***
Сан и Уён сидели вместе на заднем сидении машины, нашёптывая друг другу бессмыслицу и хихикая в ответ так, словно говорили что-то дельное. За рулём был Сонхва, притворяясь, что ничего не слышал, и сфокусировавшись на витиеватых дорогах Лондона. Они ехали в какой-то бар отметить окончание первого учебного года в университете. Точнее прошли свой первый шаг учебной лестницы только Сан с Сонхва, а Уён всегда был рад за компанию отметить любой случай. Сан точно бы от него не отделался. — Хён, включи послушать музыку, — почти промурчал Уён на ухо Сонхва, взявшись своими пальцами, словно когтями, за водительское сидение. — Не пугай меня так, я же за рулём, — старший аж подскочил, останавливаясь на светофоре, — и вам, вроде, без музыки весело, — в голосе звучала натянутая ухмылка. Уён всегда с лёгкостью мог различать оттенки интонаций, хоть и говорили не на его родном языке. — Это чтобы ты не слышал, как мы целуемся, — звонко протараторил Сан, как что-то совсем естественное, однако Уёну от этих слов аж захотелось ударить своего недалёкого парня. Прямо по черепушке, где не было ни одной правильной мысли. — Я не для этого попросил, придурок! — он всё же не выдержал и толкнул Сана в плечо сильно, но не настолько, чтобы тот начал корчиться от боли, поэтому его реакция была явно наигранной. Сонхва лишь молча нажал на кнопку проигрывателя, и жирный звук щелчка срезонировал с салоном автомобиля. Начала играть какая-то неизвестная Уёну мелодия, но он особо и не разбирался в этом, хотя здешняя музыка ему приходилась по душе.The Smiths — Ask
Однако Сан, казалось, сразу узнал песню, поэтому спешно начал махать руками и снова затараторил, спотыкаясь в своих же словах: — Только не выключай! — он перекинулся на сторону Уёна, припав к нему на ноги и вцепившись в бедное водительское сидение. — Понял? Сонхва сымитировал звук рвотных позывов. — А что не так? — Уён уже привык, что эти двое, зная друг друга чуть ли ни с рождения, имели странные заскоки между собой, и Чон всегда удивлялся, сколько всего начинало объединять людей за годы дружбы. Даже случайно попавшаяся песня на радио. — Все последние классы школы он слушал Smiths, как... — Пак не успел закончить потому что... — Как конченный девственник, — Сан продолжил за ним. — Я скоро эти мелодии во сне буду слышать, — Сонхва даже демонстративно затряс головой, и в водительском зеркале Уён увидел, как тот на секунду прикрыл глаза. — А мне нравится... он британец? — это уже было из разряда этикета спросить, откуда был исполнитель. Уён правда всё ещё не понимал, чего они все так были на этом повёрнуты. — Да, когда поёшь, то акцент теряется, но он определённо "наш", — Сан демонстративно показал воздушные кавычки. — Точно наш, — Сонхва этих кавычек видеть не мог и ответил вполне себе серьёзно. Уён лишь рассмеялся. Для него всегда было странно осознавать, что эти парни рядом с ним были не из его родной страны, при том что те даже не разговаривали на корейском. — Ваш? Ах, да, Сонхва же у нас чистых кровей британец, — Чону всегда нравилось проходиться по этим культурным различиям. — А где же твоё классическое "хён"? Сан лишь следил за их разговором, не желая встревать, и улыбался до ямочек, что так обожал Уён. Хотелось и его завлечь, но в такие темы он обычно не лез. — Так ведь "хён" это не ваше. Должен ли я звать тебя сэр? — на последних словах Уён нахохлился и начал поправлять несуществующую бабочку на горле, как если бы это шоу могло быть оценено тем, для кого оно разыгрывалось. Один только Сан был способен увидеть всё великолепие пантомимы, и он тихо хихикнул, поддерживая своего парня. — Не, это не так работает, — убрав руку от руля, Пак отмахнулся ею, сбивая полностью ритм разговора. Иногда он был слишком буквален. Уён повернулся к Сану с вопросительным выражением лица, мол "почему он опять всё испортил?", но Чхве лишь пожал плечами, словно говоря "ты разве ещё не привык?". — В общем, британец он, — добавил Сан, который всё никак не мог усидеть на месте, то отстукивая ритм мелодии на коленке, то тряся ногой в такт. Но Уён знал — ещё секунда, и этот чёрт начал бы напевать так громко, что пришлось бы дать ему очередной подзатыльник. — И Сан британец, и я, ведь мы это больше, чем наши лица и имена. А только они у нас и не британские, — хмыкнул про себя Сонхва. — Я сейчас буду серьёзным, — внезапно сказал Уён, отчего Сан прекратил свои хаотичные телодвижения. Хоть было и легко понимать, когда Чон просто шутил, а когда говорил серьёзно, он старался подчеркнуть это, потому что хотел, чтобы слова, что он так старательно подбирал на их языке, были услышаны правильно. — Вы и правда больше, чем лица и имена, но в чужой стране, где все говорят на этом странном языке, кормя воробьёв и голубей так, словно они короли мира, — Чхве чуть улыбнулся на это замечание, но перебивать не стал, — где слушают эту странную прилипчивую музыку я не чувствую себя потерянным только благодаря вам, ребят, — Уён не сводил взгляд с Сана, и тот, скорее всего, заметил, как предательски блеснуло у Чона в глазах. — Да, остальные судят вас только по этим лицам и именам, но я то знаю, что вы другие, — он постарался смахнуть подступающую влагу, — Сан похож на какого-то китайского стриптизёра, а Сонхва-хён так вообще... не знаю, вы бы в Корее точно за местных не сошли, — он всё же не удержался, разбавив свою речь теми самыми сравнениями, что приготовил точно не для этого разговора, и теперь старался улыбаться, но через мимические морщины уже протекла одна слеза, — но какими бы другими вы ни были, именно вы сделали это место моим домом. Прям как было раньше... Уён и сам не понял, что на него нашло, но скопившееся за пару месяцев в абсолютно незнакомом месте, куда он направился без какого-либо плана, движимый лишь эмоциями, точно вылилось именно в тот момент. Он ненавидел признавать, что боялся. Его слишком сильно захватил этот новый неизведанный мир, и он тонул в страхе потеряться. Не только физически там, где ещё ни разу не ступала его нога — он не знал, что же будет с его и до этого не сильно ясным будущим. Только благодаря ребятам он хватался за так недостающий воздух. Только с ними мог почувствовать то, что оставил за тысячами миль в доме, где были его родители и брат. Сан аккуратно притянул его и поцеловал. Не так, как обычно, без жадности и укусов. Без того бешеного темпа, словно боясь, что у них не было и секунды. Тогда время не значило ничего, и в своей размеренности он затягивал его со всей той нежностью, на которую только был способен. Сан прижался к нему щекой, словно отпечатывая слезу Уёна на своём лице, и он мог слышать каждый вдох и выдох парня, раздирающий музыку, которая будто специально заиграла громче. Их глаза были закрыты, но Чон из последних сил держался за реальность. Потому что если это не любовь, то это бомба, что сведёт нас вместе. И Чон знал, что тот, кто сделал музыку погромче, глотал свои слёзы и не мог, как Уён, открыто показывать свои эмоции, но если Сан словно не умел их читать, то Уён даже сквозь пелену своих собственных дурманящих переживаний и ритмичную музыку видел в зеркале заднего вида, как в чужих глаза, неизменно направленных на дорогу, сходились между собой жутко неопределившиеся чувства, ведь слова Чхве оказались ложью. За песней Сонхва прекрасно слышал, как они целовались.