Натюрморт

Первой в окно заходит тень и только потом ночь, а за ней рассеянный свет Луны, мерцающие блики Альтаира, которые рассыпаются по длинным иссиня–чёрным перчаткам Мисс Адлер. Второй этаж, столик у окна, прекрасный и такой небезопасный обзор. Если я опоздаю ещё на 5 минут, то это не сыграет значительной разницы. Стою за колонной на противоположной стороне улицы, попутно стреляя у какого–то юноши сигарету |какая гадость, табак в Лондоне всё отвратительнее|, у соседней колонны доморощенный музыкант играет на скрипке |бездарность, неудивительно, что он не поступил в консерваторию|. Нарастающее раздражение не пропорционально волнению, только тремор конечностей колеблется в обособленной панике. Журнальная витрина позади меня, бегло пробегаю по заголовкам – «Биржа нефтяных акций близка к катастрофе» – скучно – «Озоновые дыры или Йеллоустонский супервулкан, что уничтожит человечество быстрее?» – как прозаично – «Знаменитый сыщик был замечен в местном притоне» – они не могли подобрать фото получше? Недовольно скривив губы, бросаю не потушенный окурок в урну, дождь сделает своё дело.

:зелёный:

Иду по пешеходным полосам, белая, чёрная, белая, чёрная, всегда ассоциировалось с шахматами. Не будь ОКР братца выражено столь сильно в подростковом возрасте, привязка могла быть слабее, а я не мучился бы несколько месяцев подряд, ходя только по чёрным полосам.

– [Белая армия Ферзя всегда ходит первой] – – [Чёрный Конь выбирает свою роль потому что только его движения первый не может повторить] –

Вход в ресторан, винтовой подъём вверх, большая красная вывеска «Rules». Начинается другая партия, какие у неё будут «Правила»?

Молча отодвигаю стул и присаживаюсь напротив. – Вы опоздали. /хрусталь и лёд в Ней были обжигающими/ – Вы наблюдательны.

Молчание не напряжено, но безусловно заряжено холодными голубыми искрами, вокруг потрескивает ток и осыпается на пол градом отрицательных и положительных частиц, которые ещё некоторое время продолжают отталкиваться от поверхности. Год, я не видел её год, а вместо мыслей или (чувств?) – чистая, выбеленная пустота, испуганная пустота (чем?), заполняю реальностью, сбегая, заглатывая детали: /чайный сервиз на двоих – рад видеть, что она подумала об этом, ужасно сушит горло/ – /чёрное платье в пол – решила нести траур по себе?/ – /высоко убраны волосы, немного иссушена кожа возле правого уха, явно не «клуб юного химика», но контакты с реагентами без защиты, похоже на попытки отмыть что–то растворителем, масло? Рисует?/ – /перчатки – так и не смогла привыкнуть к новому образу жизни или решила скрыть от меня новое хобби? Хочет устроить мне сюрприз?/ – /колье из жемчуга? Интересно, на платье есть разрез? Не может же это быть просто «скромный» вид./ – /туфли аккуратно поставлены рядом/ – А? Что?

– Смотрите на меня, Мистер Холмс.

Почувствовал, как края брюк коснулась ступня и целеустремлённо стала подниматься выше, не то, чтобы меня это удивило, но я заинтересовано вскинул бровь на такую «атаку с порога», по коже пробежали невольные мурашки. Нет, сегодня не дам вести с первого же хода, мне наизусть известна эта система, слишком много я проигрывал в голове наших встреч, чтобы не знать, как реагировать на любые твои выходки. Проигнорировав «приказ», я сделал точно наоборот, перестав задерживать на ней визуальное внимание. – Я думал, что мы хотя бы доедем до дома, по полу сквозит, когда заходил, открывали проветривать дальнее окно. Разуваться сейчас крайне неразумно. Адлер в приятном замешательстве замерла, перестав скользить по задуманному направлению. Я удовлетворённо взял в руки чайник, так–то лучше. – Очевидно, чай уже не желаете, налью только себе, отбросим вежливость. – В нос ударил пряный аромат бергамота, – Вы угадали, это мой фаворит, а Ваш – определённо терпче, апельсин, ягоды? Корица? Вы мягче чем хотите казаться, значит, что–то уютное, но не приторно сладкое, никакой ванили или сливок. Закидываю следом несколько ложек сахара, мне необходимо снабжать организм хоть каким–то источником энергии, не даю времени вставить слово. – Мы поедем сегодня к Вам, сомневаюсь, что обстановка на Бейкер–Стрит будет способствовать тому, чтобы сподвигнуть меня на мольбы о пощаде. Разве только о том, чтобы Вы прибрались на столе, раз уж желаете меня иметь на нём. Сколько раз, дважды? Глаза медленно широко округлись, редко моргая, она задумчиво уступила, вновь закинув ногу на ногу, опустив локти перед собой и соединяя пальцы так как часто это делаю я.

– Это так влияет на тебя моё присутствие? Я польщена. – Твоё отсутствие.

Её рта коснулась искренняя, отпускающая гнетущие мысли, улыбка. Смело, глупо, зачем я это сказал? Не в мою пользу, зря, почему я сам не думал об этом раньше (?). Откуда оно?

Дежурные фразы, висящее напряжение, длинные паузы, переходящие в скомканные попытки поговорить. Я выдал ей свои наблюдения, получил подтверждение, она тревожно вертела прядь волос, выбившуюся из причёски. Зал был украшен к Ночи Всех Святых во всех традициях, горящие свечи, искусные рисунки опытных поваров на тыквах, официанты надели искусственные клыки, очаровывая компании отдыхающих девушек, каждой паре предлагали красного вина с вопросом: «Бокал А+ группы полусладкой, из лучших французских кроводелен?».

/Момент. Ухватить, держать, оно!/

Когда один такой подошёл к нам, я демонстративно уточнил в каком районе была убита жертва, хороший ли у неё гемоглобин и содержание железа в сыворотке, ибо меня беспокоит профилактика анемии на ближайший ужин, а за последние пару месяцев мне попадались одни кисейные барышни с сильным авитаминозом…

– Лондон, понимаете ли, качественное здоровое питание так редко встретишь.

Юноша в фартуке побледнел сильнее чем его загримированные товарищи по цеху и неловко замялся, подбирая слова. /новенький, отлично/ – Дорогой, не пугай молодого Человека. – Доминантка снисходительно кивнула в его сторону, сделав акцент на последнем слове. – Простите, мой спутник целый месяц не выбирался из своего… склепа, стал слегка нелюдим. – Ирэн, я… Приподнимает указательный палец, не отрывая руку от стола, мягко указав «не перебивать», пожимаю плечами и тихо цокаю языком /отняла игрушку/. – Я испытываю Смертельный голод. – она жадно и оценивающе пробежалась взглядом по его худосочному торсу. – Мы ожидаем быстрее подачу горячих блюд, иначе не сдержусь и перекушу кем–то из сотрудников, ну или не буду останавливать своего компаньона от Разговоров с вами. Мне показалось или вторая часть предложения прозвучала действительно угрожающе? Чем людям не нравится моя ирония? Тот нервно сглотнул, поправив бабочку и что–то суетливо пометил себе в блокноте. – Конечно, Госпожа, а вино? – Сегодня я предпочту кровь… девственника. – Простите, что? Я не расслышал.

/Зато Я расслышал. Вздор/

– Ничего, ничего, Вы расслышали, однако это не касается нашего пребывания здесь, можете идти. Растерянный официант облегчённо побежал поторапливать повара и делиться на кухне историей о странных посетителях. Я откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, многозначно вопрошая своим видом: «Ну и что это значит?». – Не одному тебе эпатировать публику. Или ты обижаешься, что я забрала лавры главного провокатора на сегодня? – Впереди ещё ночь. – интригующе подмигиваю, делая глоток чая. – Чем Вы собираетесь испугать даму наедине? Замотаетесь голый в простыни и зловещим шёпотом начнёте мне на ухо зачитывать свой сайт? Я ненароком слишком громко опускаю чашку, звенящий фарфор привлекает внимание соседних столиков, из воздуха принимается моментальное решение не сдавать позицию.

– Тогда о пощаде станете молить уже Вы. Трижды.

Время также сумбурно ускорилось и понеслось быстрым потоком, как в начале остановилось. Кусок не лез в горло, я отложил приборы, погрузившись в диалог. Темы сменялись одна за одной, пустота вытеснялась непринуждённостью обстановки и Её уверенностью. Руководила, направляла, не давила и не старалась переиграть на своей территории, тут я отнюдь не держал оборону, не было необходимости. /Как же давно я её не видел/ Точное попадание в цель: «Выбрался из склепа». Окружающие и вне текущий ситуации обычно виделись искусственными, фоновыми фигурами на доске, что не обладают собственным разумом, грубые и незначительные детали сюжета, сейчас же – это достигло апогея. Употребление веществ никогда не проходит бесследно, восковые лица, голоса отдаются трёхкратным эхо, далеко–далеко, а не находясь от нас в паре метров, периодически оборачиваются и смотрят своими пустыми, серыми глазницами. /Вот это я понимаю, праздничный антураж/ Год был утерян, обоим хотелось восполнить каждую минуту и удвоить, углубить это погружение. В основном говорила она, спрашивала, развивала, а я активно комментировал. Не упустили возможность обсудить и сегодняшнюю ситуацию, мою первую безуспешную пробу приехать сразу «с корабля на бал», посчитать выставленную к нам охрану в здании и снаружи, пошутить о моём возможном бессмертии и нашем общем «воскрешении». Часы отсчитывали минуты к закрытию заведения, мы остались одни из гостей. Я кивнул в сторону ожидающих сотрудников, меня не волновало то, что кому–то придётся вызывать такси из–за задержки на работе, но меня самого уже магнетически влекло продолжить общение в другом русле, хотя бы сменить обстановку. Не прекращая последнюю тему, я учтиво подал ей пальто, помогая собраться. – Мы поймаем такси? – Машина уже подана, если Майкрофт не позаботился о том, чтобы в полночь та превращалась в тыкву, то мы даже доедем без происшествий. Прогулявшись к машине, перед тем как я планировал открыть перед ней дверь, замедлился и жестом махнул придвинуться ближе. Наклонившись к уху, тихо спросил: – Есть желание попробовать нечто… новое со мной? – Я слишком долго ждала, что соглашусь и на убийство, осторожнее в предложениях. – Разве что моральных ценностей. – А они у нас есть?