Боль предательства

      Я просыпаюсь с чувством что что-то не так. Я не должен был спать. Помню универ... Универ?! Сейчас пара?! Резко дергаюсь и приподнимаюсь с кровати. Стоп. Кровати. Почему я на кровати?       Голова ничерта не соображает и я пытаюсь вспомнить, как я здесь оказался. Оглядываюсь. Из моей правой руки торчит какая-то трубка, а левая... Левую держит Осаму Дазай. Я рывком сажусь на кровати. Точно. Он - мой соулмейт, у меня на левой руке - метка.       Я, видимо, в больнице. Но как я сюда, черт побери, попал? Что вообще произошло? — Чуя? — Осаму поднимает голову и сонно хлопает глазами — Ты очнулся! Он быстро нажимает на кнопку около кровати. — Ты только не засыпай, пожалуйста, не засыпай! — он слегка сдавливает мое запястье, и я дергаюсь, будто меня током шибануло. У него такие холодные руки...       В комнату забегает медсестра, и, увидев что я в сознании, кидается к шкафу. Она вкалывает что-то в мешок с капельницей и куда-то стремительно убегает. — Ты только не засыпай, ладно? — голос Осаму опять отвлекает меня от происходящего. — Да не засну, не засну, чего ты печешься так вообще? Что я, умираю что-ли? — я осекся, увидев выражение на его лице. — Ты... Не волнуйся главное... Тебе нельзя... Я потом расскажу. Когда врачи разрешат.       В комнату вошёл врач и стал прогонять Осаму, говоря, что мне нужен покой, и что сейчас мне надо будет сдать пару анализов.       Парой анализов оказалась хуева куча анализов крови, мозговой активности, а так же проверка давления, которое, естественно, не по-детски так скакануло после слов "не волнуйся".       — Вы пробудете в больнице ещё неделю, затем приходите раз в неделю на проверку. — пожилая медсестра рассказывала мне "инструкцию по выживанию". — Вы были очень близко. Очень. Не стоит так пренебрегать судьбой...       Я покосился на Осаму, стоящего слева от меня. Прошло уже два дня, а он все молчит как партизан. И это меня волнует ещё больше, чем если бы он сразу сказал что произошло. Пока что все мои передвижения происходят на кресле-коляске. Да я и не думаю что смог бы встать, даже если захочу. Осаму ведёт себя до жути странно. Телефон мне не даёт, число сегодняшнее не называет, у врачей тоже бессмысленно что-то спрашивать. Они просто качают головами и отворачиваются. А ещё он ходит за мной везде. Абсолютно. Он даже спит в гребанной больнице.       Метка почти не болит, вероятно из-за его близости, и я этому несказанно рад.       — Так. Хватит. Расскажи мне Что, твою мать, произошло?!! — пятый день в больнице, и мне уже порядком надоела вся эта секретность.       Осаму дернулся и отошёл от подоконника, затушив сигарету. — О чем ты... — он вздохнул, увидев испепеляющий взгляд, кинутый мной в ответ на эту реплику — Ладно. С чего начать? — Начни с начала. Как я здесь оказался и что произошло? Я помню только как вышел из универа, потом кто-то меня позвал, а дальше темнота. — Я не мигая смотрю на него, а он смотрит куда угодно, только не на меня. — Твоя метка... Не знаю как это называется, в общем наша связь... Чуть не разорвалась. Мне досталось не так сильно, а вот ты... Сегодня 8е апреля. Ты пролежал в коме почти полгода. За это время я... Много что переосмыслил. Мы были знакомы всего там три дня, но когда я очнулся и ощутил эту пустоту, мне показалось будто я часть себя потерял. Я боялся... Что ты никогда не очнёшься, потому что не чувствовал твое присутствие. Но метка не изчезла и не почернела, и я продолжал верить... — но я его уже не слушал. Полгода? Это получается... У моей сестры уже родилась дочь? Отец уже вернулся? Так почему никто из них не пришел ко мне? — Так почему рядом со мной когда я проснулся оказался почти незнакомый мне человек, пусть и соулмейт, а не кто-то из моей семьи? — я не понял, что сказал это вслух, пока Осаму не ответил. — Это потому что... У тебя больше нет семьи. Твой отец погиб во время взрыва на производстве, где он работал, сестра вскрыла вены, когда узнала о его смерти и о том, что ты скорее всего уже не очнёшься... Прости... Мне так жаль... — он выпалил это на одном дыхании и замолк, не зная что сказать дальше. Шок. Как же так? Почему? Неверие. Этого не может быть. Кое никогда бы не стала резать себе вены. Истерика. — Я не верю тебе! Это ложь, это не может быть правдой!! — я завыл на всю палату. Его руки обняли мои плечи, но я судорожно попытался вырваться —Ты врешь, это все вранье... Коë не стала бы убивать себя, у неё ребенок был, она так его хотела... — Чуя, мне жаль... — Уходи! Уходи!!! Свали отсюда!!! Я видеть тебя больше не хочу!!! — я и сам не понимал что несу. — Т-ш-ш... Поплачь, но не гони меня от себя... Я не смогу так... — меня держали как ребенка и гладили по спине сильные руки с тонкими пальцами...       Не знаю, сколько мы так просидели, не помню, когда слезы кончились. Когда пришел врач от меня будто осталась только оболочка. Пустая оболочка от когда-то живого человека. — Чуя, пойдем с нами сегодня в караоке! — у меня прям чувство дежавю. Вот только сегодня меня зовёт уже не абсолютно незнакомый человек, а тот, кому я доверяю больше чем самому себе. — Конечно пойду, Дазай.