Большое путешествие Кузко

В классе мистера Молигваки, или профессора М, как частенько звали его ученики, царила образцовая тишина. И пускай за окном ярко светило солнце, на небе не наблюдалось ни облачка, откуда-то издалека доносилось пение птиц - все это никоим образом не отвлекало подростков, одетых в одинаковую красно-белую школьную форму, кое-где украшенную золотыми нитями в знак принадлежности к самой престижной академии во всем Перу. Академии имени Его Императорского Величества Кузко. А вот и привилегированный ученик с собственной персоной. Со всех ног спешит на урок, сметая все на своем пути, наводя суеверный ужас на тех, кому не повезло оказаться в это время в коридоре. Может даже показаться, что География – его самый любимый предмет, но это не так, первое впечатление обманчиво. Юноша вовсе не прилежный ученик и совсем не отличник, скорее троечник и лодырь, учеба в школе для которого - единственный шанс вновь сесть на трон, не позволив сделать этого старушенции Изме, бывшей императорской советнице и живому доказательству существования динозавров. Но вернемся к нашему герою, нетерпеливо толкающему меня под руку и велящему переключиться на Его Сиятельство. Особо не церемонясь, Кузко пинком отворил дверь в класс и под изумленными взглядами сверстников, еще секунду назад что-то писавшими в тетрадях, метнулся к своей парте, так называемой "Камчатке", где и подремать во время занятий можно, и в виселицу сыграть без ущерба для собственной успеваемости. Короче говоря, идеальная стратегическая позиция для того, кто не горит желанием вкалывать, как проклятый, но страстно желает вполне прилично окончить школу, при этом особо не напрягаясь. Устроившись и сделав вид, что присутствовал в кабинете с самого начала урока, молодой император отдышался и поспешил сунуть нос в тетрадь к Мелине, которая в свою очередь отгородилась каким-то учебником, имевшим весьма внушительные размеры. Кузко сперва надулся, изобразив из себя смертельно оскорбленного, но через пару мгновений забыл об обиде и уставился в окно, ожидая окончания занятий. Столь резкая перемена настроения объяснялась очень легко: во-первых, на Мелину круглую отличницу, президента всех школьных клубов и просто красавицу трудно было злиться очень долго, а, во-вторых, юноша вообще слыл очень изменчивым типом, неспособным находиться в одном состоянии продолжительное время. Спустя несколько секунд ему уже надоело разглядывать выученный наизусть пейзаж, и он обратил свой скучавший взор на грифельную доску, отметив про себя, что оказывает этим огромное одолжение мистеру Молигваке. "Я же не виноват, что от его лекций даже рыбы охотно вешаются", - хмыкнул нерадивый ученик, чрезвычайно гордясь метко подобранной гиперболой. Или анафорой? А, может, метафорой? Постепенно зоркий взгляд карих глаз затуманился, приняв сладостно-мечтательное выражение, губы растянулись в глупой улыбочке, а императорские мысли с литературных тропов постепенно переползли на более приятные и интересные вещи. - Кузко, вы меня совсем не слушаете! - строго прикрикнул мистер Молигвака, даже подскочив на месте от возмущения. Долговязый парень вздрогнул и непонимающе уставился на недовольное лицо преподавателя, не сулившее ничего хорошего. - Вовсе нет, профессор М. Вы как раз говорили о... - Да-а? - учитель хитро осклабился в ожидании провального ответа. - О, - Кузко беспомощно заозирался по сторонам, но увидел лишь снисходительную улыбку Мелины, почесывавшего затылок Кронка и других своих одноклассников, явно не желавших приходить на выручку. Но раскрытая книга с цветной закладкой, покоившаяся на парте добродушного здоровяка, навела императора на мысль. - Вы говорили о ламах! Да, о ламах, о том, как нужна крестьянам их шерсть, и что Пижамы-Ламы не существует на свете. При последних словах парня Кронк, на протяжении нескольких лет фанатевший от этой самой Пижамы-Ламы, внушительно шмыгнул носом и, наградив Кузко тем взглядом, который обычно предназначается для предателей, с чувством произнес: - Пижама-Лама существует! Она, она... - тут голос его, и без того дрожавший, сорвался, не дав закончить фразы. Еще раз шмыгнув, спортсмен спрятал лицо за книгой, но подрагивавшие плечи скрыть было невозможно. - Нет, Кузко, - глубоко вздохнул мистер Молигвака, - я рассказывал о великих путешественниках, знаменитых первооткрывателях, которые на свой страх и риск отправлялись в море, чтобы отыскать неизведанные земли. - Почти угадал! - Ладно, дети, на сегодня урок окончен. Слушайте ваше домашнее задание: вы должны написать сочинение о каком-нибудь собственном маленьком открытии, сделанном дома или в джунглях - не важно. Вас, Кузко, это тоже касается. Если не напишите сочинение на пятерку, то... - То завалите предмет, перестанете числиться наследником, и императрицей станет Изма! - со скоростью пулемета протараторил королевский канцлер, взявшийся из ниоткуда и тут же в это никуда исчезнувший. Парень возвел глаза к неровному потолку и сполз под парту так, что над ее столешницей осталась видна только голова. Очень недовольная голова. С сочинениями у Кузко всегда как-то не ладилось: то он, выведя в тетради лишь три строчки, не знал, что писать дальше, то выливал на бумагу такой фантастический бред, что перуанцам всерьез стоило задумываться о психическом здоровье своего будущего правителя. В стенах академии, например, нет-нет да вспоминали историю о выдуманном друге по имени Брэд Миска-Лама. Странные эти учителя, работа называется сочинением, а стоит только чуток увлечься, как тебя обвиняют в том, что ты, видите ли, сочиняешь! Но делать было нечего, не оставлять же трон противной Изме, которая во сне так и видела себя императрицей всего Перу.