Завтра мой черед

Дед сказал, что Джоске точно в Штатах, вероятно, во Флориде, но не смог сходу определить точное местоположение. Джотаро летит в Майами на самолете Фонда. Мог бы попросить Фонд об услуге, когда собирался лететь в Токио, но услуга была слишком личная, и Джотаро не хотел, чтобы кто-то ещё знал о его передвижениях. Даже из запароленного телефона на всякий случай удалил СМС об оплате билетов на самолет. С тех пор, как врагов у семьи поубавилось, и перестали поступать известия о новых осколках стрел, Фонд перепрофилировался. Теперь они занимаются антивоенными исследованиями и биомедициной. Джостары жили спокойно двадцать два года, и вдруг Джотаро сообщает о возможном нападении станда. Уже бессмысленно скрывать, что он приехал в Токио ради Джоске, но Джотаро пытается: рассказывает агентам почти ту же байку, что и Марии с Джолин. Был в городе по делам университета, хотел заглянуть к Джоске. Общение с ним в последнее время сошло на нет, и Джотаро решил узнать, в чем дело. В итоге узнал кое-что пострашнее. Когда в воскресенье вечером самолет садится в Майами, Джотаро тут же звонит Джозефу. — Я прилетел. Дед, ты нашел его? — Да, только... — Дед мнется. — Hermit Purple показывает, что Джоске и дневник сейчас в Рокледже. Как по мне, это странно. — Что странного? Именно там и засел Энрико. — С дневником всё ясно, но... Предположим, Джоске — только приманка, и Энрико использует его, чтобы выйти на тебя. Тогда зачем похищать Джоске в аэропорту, держать его в Рокледже, а потом ждать, когда ты туда заявишься?.. Вы пробыли там две недели. Энрико мог напасть в любой момент. — Знаю, я тоже думал об этом. Если ему нужен только я, он от меня получит. — Джотаро говорит на ходу и не может отдышаться. — Спасибо, дед. Я еду за Джоске. — Стой! Один? Хочешь стать следующей жертвой?! — Не один, со мной агенты Фонда. Я чуть не убил Энрико тогда, а в этот раз довершу начатое. Мы слишком долго жили в страхе. — У твоей подмоги нет стандов! Ты не использовал Созвездие в бою больше двадцати лет! — Тебя в бой не потащишь, а нам больше не на кого рассчитывать. У агентов есть оружие. Надо действовать сейчас... Если с Джоске что-то случится, я себе не прощу. — Я тоже, но... — Вот и всё. Пожелай мне удачи. Джотаро сбрасывает звонок: он больше не хочет слышать возражений. Агенты Фонда, слышавшие разговор, смотрят на него круглыми глазами, но следуют за ним. Джотаро снова понадобится машина. Его вырубает после перелета, но времени на сон нет. Он думает только о Джоске. Черт, почему он не послушал его тогда... Никогда не слушал. «Думаешь, это что-то изменит? Ну, попробуй». За рулем сидит агент Фонда, едет по темному шоссе на максимально допустимой скорости, потому что Джотаро попросил. Сам он сидит спереди, на пассажирском сидении. Вряд ли бы Джотаро выдержал два с лишним часа за рулем, но его всё никак не вырубит. Он просто сидит с закрытыми глазами. Под веками пляшут картинки. Он дремлет, и ему в который раз снится одна и та же авария. В этот раз Джотаро видит рядом с собой Джоске. Машина еле заводится, вокруг них — вода. Джотаро хочет сказать, чтобы Джоске бросил его и бежал, но знает, что его не бросят, и Джотаро тоже не смог бы. Он не может встать на ноги, не может призвать Созвездие или позвать на помощь, но смутно вспоминает ту, что могла бы им помочь. Его крик — беззвучная мысль, но отчего-то Джотаро уверен, что его услышат даже на том свете. Сам он слышит крик Джоске, прерванный ударом, и просыпается от фантомной боли, резанувшей по глазу и горлу. Старый шрам на шее горит. Шрам, который ему оставил Энрико. В Рокледж они прибывают поздно вечером, и Джотаро звонит Джозефу. Шизука помогла деду отправить по телефону спиритические фото, которые он сделал стандом, но Джотаро и агенты ни черта не могли по ним понять. Час или два они держали связь с дедом, искали район с однотипными частными домами по его описанию, и наконец нашли. Нужный дом отличался от прочих цветом крыши — черепица была серой, а не коричневой. Типичный белый коттедж с ухоженной лужайкой. И не подумаешь, что здесь могут держать заложников, но дед уверен, что нашел Джоске. Джотаро сказал деду пенять на себя, если он опять ошибся. Не то, чтобы дед мог что-то с собой поделать — с годами его станд потерял точность, — но за неправомерное вторжение на частную собственность будет отдуваться не дед, а Джотаро и Фонд. Агент пристегивает к нему последний датчик. Они будут сидеть в засаде и наблюдать за домом. Если Джотаро подаст сигнал по датчику или не выйдет через десять минут, агенты возьмут дом штурмом. Джотаро не по себе. Он и правда не использовал станд в бою больше двадцати лет: справится ли? Сможет ли защитить хотя бы себя, не говоря уже о Джоске? И этот дом выглядит совсем обычно. Джотаро уже кажется, что он зря поднял всех на уши, что похищение привиделось ему в страшном сне. Он только обрадуется, если так всё и окажется. Джотаро жмет на дверной звонок и яростно стучит в дверь. В глубине дома раздаются звуки, в окнах включается свет. Шаги близятся к двери. Кто-то смотрит в глазок, тянется к ручке, и Джотаро весь сжимается от холода. Он ошибся? Почему-то он не рад, когда ему открывает Джоске: открывает совершенно обыденно и естественно, по своей воле. Он одевался наспех, на нем помятая рубашка и джинсы. Это и не его джинсы, ему они велики. Волосы растрепаны, на шее — засосы. Джотаро бы залюбовался, если бы не понимал, что всё это значит. Джоске моргает, оглядывает его сверху вниз, приходит в себя. Только сейчас Джотаро замечает, что он сам не в лучшем виде. Пережил два перелета, второй день подряд ходит в одном и том же. От него наверняка разит. — О господи, — рассеянно говорит Джоске, — ты что тут забыл? — Джоске, я... Это правда ты? Он уже не верит своим глазам, ушам, своей памяти. Неужели обманут даже руки? Джотаро тянется к плечу Джоске, чтобы убедиться, что он настоящий. — Эй, не трогай меня. — Джоске грубо спихивает его руку. Да, настоящий. — Я думал, тебя похитили, я только что из Токио, а ты... Что ты здесь делаешь? — Обалдеть. Я думал, ты блефуешь, и на удачу сказал, что меня нет в квартире. — Джоске присвистывает и смотрит на него, как на сумасшедшего. — Как ты вообще меня нашел? — Побеспокоил деда. — О, ну спасибо, что не Фонд на уши поставил. Или вся семья уже в курсе? Джотаро сжимает руку в кулак, весь кипит от возмущения. Какого хрена? Джоске, ради которого он пересек полсвета туда и обратно, стоит перед ним весь помятый, с засосами на шее, и язвит. Джотаро что-нибудь сломает, если окажется, что похитили его разве что из местного гей-бара. Из-за спины Джоске раздается грубый голос. — Какие-то проблемы? Он тебе докучает? Джоске не собирается впускать Джотаро внутрь. Он говорит с ним, едва приоткрыв дверь, и за его спиной мало что видно. Джоске поворачивается к говорящему, и только тогда Джотаро удается его разглядеть. Высокий мужчина, примерно одного возраста и роста с ним и Джоске, поджарый, но до ужаса бледный. Волосы такие светлые, что почти кажутся белыми. Одет он только по пояс. Это точно не Энрико. — Уэс, я разберусь сам. Подожди меня в комнате. Джотаро так сильно сжимает челюсть, что кажется, будто сейчас у него раскрошатся зубы. — Уэс? — Ах да, прости, тебе же никогда ничего не ясно. — Джоске делает шаг в сторону, чтобы Уэс и Джотаро видели друг друга, торжественно указывает на своего знакомого. — Уэс Блюмарин, это доктор-профессор-ну-ты-понял Джотаро Куджо, мой нерадивый племянник. Джотаро Куджо, это Уэс Блюмарин. — И кем, — Джотаро приходится сглотнуть ярость и заговорить, а не зарычать, — он тебе приходится? Джоске пожимает плечами. — Друг и деловой партнер, скажем так. — Он поворачивается, и они с Уэсом дают друг другу пять. — Кстати, работу я нашел, можешь про неё больше не спрашивать. Можешь вообще больше ничего не спрашивать. Надеюсь, хоть так понятно. И что это за работа? Оставаться на ночь у незнакомых мужчин? От стыда, ужаса и неверия и Джотаро готов провалиться сквозь землю. Какой позор. А ведь на них смотрят агенты Фонда, только Джоске не знает. — У меня полно вопросов, если честно, — шипит Джотаро и упирается рукой в дверь. — Ответь, и я уйду. — Да ты на время смотрел? Я спал, вообще-то. И тебе советую. Выглядишь так, будто сейчас свалишься. — Джоске морщит нос и зевает, но крепко держит дверь. — Сейчас не буду с тобой разговаривать, ты явно в неадеквате. Успокойся и приходи, когда протрезвеешь. — Издеваешься? Я летел из Токио, я ехал сюда два часа из Майами, я не успокоюсь, пока... Джоске отходит в сторону, и Уэс заслоняет его собой. Вблизи он выглядит, как сущий дикарь: тоже весь помятый, растрепанный. Джотаро тоже пытается заслонить Уэса собой, чтобы его не увидели агенты. — Проваливай подобру-поздорову, ладно? — говорит Уэс. — Не хочется ссор на ночь глядя. В кулаке Джотаро мерцает перчатка Созвездия — пускай хотя бы Джоске увидит, как он взбешен, — но он ничего не может ответить. Если бы не чертовы агенты, которых Джотаро сам же и позвал, он бы ворвался в дом с боем, но он не может вот так проколоться. Станды — отдельно, личные разборки — отдельно. Иначе все, начиная агентами и заканчивая их семьей, узнают, что Джоске спит с незнакомцами. Или узнают, что между ним и Джотаро что-то есть. Одно хуже другого. — Я уйду, если ты перестанешь избегать меня. Джоске переглядывается с Уэсом. — Я надеялся, что ты начнешь избегать меня сам, но... — Джоске пожимает плечами и зевает во весь рот. — В общем, увидимся. Доброй ночи, Джотаро. На прощание Уэс машет рукой, и Джотаро передергивает от отвращения. Дверь за ним закрывается, и он уходит молча. Джотаро срывает с себя датчик: не пригодился. Не прошло и десяти минут. Его даже не впустили в дом. Он идет назад по садовой дорожке, думает: нет, этого не может быть, всё это неправда. Сейчас у него что-нибудь случится с памятью, как у Джолин, и всё встанет на свои места, но он помнит каждую деталь с поразительной точностью. Яд в голосе Джоске, его растрепанные волосы, голый торс Уэса. Всё это было по-настоящему. Родинка на шее Джотаро горит так, что хочется расчесать её до крови.