Что останется внутри, когда Бесчувственная мечта осталась позади. Теперь ты проклят за то, кем являешься, За то, кем стремился быть. Что, вы говорите, я должен сделать с чернотой внутри себя? GRAVEWORM
Сквалл Леонхарт —————————
Пробуждение было неприятно. Неясные голоса звучали в голове. Синий свет ультрафиолетовых ламп резал глаза. Там, где недавно стояли Сейфер с президентом, пусто. Взгляд невольно окинул студию, изогнутую ступень, ведущую к подмосткам сцены. Память остро, как удар хлыста, впилась в сознание. Здесь был кто-то – тот, кто говорил с Альмаси и накинул на нас оковы сна. Чувства взбунтовались. И только Шива вела себя на удивление спокойно. Должно быть, это и есть посланник, которого президент хотел представить всему миру. Хранительница. Истинный повелитель Стражей, что и почуяла моя Шива. Но почему так тоскливо на душе? И единственное желание: сесть в уголке и не двигаться. Надо действовать, ведь мы теперь в большой опасности. Может, уже и здание оцепили. А произнести хоть слово не получается. Зелл удивлённо оглядывается по сторонам, но не решается подойти к опустевшей сцене. Квистис отвернулась – её плечи чуть заметно вздрагивают. Я перевожу взгляд на съёжившуюся Сельфи и понимаю, что в помещении стало холодно. Только я не чувствую, Шива незаметно регулирует восприятие температуры. — Как же здесь холодно! — голос заставил обернуться. В дверях стояла принцесса, растерянно оглядывая студию. — Ребята, а где Сейфер? Я пожал я плечами. — Что здесь... произошло? — охрипшим голосом спросила девушка. — Нет времени объяснять, надо уходить, — тихо сказала Квистис, рассматривая побелевшие руки. Риноа прошла по студии, поднялась по ступеням на сцену, остановилась у дальней стены, задернула шторы и со странным спокойствием сообщила: — Телестанцию оцепляют. И, несмотря на это, ты решила вернуться, пробралась сюда? Ради независимости страны? Или причина в другом, и ты рискуешь жизнью не в интересах страны, а ради человека. Ради Сейфера? — Прорвёмся. Риноа открыла за портьерами дверь. — Актеры покидали сцену через этот ход, — сообщила она, замечая растерянные взгляды. Прошептала: — Я когда-то была здесь на экскурсии вместе со своим классом. Успевала и слушать пояснения экскурсовода, и находить незапертые двери и осматривать помещения. Мы наспех покидали телестанцию. И снова я не знал, куда идем – вела принцесса. А я просто брел следом с тяжелыми мыслями. Мы не успели помешать запуску прямого эфира, не смогли остановить Альмаси, удержать президента, противостать представленному послу. Мы – SeeD. И так глупо подставили свою академию. И так примитивно попались под действие усыпляющего заклятия новой Хранительницы, только пробующей свои Силы. Отчего же так больно в груди и колотится сердце? Потому ли, что с Хранительницей столкнулись впервые? Или всё из-за горьких дум о будущем Сада. Что теперь будет? И Сейфер – что его ждёт? Я оглянулся и посмотрел на группу. Зелл плёлся последним: молчит, плечи опущены, взгляд устремлен вниз, но, несмотря на это, спотыкается через пороги, проступающие провода аппаратуры. Вряд ли кто-то ему сочувствовал. Слишком пугали последствия произошедшего. Риноа остановилась возле одного из окон и, прежде чем открыть раму, повернулась, помедлила, задерживая взгляд на каждом. — Они нашли нашу базу. Она разрушена, — проговорила девушка и сразу умолкла. — Не молчи же! Что с Совами? — испугалась Сельфи. — Никто не пострадал, — Риноа вдруг истерически рассмеялась. — Они умеют шустро удирать. Но меня разыскивают. Надо как можно скорее покинуть Тимбер. Помогите сбежать из города, мне следует затаиться в безопасном месте на какое-то время. Давнее раздражение с вёдрами пустых чаяний замаячило на дороге, переходя мне путь. За что такое наказание? Бросить последние силы на спасение девчонки, несмотря на то, что наша академия возможно в страшной опасности? — Это приказ, — строго напомнила принцесса, — приказ от клиентов, ясно? Я посмотрел на девушку и встретился с её взглядом. — Ясно. Риноа закусила губы в попытке скрыть улыбку. Но выражение радости в глазах так просто не утаить. Её люди живы. Она не столкнулась с Хранительницей, один облик которой приводил эмоции к возмущению – и это мы еще не видели ее лица, глаз. Не оценить, насколько серьезна опасность, петляя по коридорам телестанции. Наверняка после нападения на президента, да ещё и в прямом эфире, весь город и окраина кишат галбадианскими солдатами. Прорвёмся ли? В данный момент работа продолжается, задание в силе, и прежде всего мы обязаны подчиняться принцессе, а не помогать Саду. Клиент всегда прав. Защита же академии лежит на оставшихся в ней SeeD и учениках старших групп. Риноа открыла окно и распахнула ставни, перегнулась через подоконник, вдыхая ночной воздух города. В трех метрах внизу лежал тот самый деревянный мост с разрушенными перилами. Динкт перелез через раму, спрыгнул и приготовился ловить девушек. Сельфи соскочила следом, Риноа и Квистис я по очереди опускал, держа за руки, Зелл подстраховывал. Мы пробежали по безлюдному мосту, спустились по ступеням и остановились под ними, ожидая, пока принцесса переведет дыхание и соберется с мыслями. Сельфи что-то стала нашептывать. — В бескрайней мгле искрят замки Фальшиво теплых снов. Они крепки, они легки, Они зовут без слов. Они поют когда клинок Рассудок уязвит, Когда несет тоску поток По руслам рек крови. Шарш раздробившихся шипов Голодных, цепких, злых, – Приторный зов влекущих снов Сулит расплавить их. А серый пепел на лету, Стирает искры с век, Из сердца – ту, с глаз – остроту И покрывает снег. Девушка то ли пела, то ли читала по памяти, я же с недоумением смотрел на нее. В ритме угадывалась погребальная молитва. — Что это? — со смятением переспросила принцесса. — Вторая Великая Война началась раньше, чем принято считать в южном полушарии. Сначала Эстар напал на Трабию, — почти шепотом поведала Сельфи. — Эстарские солдаты взяли столицу в осаду и двинулись дальше, захватывая или уничтожая другие города и поселки. Близилось Дыхание Зимы – сильнейший антициклон. Войско Трабии отошло к горе Серп, заманивая эстарцев, затем разделилось, часть отступила через Незамерзающую Реку, сжигая за собой мосты и перекрыв путь не только врагам, а и собственной надежде на встречу с родными и любимыми. Другая часть осталась сражаться насмерть, хоть их количество явно уступало числу нападавших. Воюющие обеих армий погибли от ран, замерзли или утонули. Зелл вскинул брови, бросил мимолетный взгляд на мост. Коснулся ладонью ступени, и она начала тлеть. Деревянные балки и перекладины посыпались пеплом. — Здорово соображаешь, — улыбнулась принцесса. — Ты и на базе легко разобрался в приборах наблюдения – быстро вникаешь в суть вещей. Это она о нашем Динкте, что ли? — Иногда, — проворчала Тильмитт, искоса глядя на Зелла, — я бы очень хотела повстречать человека, который верно сумеет определить уровень его умственных способностей. По аллее мы беспрепятственно вернулись в пивную с чёрного входа. Беглый осмотр опасений не вызвал, в баре по-прежнему спокойно, пара гражданских засиделись у дальнего угла. Что дальше? Пусть нас и не встречает отряд солдат, готовых открыть огонь на поражение. Пусть временно мы и отрезали путь главным силам, а сквозь разрозненные отряды, в спешке подтягивающиеся с обходной стороны, сумеем пробиться. Но сможем ли уйти из оцепленного города? Риноа направилась к парадному входу, и тогда одна из посетительниц ринулась наперехват, схватила девушку за руку. Не сразу я узнал в ней тётю Рею. — Риноа, я слышала, ваша база в беде. Бери товарищей. Укроетесь у меня, пока всё уляжется, — быстро зашептала она. — Тётя Рея, но они мне не... Спасибо. — Выйдете через подвал. Новая карта моих сорванцов. Вы худенькие – пролезете. К пожарной лестнице пробирайтесь осторожно – патруль сейчас повсюду. Удачи вам! Хозяин бара быстро закрыл за женщиной дверь, ободряюще кивнул Риноа и остановился вблизи окна. Он не впускал посетителей, ссылаясь на поздний час – и то же было написано на табличке, висевшей на стекле, – только выпускал засидевшихся клиентов. Принцесса развернула карту и быстрым шагом направилась к барной стойке. Под ней с обратной стороны находился вход в погреб. — За мной, — шепнула Риноа, проверяя ногой лестницу в полутьме. — Чего ты ждёшь, Сквалл? — спросила Квистис. Меня терзали сомнения. У этой женщины трое детей, двое из них несовершеннолетние, а мы превратились в государственных преступников. Я не вправе выбирать действия, из-за которых могут пострадать гражданские. Тем более – дети. — Но Кодекс... — хотел озвучить мои мысли Динкт. — Считать приказом, — тихо прозвучало из мрака погреба. Есть еще кое-что, противоречащее приказу. Оно не лежит чёрными буквами на поверхности письменно заверенных договоров. Оно выжжено глубже. Мы спустились в винный погреб. Отыскали прогнившие ставни. Динкт убрал с них перекладину, служившую запором, осторожно положил возле одной из бочек. Отчетливо запахло сыростью. Зелл пролез в проём и по очереди протянул девушкам руку. Я пополз следом, захлопнул ставни ногой. Мы выбрались с торца здания через лаз, по которому из подъезжающих машин выкатывают бочки. Сейчас улица была пустынна и темна. Мы находились в трущобах: узкие проулки, низко нависшие балконы, верёвки с бельём, перекинутые от дома к дому. Поблизости – крыльцо соседнего дома, густая тень. — Этот поворот! — объявила принцесса, указывая кивком головы, но Зелл ухватил её за руку, жестом призывая к тишине. За поворотом пролегал знакомый нам извилистый проулок и выход к главной улице и парадному входу в бар. Проулок же патрулировали. Зеркальное отражение зажженной лампы круглым зайчиком пронеслось по дороге, на которую мы не решались выйти. Зайчик залез на стену неподалеку от меня и замер. — Квистис, вперед, — шепнул я, не отдавая отчета в происходящем. И она без вопросов бросилась бежать в проулок. Через несколько секунд круглое пятно отраженного света исчезло под накрывшей зеркало ладонью. Я ждал. Все напряженно молчали. Пять минут спустя зайчик засиял вновь. — Риноа! Девушка будто ожидала моей команды, побежала к проулку и вскоре скрылась за поворотом. Я долго прислушивался к ее шагам, в любой момент готовый броситься в бой, но подозрительные звуки не примешивались. Свет исчез, и мы приготовились ждать. Интервалы «прогулок» зайчика отличались. Если галбадианские патрули избрали тактику беспорядочной проверки улиц, это не оставляло нам шансов на удачный исход. Поэтому свет в зеркале решал всё. — Сквалл, откуда?.. — Считай, что у нас есть заслуживающий внимания союзник. Позже поймёшь. Если это не ловушка... — Сельфи. Нет, пригнись! Светлое пятно подпрыгнуло на высоту трех метров, и это выглядело как новый сигнал. — Назад, — шепнул я, схватив в темноте руку девушки, и потянул к крыльцу, не выпуская из виду пятно света. Мы распластались на земле, бетонная стенка крыльца послужила укрытием. Зелл и вовсе скрылся на лестнице, ведущей в подвалы. Сигнальное пятно перебралось по стене к самой крыше здания. Из-за поворота появился солдат. Он посветил фонарём, выхватывая из темноты строения ниш, ведущих в подвалы, двери черных выходов и закрытые клетки пожарных лестниц, посветил вверх, осматривая пустые лестницы и веревки с бельем, направил луч фонаря вдаль, разглядывая извилистую улочку, доложил, что всё чисто, и убрался. Светлое пятно неохотно спустилось по стене, а вскоре легло под ноги. — Сельфи, вперёд. Зелл, ты следующий, будь готов. Когда пришла моя очередь, я завернул за угол и поискал взглядом источник. И свет появился и мигнул перед глазами. Через пару домов за бетонным забором проходила пожарная лестница на балкон тёти Реи, сейчас освещенный лампой. Один из близнецов держал в руке небольшое зеркальце, пытаясь отразить свет лампы мне в глаза. Мальчишка ненадолго отвлекся, продолжая посылать «зайчика», и вновь повернулся, помахал мне рукой и убрал зеркало. Таким необычным способом ребенок довел нас в дом своей матери. Женщина прикрыла балконную дверь, задернула занавески и обратилась к принцессе: — Если что-то изменится, я сообщу. А пока располагайтесь. — Спасибо, — отозвалась Риноа, направляясь к ступеням на первый этаж. Мимо нее промчался мальчишка — Осторожно! — вскрикнул он. — Не наступи на мой коммуникатор! Девушка замерла. Мальчик подбежал и нагнулся к её ногам, сматывая на руку обычную веревку. — Это я придумал! Сайрон оставался на первом этаже. Он следил через окно за передвижением вражеских отрядов. И, дёргая за коммуникатор, — Диан указал на намотанную на руку верёвку, — сообщал обстановку мне. Один раз – опасность. Два – проход свободен, а три – совсем всё плохо. А я на втором этаже передавал сигнал через пудреницу сестры. Там зеркало... — Ишь, разведчики! — захохотала Санна, выходя из смежной комнаты. — Все в маму! — В маму? — переспросил я и заметил поднимавшегося по лестнице второго близнеца. Он держал другой конец сматываемой братом веревки. — Тётя Рея – предводитель Лесных Лис, — откликнулась Риноа и хмуро добавила: — Была. Многих из её отряда уже нет в живых – погибли на этой войне, другие вышли из сопротивления, опасаясь за свои семьи. Сейчас активными остаются только Совы. — Наша академия нуждается в таких сообразительных студентах, — всерьез заявила Квистис и мягко улыбнулась мальчишкам. — Юноши, мы примем вас без вступительных экзаменов. — Зачем же лишние проблемы, леди? — засмеялась их мать. — Ни дисциплины, ни послушания. Поступают, как им заблагорассудится. — Как Сейфер, — добавила Квистис и испугалась своих слов. Обвела присутствующих взглядом. Повисло мертвое молчание. — Душевая – к лестнице и налево, — прервала тишину хозяйка, подав принцессе несколько полотенец, извлеченных из верхней полки шкафа. — Время позднее, но кто захочет чай с бутербродами, спускайтесь к столу. Я пока приготовлю постели. — Так точно, начальница! — мило улыбнулась Риноа. — Команда, стройся в душ. Сельфи радости не разделяла. Она поднялась с табуретки, на которую почти упала ранее, выхватила одно из полотенец и убежала. — Следующий! — резко отозвалась она десять минут спустя. Почему появление Хранительницы так странно на нас подействовало? До недавнего времени я считал нас подобными им. Мы овладеваем теми же силами, подчиняя себе разум сверхсуществ – Стражей. Раньше я не задумывался об этом, но теперь чётко осознал – мы способны на большее, чем просто воевать и наниматься телохранителями. Химия и медицина, рисование и аранжировка, экономика и политология, история и социология, психология и литература – далеко не полный перечень предметов. Никто не требовал углубляться во второстепенные дисциплины, но желающие были. А Альмаси с самого начала чётко избрал именно то, что позволит разбираться и в международных отношениях, и в психологии людей. Всё это время он ревностно добивался руководящих должностей, уверенно идя к своей цели. Он знал свой путь, не плыл по течению как я, а использовал способности по четко выстроенному плану. Он жил и двигался в другом режиме, не соответствующему режиму SeeD, не мог и не хотел замедлять свои шаги и беспрекословно принимать чужие системы управления. Разум наполнили воспоминания об уроках истории и политологии, вопросы Сейфера, которые он задавал, перебивая преподавателя, и как он парировал любой ответ. Последние пару лет эти уроки превратились в игру, ее правилами единолично распоряжался Альмаси. Его дразнящие намеки на то, что он метит на место если не президента, то генерала, от которых поначалу тихо посмеивался класс, с каждым разом обретали силу и уверенность, а окружающие постепенно свыкались с его навязчивыми идеями. Сейчас я сознаю: политические и криминальные способы свержения президента с занимаемой должности Сейфер обсуждал вполне серьезно, тщательно готовясь к этой авантюре. И силы, и возможности ему предоставил Сад, обучая и вручив Стража. Но теперь произошло нечто, перевернувшее его планы с ног на голову. Появилась новая Хранительница. Против нее нет приемов, угрозой может стать только другая Хранительница. А если возникнет выбор: президент или она, – народ поддержит ее. По одной простой причине – она рождена, чтобы управлять миром. — Я всё ещё не понимаю. Зачем Сейфер приехал в Тимбер? Кто направил его на перехват президента? — спросила Сельфи и смутилась, заметив пристальный взгляд принцессы. Тильмитт держала чашку с чаем так, будто хотела согреть руки, хоть в доме и было тепло. Привычка, подумалось мне. Да и чай уже остыл. Остальные допивали или допили свой, а девушка даже не попробовала. — Его никто не направлял. Он сам решил помочь нам, Лесным Совам, — с гордостью заявила Риноа. — Я с ним много говорила о них. Да, он отличается от вас – наёмников. Вы не должны думать о нём плохо. Или хорошо, или никак, — посетила мерзкая мысль. — То чудовищное существо стремилось сыграть на его чувствах. Призывало его к сомнениям. Это... было страшно, — еле слышно пробормотала Сельфи. — Там было чудовище? — удивилась принцесса. — Там была женщина. Идеальная. Я осекся, почувствовав на себе взгляды всех присутствующих. В этот момент за входной дверью донеслись шорохи, раздался стук. Всё громче, настойчивее. — Есть кто дома? Открывайте! — прозвучал суровый голос. — Кто это среди ночи-то?! — переполошилась наша спасительница. — Здесь два ребёнка. Я сейчас отворю, но, пожалуйста, не стучите так сильно – вы же их напугаете! Задёргивая шторы и пряча лишнюю посуду, оставленную нами на столе, Санна шепнула: — Наверх, быстро! Женщина отправилась открывать. — Вы справитесь? — спросила Риноа. — Нет ничего, с чем моя мама не справилась бы. Всё будет в порядке, не волнуйся, — заверила девушка. — Существует легенда, что моя мать очаровала много солдат обаянием, умением вкусно готовить и красотой. — Упоминание о красоте явно делает из этого легенду, — подколола Сельфи и прошла к лестнице на второй этаж. Девушка хихикнула, легонько треснула Тильмитт по макушке, поднялась следом и закрыла за нами дверь на ключ. Мы замерли, прислушиваясь к её удаляющимся быстрым шагам. И вскоре все звуки по другую сторону растаяли, оставив нас в полном неведении относительно происходящих на первом этаже событий. За весь вечер Зелл не проронил ни слова. Он забился в угол подальше от глаз и смотрел в одну точку. Квистис задёрнула шторы и сквозь небольшую щель глядела на освещённую слабым светом фонарей улицу. Мальчишек Санна отвела спать в свою комнату, и две их кровати пустовали и сейчас были застелены чистыми простынями. Но Риноа не обратила на них внимания, опустилась на пол и поджала под себя ноги. Тильмитт же заметила и пересекла комнату, присела на краешек постели, потянулась, устало упала поперёк кровати, раскинув руки. — Часовые пояса, резкая смена климата. Как же я утомилась! Квистис, видимо, ничего интересного за окном не увидела. Она отошла и стала нервно ходить по комнате. — Альмаси так разозлился, когда узнал, что только трое из вас отряжены в Тимбер. Кричал: “Что?! Совы могут пойти напролом, в безрассудной надежде полагаясь на помощь трёх SeeD. И вызовут на себя весь гнев Галбадии! Проклятье! Мне нужно их остановить!” — передавая слова Сейфера, Квистис даже жестикулировала, как он. — Никогда бы не подумала, что Альмаси сказал это на полном серьёзе. Этот парень всегда говорит на полном серьёзе. Давно бы следовало привыкнуть. — Что теперь будет с Сейфером? — тяжко вздохнула Риноа, сидя на полу и обхватив руками плечи. Подняла на меня опечаленные глаза. — Если эта... идеальная женщина сбила его с толку и подчинила себе, то... — Возможно, он уже мёртв, — предположил я. — И ты спокойно говоришь мне это? — задрожавшим голосом спросила девушка. В глазах ее появились непрошеные слезы. — Ты хоть представляешь, что сказал? Это... это же расстрел! И тебе не жаль его? Жаль? Сейферу такое отношение не понравилось бы. Я мысленно представил лицо Альмаси, услыхавшего, что его жалеют. Его хмурый взгляд и резко брошенные слова: “Спокойная жизнь надоела? Райджин, зафиксируй это в блокноте”. — Что в моих словах тебе показалось смешным? — Риноа проследила за выражением моего лица. — Ты, чудовище, отвечай! — Но подождите! — Сельфи стремительно поднялась с кровати. Ей очень нравился Сейфер, и сейчас она умоляюще смотрела на меня. — Сквалл, почему ты решил, что он уже мёртв? Потому что. Что в сложившейся ситуации кажется им непонятным? — Президент Галбадии и Хранительница объединили силы – вы видели. Альмаси напал на президента. В прямом эфире. Хранительница вмешалась, обезоружила словами. Сейфера арестовали и, возможно, применили высшую меру наказания? Какие еще варианты? Риноа резво подхватилась на ноги и подбежала ко мне. Кулаки девушки в отчаянии сжимались. Взгляд метал молнии. Первые мгновения я ожидал ударов или оскорблений. — Даже если это так, — выкрикнула она, с осуждением смотря мне в глаза, — я имею право на надежду! И не в твоей власти отбирать его! Думай, что хочешь. Явь и мечты несовместимы. Реальность зла, в ней редко когда удается удержать всё под контролем. Поэтому... Я всмотрелся в её глаза, замечая растущую безысходность, пожалел о своих мыслях и решил утешить девушку словами, которыми с детства утешал себя: — Право на надежду... Может и хорошо, когда оно иногда единственное, что остается. Пока ты его не потеряешь, сможешь выдержать что угодно. Любую муку. И при этом меньше страдать, меньше терзать себя, виня в свершившемся. — Принцесса посмотрела на меня таким озадаченным взглядом, что я не выдержал, отвернулся, сложил руки на груди. — В любом случае... Что мне, простому наёмнику, до твоих надежд? Риноа вздрогнула, отступая. — Ты злой, — всхлипнула она и закричала: — Злой! — попятилась, пока не натолкнулась спиной о стену, закрыла лицо ладонями. — Извини. Злое чудовище не в настроении. Сняв куртку, я свернул ее, а затем улегся на пол неподалеку от двери, положив образовавшийся валик под голову вместо подушки, а рукоять ганблейда оставив под рукой. Никогда не думал, что однажды столь сильно закипит во мне желание развенчать чьи-либо умозаключения. Сказать: нет, ты неправа, все вы неправы. Ореол над нами вымышлен, и другие мы вовсе. С иной стороны – так ли это? Наши разум и чувства изначально сформированы по жестким контурам шаблона. Наши действия послужили связующим раствором, соединившим и укрепившим кирпичи чужих гипотез. И вот оно – здание. Состоящее из чужих убеждений. В нём живёт молва об идеальном оружии, созданном из бесчувственных существ. И имя ему – SeeD. Интересно, насколько прочным получилось данное сооружение. Способны ли обыкновенные слова его разрушить или потребуется нечто более радикальное? Нет, вы все неправы. Просто у нас нет другой цели. А значит, и другой жизни – нет. Просто мы пользуемся вашим ошибочным мнением как дополнительным оружием. И с удовольствием платим за него – репутацией о том, что у нас нет человеческой сущности. Такая цена – просто мелочь. Разбудили нас громкие голоса из прихожей. Все повскакивали кто с кроватей, кто с пола, проверяя, при себе ли оружие. Входная дверь несколько раз хлопнула. Я замер, прислушиваясь к звукам. На лестнице послышались шаги. Двери открыла хозяйка, избавив от неведения. — Солдаты ушли. Можете спускаться. Риноа кивнула, не поднимая головы, и осталась недвижима и задумчива. Остальные обходили ее, направляясь к лестнице. Принцесса подождала, пока все разойдутся, подошла ко мне, очевидно планируя напомнить о вчерашнем. Но только поглядела уничижающе, быстро отвернулась и двинулась на первый этаж. Хозяйка встала у стола, за ночь заваленного тарелками и пустыми бутылками, собрала посуду и переложила в раковину. Её дочь, слегка отодвинув штору, провожала взглядом уходивших солдат. Мечтательно вздохнула и направилась мыть тарелки. Пустые бутылки зазвенели, падая в урну. — Сирил так нежен и мил. Куда там нашим здешним мальчишкам, — едва проворковав это признание, Санна вовремя обернулась, перехватив замахнувшуюся для пощечины руку. — Знаю, мам, знаю. Галбадианцы – наши враги. Но любовь зла... — Что ты выяснила? — Поиски бунтовщиков увенчались успехом, — девушка захихикала. — Все основные силы убрались в Галбадию вместе с президентом. Членов террористической организации Лесные Совы продолжают разыскивать. Но "всё под контролем, и мирным жителям волноваться незачем". — Что-то герой твоего романа скрытен. Мало ты его опоила! — засмеялась тётя Рея. Искоса поглядев на дочь, и задержав взгляд на принцессе, окончательно павшей духом, лидер Лис решила обратиться ко мне. — В Тимбере объявили комендантский час. Все дороги из города и в город перекрываются. Нашему мэру удалось договориться пропустить пару поездов – как-никак время отпусков, билеты приобретены заранее, а здесь полно гостей из других городов и стран, вынужденных уезжать в срок. Покинуть Тимбер вам желательно до вечера. Долго я вас прятать не смогу, тем более этот её Сирил заглядывает в любое время дня и ночи. Так бы и натянула этому мальчишке его шлем на за... — Мама! — ...загадочную рожу. — Мы не будем утруждать вас своим присутствием. Ваша помощь неоценима – её мы не забудем... Женщина прекратила подтрунивать над зардевшеюся дочерью и резко выставила руку, не дав мне договорить. Решительно покачала головой. — Поезд в Галбадию отходит в двадцать один двадцать. Есть ещё проходящий – в Доллет – в семнадцать пятьдесят. Вы решите сами, а до тех пор можете отдохнуть – мы никуда вас не гоним.