-------------------
Альберт сидел в кабинете и рассматривал старые книжонки, оставленные ещё бывшими комендантами. Из огромной кучи той литературы не нашлось бы и десятка книг по военному искусству. В большинстве своём — героические эпосы, мифы старой земли, иногда попадались и романы, привезённые с севера. Отвлёк настойчивый стук. Он никого не ожидал в это время, поэтому прибытие гостя смутило. Либо кто-то из офицеров от безделья пришёл к нему, либо кто-то из офицеров пришёл к нему по тревоге. Оба эти варианта были скверны. Он оправил форму и открыл дверь. Перед ним стоял запыхавшийся Род, давнишний знакомый из отряда Бургдорфа. Его одежда более напоминала теперь лохмотья, а на нагрудном доспехе Альберт приметил вмятины. — Род, что с вами случилось? — Комендант, двадцать четвёртый отряд… — тот пытался говорить, но одышка сбивала его. — Успокойтесь, сядьте и отдышитесь, — Альберт провёл его в другую комнату, где стояли более приличные стулья. Через минуту Род рассказал про нападение на отряд. С каждым предложением лицо Альберта становилось всё мрачнее. Но он до конца молчал и лишь слушал. Затем, в конце, тихо спросил: — Сколько? — Две с половиной, не меньше. Альберт встал, одел бушлат и двинулся к выходу. — Комендант, что прикажете делать? — Отдыхайте, Род. Вы еле на ногах стоите.***
По команде перед главными воротами были собраны три отряда. Среди толпы слышались тревожные разговоры, перешёптывания. Иногда кто-то подходил к солдатам и спрашивал, в чём, собственно говоря, дело (такое здесь было в норме, ибо у многих служивших есть здесь родственники, друзья, бывало даже семьи). Но солдаты пожимали плечами: — Сами не знаем. Впереди отрядов стояли офицеры. К ним уже никто не подходил — боялись. Хотя поинтересуйся кто-нибудь, те тоже ответить бы не смогли. Подняли отряды по команде помощника коменданта. Зачем, не сообщалось. Альберт же в это время дописывал последнее письмо, которое должно направиться прямо в столицу. Правда, даже не останавливайся гонец ни разу, посылка дошла бы только через четыре дня. Оттого первое письмо было написано Эриху Хонеккеру. Его крупные владения находились подле Кётена. Он не был обязан отвечать на письмо и присылать подмогу, ведь делалось это только по приказу из столицы. Но другой надежды не было. — Это нужно доставить господину Хонеккеру. Поклонись ему заместо меня. Учти, это письмо, скажем так, не должно существовать, — так было сказано посланцу. — Прошу минуту внимания! Горожане, возникла нестандартная ситуация. Кое-что напутали в протоколе, оттого мне пришлось созвать отряды здесь. Просьба всем разойтись — вещал комендант. Интерес толпы приостыл. Некоторые солдаты посчитали, что это сказано и им, тоже начав было уходить. — К отрядам это не относиться, — добавил он. Альберт не был идиотом и понимал, что знать о случившемся пока не должны. Перед ним стояли три отряда, численностью максимумом тысяча солдат, и ещё плюс его гарнизон. Он продолжил спокойным голосом: — Всем офицерам собраться у меня. Остальные ждут здесь. Вскоре они дошли до офицерской комнаты, предназначавшейся именно для таких совещаний. Дверь поддалась с трудом, внутри было всё запущено. Но зато посреди стоял стол достаточно крупных размеров. — Комендант, вы считаете, что солдатам стоит стоять без дела? — Это приказ, Винклер. И сейчас, при ослушании, вы действительно пойдёте под военный суд — Альберт, зачем вы нас сюда привели? Ранее мы спокойно обходились и без этой комнаты, — заявил один из офицеров — Вальтер Штоф. Хотя солдаты звали его просто старый Вальт. Штоф прошёл немало войн и, бывало, сражался даже со степняками. На лице его оставалось множество старых шрамов. Ещё до восстания был отмечен благодарностями короля. Огонь революции же застал его уже в звании крупного генерала. И он одним из первых присоединился к мятежу, поддержал его. Но теперь Вальт сидел здесь, в глухом, забытом богами месте. Вероятно, кто-то оклеветал его. Либо из-за политических игр, либо из-за его королевского прошлого. — Офицер Штоф, это — единственная комната во всей крепости, где нас не сможет услышать вся округа. — А чему вся эта скрытность? — спросил опять Винклер, к слову, обладавший самый крупным и обученным отрядом. (1 — выноска) Солдаты его любили. Те же, кто остались в живых после засады, называли своим вторым отцом, даже будучи вдвое старше. И с каждым разом, когда Альберт интересовался, рассказывали всё более небывалые истории. Иногда комендант подумывал записать отрывки, а затем отправить куда-нибудь на юг. Там наверняка найдутся, кто отдал бы за такое немало денег. Все семеро расселись за столом. Его бы хватило и на пятнадцать человек, но, к несчастью, столько офицеров было не сыскать и за сто километров отсюда. — Господа, созвал я вас не просто так. Всё отныне сказанное не должно выйти за пределы этих четырёх стен. — Альберт, прошу вас, не томите наши души. В этой комнате и так находиться скверно, так ещё и жара жуткая. Выкладывайте, зачем вы всё это устроили. Облака, ещё вчера хоть как-то спасавшие от погодной напасти, сейчас ушли на северо-запад. Среди крестьян начинали ходить тревожные слухи о грядущей засухе. — Офицер Штоф, двадцать четвёртый отряд уничтожен, вся крепость под угрозой. Этого достаточно, чтобы хоть как-то вас заинтересовать и вынудить остаться? Арнольд до этого был не особо заинтересован происходящим. Оттого, услышав всё, он скорее приобрёл вид озадаченного и взглядом уставился на коменданта. — Винклер, вы явно хотите попросить меня повторить ранее сказанное. Да? — спросил Альберт миролюбивым тоном. — Да, видно меня подводит мой слух. — Так ради вас двоих повторяю, — Альберт перешёл на крик, — двадцать четвёртый отряд разгромлен! Теперь в городе военное положение. Будете продолжать в таком духе, окажетесь первыми в ряду новобранцев. Теперь я имею полное право так поступить. Так что, офицер Штоф, вам следует быть более кротким, а вам, офицер Винклер, серьёзнее относиться к делу. Всем всё понятно? — Альберт выдохнул. — Я могу продолжить? — Да, конечно, комендант, продолжайте, — на вопрос Альберта ответил помощник Винклера — Отлично. Итак, буквально сегодня ко мне посреди дня заявился Род, командир строя двадцать четвёртого отряда. По его словам, отряд полностью уничтожен напавшими со степей. — Офицер Бургдорф? — Вероятно, погиб вместе с отрядом. По словам, врагов насчитывается не менее трёх тысяч… Каждый погрузился в свои мысли. Да и Альберт ведь был давно знаком с погибшим, можно даже сказать, водил дружбу. — Какие нибудь приказания? — спросил наконец Винклер. — Да, выставить дозоры, сменять каждый час. — Так вроде уже… — Не смешите меня. Я говорю про настоящие дозоры. И ещё: до того, как Род раскроет нам ситуацию, любые крайние меры мы принимать не можем. Я накидал письмо в столицу. Стоит ли его сейчас отправлять, господа? — Если командир строя добежал досюда, то скоро за нами придут и сами степняки. Где-то день, не дольше, — рассуждал Штоф. — Так что ответа мы в любом случае не получим. — Тогда торопиться не будем — ждём, пока не очнётся Род. Если его слова будут иметь смысл, то мы в очень опасном положении. Все подтвердили сказанное кивком. Оставался последний вопрос. — Обычно это решают в столице, но ситуация складывается по другому. От двадцать четвёртого отряда осталась где-то половина личного состава. Как бы это не было тяжело, необходимо самим представить новый офицерский состав. — Боги, Альберт. Даже дня не прошло, — Никто нам траур сейчас не даст.***
Первая кандидатура была выставлена Винклером. По двери прошёлся тяжёлый четырёхтактный стук. — Войдите, — все сидели с разных сторон стола. Из проёма показался умеренного роста офицер. Вычищенное обмундирование 6 отряда идеально сливалось с общим внешним видом экзаменуемого. Чёрные лакированные сапоги, чуть ли не отдающие блеском от солнечного света, серый перекинутый через плечи ментик с особыми знаками отличия. Позолоченные по кромке ножны, нескромно выдававшие материальное положение служащего. Вальтер протёр линзы, дотянулся до бумаги и начал расспрашивать вошедшего: — Полное имя и фамилия, должность? — Вольфганг Зольберг, ротный командир. Офицер взял перо, сделал пару заметок, продолжил: — Место и отряд службы? Боевой опыт? — Служу под командованием офицера Винклера пять лет, сражался под Круаном. — Да что вы говорите? — Штоф не отрывал взгляда от бумаги. — Любопытно. Какие либо обвинения военных судов или прочих инстанций имеются? — Да, был помещён под трибунал комендантом крепости Кётена. Вальтер прекратил писать и поднял свой взгляд. Казалось, Альберт и Арнольд готовы были схватиться за клинки в ту же минуту. — Так, — чуть ли не прокричал на все укрепления Штоф. — Извиняюсь, господин ротный командир, но мне нужно кое о чём переговорить с остальными. Оставьте нас на минуту. Зольберг надел кивер и, поклонившись, вышел из комнаты. Ненадолго возникшая тишина сразу была разбита голосом Штофа: — Что тут происходит? Может и мне выйти чтобы не мешать? Вы решили друг друга прирезать — сделать всё до кочевников? — Я лишь предложил кандидатуру, — спокойным голосом отвечал Арнольд. — И решил прислать… Коменданта прервал тот же Штоф: — Даже не продолжайте, Альберт. Значит так, офицера назначу я. У вас останется право только этот выбор критиковать или хвалить. Следующие ваши кандидатуры даже узнавать страшно, — он не дал прокомментировать сказанное и сразу обратился к помощнику. — Приведите сюда Янсонса. В комнату вошёл высокий, но оттого не более крупный видом солдат. — Прошу любить и жаловать, господа, Айдас Янсонс. К слову, единственный в этой комнате местный.