Я принимаю оборону для чего? Законы изменчивы и бесполезны! В опустевших городах моего пути, Пустые окна говорят "прощай". Беспомощное оправдание, порочная реальность. IN FLAMES
Зелл Динкт ——————
— Что происходит?! — вскричала Риноа. Склонилась над Скваллом. Я присел возле Сельфи, проверил пульс. Вроде, порядок. Спит. Квистис тоже. — Похоже, они снова попали в мир грез. — Мир грез? — девушка озадаченно вскинула брови. Я смотрел на Квистис и Сельфи. Ифрит дышал спокойно, но напрасно я звал Кетцалькоатля и Шиву. Они живы, но разум не здесь. — Это не опасно. Но придётся переждать ночь в лесу. — И всё же что это? — Один странный сон, который снится одновременно разным людям. — А кто тогда эта девочка? — О ком ты говоришь? — Она просила у Сквалла помощи. Короткие русые волосы. Карие глаза. В синем платье… На всякий случай я осмотрелся. В лесу было тихо, с наступлением темноты умолкли даже птицы. И, конечно, кроме нас с Риноа и троих спящих – никого. — Она позвала, и он пошел. — Да нет же! И я был в этих снах, такой девушки не видел. Джулию видел, но по твоим описаниям не сходится. О, подожди! Ты никогда не слышала о Лагуне? Лагуна Луар. Он галбадианский солдат. Или о Кире и Варде – его друзьях? — Лагуна Луар. Да, он был под началом офицера Карвэя, когда открытое сопротивление Тимбера было бесповоротно сломлено. — Вот оно как. Значит Лагуна – известное лицо в Галбадии? — Вовсе нет, — покачала головой Риноа. — О нём практически ничего не известно. Расскажи мне про эти сны. Ты говорил что-то про девушку. Джулия, кажется… — Не так хорошо я смог разобраться в происходящем. Снилась Джулия – галбадианка. Красивая, чем-то на тебя похожа. Хотя как по мне: все галбадианцы на одно лицо. Она работала в баре пианисткой. И влюбилась в обыкновенного солдата. — А он? — Тоже, вроде как. Думаю, они остались вместе. Всё намекает на это. — Зелл. А если сказка будет другой – без счастливого конца? В ней Джулия и Лагуна больше не встретятся. — Мне не нравится такая история. В мире и без того всё плохо. Пусть хоть в сказках останутся добрые концовки. Риноа присела возле спящего Сквалла и принялась изучать его взглядом. — Вы учились в одном классе, да? — В параллельных. Но экзамен проходили вместе. Нас троих вместе с Сейфером – его одноклассником – в одну команду назначили. Риноа оживилась: — И что ты думаешь? — По поводу Сквалла? — И Сейфера. — Бурное сочетание качеств, — я пожал плечами. Эта девушка — его соратница, пару раз мне доводилось видеть их вместе в Баламбе. Надо правильно подобрать слова. — Мое мнение, скорее всего, необъективно. Хочешь знать? — я искоса поглядел на Риноа. Она кивнула. — Если не контактировать, не принимать дикий нрав близко к сердцу, закрыть глаза на все слова, намёки, поступки, то, сотрудничая с ним, можно не опасаться, что враг ударит со спины. — То есть, на Сквалла можно положиться? — Ты ведь о Сейфере спросила. Они разные, я не могу одним предложением обоих охарактеризовать. Иногда завидую друзьям Сейфера. Они его любят, значит, он раскрывает перед ними другую свою сторону. Быть же просто его однокурсником опасно для здоровья. И уж не завидую его врагам. Ну а Сквалл? С ним в одной команде достаточно комфортно. Он немного тормозит – себя, окружающих, но лишь позже начинаешь понимать, что это происходит на слишком крутых поворотах. А порой всё наоборот: пока вникаешь, что вся эта фигня значит, он уже действует – и не угонишься. Мне нравится его способность предугадывать – я так не умею. — Умеешь. Еще как умеешь. Просто не отслеживаешь – рефлекторно. Принцесса улыбнулась. Поправила прическу. Кивнула в сторону Леонхарта. — А что представляет собой Сквалл, когда раскрывается перед друзьями? — Сквалл? Раскрывается? Да ну. Он всегда холодный, как Трабия, неприступный, как Эстар, и нелюдимый, как Сентра. Одно время поговаривали, что его нашли на Сентре. Конечно, слухи: на мертвом континенте никого нет. Только сплетни это не остановило. Да ещё и пустили слух, что воспитал его лунарский демон. Представляешь? Я тогда из начальной школы переводился в Сад. Замешкался, очарованный красотой парка, разбитого перед академией. И вдруг – все бегут к ущелью, кричат, собирается толпа. У скал внизу сцепились двое мальчишек и практически молча катаются в пыли, избивая друг друга. Их ученическая одежда в грязи и крови. Из толпы тогда выбежала девочка, с лёгкостью спрыгнула с валунов, почти съехала по крутой тропе, хватаясь за кусты и травы и обдирая руки. Бросилась к ним. А они ее с ног сбили. Не приложу ума, как она сумела подняться, растащить их и усмирить. Всех потом на допрос вызывали, включая свидетелей того случая. Сейфер заявил, что на тренировке в пропасть сорвался и напарника за собой совлёк. Взгляд Квистис – а это была она – непроницаем, молчит. Сквалл – тот вообще в сознание насилу пришёл. Они драться начали ещё над пропастью и оба слетели по уступу, продолжая добивать друг друга. Об инциденте скоро забыли, больше подобного не случалось. Их с тех пор за глаза порождением Лунары и прозвали – уж больно живучие. И причины приплели. Ты ведь знаешь о Стражах? Когда-то их и умерщвляли, и изучали, и стремились отыскать возможности взаимодействовать. Всё без толку. Сейчас мы используем их потенциал в полную силу. Но по пересудам Альмаси и Леонхарт где-то нашли и приручили Стражей уже тогда – до драки и падения. Тебе надо видеть тот обрыв. Простой человек, сорвавшись, наверняка бы разбился. До выпускного экзамена всё шло спокойно. Пока они снова не изуродовали друг друга – видела шрамы у обоих? Почти одинаковые. И вновь Квистис всё замяла, поступившись карьерой преподавателя. Экзамен ребят чуточку сблизил, они даже что-то о мечтах говорили. Риноа засмеялась, качнула головой. Убрала упавшие на лицо волосы. Я вздохнул и принялся разглядывать спящих. Верно им Лагуна снится. Интересно, что расскажут, когда проснутся? — Вот значит как. А если слухи верны – и их нашли на Сентре? Восемнадцать лет назад на континенте люди жили – эстарские исследователи, работники, проводившие раскопки, обслуживающий персонал. — Да разве в том аду кто-то мог выжить?! — воскликнул я. — У этих, с твоих слов, исследователей и работников произошло столкновение с галбадианскими разведчиками и окончилось смертью последних. В ответ правительство Галбадии направило на Сентру несколько батальонов. Все оставшиеся на континенте эстарцы были истреблены. По сути – настоящая резня. Да, за вычетом военных там действительно проживали учёные со своими семьями, обслуживающий персонал, — я задумчиво поскрёб макушку и принялся вышагивать по тропе. Странно. Надо было задать вопрос преподавателю истории. Нелогично как-то получается. Может, принцесса знает? — Риноа, а ты как думаешь? Почему эта чудовищная бойня сошла Галбадии с рук? Ведь дело пахло полномасштабной войной с Эстаром. Риноа давно не слушала. Она смотрела в сторону, откуда шествовала ночь, и пыталась согреть замерзшие руки, потирая их друг о друга. — В первом разведывательном отряде, — прошептала девушка, — в этом отряде был тот, кого любила моя мама… Слова взъерошили мысли и чувства. Как такое может быть? Мать принцессы любила какого-то галбадианца? С нарастающим любопытством я принялся разглядывать девушку. Она сказала это так спокойно. Не может же галбадианец быть её отцом. Или может? — Сквалл такой другой сейчас, — улыбнулась она, вновь присев возле Леонхарта и убирая с его лица прядь волос. — Наверно, он настоящий именно в моменты сна. Зелл. А ты любишь кого-нибудь? Тепло. Даже жарко – Ифрит перегревается. Огни вспыхивают перед глазами, уводя в фон реальный мир вокруг. Надо не думать, не сосредотачиваться. Не позволять ему завлечь переживаниями. И снова прохлада леса и мрачные краски вокруг. — Маму, племянника и… Не имеет значения. — Как это любовь может не иметь значения? — Может. Риноа, я должен сказать… — девушка смотрела пристально, и я отвернулся в сторону тропы. Сгущались сумерки, дорога скрывалась во мгле. Вспомнился бой с Диаблосом, подступающая темнота. Я поёжился. — Ты не знаешь этого, но я совершил непростительную ошибку. Я подставил всё, что дорого, всех, кого люблю: близких, семью, дом, друзей, страну. Я в прямом эфире… сказал, что мы из Сада. Девушка поднялась на ноги. — И ты?!.. — закричала она, задыхаясь от волнения. — Ты направляешься в Сад Галбадии, зная, что тебя ждёт суд?! Так свободно и просто говоришь со мной и ничего не собираешься предпринять? А как же шанс? — Шанс? — Тебе представилась возможность сбежать. И ты не воспользуешься? — Жить как сбежавший преступник? Отвратительно. Не находишь? — А твоя мама? Племянник? И та, которую любишь? Как они без тебя? Я задумался. Мама до сих пор не вникла, что представляет собой наша академия. Я учусь, это её удовлетворяет сполна. По всей вероятности ей сообщат. И это огорчит ее. А вот если сбегу, мои близкие могут пострадать гораздо серьезнее. — Зелл. А ты действительно готов умереть ради чужого приказа? — Дело не в приказе. Моя несдержанность может привести к войне. Но если Галбадию удовлетворит показательная казнь двух террористов, никто больше не пострадает. — Двух? — переспросила девушка, и ужас разлился по ее лицу. — Второй – это Сейфер? И ты туда же, считаешь, что его казнят, да? С вами – наёмниками – я больше не общаюсь, у вас души нет! — вскрикнула принцесса, устремилась к ближайшему дереву с широким стволом и низкорастущими ветвями, осмотрелась и полезла по веткам. Устроилась на одной из них, прислонившись спиной к стволу. — Ваши дикие речи меня сбивают. Постоянно. Спокойной ночи, наемник. Хотя мне кажется, что она у тебя спокойной быть не может. И, если это всё равно твоя последняя ночь, будь добр, постереги тропу. И костёр разожги. Холодно что-то… Последняя ночь? Ну что ж, могло быть хуже. Приказ я выполню – тропу посторожу. Мне есть о чем подумать. Я невесело усмехнулся, вспоминая слова Риноа о душе. Похоже, нашу душу пожрали Стражи – не зря ведь столько слухов вокруг них вращается. Я развел огонь из собранных в округе опавших веток, надеясь, что тепло от него достанется и Риноа, и Квистис. Сельфи лежала дальше от остальных, на тропе. Замерзнет так в своём легком платьице. Я снял рубашку и постелил недалеко от костра, перенёс на неё девушку. Интересно, Сид Крамер эвакуирует учеников, если вдруг на Сад нападут? Или им тоже придётся встать на защиту академии? Мимовольно я задремал, и мне привиделась Хитоми. Тихая и хрупкая девушка бросилась в бой против солдат, вооружённых огнестрельным и холодным оружием. Повсюду хаос: крики, кровь, боль, безумие… Нет! Я вздрогнул и проснулся. Уйди, видение. Сид Крамер не позволит несовершеннолетним ученикам участвовать в битвах. Они не готовы. Но как они могут быть неготовыми, если с детства их учат владеть оружием и убивать? Робкая Хитоми – не исключение. Сквэа, не допусти этой безумной бойни. Дай мне уйти в уверенности, что этого не случится.