5. Fall for the Wings
3 ноября 2020 г. в 14:17
Идея повести Азирафеля на прогулку возникла у Кроули совершенно спонтанно, без планирования и задних мыслей. Он просто не мог сидеть и смотреть на то, как печально лицо прекрасного ангела.
Азирафель выглядел подавленным и совсем убитым. Будто вся радость в его жизни уже давно исчезла, и не осталось ничего, кроме боли и того саркастичного скепсиса, с которым он практически всегда выражался.
Кроули хотелось элементарно утешить его, развеселить. Поэтому он повел Азирафеля на окраину города, где находился старый заброшенный район с давно забытыми хозяевами пустующими домиками.
Он часто гулял здесь, потому что так нельзя наткнуться на обиженного жителя, чью машину он поцарапал своим скейтбордом, или вездесущего Хастура с его дружком Лигуром.
— А почему ты гуляешь именно здесь? — спросил Азирафель, с интересом разглядывая маленькие дома с уже разваливающимися деревянными стенами, но по-прежнему цветными, хоть и запыленными крышами.
— Ну… — Кроули остановился и с тоской посмотрел на небо. — Тут такая атмосфера, знаешь… как в сказке. Вот, когда ты читаешь книгу, где главный герой отчаялся от жизни, он по закону жанра куда-то идет, где никого никогда нет. В том месте необычно и… ну, знаешь… романтично. И вот тут его спасают. Появляется белый кролик, огнедышащий дракон или рыцарь. Герой попадает в волшебный мир. И больше не страдает в одиночестве.
Азирафель странно улыбнулся. Такой улыбкой, будто Кроули в свои года — ребенок, говорящий какие-то глупости.
— А ты любишь читать? — он подошел к домику, с любопытством разглядывая морозные узоры на потрескавшихся окнах. Рядом стояла бочка, на крышке которой лежала горка снега.
— Любил раньше, пока не надоело, — Кроули махнул рукой и шаркнул ногой по снегу. — Потом понял, что чушь все эти сказки. И дальше пропало все желание.
— Как у меня с религией, — Азирафель усмехнулся и собрал горстку снега ладонями прямо без перчаток.
Кроули удивленно посмотрел на него. Ведь Азирафель — сын священника, у него в программе заложены любовь к Богу, вечерние молитвы и честная вера. Кроули казалось, что иначе Азирафель уже не будет собой. И что-то неправильное в том, что у Азирафеля проблемы с религией.
Кроули этого не понимал.
— А что с ней?
Азирафель внимательно посмотрел на Кроули. Он вспомнил, как тот выглядел тогда, в церкви, на проповеди. Такой вдохновленный и радостный, его рыжие волосы едва не светились благословенным светом. Слова, произносимые Гавриилом, западали ему в самое сердце. И ломать веру столь юного и наивного существа — слишком непростительно.
По Кроули заметно, что у него не все хорошо. Хоть он и не говорил об этом, но Азирафель прекрасно чувствовал. И если хотя бы эта малость спасала Кроули от жизненной тоски, то кто такой Азирафель, чтобы лишать его этого?
— Да так, не бери в голову, — сказал он, улыбнувшись, а потом кинул в Кроули снежок.
— Эй! — возмущенно воскликнул Кроули, подскочив на месте, и потер ушибленное плечо.
Азирафель ухмыльнулся, становясь похожим на довольного чертенка. А потом примирительно поднял руки.
— Прости, не сдержался.
Только Азирафель абсолютно не выглядел при этом виноватым.
Кроули фыркнул, демонстративно наклонился и неспешно накатал снежок для себя. Он специально делал это медленно, наблюдая за тем, как Азирафель смотрит на него, в ожидании сложив руки на груди.
А потом резко бросил снежок, надеясь таким образом обмануть Азирафеля. Но тот ловко увернулся от удара в голову, и снаряд пролетел мимо. При этом он даже не расцепил рук.
— У тебя появилась теплая куртка? — заметил Азирафель, когда Кроули присел на корточки, чтобы собрать еще снега.
Кроули выронил снег из начавших замерзать ладоней и уставился на Азирафеля снизу вверх.
— Ну… — он отвел взгляд, неосознанно покраснев, — отец расщедрился, и вот… пьяный был, я его и подловил.
Азирафель в понимании поднял брови. Это действительно многое объясняло, как и то, что Люцифер не понравился ему в ту встречу. Понятно теперь, почему у Кроули нет теплой одежды.
Азирафеля кольнуло чувство вины. Кажется, именно его претензия поспособствовала тому, что Кроули вытребовал себе новую вещь. Но это ведь к лучшему, верно? Зато теперь Кроули точно не подхватит пневмонию под Рождество.
— Подумаешь, меньше сосок для мелкого купят, — продолжил Кроули его мысль. — Еще бы Дагон очки новые купить, и все было бы вообще заебись.
— А что со старыми?
— Все нормально, просто они некрасивые, — Кроули пожал плечами, — а ей, как любой девочке, хочется выглядеть прилично.
Азирафель посмотрел на Кроули с умилением.
Кроули чересчур милый и нежный. Хотелось обнять его и никогда не отпускать. Укрыть теплым крылом, чтобы он больше не знал всех горестей этого гадкого мира, ведь уже и так пережил слишком много. Это маленькое рыжее чудо не заслуживало того, чтобы жить столь ужасной жизнью.
Но Кроули вовсе не выглядел несчастным. Он вдруг довольно ухмыльнулся, а потом указал пальцем на ближайшую крышу.
— Смотри, — воскликнул он, и Азирафель посмотрел вверх.
Там, на крыше, у самого края, сидел крохотный птенец. Он ежился и хохлился, пытаясь согреться.
— Ой, должно быть, он выпал из гнезда, — произнес Азирафель, — вряд ли он теперь выживет один, на холоде.
Кроули обернулся и посмотрел таким взглядом, что Азирафелю стало стыдно за свои слова. В глазах Кроули сияла такая боль, что Азирафель прикусил кончик языка. Ну почему ему всегда нужно говорить людям правду, зная, что она их огорчит?
— Так нельзя! — воскликнул Кроули и тут же рванул в сторону крыши.
— Кроули! — Азирафель сделал шаг вперед, но Кроули оказался таким проворным, что, когда Азирафель подбежал к домику, он уже вовсю карабкался вверх. Азирафель с сомнением посмотрел на него. Кроули выглядел так, будто проделывал это сотни раз, а вот Азирафель всегда боялся высоты. Даже нет, не так. Он боялся не высоты. Он боялся упасть. А потому не последовал за Кроули, неуверенно оставшись на месте. — Пожалуйста, дорогой, будь осторожнее…
Азирафель в нерешительности поднял руки, не зная на самом деле, что делать с ними. Кроули обернулся на его слова и впервые увидел на лице Азирафеля беспокойство. Настоящее, а не саркастично наигранное.
— Ой, не переживай так, ангел, — небрежно крикнул он, окончательно забравшись на крышу.
Кроули встал и тут же пошатнулся, не найдя равновесия, выставил руки по бокам, чтобы удержаться. Куртка задралась из-за того, как небрежно он карабкался, и рубашка вылезла из-под джинсов. Неудобно, но нет времени думать о комфорте. Нужно быстро спасти птенца и слезать, пока шаткая конструкция под его ногами не развалилась. Кроули хоть и весил мало, но чувствовал, как крыша дрожит под ним.
Он сделал шаг и понял, что идти нужно максимально осторожно, так как крыша, в добавок к остальному, оказалась еще и скользкой, а его летние кеды явно не предназначены для ходьбы по льду.
Но Кроули уже затеял свою очередную шалость и, не привыкший сдаваться и отступать, смело шел вперед. Птенец сидел и нежно попискивал совсем недалеко от него. Всего в каких-то пяти широких шагах. Которые Кроули решительно преодолел и нагнулся над испуганной птицей.
Птенец оказался до страшного холодным и весь дрожал в ладонях. Он пищал, то ли пытаясь сбежать, то ли, наоборот, залезть к Кроули в теплый рукав.
— Все хорошо, ангел, видишь, — крикнул Кроули, показав, что птенец у него, даже не глядя при этом в сторону Азирафеля, так как слишком сосредоточился на собственном равновесии.
Кроули уже сделал осторожный шаг, чтобы пойти обратно, как вдруг поскользнулся на тонком льду. Он бы мог зацепиться руками, но в этот момент подумал о птенце, и поднял их вверх. О том, что можно зацепиться хотя бы одной рукой, Кроули так и не додумался.
Он уже приготовился шмякнуться о землю. Когда-то в детстве он уже ломал ногу и помнил, какие при этом неприятные и болезненные приходят ощущения.
Но, упав с крыши, Кроули почувствовал, как его подхватывают сильные руки и не дают удариться о землю. В итоге, он просто повалился на подоспевшего ему на помощь Азирафеля всем телом, неудачно подвернув при этом правую ногу и едва не опрокинув его в снег. К счастью, Азирафель оказался достаточно крепким, чтобы устоять на ногах.
— Ты в порядке? — Кроули поднял голову, сталкиваясь с обеспокоенным взглядом Азирафеля. Так близко, Кроули прижимался к его груди, почти повиснув в его руках, и даже почувствовал, как кожи на пояснице касаются холодные и влажные от снега пальцы.
По щеке Кроули стекла слеза, и он поморщился.
— Не-ет, — болезненно протянул Кроули, — кажется, лодыжку подвернул. Зато малыша спас.
И он, гордо улыбнувшись сквозь слезы, показал Азирафелю птенца, которого крепко держал в ладонях.
— Горе ты, Кроули, — пробормотал Азирафель, и его ладони, которыми он сжимал Кроули, дрогнули. Как же он испугался, когда Кроули не удержался на ногах и полетел вниз! Благо, что успел вовремя.
Азирафель подтянул Кроули повыше и, покрепче обхватив, подвел к ближайшей бочке. Расчистив ее от снега ладонью, он без усилий приподнял Кроули и усадил на нее.
— Ты вообще питаешься? — Азирафель с сомнением оглядел Кроули с головы до ног, оценивая заодно его состояние. — Ты же совсем ничего не весишь!
— Может, я фигуру берегу, — обиженно фыркнул Кроули, продолжая морщиться от ноющей боли в ноге.
— Ну, конечно, — скептично окинул его взглядом Азирафель и присел перед Кроули на корточки.
Азирафель задрал штанину, стянул носок ниже и развязал шнурки на кедах. Задумчиво рассматривая, он обхватил лодыжку пальцами и надавил в двух местах.
— Так больно? — он поглядел на Кроули. Лицо того перекосилось, но он мужественно старался этого не показывать.
— Сперва надавил, а потом спросил, больно ли. Конечно, больно!
Азирафель прощупал и хорошенько осмотрел ногу Кроули. В одном месте — заметная неестественная припухлость, уже начавшая отливать сочным алым цветом.
— Слушай, Кроули, — задумчиво начал Азирафель и указал в сторону малыша, которого тот спас, ценой своего здоровья, — а ты вообще знаешь, что это за птица?
Кроули уставился на птенца, который юркнул ему под рукав.
— Честно говоря, я в них вообще не разбираюсь, — произнес он, разглядывая птицу, — может, воробей? Или снегирь?.. А вообще, похож на обычного стрижа, которые знаешь, всегда выпадают из своих гнезд, а потом не могут вернуться обратно, потому что их родители… Блять!
Кроули взвизгнул и подскочил на месте. Азирафель с улыбкой посмотрел на него. Он отвлек Кроули, и, когда тот заговорился, ловко вывернул сустав, заставляя кость встать обратно в ямку.
Кроули сперва обиженно посмотрел на него, а потом почувствовал, что ноющая боль ненамного, но поутихла.
— Ты где этому научился? — спросил он с таким восторгом, будто Азирафель только что совершил у него на глазах самое настоящее чудо.
— В католической школе, — Азирафель небрежно пожал плечами, будто это не имело особого значения, — честно говоря, я прогуливал уроки первой помощи, искренне думая, что они мне не пригодятся.
Азирафель зачерпнул солидную горсть снега и приложил к ноге Кроули, заставив его недовольно зашипеть.
— Терпи, это чтобы отека не было, — строго сказал Азирафель и засыпал в носок еще немного снега, после чего натянул его обратно, осторожно и не туго завязал шнурки и опустил мокрую штанину вниз.
Встав, Азирафель протянул руку, с интересом разглядывая виновника небольшой катастрофы, которую он сумел предотвратить.
— Дашь посмотреть, или он теперь только твой?
Кроули вдруг поник. Он держал птенца в руке и поглаживал его голову большим пальцем. Малыш пригрелся и не желал покидать теплую ладонь.
— Боюсь, я не могу принести его к себе, — вздохнул он едва ли не со слезами, — мама беременна, да еще и собака с кошкой дома.
Азирафель тяжело вздохнул. Смотреть на такого несчастного Кроули просто невыносимо. Его взгляд так и заставлял сердце невольно сжиматься, и хотелось сделать что угодно, лишь бы он прекратил грустить.
— Я могу взять его к себе, — предложил Азирафель, не понимая, откуда в нем сегодня вообще взялось столько благородства. Как же странно Кроули влиял на него. — Переждет зиму, а потом вместе выпустим его на волю.
— Правда? — глаза Кроули радостно засияли, и Азирафель едва подавил в себе внезапный порыв обнять его и прижать к себе.
— Конечно, — улыбнулся он, ведь такому Кроули невозможно отказать просто ни в чем. Попроси он сейчас отнести его домой на руках, и Азирафель бы сделал это, не задумываясь.
— А ты еще отрицал, что ты ангел, — Кроули ослепительно улыбнулся, довольно прикрыв при этом глаза.
Азирафель сунул руки в карманы и поплотнее запахнул пальто. Не важно, что именно вызвала в его теле эта улыбка вместе с этой фразой. Это скорее Кроули своим поведением превращал Азирафеля в доброго и очень послушного ангела.
— Пойдем, Кроули, тебе нужно домой, а то ты простынешь.
— Я ведь куртку купил, а ты вновь гонишь меня домой по этой же причине?! — Кроули посмотрел с искренними возмущением и обидой.
Азирафель довольно ухмыльнулся.
— Тебе нужно отдохнуть и прилечь, я просто волнуюсь о твоем здоровье. В конце концов, ты только что упал.
— Я полон сил и энергии! — воскликнул Кроули и в доказательство соскочил с бочки.
Но стоило ему оказаться на земле, как его лицо вмиг перекосилось от боли, и он повалился набок. Азирафель вовремя поймал его.
— Ну и где твои силы и энергия? — иронично спросил Азирафель, придерживая Кроули за талию. — Держи малыша в руке, а я буду держать тебя.
Кроули насупился и позволил птенцу залезть в рукав.
Так Азирафель и дотащил Кроули до дома. По пути он еще долго шутил над тем, как Кроули пытался показаться сильным и самостоятельным, но при этом постоянно морщился и едва не поскуливал от боли.
Азирафель сильно испугался за Кроули и тщательно следил за его состоянием, боясь, как бы ему не стало хуже. И стыдился, что во всей этой ситуации ему так нравилось обнимать Кроули за талию, пока они шли домой. Без каких-либо задних мыслей, без пошлых намеков. Просто прижимать это нежное создание к себе и чувствовать, какой он теплый под курткой.
Азирафель прекрасно помнил, как случайно скользнул пальцами по его голой пояснице, и это чувство до сих пор жгло ему кожу.
Кроули невероятен. Настолько, что Азирафель совершенно забыл о том, из-за чего вообще переживал этим утром, что заставило его пойти к пруду и долго залипать перед собой, пока рыжий ангел не возник за его правым плечом. А потом увел его, чтобы спасти от всех проблем. Позаботился об Азирафеле.
От одного только этого в груди разрасталось странное и теплое чувство. Азирафель чувствовал, что впервые за долгое время ему действительно, по-настоящему, хорошо. Что он не думает о плохом, и одно лишь занимает его мысли.
Кроули. Кроули и только он. В его безопасных объятиях. Больше для Азирафеля на столь краткий промежуток времени не существовало абсолютно ничего.
Все так хорошо. Так чудесно и волшебно, несмотря на то, что Кроули попал в небольшую беду. Азирафель даже обрадовался, увидев недовольную пузатую мать Кроули, которая с ходу начала ругать своего сына.
Но один взгляд Гавриила заставил забыть о том хорошем настроении, что так отчаянно пытался поднять ему Кроули ценой своей безопасности.
О да, Азирафель прекрасно знал, что сделал не так.
Родился.
Азирафель нахмурился под удивленными взглядами Гавриила и Вельзевул, забрал у Кроули птенца из рук, а после проводил в дом, махнув рукой на прощание. Напоследок он занес тяжелые пакеты и попрощался с матерью Кроули.
Все это время Гавриил чопорно смотрел на него, в ожидании сложив руки за спиной.
— Это еще что? — брезгливо спросил Гавриил, уставившись на птенца в ладони Азирафеля, когда сын подошел к нему, и они вместе направились по дороге в сторону их дома.
— Мой новый питомец, — Азирафель довольно улыбнулся, вспоминая, как Кроули прижимал птицу к себе. Он попросту не желал поддаваться на агрессию отца. Тот постоянно чем-то недоволен, и у Азирафеля давно выработалась стратегия для того, чтобы не грузиться этим. Игнорировать и не обращать внимания. Поэтому он добавил, не глядя: — нужно будет купить для него клетку. Правда, он красивый?
Гавриил лишь поморщился. Животных, птиц, да и вообще любую живность, он не любил.
— Как ты мне это объяснишь? — строго спросил он.
— Объясню что? — Азирафель устало вздохнул, на самом деле отчетливо понимая, о чем говорит Гавриил. Похоже, что этой темы ему никак не удастся избежать простым игнорированием ситуации.
Они повернули на соседнюю улицу, и Азирафель ощутил срочное желание закурить. Но он уважал нелюбовь своего отца к табачному запаху, а потому не желал доставлять ему дискомфорт.
— Ты знаешь, Азирафель, — Гавриил устало выдохнул. — Ты и этот мальчик…
— Кроули, — подсказал Азирафель, невольно улыбнувшись. — Он подвернул ногу, и я помог ему дойти до дома. Что в этом грешного?
— То, как ты обнимал его… — в голосе отца отчетливо промелькнул стыд. Взгляд Гавриила бегал по заснеженной улице, не зная, на чем остановиться.
— Отец, когда-нибудь у меня будет парень, просто смирись, — Азирафель недовольно вздохнул. Каждый раз повторялось одно и то же.
— Я понимаю, но… — Гавриил неловко почесал затылок и посмотрел на Азирафеля. — Он же совсем ребенок, сын. Побойся Бога.
Азирафель встал как вкопанный, с раздражением посмотрев на отца.
— Какого, к черту, Бога? — спросил он, когда Гавриил встал и посмотрел на него. — За кого ты меня вообще держишь?! Мне больно это слышать, отец. По-твоему, раз мне нравятся парни, значит, я должен тащить в постель их всех подряд? А если бы я ночами напролет трахал девок, тебе было бы спокойнее?
Гавриил молча опустил взгляд. Ориентацию сына он хоть в свое время и принял, но все равно стыдился этого при окружающих. Ему становилось неловко оттого, что Азирафель красил лицо или одевался слишком вычурно. Улыбался парням и игнорировал девушек. А когда он увидел его рядом с этим рыжим ребенком, у которого к тому же такая усталая мать…
— Кстати, отец, что ты делал с матерью Кроули? — спросил в свою очередь Азирафель, словно вмиг догадавшись о том, что мелькнуло в его мыслях.
— Мы встретились в супермаркете, и я помог ей, так как она была без машины. Ведь в ее положении… — начал Гавриил, но Азирафель быстро перебил его.
— Я видел, как ты смотрел на нее, отец, ты же знаешь, что я не идиот, — произнес Азирафель с укором, — прежде чем обвинять меня в том, чего нет, постыдись сам. Она ведь замужняя женщина.
— Какой муж сидит дома, когда беременная жена несет тяжести из магазина, — недовольно пробормотал Гавриил в ответ.
Азирафель в ответ лишь иронично поднял брови.
— Действительно, отец, какой? — спросил он.
Азирафель намекнул отцу на то, что причиной развода послужило как раз то, что его матери надоело безразличие мужа. И Гавриил прекрасно понял этот очень тонко завуалированный намек.
— Мы с твоей матерью…
— Не сошлись характерами. Да, я помню. Однако, отец, на мой взгляд мать Кроули очень даже счастлива в браке.
Гавриил всегда знал о необычной эмпатии Азирафеля. В свое время сын смог убедить, что к его мнению стоит прислушиваться, так как он слишком хорошо понимает то, что творится в головах людей. И с годами Гавриил научился внимать тому, что он говорит. Сам святой отец — тот еще тугодум, и никогда не мог понять, что его обманывают. Он так и не замечал, что Мишель давно разлюбила его, пока та не заявила ему об этом прямо, потрясывая бумагами на развод.
— И все же, этот мальчик, — начал вновь Гавриил неуверенно. Азирафель очень ловко перевел стрелки в сторону неправильных мыслей отца, а потому сейчас сложно обвинять его в чем-то. Но родительский долг требовал хотя бы вновь попытаться ради приличия.
— Кроули, — снова поправил его Азирафель. — Между нами ничего нет, успокойся уже. А если бы и было, то…
Азирафель заметил, как поморщился отец в ответ на эти слова. Он его не винил. Для него достаточно уже того, что отец смирился с его ориентацией, хоть и продолжал гневаться о том, как открыто Азирафель ее проявляет. О большем, на самом деле, он и мечтать не мог. Потому что все могло быть гораздо хуже.
— То явно, я бы никого насильно в постель не тащил, — заметил Азирафель, по-прежнему обиженно. — И давай на этом мы закроем эту тему. Она мне неприятна.
— Как скажешь.
Гавриил плохо помнил, как выглядел этот Кроули, зато слишком хорошо запомнил утомленный взгляд его матери. Взгляд женщины, которая устала от этой жизни. Гавриил помотал головой.
Его сын прав.
— Пойдем в магазин, купим твоему питомцу клетку, — предложил Гавриил, кивая на птенца, забившегося в рукав Азирафеля.
Все же, у Гавриила в жизни есть один лишь Азирафель. И терять его он не желал. Даже если тот завел себе дурацкую птицу.
— С удовольствием, — Азирафель улыбнулся.
Сегодня Кроули действительно волшебным образом поднял ему настроение. Не хотелось ничего плохого. Только чего-то светлого и хорошего.
— Дашь ему имя? — спросил Гавриил.
Азирафель внимательно посмотрел на птенца и нахмурился.
— Энтони, — произнес он после некоторого молчаливого раздумья. — Я назову его Энтони.