вновь так бесцеремонно влезть ко мне в голову без дозволения, покинешь эту комнату вперед ногами, — она удивительно быстро могла переключать свои эмоции с холодного спокойствия до внезапного гнева. — После Геллерта бесполезно было мне даже стараться научить чему-то стоящему. Зато теперь я имею приблизительные представления о границах ваших способностей. Двери в библиотеку вновь открылись, теперь же впуская в обитель знаний Мариуса Блэка. У него разве что волосы не сверкали на свету, крича о неприличном богатстве и роскоши. Широкими шагами он преодолевал расстояние, важно осматривая помещение. Губы Розье тут же скривились. — Пунктуальность — визитная карточка любого достойного волшебника, Блэк. С каждым разом убеждаюсь, что тебя, по всей видимости, воспитывали в хлеву маглы. — Пунктуальность — вежливость жутких зануд, — просто отозвался тот, усаживаясь за стол. Гермиона нахмурилась, прокручивая в голове эту знакомую фразу. — Ивлин Во? — Вот! — Мариус радостно хлопнул в ладоши, ослепительно улыбаясь молодой девушке. — Это юное создание знает толк в правильном чтиве. Гермиона сама не ожидала от себя, что вспомнит имя магловского писателя, у которого прочитала всего пару произведений. Но эта фраза была довольно распространена, поэтому легко запомнилась. И это лишь проблемы Тома, что он стал пренебрегать магловскими авторами. Розье даже не стала реагировать, молча покидая библиотеку. Лимит её общения был исчерпан. — Что ж, теперь, когда Геллерт выкачал из вас все силы, а эта старая скряга раздавила морально, можем и отдохнуть. Волшебник усмехнулся, наблюдая, как ученики недоуменно переглянулись между собой. На самом деле, Грин-де-Вальд наказал ему не столько обучать этих детей, сколько следить за их душевным спокойствием и целостным разумом. Но и совершенное безделье это не означает. Мановением палочки он призвал две стопки ветхих талмудов весьма внушительных размеров. Энтузиазму, с которым юнцы потянулись за книгами, можно было только позавидовать. Блэк с доброй усмешкой подумал о том, что он проявил должный интерес к знаниям только ближе к двадцати годам, до этого ведя исключительно праздный образ жизни. А эти дети, несмотря на плотную загруженность, успевали ещё веселиться в Хогвартсе, судя по разговорам с любимой племянницей. — Вы должны в идеале знать латынь, уметь читать на санскрите, демотическом языке и шумерском, так как большинство рунических обрядов и текстов написаны именно на этих языках и диалектах. Мариус с любопытством рассматривал юных слизеринцев, изучающих древнюю письменность. Том Реддл в своей внешности практически ничего не унаследовал от своей покойной матушки. Даже было обидно. Блэк помнил прекрасную Меропу, которую все считали тихой овечкой. Но та была так же умна, как и прекрасна. Блэк до сих пор не мог себе простить собственную же невнимательность. Как можно было не заметить изменения в поведении девушки? Меропа всегда была готова бороться на их стороне, в столь юном возрасте находилась в приближенном круге Грин-де-Вальда, когда они все только строили мечты и планы по улучшению мира. И что же? Вот так сбежать с маглом? Да ещё и опаивать его амортенцией. Бедная, бедная Меропа. Он должен был заметить её начинающееся помешательство. А сейчас перед ним сидит продолжение его близкой подруги. И уж пытливый ум юнец точно унаследовал от матери. Сейчас, когда Мариус Блэк смотрит на двух слизеринцев, невольно вспоминает, как когда-то давно он точно так же сидел с Меропой, Геллертом и Виндой на этом же самом месте. Мракс и Грин-де-Вальд вечно были погружены в свои книжки, порой их приходилось силой возвращать в реальный мир. Как же давно это было. Несмотря на значительную разницу в возрасте, Меропа прекрасно вписалась в их компанию. Что уж тут говорить, если девушке всегда было скучно в кругах сверстников. — Санскрит — это же древнеиндийский, не так ли? — Гермиона с присущим ей интересом разглядывала символы, сверяя их с переводчиком. — Именно. Тантра «левой руки» относится к «тёмному пути», в трактатах описываются достаточно мощные ритуалы — в большинстве кровожадные, требующие воздаяния высшим силам, — Мариус сцепил пальцы в замок, откидываясь на спинку кресла. — Разумеется, существуют уже готовые переводы этих текстов, но проблема в том, что очень многое опускается, искажается или вообще не имеет возможности перевода. Поэтому изучать следует только оригиналы. Достаточно долго они просидели в атмосферной тишине, прерываемой шелестом страниц и редкими пояснениями Блэка. Однако время заканчивалось, студентов следовало вернуть обратно на территорию школы, пока их не хватились. По дороге к выходу, Мариус завёл непринуждённую беседу, интересуясь обычными школьными делами. — Как там поживает моя дорогая племянница? — Загружена делами старостата, но всё равно находит время отдыхать и проводить время с нами в общей гостиной, — Гермиона поджала губы, надеясь, что тот не вспомнит ещё и про своего старшего племянника. — В общем, прекрасно поживает. — А что Орион? — Тоже… жив. Такой ответ даже позабавил волшебника. В поисках подробностей он выжидательно посмотрел на Гермиону, но та лишь поджала губы, упрямо смотря перед собой. А Том чему-то ухмылялся, но тоже оказался не помощником в этой ситуации. Когда дети были отправлены обратно портключом, Мариус ещё какое-то время постоял на месте, наслаждаясь звуками леса. Он не мог поверить, что с тех пор, как был таким же молодым и ветреным, прошло уже три десятка лет. Он даже успел похоронить некоторых своих друзей. У него — взрослая племянница, которая уже через год закончит Хогвартс. Права была Розье, когда говорила, что годы идут, а юношеский ветер так и не исчез с головы. Ему под пятьдесят, а он всё так же холост и бездетен. Хотя Винда и сама недалеко ушла. Они оба посвятили себя делу, а не семье. Зато он с удовольствием воспитывал Вальбургу, а теперь на его попечении ещё двое гениальных ученика. Вот переживет эту войну и, может, даже какую-нибудь ведьмочку найдёт себе. *** Гермиона и Том успешно приземлились в безлюдном месте на краю деревни. Холодный ветер заглушал большую часть звуков, что играло слизеринцам только на руку. Если вдруг кто и находился по близости, то совершенно точно не услышал их внезапного появления. Гермиона едва покачнулась, как была подхвачена под руку Томом. Она ещё не смогла восстановиться, предательская дрожь пробирала всё тело. — Только скажи, я донесу тебя до Хогвартса, — его слова были полны серьёзности, взгляд выдавал полную готовность выполнить задуманное. Гермиона нежно улыбнулась, ласково касаясь пальцами его ладоней. — Благодарю, свет моих очей, но я всё ещё способна идти самостоятельно. Было заметно невооружённым взглядом, что у Реддла найдётся парочка аргументов против, однако спорить не собирался. В конце концов, он потом сможет припомнить ей её неуместное упрямство. Позволив Гермионе опереться на него, обвив его руку своей. Неспешно гуляя по улице Хогсмида, пара позволила себе насладиться пустым разговором на отвлеченные темы. На них с завистью оглядывались студенты, не успевшие ещё вернуться обратно в стены школы. Конечно, со стороны они выглядели безмятежной, влюблённой парой, мило воркующей друг с другом. За всеми этими делами у них так катастрофически мало времени остается друг на друга. Зато сейчас искренне наслаждались образовавшейся уютной атмосферой. — Ещё немного — и Бракс начнёт спать со своей метлой, — Гермиона тёпло улыбалась, подставляя своё лицо под закатные лучи солнца. — Пока не пройдет матч с Гриффиндором, он не сможет успокоиться. Том лишь покачал головой, отчего тёмные пряди упали на его глаза. Ему давно пора было бы подстричься, но времени не хватало. Грейнджер хихикнула, останавливаясь, чтобы убрать ему волосы с лица. Её холодные пальцы, прошлись по его лицу, задерживаясь на уголках его губ. Том внимательно следил за ней, казалось, что даже практически не дышал, хотя со стороны выглядел весьма отрешённо. — Я обязательно займусь твоими волосами, это ведь ни в какие рамки не идёт. Когда девичьи пальцы очертили контур его лица и вновь вернулись к губам, те были перехвачены и зажаты в ещё более холодных пальцах Тома. Он недовольно цокнул, растирая её руки в своих. — Ты совсем закоченела и ни слова не сказала. Что за невыносимая девчонка. Гермиона хитро ухмыльнулась на его ворчанье и приподнялась на носочках, останавливаясь всего в миллиметре от его лица. — Что поделать. Когда живешь с такой вечной глыбой льда, то невольно привыкаешь к холоду. На такое и ничего не противопоставишь. Реддл сократил оставшееся между ними расстояние, прекращая все дальнейшие разговоры. Их холодные губы быстро начали согреваться, краснея от прилива крови. Они стояли посреди улицы, находясь под взглядами многих людей, и совершенно наплевали на это. Том по-собственнически притянул Гермиону ещё ближе, вжимая хрупкое тело в себя и усиливая хватку на талии. Со стороны послышался громкий свист, который и заставил Гермиону нахмуренно прервать поцелуй. Такая знакомая компания стояла неподалёку, ухмыляясь предоставленному зрелищу. Абраксас вновь засвистел, привлекая ещё больше внимания к ним. Он ещё и кричалки успел бы выкрикнуть, если бы Алектус не влепил ему затрещину. Это знатно остудило пыл слизеринца, но глупую, довольную улыбку это всё равно не стерло. Том закатил глаза, желая проигнорировать и пройти мимо, только у Гермионы были другие планы. Потянув Реддла за руку, она со счастливой улыбкой шла к друзьям. Усталость уже проходила, уступая появившейся внезапно энергии. — Бракс, Алектус, рада вас видеть! — Грейнджер по очереди обняла и поцеловала в щеку каждого друга, замечая странный запах от Лестрейнджа. Она прищуренно приблизилась к слизеринцу, но он лишь невозмутимо сделал шаг назад. — Теперь разговоры о вас вновь перейдут на новый уровень, дорогие мои. Реддл успешно делал вид, что вообще не относится к их компании, наблюдая за проходящими мимо студентами. Гермиона же точно также успешно игнорировала недовольство Тома. — А ты и рад подогреть все эти никчемные сплетни, — Гермиона пригрозила ему пальцем. — Не язык, а метелка, сколько раз повторять. Гермиона услышала самые свежие новости последней недели, поняла, что их с Томом персоны стали обсуждаться меньше. К сожалению, это ровно до того момента, как Малфой вернётся обратно в Хогвартс. Оставив друзей, Реддл с Грейнджер больше не останавливались по пути, лишь изредка здоровались со своими знакомыми. В гостиную Слизерина было решено идти не сразу. Им обоим необходим отдых, а там можно было только заработать лишнюю головную боль. И Гермиона была против опять занимать комнату Тома, выгоняя друзей искать другой ночлег. Они неспеша поднимались по лестнице, идя уже хорошо знакомой дорогой до Выручай-комнаты. — Глупый, глупый, Том. — Гермиона нежно улыбалась, довольно щурясь. Реддл усмехнулся, поправляя её волосы, которые распушились и теперь мешались даже ему. — Ты не можешь просто взять и начать терроризировать студентов только потому, что тебе так хочется. Комната встретила их приглушённым теплым светом, исходящим от факелов на стенах. Они всегда пользовались именно этим интерьером, когда хотели отдохнуть. Здесь не было обширных книжных полок или большого пустого пространства. Лишь пылающий жаром камин, толстый махровый ковер и удобный, изумрудный диван. Слизеринцы удобно расположились на ковре перед камином в объятьях друг друга. Том расчёсывал пальцами волосы Гермионы, массируя кожу её головы, что снижало давление и уменьшало болезненную пульсацию. Грейнджер готова была замурлыкать от удовольствия, всё тело покрылось мурашками. — Просто немного дадим простора василиску, ничего более, душа моя, — его хриплый тембр голоса, неожиданно раздавшийся возле её уха, буквально вырвал из неё тихий стон. Реддл успешно пользовался положением, спускаясь массирующими движениями к её шее. Гермиона прикрыла глаза, непроизвольно прогибаясь в спине. — А если кому-то не повезёт и попадётся ему на пути, то тут уже не наша вина. Стоило держаться ближе своих маленьких стадных общин. Грейнджер усмехнулась, облокачиваясь затылком на его плечо. Хитрый ход умного слизеринца. Что ж, стоило признать, что спорить с ним крайне не хотелось. Холодные пальцы Реддла спустились на её ключицы, приближаясь к ребрам. Они были так явно выражены, что он мог каждую очертить по контуру и пересчитать, не прилагая особых усилий. — Я не дам своего согласия, Том, — Гермиона не протестовала, когда он расстёгивал пуговки её блузки, а Реддл и не думал спрашивать у неё дозволения для дальнейших действий. Ему приносило эстетическое удовольствие последовательно оголять всё больше участков тела Гермионы. — Ты собираешься избавиться от них только потому, что они были рождены маглами. Как и я. Реддл зло рыкнул, резким, грубым движением переворачивая ее к себе лицом и укладывая спиной на ковёр. В его глазах она читала недовольство и вспыхнувшую злость. Сложно было объяснить, но Грейнджер тонула в нахлынувших эмоциях от одного только взгляда на такого Тома. Её бросило в жар, наполовину оголённая грудь тяжело вздымалась, едва касаясь самого слизеринца. — Никогда не смей приравнивать себя к грязнокровкам. Ни один из этих магловских отродий неспособен достичь даже одной десятой твоих способностей, — сильной хваткой он сжал девичьи запястья у неё над головой, не рассчитывая то, с какой силой это делает. Лёгкая боль смешивалась со сладостным томлением, Гермиона жалобно захныкала, выгибаясь так, чтобы её бедра терлись о его. — Моя прекрасная малышка Миа, тебе никогда не найдётся замены. Пальцами свободной руки Том коснулся припухших губ Гермионы, ведя прямую линию вниз, внимательно наблюдая, как на собственные касания реагирует партнерша. Гермиона всегда была такой чувствительной, казалось, что в такие моменты она ощущала каждое прикосновение в несколько раз явственнее. Реддл криво усмехнулся, задумчиво беря в руку палочку. — Прекрасная возможность попрактиковаться в невербальных, не правда ли? Гермиона была готова рассмеяться, если бы не ощутила туго натягивающиеся верёвки в области запястий. Стоило признать, что Том способен очень быстро усваивать новые знания и применять их в жизни. Инкарцио не было энергоёмким заклинанием, так что он смог удачно с ним справиться. — Грин-де-Вальд будет впечатлён, прознай, как его любимый ученик применяет полученные знания. Реддл прервал её дальнейшее ехидство поцелуем, полностью беря под контроль всё её тело. Каждый новый стон Гермионы подстёгивал слизеринца на дальнейшие действия. Ему хотелось получить от неё все, до последней капли — больше, чем это вообще было возможно. Сейчас, несмотря на то, что Том продолжал контролировать каждое движение, позволил своим чувствам взять верх над разумом. Рядом с Грейнджер, вдыхая её сладкий аромат, имея возможность попробовать на вкус каждую частицу тела, все его блоки сносило напрочь. Потеря контроля чаще всего выливалась в грубость с его стороны, но Гермиона никогда не возражала. Позволяла ему оставлять синяки на ягодицах или запястьях от особо сильных хваток, получая противоестественное наслаждение от острых ощущений. Порой, когда Гермиона особенно сильно злила Тома своей непокорностью или «непозволительно близким» общением с рыжим гриффиндорцем, то он несильно сжимал её горло, оставляя возможность свободно дышать. Это обостряло все ощущения до предела, она никогда долго не могла продержаться в такие моменты, оргазм пробивал всё тело в считанные минуты. Гермиона готова была позволить Тому абсолютно всё, разделяя с ним удовольствие. Обнажённые, они лежали, глядя на пляску огня. Мысли лениво перетекали одна в другую, не было никаких сил даже разговаривать, но Гермиона знала, что они оба обязаны вернуться к теме василиска. У них сейчас должен быть просчитан каждый шаг, и нельзя допускать даже лишнего вдоха. Если они допустят ошибку, то всё, чего они с таким трудом добивались все эти годы, рухнет карточным домиком. Ей не хотелось портить эту уютную атмосферу, она нерешительно кусала губу, выводя пальчиком узоры на коже Тома. — Спи, душа моя, ты сегодня достаточно устала, — он оставил на её макушке поцелуй, удобнее устраивая ту рядом с собой. Гермиона окончательно растеряла весь настрой на начало разговора. Рассудительно решив, что спешить некуда и об этом можно будет поговорить после, Грейнджер блаженно закрыла глаза, готовая полностью отдаться в руки сна. *** Есть определённые плюсы от дружбы со старостами. И это не только прикрытие с их стороны, но и полный доступ к расписанию дежурств преподавателей и всех старост. Алектус успешно миновал все опасные зоны, где мог бы наткнуться на кого бы то ни было. Не удалось миновать только Серую Леди, но этот призрак настолько отрешён от всего, что даже не заметила гуляющего после отбоя студента. Лестрейндж хотел тихого уединения на астрономической башне, откуда открывается прекрасный вид на звёзды. В детстве они с мамой любили играть в игру «кто больше найдет созвездий». Они были вдвоём среди миллиарда пылающих звёзд. Количество звёзд осталось прежним, но теперь он остался один. Иногда ему компанию составляет Гермиона, за что он бесконечно ей благодарен. Отчего-то ему стало стыдно перед ней, когда та заметила исходящий от него запах никотина. Может, Гермиона и не успела определить, чем от него несло, но подозрения уже были в её взгляде. Холодный воздух обжёг лёгкие и дыхательные пути, он покинул гостиную в одной рубашке, оставив даже мантию, не говоря уже о чём-то более тёплом. Алектус облокотился на перила, вглядываясь в ночную синеву. Может, ему было бы проще, родись он полукровкой? Не было бы необходимости строить из себя идеального чистокровного наследника, примерного сына и подстраиваться под других, чтобы сохранить гребаную репутацию. Да, легче жить не стало бы, но у него был бы шанс хотя бы просто стать самим собой. У маглов тоже жизнь не сахар, они по шею увязли в кровавой бойне. Помятая пачка сигарет удобно легла в руку, он уже наловчился вытаскивать сигарету одними губами, не пользуясь второй рукой. — Вот дерьмо, — выругался слизеринец, когда осознал, что забыл палочку в комнате. Злость мгновенно накрыла, он удар за ударом обрушил ее на ни в чем не повинные перила. Казалось, что ничего ужасного не произошло, но он не мог совладать с этим раздражением, сжимающее его со всех сторон. Съехав вниз по стене, Лестрейндж так и не выпустил сигарету изо рта, сжимая фильтр. Неожиданно рядом с ним раздался щелчок, а после в его поле зрения появился огонёк. Не теряя времени, вполне естественным движением подкурил, делая первую затяжку. Приятная горечь коснулась внутреннего горла, наполняя собой легкие. Только насладившись этим моментом, поднял голову, замечая незнакомую девушку, сидящую на перилах. В её пальцах тлела подожженная сигарета, она игралась с зажигалкой, разглядывая звездное небо. Конечно, закупаясь у маглов сигаретами, он знал о зажигалках, но признал их бесполезными и не стоящими его внимания. В памяти скользили неясные моменты, в которых он видел эту черноволосую девушку. На ней не было никаких опознавательных знаков, которые помогли бы в определении факультета, но он точно не помнил её среди слизеринцев. Незнакомка едва не сливалась с темнотой ночи, ему она казалась сотканной из окружающей их темноты. И лишь её глаза сверкали яркой, изумрудной радужкой. — Курение считается весьма эстетичным процессом, — тихий шёпот её голоса не позволял определить характерный окрас голоса. Алектус совершенно не понимал, как на неё реагировать. её безмятежное спокойствие вводило его в некоторую растерянность, однако сама девушка чувствовала себя вполне непринужденно. Решив, что не стоит придавать всему этому особое значение, Лестрейндж сделал затяжку, не отводя взгляда. — Оно эстетично лишь при наблюдении со стороны, — слизеринец покрутил между пальцев сигарету, скидывая пепел на пол. — Когда куришь сам, ощущаешь лишь яд, равномерно распределяющийся по лёгким, убивающий непрошенные мысли и чувства. Никакой эстетики здесь нет. Вновь наступила тишина, в которой можно было различить даже тихое дыхание другого присутствующего. Алектусу любопытно было бы выяснить как минимум имя той, что нарушила его покой. Подавив это желание, опустошил свою голову от всех мыслей, лишь следя за тлеющим огоньком сигареты. Незнакомка, словно невесомый воробушек, бесшумно спрыгнула с перил, выкидывая с башни бычок. Они не произнесли больше ни единого слова, даже не попрощались, сделали вид, будто бы ничего этого не было. Лестрейндж всё равно был благодарен ей. Кем бы девушка не была, она не должна быть старше него или намного младше. Либо учится с ним на одном курсе, либо с разницей в год. Несложно будет провести немного больше времени за наблюдением. Не то чтобы он собирался что-либо предпринимать, ему было любопытно понять, что она представляет из себя при свете дня. Ещё более важно для него было убедиться, что незнакомка вполне реальна, а не плод его больного сознания. Галлюцинации в таком явном виде ещё не возникали у него, но всё может быть впервые. Было бы дурным тоном явиться домой с такими новостями. Стало ли ему легче? Ни разу. Хотелось выкурить всю пачку до последней сигареты, чтобы никотин больше никогда не смог вывестись из его организма. О его вредной привычке известно лишь Малфою — и то только потому, что тот прилип к нему в самый неподходящий момент. Пришлось пригрозить, чтобы тот ничего не рассказал Гермионе. В гостиную Алектус вернулся тем же проверенным путем. Его не удивило, что гостиная встретила его пьяным шумом и резким запахом алкоголя и перемешанных парфюмов. Вся эта тошнотворная каша вызывала лишь головную боль и рвотные позывы. Среди танцующих, разумеется, мелькала знакомая платиновая макушка. Малфой, как обычно, находился в самой гуще, не позволяя начавшемуся веселью затухнуть. — Хэй, давай с нами! — возле него вырос Альфард в компании двух миленьких слизеринок с четвертого курса. Не проронив ни слова, Лестрейндж показал весьма неприличный жест, направляясь в свою комнату. Перед сном он планировал почитать несколько глав фолианта по Нумерологии. Если совсем не сможет сосредоточиться, то ляжет спать. Судя по развернувшимся действам, ни Тома, ни Гермионы в подземельях не было, поэтому можно было спокойно расслабиться.