Посреди Равнин

                    Над городом поднималось белое, будто седина, солнце. Оно покрывало холодным свечением крыши низких зданий и домов, оставляя нечёткие, смазанные тени. Лёгкая дымка, покрывавшая всю округу, передавала караул светилу и всё сильнее прижималась к земле.       Один из жителей крепости вышел из своей комнаты и, дважды перепроверив замок, спустился вниз. Он выглядел устало и задёргано, хотя встал только двадцать минут назад. На улице Альберт огляделся по сторонам пустых переулков и пошёл к стенам города. Его сегодняшний осмотр состоял из двух мест: главные ворота и казармы шестого отряда.       Он носил старый суженный мундир, доставшийся ему от прошлого коменданта, и это, пожалуй, было единственным, что когда-то осталось от его предшественника в хорошем состоянии.       Возле входа в город было пусто — ни единой души. Комендант, насвистывая плавную мелодию, зашёл в небольшую пристройку. Внутри так и пахло уютом: на нескольких койках мирно спали солдаты в форме, возле стола сидели рядовые и, закусывая, играли в карты. У входа горела и окрашивала всё в тёплые тона закоптелая масляная горелка.       — Так, всем построиться! — Альберт криком остановил и игру, и сны всех караульных.              Из их ртов шёл белый пар. На улице температура была несколькими градусами выше нуля, а при выходе было не до одежды. Начальник караула успел надеть лёгкую кожаную накидку и сейчас проходил мимо солдат с опущенным в землю взглядом.       Наконец, он встал у начала строя и отчитался:       — Докладывает унтер-офицер Франк Шульц, в строю десять членов личного состава. Конец караула через, — он взглянул на городские часы, — через пятнадцать минут. Никаких происшествий за всё время не наблюдалось.       — Шульц, скажите вот что. Вам, чтобы хранить порядок, видно, и на посту быть не надо, верно?       — Комендант…       — Ах, то есть, вы одним своим отсутствием внушаете страх и ужас всем?       — …       — Отвечайте на вопрос.       — Никак нет.       — А в чём проблема? Можете изъясняться.       — Наши дежурили всю ночь. Как вы и приказывали — ни разу не сходили с поста. Но под рассвет уже ни у кого не было сил, и я разрешил зайти в укрытие.       — А если именно под этот чёртов рассвет в город бы ворвались? — взревел Альберт. — Если из-за вас, если из-за того, что тревогу поднимут лишь, как вам кажется, чуть позже, вырежут полгорода, вы затем сможете спокойно спать? Да хотя бы на минуту сомкнуть глаза?       Солдаты молчали.       — А я вам отвечу. Нет, вы не сможете! Вы скорее захотите спрыгнуть со стен этого города, нежели ещё хоть на минуту заснуть живыми, — Альберт взял небольшую паузу. — Вам есть что сказать, унтер-офицер?       — Никак нет.       — Отлично. Итак, с целью воспитания стойкости и дисциплины третья бригада шестого отряда — то есть ваша бригада — отправится в дозор на дальние южные рубежи. Там она расположится в местных поселениях и будет наблюдать за границами.       Солдаты удивлённо взглянули на него.       — Нести дозор я вам позволю только там. Будет, конечно, несколько скучно, но зато всем безопасно. Сообщите это командиру. Всё ясно?       — Так точно, — дрожащим голосом ответил унтер-офицер.       Альберт взглянул на часы. Часовая стрелка остановилась на шестёрке.       — Итак, время вашего караула закончилось. Все могут быть свободны.       Солдаты вернулись обратно в пристройку, дабы спастись от утреннего холода. Комендант же продолжал стоять у ворот, время от времени поглядывая на часы и с каждой минутой становясь только раздражённее.       

***

      На улицах стали появляться первые жители города. Большинство из них — торговцы, стремящиеся пораньше открыть свои лавки. Правда, их покупатели в это время — такие же, как и они, коммерсанты.       Завидев коменданта, каждый местный почтительно здоровался и с удовольствием предлагал свои товары, иногда даже снижая расценки. А товаров было действительно много — продовольствие, одежды, меха, пряности с запада и диковинные вещицы с востока. Единственное — тут не было оружия: всё это находилось в военном квартале под контролем городских властей.       Посреди возвышалось крупное гранитное здание, делящее улицу на две части. Выглядело оно по-спартански непритязательно: лишь над входом можно было увидеть несколько исторических фресок и витиеватых орнаментов. В нём размещалось главное командование гарнизона, а также всех трёх отрядов, расположившихся в городе.              Комендант прошёл мимо, свернул на следующем углу и оказался перед деревянными бараками. Возле входа стоял молодой офицер в полуизмятой форме.       Альберт подошёл к нему сбоку и попросил закурить. Служащий достал серные спички и протянул. Влажный воздух значительно затягивал процесс, норовя задушить слабый огонёк.       — Офицер шестого отряда, — отвечал Альберт, докурив, — отныне вы находитесь под трибуналом за несоблюдение устава. Я буду добиваться вашего отстранения любой ценой.       Он потушил спичку об офицерский мундир и абсолютно спокойно пошёл обратно к себе. Произошедшее даже не заняло его внимания. Служащий же стряхнул пепел и выдохнул белым полупрозрачном паром.       — Что-же, комендант. Быть по вашему.