Не мой сероглазый мальчик

      Весь следующий учебный год, год своего директорства, Северус пережил, словно в густом тумане. Все в Хогвартсе, начиная от Минервы и заканчивая желторотыми первокурсниками — все смотрели на него исподлобья, как на врага. Само собой, были и те, кто относился к нему лояльно или нейтрально, но всё же основная масса бросала на нового директора именно такие взгляды.       Конечно, Северус привык к некому недружелюбию преподавателей и страху с примесью отвращения многих студентов, но в этом году всё обернулось гораздо худшим, тем, что Снейпу было невероятно трудно игнорировать — неприкрытым презрением и злобой. Северус, разумеется, не мог открыть никому из преподавателей свой секрет, старый интриган, любитель лимонных долек позаботился об этом, взяв с Северуса Непреложный обет хранить тайну до конца Второй магической или (Снейп не был уверен, что наступит раньше) до его смерти.       Нет, умереть он вовсе не боялся, смысла жить ради себя он не видел уже очень давно, жизнь утратила для него последние краски — яркие рыжие всполохи — после той злополучной ссоры у озера на пятом курсе. Тогда он так явственно осознал, что всё кончено, что его дальнейшая попытка помириться была обречена на провал — ненависть в ярко-зелёных глазах полыхала тогда красноречивее любых слов… Сердце юного Снейпа в тот миг гулко рухнуло вниз, в район солнечного сплетения, чтобы робко затрепетать вновь лишь годы спустя, обречённо, странно, неправильно…       Смерть не страшила его нисколько, но теперь его беспокоила жизнь Драко, его благополучие и выживание в грядущей войне, а потому Снейп заставлял себя существовать, притом вполне успешно, и более того, следить за благополучием школы, которая за эти годы уже стала для него, как не пытался он скрывать этого даже от самого себя, родным домом.       Вот и сейчас Северус сидел в ненавистном им директорском кабинете, то и дело нервно поглядывая на отсчитывающие время большие песочные часы, готовый в любой момент сорваться в лабораторию, устроенную тут же, в соседнем помещении, ранее служившим Дамблдору чем-то вроде гардеробной или кладовки.       — Тебе что-то известно о нём? Северус? — огромные встревоженные глаза, почти бесцветные сейчас, всегда оживали, стоило им вновь затронуть эту тему.       — Нет, Драко, увы, теперь я ничего не могу узнать, ведь меня исключили из Ордена, да и потом…       После этих слов парень вскочил со стула, чуть задев локтем старинные часы. Снейп едва заметно вздрогнул и аккуратно отодвинул их от края стола.       — Ты мог бы применить легилименцию! К Минерве, например, или…       Тут часы отсчитали последнюю песчинку и Северус, жестом прервав крестника, с грацией дикой кошки выбрался из-за стола и моментально скрылся в недрах лаборатории. Раздосадованный Драко с силой ударил по столу кулаком, тут же ойкнув и закусив губу от внезапной боли.       Снейп вернулся спустя несколько минут, с блуждающей на губах удовлетворённой улыбкой, и Драко, всё ещё потирающий ушибленную руку, не выдержал.       — А ты всё о своих зельях думаешь, да? А там Поттер жизнью рискует, а мы тут… может, и не зря про тебя говорят, что ты… ты… — выпустив пар, юноша вновь рухнул на стул, прикрыв пылающее лицо руками.       — Послушай, Драко, — негромкий низкий голос Северуса звучал совсем близко, а плотная струящаяся мантия, пропахшая травами и зельями, мягко касалась острого юношеского колена, затянутого в тонкую ткань форменных брюк. Драко поднял на крестного покрасневшие глаза. — Я понимаю твои… хм… чувства, но, — он приманил ещё один стул и сел теперь прямо напротив Драко, осторожно взяв в свои руки его тонкие, изящные пальцы, от этого жеста юноша сначала дёрнулся, но так и остался сидеть, доверившись исходившему от Снейпа, такому знакомому с детства теплу отеческой заботы, — Минерва опытная волшебница и, вероятнее всего, почувствует любое вторжение в её разум, к тому же для этого нужен контакт глаз, и потому…       — Мы изгои, — тихо, но уверенно ответил Драко, откидываясь на спинку стула.       Снейп кивнул, чуть отстраняясь, но всё же ещё касаясь кончиками пальцев руки крестника.       — Меня сторонятся даже некоторые слизеринцы, особенно полукровки и новенькие… а уж остальные факультеты… Мерлин, Северус, да я теперь популярный волшебник, вот только знаешь… когда тебя сторонятся и боятся даже «свои»…       Снейп снова кивнул и, помедлив, негромко ответил, вновь косясь на медленно пересыпающийся в магических часах, розовый песок:       — Это тяжело Драко, слишком тяжело для тебя. Что ждёт впереди — неизвестно, но я бы хотел, чтобы ты помнил, кто ты есть, понимаешь? Быть верным самому себе и в самые тёмные времена — вот, что по-настоящему важно. Сохрани это…       — Что ты имеешь в виду, Северус? — спросил Драко скорее для того, чтобы просто не молчать, ибо в тишине ему казалось, что стук его собственного сердца слишком громко раздаётся в старом и странном директорском кабинете.       — Ты знаешь, — негромко ответил ему Снейп и голосом, в котором снова появились столь привычные всем металлические нотки, добавил, — иди, Драко.       Юноша вышел, так и не получив ответов на свои вопросы, но надолго запомнив слова и взгляды, которые сказали намного больше.       Едва за Драко захлопнулась дверь, Северус вновь занял своё привычное место в удобном кресле, обитом золотистым бархатом. Сложив локти на стол, он хотел было, как мальчишка, просто дать наконец волю эмоциям, но золотисто-розовые песчинки, за которыми мужчина наблюдал краем глаза, говорили ему, что скоро снова будет пора.       Первый этап варки оживляющего зелья, самый простой, но часто требующий полного контроля и концентрации, подходил к концу, и Снейп словно оживал сам, когда убеждался, что всё идёт так, как надо. Видит Мерлин, у него всё получится, всё выйдет именно так, как требуется и тогда… Останется только найти Поттера и убедиться в том, что план Дамблдора работает и этот очкарик-полукровка вместе со своими друзьями сделает всё правильно…       Выйдя из лаборатории спустя четверть часа, усталый и взмокший, он вновь было привычно опустился на кресло, как вдруг уловил носом тот самый противный запах. Снова.       Навозная бомба у его кабинета. Вероятнее всего, проделки Джинни Уизли, которую щедро снабжали подобными «товарами» близнецы. Северус хмыкнул и, махнув палочкой, развеял тошнотворный запах, заполнявший комнату. Устало присел. Наказать? Возможно, но для начала зачинщика ещё нужно найти, да и потом, если о проделке узнает кто-то из Кэрроу, девчонке будет грозить гораздо худшее, чем простая отработка…       Хлопнув руками, Снейп призвал одного из школьных домовиков и привычно приказал ему обыскать вещи студентов на наличие запрещённых предметов. Домовик согласно кивнул и поспешно скрылся, стремясь быстрее выполнить сказанное. Северус вздохнул всё же заставив себя приняться за дела — отчёты перед Министерством, финансовые сметы, списки необходимых ингредиентов, продуктов и всего того, чем ему теперь приходилось заниматься. «Чёртов старый маразматик! — в очередной раз грязно выругался Снейп, продираясь сквозь дебри финансовой отчётности. — «Вот кто тебя просил надевать это проклятое кольцо? Гениальный Дамблдор — и так глупо, почти по-детски попался!» И ладно он сам — старик прожил больше сотни лет и вполне готов был и на тот свет отправиться, но теперь судьба Британии в руках семнадцатилетнего подростка и кучки его друзей, а заботы о школе легли теперь на его, Северуса, плечи…       Поглощённый подступавшей злостью, Снейп не учёл того факта, что ситуация, возможно, требовала смерти седовласого директора… А что, если это была инициация юного Гарри Поттера?       Жестокая и кровавая инициация, в которую невольно оказались вовлечены слишком многие…       Впрочем, на войне, как на войне…       Учебный год тем временем шёл свои чередом, старые преподаватели — МакГонагалл, Флитвик, Слагхорн, Стебль — как могли защищали учеников, иногда даже в тайне помогая им, дабы не навлечь на последних гнев вездесущих Кэрроу — ставленников Волан-де-Морта. Сами Кэрроу чувствовали себя в школе фривольно и вольготно, телесные наказания и Непростительные заклятия стали привычной частью отработок и наказаний, осуществлять которые чаще всего приходилось слизеринцам. Много раз после этого Северус отпаивал Драко успокаивающими настойками и зельями, в очередной раз выслушивая нетрезвые излияния.       Да, Драко Малфой, чистокровный слизеринец и гордость своего отца, банально спивался, забившись в тёмные уголки подземелья.       Впервые Снейп застукал его ещё в конце сентября, когда у него внезапно закончились нужные ингредиенты для зелья. Спустившись в лабораторию и получив всё нужное, он уже собирался было подняться к себе наверх, как вдруг путь ему преградила бледная тень с бутылкой огневиски. Ярость моментально вскипела в новоназначенном директоре и выкрикнув: «Люмос», тот осветил лицо незадачливого пьяницы. Когда же огонёк на конце волшебной палочки осветил такое знакомое, печальное и осунувшееся лицо с огромными светлыми глазами, Снейп оторопел.       — Драко! Что ты… — не договорив, он с силой втолкнул его в один из пустых классов и моментально запечатал дверь сильными чарами.       — А что мне остается? В моём доме Волан-де-Морт, в моей школе Кэрроу… — он совсем не аристократично икнул и вытер нос рукавом. — А ты знаешь, что под Круцио цвет глаз меняется, а? И капельки пота так красиво выступают на бледном лице, и венка на шее бьётся так трогательно и… — голос юноши сорвался на всхлип, и Снейп почти механически прижал его к себе. — А ей ведь только двенадцать, Северус!       — Кому? — на автомате переспросил мужчина, гладя крестника по спине.       — Ей! Линде Райт. Рейвенкло, второй курс. Полукровка, — почти спокойно, по-деловому перечислял Драко, — виновна в том, что выразила сомнение в правомерности телесных наказаний… Поэтому Кэрроу и решил, что магическое наказание ей идеально подойдёт, но… Мерлин, почему? Почему я? Какого драккла это всё вообще происходит?       Снейп не стал наказывать крестника, лишь взяв с него слово не увлекаться этим и не попадаться. Ничего другого предложить ему он не мог. Зелья, улучшающие настроение, само собой были, но принимать их на постоянной основе грозило куда худшими последствиями, чем алкоголь, да и к тому же, вероятно, для Драко это было вариантом протеста, иллюзией того, что он может решить в своей жизни хоть что-то. Его крестник был слаб, но не всем быть героями, или, может быть, для некоторых людей для героизма нужно что-то большее?       Поэтому Северус ждал. Терпел, сжав зубы и ждал, пока всё разрешится… Выдавать себя излишней лояльностью к ученикам было ни в коем случае нельзя, но каждое утро ученики, подвергшиеся наказаниям, получали свой особенный тыквенный сок с капелькой тайной директорской заботы. И жизнь продолжалась.