Не мой сероглазый мальчик

      Поцелуи Гарри жгли кожу, прикосновения жадных, ищущих пальцев лишали остатков контроля. Драко почти потерялся в новых, до дрожи приятных ощущениях наконец выстраданного, обретённого… Он был готов отдаться прямо здесь и сейчас, не думая и не желая для себя иного, но реальность оказалась до банальности жестокой.       Они слышали крики, звуки падений и разрушений, видели всполохи заклятий… Гарри, с трудом оторвавшись от так долго желанных губ, медленно поднялся и протянул руку.       — Пойдём, сейчас не время и не место…       Драко смотрел на любимого и не верил тому, что слышал. Как? Голос Гарри прозвучал так холодно, отстранённо… Это что, шутка? Драко не двигался с места, лишь касался кончиками пальцев такой далёкой руки любимого. И Гарри понял.       Он вновь сел рядом, обнял Драко так сильно, что тот не смог сдержать вырвавшийся стон, и зашептал, быстро и отчаянно:       — Послушай, Драко… я… я правда люблю тебя, люблю так сильно, что самому страшно даже, и больше всего на свете я хочу сейчас быть с тобой, быть твоим, любить, веришь? Но нельзя, идёт война, здесь в любой момент окажутся Пожиратели или Орденцы, или… мы должны идти и сражаться, и когда мы победим… Ну же, счастье моё, вставай, ведь я же теперь ради тебя на всё…       Драко послушно поднялся. Ноги плохо слушались его, перед глазами всё плыло, но на сердце было легко. «Мы победим. Мы будем сражаться. Мы. Мы». Мерлин, только сейчас Драко понял, как не хватало ему этого гарриного «мы». Одно слово, две буквы. И целая жизнь. В которой теперь есть Драко. Даже такой, с отвратительной Тёмной меткой и неприглядным прошлым, с ложными идеалами и неправильными друзьями. Его Драко. И они обязательно победят.       Он не знал, куда Гарри вёл его, полностью отдавшись воле этой руки и так отчаянно боясь хоть на миг отпустить её теперь.       Луна возникла как будто из ниоткуда. Растрёпанная и перепачканная пылью она тем не менее смотрела прямо, с лёгкой полуулыбкой и принятием в светлых глазах.       — Гарри, Гарри, я искала тебя, тебе нужно кое-что увидеть… прямо сейчас, это важно!       Крики и шум слышались всё ближе, и Гарри раздумывал лишь секунду, наконец кивнув и позволив теперь уже девушке вести себя.       В кабинете Снейпа было сумрачно и одиноко, как и весь последний год. На столе громоздились кипы старых пергаментов вперемешку со сломанными артефактами, птичьими перьями и засохшими каплями чернил. В углу, ближе к окну на низком столике стояла небольшая каменная чаша. При виде неё Гарри воскликнул:       — Я знаю, что это!       Луна кивнула, а затем молча извлекла из кармана мантии маленький пузырёк и, быстро оглядев их, вылила содержимое в чашу. Жидкость засеребрилась, наполняя собой пространство всего артефакта.       — Чьи это воспоминания, Луна? Мы должны посмотреть их сейчас? Втроем?       — Нет-нет, мне нужно идти, там Невилл и… Гарри, Драко, не медлите, вот только… — девушка развернулась, чтобы покинуть кабинет. И уже увлекаемые в крутящийся водоворот чужого прошлого Гарри и Драко услышали: — Он там, где однажды уже был спасён.       Слова Луны, будто впитавшиеся в почву подсознания, были тут же вытеснены новыми странными впечатлениями от увиденного.       Вся жизнь Северуса Снейпа, от ранних детских воспоминаний ссор родителей и первых встреч с Лили, сложных хогвартских лет, одиночества на Слизерине, учёбы, ревности, боли — картины сменялись перед изумлёнными юношами, так и не расцепившими рук. Принятие метки, Пророчество, война, просьба за Лили и… Северус с маленьким Драко на руках… Разговор с Дамблдором… Тёмный Лорд, назначающий его директором. Зелья, втайне варимые для учеников. Меч Гриффиндора в озере, лань…       Их выбросило обратно с такой силой, что оба рухнули на пол, едва не опрокинув со стола чернильницу. Гарри тяжело дышал, не в силах произнести ни слова. Драко же сейчас думал так быстро, что, казалось, сойдёт с ума от обрушившихся на него подробностей. Жизнь Снейпа, которого последние месяцы Драко почти приучил себя ненавидеть, наконец предстала перед ним первозданной, цельной. Такой, что Драко осознал, кем был его отвергнутый крестный.       Двойной шпион. Агент Дамблдора. И он всегда был за Гарри. Всегда, даже тогда, когда сам Драко, уязвлённый отказом в дружбе, думал, что ненавидит его. И с неотвратимой точностью юноша понял, что если бы не Северус… именно он, скорее невольно, но всё же он уберёг Гарри от такого множества бед, что…       — Гарри, ты… Ты знал? Всё это?       — Нет, Драко, я… — слова застряли в горле, а мысли будто застыли, не желая разворачиваться сейчас в картину грядущей судьбы, тяжёлой и неотвратимой. Сейчас нужно было подумать о близких, тех, кто рядом, и тех, кто ещё может нуждаться в помощи. — Луна что-то сказала, когда ушла, Драко?       Они так и сидели на полу бывшего кабинета директора. Гарри потирал ушибленный при падении локоть, Драко с тревогой и вместе с тем с восторгом любовался им. Смысл увиденного в воспоминаниях не сразу дошёл до его сознания, но на душе было сумрачно.       — Луна сказала… подожди… он там, где однажды был спасён. Ты знаешь это место? Мы должны спешить!       Гарри резко поднялся, кивнул. Необходимость действовать отвлекла его от тяжёлых мыслей. Нужно было жить. Здесь и сейчас.       — Визжащая хижина. Не спрашивай. Просто я знаю.       Когда они, запыхавшиеся, вылезли из тоннеля, Снейп был ещё жив. Кровь всё текла из раны на шее, но мутные глаза смотрели будто вглубь себя.       Он был готов умереть сейчас, вот так, никому не нужный и всеми покинутый (а разве когда-то было по-другому?) Закономерный итог его изначально неправильной жизни — позорная смерть от руки врага или хозяина. Дело сделано, больше его услуги не потребуются уже никому. Полуприкрыв глаза, Северус мечтал сейчас лишь об одном — чтобы Драко смог выжить на этой войне… а Поттер, правильно всё поняв, смог бы сделать то единственное, ради чего и был нужен. В сущности, они с Поттером во многом оказались похожи — грустная ирония.       А потом дрожащие тонкие пальцы дотронулись до его лица, почти невесомо очертили контур скул… Светлые, чуть отросшие волосы едва коснулись его лица, а тишину грязной хижины огласили тихие, едва сдерживаемые всхлипы. Его щеки коснулись так долго желанные, влажные от слёз губы. И Северус улыбнулся, найдя в себе силы на последнюю робкую ласку. Он зарылся пальцами в чуть спутанные мягкие пряди, и прошептал:       — Драко, мой сероглазый мальчик… Ты всё-таки пришёл, ты здесь, ты…       — Мы что-нибудь придумаем, мы спасём тебя, ты не можешь умереть сейчас, ты… — Драко вновь зарыдал, уткнувшись в привычно пахнувшую зельями грудь крестного. — Ты нужен нам, ты мне нужен, слышишь? Ты… — неосознанно он провёл рукой по своей груди и нащупал под мантией привычный бугорок. — Какой толк от твоего проклятого зелья, если оно не может спасти тебя?..       Северус только сейчас заметил стоявшего чуть поодаль Гарри, и по взгляду, который тот бросал на плачущего Драко, по нервным движениям — подойти или не мешать? — мужчина понял, что не его сероглазый мальчик всё-таки обрёл своё счастье. Короткое, яркое как вспышка, но так отчаянно желанное. А они с Поттером и правда похожи — вот и любят одного и того же человека… Бедный Драко, как же он будет жить без Поттера? А без него?       — Я люблю тебя больше жизни, — шепнул он напоследок и прикрыл глаза, отдаваясь своей судьбе.       Но Северус, видимо, забыл, что такое малфоевское упрямство и гриффиндорское благородство, помноженное на желание спасать. Он уже не слышал происходившего в хижине разговора.       — Что за зелье, Драко, о чём ты?       Вместо ответа юноша потянулся к шее и одним резким движением сдёрнул с себя фиал.       — Вот. Северус говорил, что оно спасёт от всего, кроме Авады. Но оно действует лишь на меня и… — Драко замолчал, прижав руку к отчаянно бьющемуся сердцу, пытаясь вспомнить, понять… — Гарри!.. Нужна его кровь, сейчас, скорее!       Из валявшейся рядом с ними ветки Гарри быстро трансфигурировал кривоватую иглу и, добыв пару капель крови Снейпа, добавил их в фиал со странным зельем.       — Ты… уверен? Драко?       — Не знаю, — юноша был бледным и встревоженным, его лицо чуть припухло от слёз, но, казалось, чистый разум, всегда отличавший слизеринцев, понемногу начинал владеть им, — но это единственный шанс. Он сказал, тогда… Не спрашивай ничего, Гарри, — высокий голос едва не сорвался на крик, а затем вновь стал почти ровным. — Зелье подействует лишь на меня и него, ведь в нём наша кровь, а потому я должен попробовать, Гарри! Если он умрёт…       — Тогда скорее, действуй, Драко, ты всё расскажешь потом, ну же!       Осторожно, словно он был фигурой из папье-маше, а не человеком из плоти, Драко поднёс фиал с зельем к неплотно сомкнутым губам Снейпа.       Тянулись долгие секунды. Завывал в лесу ветер, в отдалении слышались крики и падения множества тел… Но здесь, в полутёмной, всеми забытой хижине не менялось ничего. Драко всё так же держал в руках безвольную голову крестного, а Гарри обнимал его со спины, сильно, но ласково, гладил и шептал: «Всё будет хорошо, вот увидишь, он знал, он выживет, выживет…»       И только когда веки Северуса еле заметно дрогнули, а пересохшие губы прошептали: «Где?..» — Драко наконец выдохнул. Быстро смахнув подступившие слёзы, он смог наконец улыбнуться ему — робко и неуверенно.       — Ты будешь жить, Северус!..       Голос Волан-де-Морта, требующего выдать ему Гарри Поттера, слышался в хижине так отчётливо, будто Тёмный Лорд был здесь, заглядывая в глаза и недобро усмехаясь.       — Я должен идти, Драко…       — Гарри, нет! Он убьёт тебя!       — Ты же всё видел… Я — его последний крестраж, а потому… Позаботься о Снейпе, Драко!       Гарри медлил, не в силах решиться уйти от возлюбленного именно сейчас. Он пытался запомнить его такого, безумно любимого и едва обретённого. Своего. Драко же вдруг решился на последний, отчаянный шаг. Он спасёт своего Гарри.       Ощутив легкий укол иглой, Гарри чуть дёрнулся, но не расцепил руки, ощущая в ладони лишь лёгкое покалывание. Выросший с магглами, он ничего не знал о кровной магии и о том, что сейчас происходило между ними.       А затем всё вдруг закрутилось и пол ушёл из-под ног… Миг, и их троих уже выбросило на пол в гостиной незнакомого дома.       — Что?.. — слова застряли в горле, и Гарри изумлённо переводил взгляд с Драко на Снейпа и обратно. Профессор был так же слаб, но хотя бы в сознании, и в его глазах, в отличие от самого Гарри, отражалось понимание и ещё что-то, делавшее лицо обычно сурового профессора почти трогательным.       — Я никуда не пущу тебя, Гарри! — Драко смотрел на него испуганно и вместе с тем решительно. — Я жил с Ним два долгих года и я знаю, что он… Он чудовище, Гарри…       — Знаю.       Слабый стон Снейпа прервал их диалог. Юноши враз обернулись к нему.       — Надо положить его на кровать, тут есть спальня? — голос Гарри из взволнованного вмиг стал спокойным и решительным. Драко усмехнулся. Ничего не спрашивает до поры до времени, понимая, что сейчас важно, а что нет.       — Есть, на втором этаже, но… Думаю, что чары левитации могут навредить ему в таком состоянии.       Гарри кивнул.       — Мы сами отнесём его наверх.       Снейп пытался протестовать, но был так слаб, что двое юношей не обращали на его возражения никакого внимания. Благодаря своей худобе, весил он немного, а потому, с трудом, но они всё же смогли поднять его на второй этаж, разместив в большой спальне.       Устроенный на постели и почти уснувший Северус с одеялом, натянутым до подбородка, он показался Гарри уютным и трогательным. А Драко стоял рядом, не решаясь теперь ни уйти, ни подойти ближе.       — Останься с ним, Драко. Он ещё очень слаб, чтобы…       — Нет! Если ты уйдёшь, я умру. Гарри, ты единственный, кем я живу и… — большие серые глаза вновь наполнились слезами, и Драко вцепился в Гарри с такой силой, что юноше стало больно.       — Мне надо идти, я… — Гарри замолчал, будто не решаясь сказать. — Я знаю один секрет и я обязательно выживу, слышишь? Выживу и вернусь к тебе! Драко! — он с силой развернул к себе бледного, дрожащего возлюбленного и бережно поцеловал его в уголок губ, щеку, слизывая соленые капли. В ответ Драко дёрнулся, притянул Гарри и быстро, почти грубо поцеловал его.       — Если ты обманешь меня сейчас, я приду за тобой и на тот свет, понял? — превратившись на миг в себя прежнего, наглого избалованного подростка, Драко пытался скрыть рвущуюся отчаянную нежность…       — Я вернусь, обещаю тебе! — отвечал Гарри, сам не веря в то, что говорит. Он шёл на смерть, зная, что уже никогда не увидит ни Драко, ни друзей, ни угрюмого профессора. Лишь искра глупой надежды, привычной спутницы для него за все эти годы, помогала сейчас выдержать затягивающееся прощание.       Перед самым уходом Драко сунул ему записку, ту самую, шепнув: «Теперь ты сможешь вернуться, — а ещё прибавив. — Дом охраняется кровной магией, помни, если решишь вернуться не один».       Гарри выдавил из себя подобие жалкой улыбки и аппарировал, зажмурившись и нащупав в кармане мантии последний подарок Дамблдора.