По ту сторону рая

Ойкава сидел прямо рядом с койкой Сугавары. Если бы не многочисленные приборы, провода и датчики, следящие за состоянием Коуши, могло бы показаться, будто сероволосый просто спит. Его наконец отмыли, и привычный пепельный цвет волос занял своё место. Сугавара был таким бледным, под глазами образовались чёрные круги, прямо как у его матери, которая сейчас стояла в коридоре вместе с врачом, пытаясь узнать подробности о состоянии сына. — Почему же ты никогда не следишь за собой? Тоору лёг подбородком на край кровати и взял парня за руку. Она тёплая, такая же тёплая, какой была его улыбка. Ойкава посмотрел на лицо Сугавары. Солнечные лучи падали прямо на щёки и лоб парня, аккуратно касались его ресниц, мягко поблёскивая и переливаясь. Взгляд темноволосого скользнул ниже, только тогда он заметил, что чёрный браслет, который Тоору подарил Коуши в прошлом году исчез. Возможно сероволосый решил оставить его дома в тот день, а возможно он слетел во время аварии и сейчас продолжает валяться, как ненужный мусор на том же месте. Ойкава уже представил, как Сугавара сильно переживает из-за своей потери, такой беспокойный, искренне извиняющийся молодой парень. Ему скоро должно исполниться девятнадцать, а он уже пережил столько всего, практически расстался с жизнью. — Ты же понимаешь, как больно делаешь нам с твоей мамой. Мы тебя очень ждём здесь, пожалуйста, не задерживайся в том месте, где сейчас находишься, — темноволосый ощущал себя довольно странно, когда говорил с бессознательным Коуши, но так он чувствовал себя спокойнее. Будто парень на самом деле слышит его и всё воспринимает. — Твои друзья за тебя переживают. За те две недели, что Сугавара находится в коме, к нему много раз приходили ребята из Карасуно. Даже бывшие члены команд Некома и Фукуродани посчитали себя обязанными заглянуть к бывшему связующему. Несколько раз вместе с Ойкавой его навещал Иваизуми и даже Терушима. Юджи последний, кто видел его в тот день в сознании и прекрасном настроении. Он был очень огорчён, когда узнал, что Коуши попал в аврию. Не потому, что это означало невозможность провождение занятий с его младшей сестрой. Он действительно очень уважал этого человека, потому парень просто не мог проигнорировать его несчастье. — Сегодня также? — без стука, но очень тихо в палату зашёл Нишиноя. Не привычно для Юу, но он на самом деле парень хорошо отличал серьёзные моменты от тех, когда можно и позабавиться. Тоору оторвал голову и посмотрел в сторону выхода. — А? Да. Всё также. Состояние Сугавары не улучшалось, но и не ухудшалось, что огорчало и радовало одновременно. — Суга-сан был всегда так осторожен с нами, заботился о нас. Сейчас наша очередь, — Нишиноя сел напротив Ойкавы. — Это не значит, что он должен страдать. Юу проигнорировал замечание и задал вопрос: — А что с его университетом? — Его мама поговорила с администрацией, ему дали академ. — Я никогда не был к нему ближе, чем Асахи или Дайчи, а уж тем более ты, но я хочу, чтобы ты понимал, каждый из нас переживает за него. — Ноя, я… — Нишиноя-чан, ты пришёл! — поразилась только что вошедшая мама Сугавары. Она появилась в палате довольно быстро и неожиданно, отчего оба парня вздрогнули. — Да, — он встал и поклонился в знак приветствия, — Все очень переживают за Сугу-сана. — Доктор сказал, что его состояние стало улучшаться, по крайней мере, в сравнении с его состоянием после операции, — оповестила их женщина и села рядом с Тоору. — А как у вас дела? — обратилась она к Юу. — У нас всё… — Скоро вернусь, — практически шёпотом произнёс Ойкава. Больше притворства и абстрактных ситуаций он не любил светские беседы. Сугавару Юу можно было понять, таким образом она пыталась отвлечься от своей трагедии, но для Тоору это было невыносимо. Парень вышел в коридор и прошёлся до автомата с горячими напитками. Нишиноя прекрасно помнил их первую встречу с Сугаварой.

***

— Приятно познакомиться, меня зовут Сугавара Коуши. Надеюсь на хорошую работу вместе. — А? Я тоже, — кивнул Юу. Сугавара с самого начала отличался от остальных второгодок. Про таких, как он говорят «развит не по годам». Коуши всегда осмотрителен по отношению к своим кохаям. Ничего не боялся, не стеснялся, в отличие от Азумане, и был всегда дружелюбным, чем отличался от Савамуры, который мог и прикрикнуть на своих товарищей. Сугавара не был обделён и чувством юмора, мог побаловаться вместе первогодками, поострить. Причём и связующим он был неплохим. Это сразу же расположило Коуши к Нишиное. Он безусловно любил правильных людей, но если вы с этим перебарщивали, могли прослыть настоящим снобом. Для Нишинои нужно быть крутым или весёлым, а в Сугаваре это всё было. — А ты знал, что у вас с моей матерью одинаковые имена? — как-то раз сказал сероволосый. — Да? Какое совпадение. — Говорят, у людей с одинаковыми именами одинаковые характеры. Поэтому я думал, что мы хорошо сойдёмся. Так в итоге и произошло. Коуши любил и уважал всех своих кохаев, но Юу всё же выделялся. Как минимум потому, что, когда Сугавара начинал всех подбадривать, ему единственному он давал пять, а всех остальных бил по разным частям тела. Они довольно часто тренировались вместе. И в итоге прекрасно сработались. Сейчас же Нишиное было очень больно видеть Сугу в таком состоянии, но так как он был не в силах помочь, только и оставалось, что смотреть. — Ребят, стойте, перестаньте! — воскликнул Коуши, пытаясь успокоить своих друзей, которые поочередно обвиняли самих себя в проигрыше команды. Резкий, громкий скрежет, как будто что-то переломилось. Сломалась швабра, на которую случайно наступил Асахи. По правде говоря, в тот день сломалась не только швабра. Азумане ушёл из команды, а для Юу тренировки были под запретом из-за двухнедельного наказания за плохое поведение. Шло время, и вот к Карасуно присоединились первогодки. В один из дней, когда ребята прибирались в спортзале, Хината прокричал из кладовой: — Я нашёл тут сломанную швабру, может её стоит выкинуть? На его отклик тут же пришли остальные. Сугавара взял поломанную вещь, сжал в руках, на лице тут же появилась тоска. — Нет, не стоит. Думаю, её ещё можно починить, — с хрипотцой и явной грустью в голосе произнёс сероволосый. «Никогда не терял надежду, не сдавался и верил в лучшее — таким ты всегда был.» — подумал Нишиноя. — Думаю, тебе стоит побыть с ним наедине. — Юу встала со своего места и поправила юбку. — Да нет, я не хочу отнимать ваше… — Не спорь, я пока схожу за Ойкавой. — женщина мягко улыбнулась, парень заметил, что у Суги и его матери одинаковые улыбки. — Хорошо. Нишиноя вновь перевёл взгляд на Коуши, он начал с ним немой диалог, который происходил в мыслях Юу. Мама Сугавары покинула палату и сначала отправилась к туалетам, но заметила Тоору раньше. Парень сидел возле автомата с напитками, устремив свой взгляд в пол и держа стаканчик с кофе обеими руками. Ойкава, будто почувствовав присутствие Юу, поднял голову. На секунду ему показалось, словно перед ним стоит сам Коуши, но, поморгав несколько раз, он понял, что это была его мать. Женщина подошла и села рядом. — Завтра я никак не смогу прийти в больницу, если ты… — Я обязательно приду, — перебил её темноволосый. Потом Тоору осёкся, подумав, что таким образом нагрубил ей, но она вполне спокойно восприняла это. — Он обязательно очнётся, — произнесла она, то ли пытаясь убедить в этом Ойкаву, то ли себя. — Да, я знаю. Тоору и вправду знал это, но как же ему было тяжело. Единственный, кто знал о его состоянии сейчас был Иваизуми, но, к сожалению, друг уже уехал в другую страну, поэтому не мог поддержать его лично. Лишь телефонные звонки и переписка в интернете помогала удерживать Ойкаву в более менее приемлемом состоянии. А эти бессонные ночи? Вот о них знал только темноволосый. Даже Хаджиме он об этом не рассказывал, не хотел его пугать и волновать слишком сильно. В какие-то дни Тоору приходил настолько уставшим, что сразу же валился с ног, в какие-то, не смотря на свою усталость, не мог уснуть. Он раз за разом прокручивал ту сцену в голове, когда Сугавару увозили в операционную. Раз за разом. Раз за разом. И каждый раз это пугало всё больше и больше. Предполагал Ойкава, что такое может произойти? Конечно нет. На нём, как и на всех нас, были надеты розовые очки. Кто хочет задумываться о чём-то удручающем, когда он счастлив и пребывает в хорошем настроении? Вот и темноволосый об этом не думал, но когда на прямую столкнулся с этим, осознал, на сколько мир может быть жесток, а история их любви недолговечна. Это так пугает. Каждый день превратился в чёртов день сурка. Универ, больница, дом, универ, больница, дом. В университете ему удавалось ненадолго отвлечься, но спустя какое-то время негативные мысли вновь возвращались. В больнице не думать об этом было невозможно. А по возвращении домой, он вешал ключи в специальную ключницу, снимал верхнюю одежду, проходил на кухню и заваривал себе самый крепкий кофе. Садился за стол, прятал лицо ладонями и пытался прийти в себя. Будь Коуши в сознании, он бы обязательно назвал Тоору Негативным Дурокавой, ударил бы его в живот, после чего крепко бы обнял и сказал бы, что всё будет хорошо. Как же Ойкава скучал по этому, скучал даже больше, чем по волейболу. Зависимость. Это было похоже на зависимость.

***

— Его состояние не меняется? — Иваизуми собирался на занятия, когда как у Тоору время близилось к десяти вечера. — Нет. Всё также, — устало ответил темноволосый. Он ходил по комнате, потирая кончиками большого и указательного пальцев глаз. — А что насчёт виновника? — Сразу же сознался, — парень грохнулся на кровать. — Суд уже прошёл, у него забрали права и посадили, остальные расходы повесили на страховку. — А ты как? Пошёл в волейбольную команду в университете? — Нет. Мне некогда, после занятий сразу же еду к Коу. — Так нельзя. Ты должен отвлекаться, подай заявку, пока не поздно. Суга хотел бы, чтобы ты продолжал тренироваться. — Ты прав, но у меня правда нет времени. Я не могу не прийти в больницу, — Ойкава лёг, устремив свой взгляд в потолок. Темнота комнаты пожирала его. Темнота в сердце разрушала изнутри. — И всё же, подай заявку, найди время, отвлекись, иначе сойдёшь с ума. Я не хочу переживать за тебя больше, чем переживаю за Сугавару. — С чего это ты такой заботливый, а, Ива-чан? — Не включай придурка, дурокава! Ладно, мне нужно идти. Пиши, прежде чем позвонить. — Хорошо. Пока. Тоору отложил телефон в сторону и тяжело выдохнул. «Он прав» Час тренировок, несколько часов с Коуши — таким образом жил Ойкава после разговора с Иваизуми. Конечно, часа тренировок катастрофически не хватало, но темноволосый не мог позволить себе больше. Не сейчас. Пока Сугавара не очнётся, он не сможет спокойно играть в волейбол. — Ойкава-кун! Сугавара-сама! Суга-сан…он… — затараторил запыхавшийся от быстрого бега Нишиноя.