Flashback
— Агата... Они лежат в постели, лицом друг к другу, рассматривая, словно видятся впервые, не узнавая уже давно высеченные в памяти родные черты. Агата протягивает руку к лицу Александра, тонкими пальцами обводя острую линию скул, жёсткий подбородок, колющийся едва пробившейся щетиной, переходит на губы, мгновенно оставляющие на подушечках лёгкие поцелуи, скользит по носу к глазам, заставляя его невольно прикрыть веки. Она так любит его лицо, подернутое поволокой блаженства, что сердце щемит от всепоглощающей нежности, от осознания, что он всецело принадлежит ей. Только ей одной. Он перехватывает ее руку, отводит от своего лица и тихо произносит: — Агата, знаешь, что я вспомнил? Умиротворенное выражение на ее лице сменяется вопросительным, и он, не медля ни секунды, продолжает: — Слышала теорию о том, что наши руки — это руки человека, который любил нас в прошлой жизни? Агата удивлённо смотрит на него и заливается смехом, отчего Александр недобро хмурится. Она тут же становится серьёзной и шепчет: — В таком случае мне, видимо, следует проклинать этого человека, потому что они ужасны. Александр некоторое время смотрит на неё и внезапно резко наваливается на неё всем телом, чмокает в губы и перекатывается обратно. — Для меня они самые красивые. Смотри. Он взял ее руку в свою ладонь, приподнял и начал поглаживать, поворачивая то ребром, то запястьем, рассматривая со всех сторон. — С какой стороны ни взгляну, — подносит к своим губам и мягко целует, вдыхая запах ее кожи, — Невыносимое совершенство. Агата ласково ерошит его волосы. — Никогда бы не подумала, что ты такой романтик. — Я ещё и не так могу, — залихватски подмигивает, заставляя Агату закатить глаза. — Короче, скрести руки и прислони ладони к лицу, сама все поймёшь. Агата делает так, как он просит, а Александр нависает над ней, целуя глаза, словно прося закрыть их, и замирает. Мурашки тонкими иголочками пронзают ее тело, тепло захлестывает волной, а сердце сжимается от трепетной тоски. Агата распахивает глаза, обхватывает его лицо ладонями, притягивая к себе так тесно, что они почти соприкасаются губами, и шепчет: — Да, я чувствую. Тебя и только тебя. Александр скептически хмыкает, являя миру свою привычную маску. Но выражение его лица оглушающе разнится с его словами: — Выходит, я и в прошлой жизни тебя любил?Конец flashback’а
Агата под жалящими струями горящей воды медленно опускается на корточки, обхватывая лицо скрещёнными руками. Ее плечи начинает лихорадочно потряхивать. В тот вечер он впервые признался ей в любви. *** Выйдя из душа через какое-то время, Агата уже держала себя в руках. Приводя себя в порядок, она уже обдумала произошедшее утром и вынесла приговор. Но сначала им надо поговорить. Сэм стоял у плиты, помешивая кофе в турке, каждым своим движением выдавая все своё волнение и встревоженность. Услышав ее шаги, он резко развернулся и проследил за тем, как она взбирается на барный стул. Коротко выдохнул и произнёс: — Прости меня. Я... Короткий взгляд Агаты в сторону плиты заставил его засуетиться, и он плеснул кофе в чашку, привычными жестами закинул две ложки сахара, подлил молока и протянул Агате. Она молча ухватилась за неё и сразу же сделала большой глоток, не обращая внимания на то, что жидкость обжигающим потоком хлынула на язык. Они смотрели куда угодно, только не друг на друга — Сэм не выдерживал безжизненности в ее неподвижном взгляде. — Агата, умоляю, прости меня. Я знаю, что прошло много времени, но и ты меня пойми, вспомни, сколько времени я провёл рядом с тобой, в ожидании, пока вы... Агата прервала его, молча вскинув руку в предупреждающем жесте. Сэм виновато замолчал и тут же заговорил снова: — Хорошо... Не будем об этом, — переведя дыхание, он продолжил: — Я так сильно люблю тебя, что не могу представить себе хотя бы на секунду, что ты хоть одной клеточкой своей души, тела, разума можешь принадлежать не мне. Я даже твоему бизнесу тебя не могу отдать. Но я постараюсь, обещаю. Только дай мне шанс, прошу. Агата пристально посмотрела на него, отложила чашку в сторону, промокнула губы салфеткой. Каждый ее жест был выверен, отточен, а движения скупы и безжизненны, но в глазах лукаво заискрилась лёгкая радость. — У нас с тобой первое совместное Рождество, поедем в торговый центр за подарками? Сэм неверяще уставился на неё, а потом засуетился, забегал, собираясь, а Агата тихонечко допивала кофе, пока он что-то выкрикивал из спальни о том, кому и какие подарки нужно сделать. — Агата! — Сэм кричал из глубины квартиры, чем-то стуча и шурша, одеваясь. — Пока ты спала, я был на работе, а потом заехал в твою любимую кондитерскую! Посмотри, на кухне где-то лежит пакет. Агата улыбнулась, раскрывая пакет со своими любимыми круассанами. Как бы они ни ссорились, всегда же мирятся — а как в отношениях без ссор? Как бы Сэм ни обижал ее неосторожными словами, она знала, что он ее любит. И всегда любил. И он замечательный. Нежный, добрый, бесконечно трогательный и трепетный по отношению к ней. Заботливый. Только ради этого его стоило простить. «Без него станет еще хуже» — прошептал внутренний голос, но Агата подавила его ехидство. Через час они уже гуляли по торговому центру, выбирая милые безделушки и полезные мелочи для друзей и родственников. Заходили то в сувенирные лавки, то в огромные сетевые магазины, и уже выбрали несколько подарков. — Глянь, отличный подарок для Гудмана! — Сэм держал в руках огромную лупу с деревянной ручкой и золотым ободком. — Что думаешь? Агата весело рассмеялась, потрепав Сэма по щеке. — Ну и зачем ему лупа? XXI век на дворе. Было заметно, что Сэм ужасно смутился. — Пусть будет сувениром. Такими вещами не пользуются. Агата посерьезнела и примирительно сжала его предплечье. — Как скажешь, милый. Давай возьмём эту лупу. И для внука мистера Гудмана нужно не забыть подарок! В Лего я видела такой замечательный конструктор детективного агентства, ему должно понравиться. Сэм ласково улыбнулся ей, поцеловал в макушку, приобнимая за плечо. Агата доверчиво прильнула к нему, крепко зажмурившись. А когда открыла глаза, застыла в оцепенении, потому что за стеклянной витриной стоял Александр, напряжённо уставившись на руку Сэма, все ещё придерживающую Агату за плечо. Сэм отпустил Агату, что-то обсуждая с консультантом, а она так и стояла, не в силах пошевелиться, и смотрела в его глаза. Все такой же красивый. Статный. С горделивой выправкой. Немного похудел, но менее внушительным от того выглядеть не стал. Он ухмыльнулся, отсалютовав ей рукой, и Агата зажмурилась, пытаясь вернуть себе дыхание, как будто только что заметила, что все то время, что она смотрела на него, неприлично уставившись, она не сделала ни единого вдоха. А когда открыла глаза, он исчез, будто его и не было. Может, показалось? Может быть. Но сердце, пропустившее с десяток ударов, зашлось в таком бешеном ритме, пульсацией отдающемся в висках, мешало адекватно проанализировать произошедшее. Столько дней она прожила, пытаясь забыть его, стереть из памяти, а он тут, все ещё в городе, все такой же до умопомрачения прекрасный, живет и здравствует. И, кажется, совсем не переживает по поводу их расставания. — Агата, я все взял, — тихий голос Сэма выдернул ее из полумёртвого состояния, но она ещё не до конца пришла в себя. — Нам ещё надо подарки завернуть и купить тот конструктор, о котором ты говорила. Его голос словно пробивался сквозь плотную вату, в ее ушах стоял шум, а она непонимающе смотрела ему в глаза. Но на их месте она почему-то видела голубые радужки в синюю крапинку, которые улыбались тепло только ей. Сэм подтолкнул ее к выходу, списав ее заторможенность на то, что она ещё не пришла в себя после сегодняшнего, и повёл ее к островку, где девушка, ещё совсем девчонка, ловко заворачивала коробки в праздничную упаковку. Вокруг неё образовалась длиннющая очередь, и Агата решила воспользоваться этим. — Сэм, я отойду ненадолго? — Все хорошо? Давай я с тобой. — Нет, займи лучше очередь. Я всего на минуточку. Не скучай. Сэм ласково прикоснулся губами к уголку ее губ, а Агата, улыбнувшись, поспешила прочь. Не разбирая дороги, передвигалась между этажами, бродила мимо магазинов, ни о чем не думая. Голова была совершенно пустая, без единого проблеска мыслей. Немного придя в себя, она написала Сэму, который моментально ответил ей, что его очередь уже почти подошла, на упаковку подарков уйдёт от силы полчаса, так что она может подождать его в машине. Отправляясь на парковку, Агата немного заплутала, но эта заминка помогла ей вернуть немного ясности в мысли. «Вроде, машину мы оставили на втором уровне, где-то в глубине. Да, кажется, в самом начале. Найти бы ее только... Двери, наконец-то. Хоть выход на парковку нашла, и на том спасибо». Погрузившись в себя, она бездумно брела, уставившись себе под ноги, и не заметила, как приблизилась к кому-то, резко впечатавшись в широкую крепкую грудь. Яростно шипя и потирая пострадавший лоб, Агата пробормотала извинения, собираясь двинуться дальше, как вдруг чья-то мужская рука беспардонно схватила ее ладонь, отодвигая от лица. Почувствовав на себе напряжённый взгляд, Агата недоуменно подняла глаза, заодно собираясь отчитать нахала, но тут же ахнула от изумления. Как же она могла не догадаться, что это он, — кто ещё с такой уверенностью может хватать ее за руку? — Привет, Агата. Воспоминания волной запахов, звуков, ощущений и прикосновений нахлынули на неё хриплыми перекатами его голоса, отдаваясь лёгкой щекоткой по спине и дрожью в ногах. Глупая, ты думала, у тебя получится все забыть? Она тонула в его голубых глазах, не в силах вынырнуть на поверхность, барахтаясь в их опасной глубине, судорожно хватая ртом крупинки воздуха. А он смотрел на неё, отчаянно, жадно, словно гипнотизируя, пригвождая к одной точке одной лишь силой взгляда. — Горазда ты прятаться. Еле нашёл. — Ты преследовал меня? Александр фыркнул, всем своим видом изображая несогласие, но немного стушевался, очевидно, понимая, что все именно так и выглядит. — Нет, хотел ещё там подойти, но понял, что не выдержу долгого разговора. А малыш Сэмми времени зря не терял, да? Агата в ответ на это лишь потупилась, нервно переминаясь с ноги на ногу. А что ей было ответить? — К тому же, я едва сдерживался, чтобы не начистить ему морду. Скажи честно, ты плакала? Агата удивлённо вскинула на него глаза, поражаясь тому, насколько серьёзным и напряженным взглядом он всматривался в ее лицо. Обычно ледяные глаза, одним своим видом способные заморозить даже солнце, с настойчивой нежностью и тревогой вбирали в себя каждый миллиметр ее лица. — С-с-с чего ты взял?.. — Агата... — тяжёлый вздох. — Я, может, и идиот, что ты теперь встречаешься с Макото, но на память не жалуюсь. Это затравленное выражение твоих глаз невозможно забыть. Ты. Плакала. Или. Нет? — Алекс, прекрати на меня так смотреть... — Как — так? Словно я хочу тебя съесть? Агата ахнула, прижимая руки к груди. Она бы и рада была отвернуться от его глаз, которые каждым своим мазком по ее телу, лицу словно ножом проворачивались в ее сердце, но он не отпускал, снова и снова ловя ее ускользающий взор, будто бы желая выпить ее душу от дна, без остатка — лишь для себя одного. — Сама тоже хороша. Ты никогда не умела скрывать своих чувств. — Прекрати... — ее шёпот сорвался в самом конце, за что ей хотелось ударить себя — уж слишком жалко это прозвучало в ее ушах. Он протянул руку к ее лицу и тут же отдёрнул, словно опомнившись. — Это из-за него ты плакала? Ей так хотелось выкрикнуть ему в лицо — да, плакала, рыдала, захлёбывалась в слезах, но не из-за него, а из-за тебя, потому что ты никак не хочешь оставить в покое мое сердце, не отпускаешь мои мысли, потому что ни одна секунда моей жизни не проходит без воспоминаний о твоих руках, волосах, губах, зачем ты меня так легко оставил, почему ты не настоял, не вернул... — Нет, Нильсен. На работе небольшие проблемы, вот и сорвалась. — На тебя это не похоже, — он немного нахмурился, — может, я смогу чем-то помочь? — Нет, спасибо, — волевым нечеловеческим усилием взяв себя в руки и проглатывая подступающую к горлу истерику, Агата улыбнулась ему. — Мне пора идти. Была рада увидеть. Спасибо, что беспокоишься. — Можно я провожу тебя? Агата резко отшатнулась, качая головой. Он шагнул к ней, снова сокращая расстояние, притянул к себе, обхватив талию. А у Агаты совсем не было сил сопротивляться. — Я очень рад, что мы встретились. Хоть и ненадолго. Веришь? Агата кивнула, чувствуя, что он отпустил ее, но не сдвинулся ни на миллиметр. — Мне тоже пора. Будь счастлива, моя хорошая. С этими словами Александр Нильсен наклонился к ней, обхватив лицо ладонями, погладил щеки большими пальцами. Приподнял — чтобы заглянуть в ее потухший взгляд, подозрительно блестящий, своими прозрачными глазами, отчаянно, жадно, тоскливо, — порывисто прижался губами к ее лбу, долго, трепетно, томительно. И ушёл. Не оглянувшись ни разу, широкими шагами начал удаляться, стремясь покинуть второй уровень парковки, так и оставив стоящую столбом Агату, млеющую от моря самых разнообразных ощущений — начиная от бесконечной тяги к этому безгранично непробиваемому идиоту, заканчивая желанием треснуть его за то, что он к миллиону воспоминаний добавил ещё одно. Возможно, самое душераздирающее из всех.