Омега

      Не зная своей участи, словно тёлка, идущая на убой, я следовала за стражником. Бежать? Куда тут убежишь? За это время даже за пределы дворца не выходила. Один раз в свой выходной хотела отправиться в город, но меня не выпустили, оглушив словами: «Вам не велено покидать территорию дворца, гулять можете в саду». Кем не велено? Ответ один — правителем, даже уточнять не стала. Неужели они всех знают в лицо?       Погружённая в размышления, не заметила, как мы подошли к лестнице, ведущей наверх. Брови удивлённо поднялись: куда он направляется?       — Простите, куда мы идём? — На что мужчина ответил: он выполняет распоряжение правителя.       Мы поднялись на второй этаж, будто Элли шла по ковровой дорожке, но не жёлтого, а бордового цвета, к волшебнику Изумрудного города. Мой взгляд знакомился с совсем другой частью дворца: стены, покрытые атласом, картины в красивых рамах с разнообразными пейзажами, оригинальные плафоны, дарящие яркое освещение, статуи рыцарей в доспехах. Стражник резко остановился, я чуть не врезалась в него. Повернув ручку, он открыл передо мной дверь, приглашая войти.       Меня ждала огромная спальня. Холодок прошёлся по моей спине: неужто это спальня Элисара?       Широкая кровать, над которой красовался небесного цвета балдахин, того же оттенка покрывало и подушки. В большом камине потрескивали дрова. Войдя за мной, стражник прошёлся по всему помещению, загляднул во все двери и со словами «Это ваша комната» поклонился и вышел. Я оценила его действия как меру безопасности. У меня есть враги? Наверное, есть, раз нож подбросили.       Через пятнадцать минут в дверь постучали, я открыла. На пороге стоял тот же стражник, в руках держал сумку, что оставила в комнате. Протянул её мне: «Вы забыли» — развернулся и ушёл.       Странная метаморфоза происходила со мной: из толстой, жирной гусеницы, хотя никогда такой не была, я превращалась в бабочку, чувствуя, как расправляются после долгого сна крылышки. Неужто белая полоса?       Я осмотрелась и подошла к окну. Лунный свет обнимал землю. Ещё немного, и всё зазеленеет, проснутся первые цветы, запоют птицы. За день тёплые лучи солнца старались растопить последний снег, превращая его в ручейки. Мысли муравьями копошились в голове: стражник сказал, что это моя комната; получается, это не спальня правителя, она ничем не отличалась от той, что в замке, если только планировкой и набором мебели. Я облегчённо вздохнула, понимая своё предназначение. Но не хотела, чтобы меня именно для этого использовали.       Время перевалило за полночь, долго не могла уснуть на новом месте, всё время слышались какие-то шаги в коридоре и чьи-то голоса. Я так устала бояться. Образ второго родителя с милой улыбкой тут же всплыл из подсознания. Завтра обязательно напишу письмо. Закрыв глаза, слегка сжимая одеяло, представляла его сидящим рядом, как он часто делал — ждал, пока усну. Не заметила, как сон взял своё, приглашая в сказочные грёзы.       Вот стою у окна и смотрю на проливной дождь, замечаю внизу промокшего до нитки человека, который разглядывает меня; пытаюсь рассмотреть его лицо, но вижу только струи воды, омывающие силуэт…       Солнечный луч скользил по стенам, обещая тёплый день. Не успев открыть глаза, услышала, как в дверь постучали, и, не дожидаясь позволения, вошёл Алис. Шурша мантией, он направился в центр комнаты. Я приподнялась на локтях и внимательно смотрела, мне так и хотелось спросить: а зачем тогда стучать? За ним в комнату проследовал слуга с подносом, им оказался бета Дэминэля. Чувство раздражения всплыло на поверхность, уж никак не ожидала его увидеть. Но его удивление, когда обнаружил меня в царских покоях, было ещё сильнее, руки задрожали, чуть не выронив поднос. Алис молча указал на стол и строго посмотрел, бета опустил тарелки с завтраком, поклонился и вышел. Я с расширенными глазами наблюдала за происходящим. Как только закрылась дверь, Алис подошёл к моей постели.       — Доброе утро, как спал? Прости, спала, — поправил он себя.       — Алис, скажите, зачем всё это? — Прекрасно понимала, что это его рук дело. Он мило расплылся в улыбке, попросил разрешения присесть на кровать. Напомнил мне, что я омега его повелителя и моё место рядом с ним. Мне так и хотелось ответить, что мне не нужно об этом напоминать, я и так в курсе, а вот Элисар забыл, видимо. Алис будто читал мои мысли и продолжил:       — Не будь ёжиком, ему нужно время. — Мне мало верилось, что время что-то решит, но шанс, конечно, есть у всех. Я же прекрасно понимала, как им сложно принять совершенно чужеродное существо. Одно дело любить его, как родитель, а другое — заводить от него потомство. Конечно, это грубый пример, но наглядный. Я словно собачка, которую можно погладить и с которой можно поиграть, но не больше.       — Я хочу провести для тебя маленькую экскурсию по дворцу. С этой минуты твоя жизнь изменится.       — Зачем вам это надо? Вы любите его. Я же только мешаю, верните меня родителям.       Бета тяжело вздохнул, попросил говорить с ним на «ты». Я кивнула.       — Понимаешь, он не сможет тебя вернуть, я уже говорил тебе — небесная печать не позволит. Таков замысел Эрса — привязать вас обоих друг к другу. А я — я больше чем люблю его, он моя жизнь и воздух. Но ты связала нас всех, благодаря тебе… — Он коснулся моей щеки и провёл по ней рукой. — …мы стали одним целым. Это редкое явление на Эрине.       Я удивлённо посмотрела, не понимая последних слов. Он прищурил глаза:       — У меня такая же звезда, как у тебя. Она появилась в тот же день, когда и у Элисара. Ты также и моя омега. — От такого признания просто не знала что ответить. — Ну хорошо, заболтал я тебя. Поднимайся, умывайся и завтракай, позже зайду и всё тут покажу, что где. — Алис поднялся и вышел из комнаты.       Примерно через час — чувство времени, словно внутренний хронометр, жило во мне; я не понимала как, может, эльфийский дар? — ответа не находила, просто чувствовала и всё, — за мной пришёл Алис. Он уже переоделся в строгий сюртук и, спросив «Готова?», протянул руку.       Для начала мы прошлись по второму этажу, ничего особенного: много нежилых обставленных комнат, — он пояснил, что это гостевые. Западное крыло — личное пространство правителя. Третий этаж, кабинет и личная библиотека, но также имеется и общая. Потом мы прошли к лестнице, но не к центральной — я назвала бы её запасной. Она вела прямо в сад. Мы спустились. Выйдя на свежий воздух, я глубоко вдохнула запах мокрой земли. Весна!       — Хочешь пройтись? — Кивнула и попросила рассказать об Элисаре. — Конечно… — ответил бета. — Элис самый справедливый из правителей, он рано потерял родителей, на юные плечи свалилась большая ответственность.       — Я хотела услышать о его характере. Алис улыбнулся:       — Он альфа, и этим всё сказано. Грубость у них в крови, но это не показатель, это не делает его зверем — он понимающий и мягкий. Ты же знаешь, посмотри на пример твоего первого родителя: Карнес ничем не отличается от Элисара. — Только я хотела возразить, что мои родители любят друг друга, но осеклась: я не то, что он ожидал. — Если бы ты видела, как он ждал тебя. — Бета не стал пугать и говорить, сколько всего произошло за пятнадцать лет. — Сегодня у нас совместный обед, так решил Элисар. Это его первый шаг, прими его.       Я немного сжалась, хотела сказать: «Может, не надо?». Алис понял и успокоил, что это всего лишь обед и что нам пора начать нормальное общение. После он проводил в спальню, по моей просьбе по пути мы зашли в общую библиотеку, и я выбрала пару книг.       До обеда оставалось несколько часов. Приняв душ, подобрала наряд, как учил Олис, чтобы не упасть в грязь лицом. Села в кресло и открыла книгу, рассказывающую о войне первой эпохи, о битве с троллями — от Фарина уже слышала об этом. Я так углубилась в чтение, что не заметила, как пролетело время и за мной пришёл слуга проводить в зал для трапезы.       Дрожь прошлась по телу, честно говоря очень боялась встречи. Не понимала, как мне вести себя. Мы шли молча и вот передо мной открылись красивые дубовые двери.       Это было небольшое помещение, очень уютное, в центре круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и сервированный фарфоровой посудой на три персоны. Значит, посторонних не будет? Когда вошла, правитель сидел за столом, потягивая вино; Алис стоял возле окна. Они тихо о чём-то переговаривались, даже мило улыбались друг другу, но стоило мне переступить порог, как с лица Элисара улыбка улетучилась. Неужто настолько мерзкая для него, раз он так изменился в лице? Тогда для чего это всё?       — Добрый день, — произнесла и опустила глаза. Алис подошёл и протянул мне руку.       — И тебе, милый, — ответил он. Когда мы наедине, он обращается ко мне как к «ней», сейчас он обратился как к «нему», может, не хотел нервировать Элисара. — Прошу, проходи.       Он провёл на моё место и отодвинул стул, чтобы я села. Альфа хмыкнул. Слуги начали подавать горячие блюда. Я молча ела или делала вид, что ела, ковыряясь вилкой в тарелке. Кусок хлеба не лез в горло, я не могла даже поднять взгляд на правителя. Алис рассказывал что-то весёлое, при этом заразительно смеялся, альфа улыбался его шуткам, отпивая вино и бросая колкие взгляды в мою сторону. Я же сидела с постным лицом, мне было не до чего — только мысли, как бы уйти с этого корпоратива и спрятаться в своей комнате.       — Кирили, ты плохо ешь, — сделал замечание альфа. Я не знала, это вопрос или утверждение, боялась промахнуться с выбором. — Тебе не нравится еда? — последовал вопрос.       — Спасибо, всё очень вкусно. — «Но хлеб, что давали в темнице, был вкуснее», — подумала я. — Простите за дерзость, я могу уйти?       — Тебе неприятно наше общество, или ты предпочитаешь ребят из подсобки? — Я подняла на альфу глаза. Что это? Не он ли отправил меня туда, не он ли ничего не предпринял, чтобы заступиться, когда меня публично высекли? Я резко встала со своего места.       — Ну, знаете! — Бросила салфетку, что лежала на коленях, на стол. — Я вам не уличная девка, — вырвалось у меня. — Хотя я и родилась омегой, это ещё ничего не значит. Я не позволю себя унижать. Да, те ребята были искренними, и они мне ближе, а вы…       — Молчать! Ты понимаешь, кому ты это говоришь?! — Правитель поднялся, в голосе звучало рычание тигра.       — Элисар, не надо. — Алис тоже вскочил и уже стоял между нами.       — Это говорю вам, других тут не вижу, вы себя называли моим альфой, но я не чувствую вас.       — Ах, ты не чувствуешь.       — Кирили, молчи. — Алис тряс меня за плечи. — Прости его, он не понимает, что говорит, — обратился к правителю.       — Хорошо, пусть возвращается в свою комнату. Я позже зайду.       Я вылетела из столовой белая от страха. Не помня себя влетела в спальню, закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и сползла вниз. Боже, что происходит? Как два барана, упёрлись в одни ворота. Нам не наладить диалога. И я должна родить от него ребёнка? Как это возможно? Нет. Это невозможно. Он чудовище. Из глаз скатились слезы, я пальцами стёрла их со щёк. Моё сознание нарисовало Дэминэля, он дарил свою нежность и заботу… нет, не сто́ит себя обманывать, им не изменить своего отношения к женщине.       Ближе к вечеру без стука и вообще каких-либо предупреждений походкой хищника вошёл Элисар. От неожиданности вздрогнула, но поднялась с кресла, при этом уронив книгу. В руках у него был предмет, похожий на плеть или кнут, точного названия не знала и мало разбиралась, чем они отличаются. От страха ком слов застрял внутри, минуты две мой взгляд не мог оторваться от его руки, которая сильно сжимала предмет наказания. Всё, на что у меня хватило сил, — это опустить глаза в пол. Мысли о том, что я наговорила за обедом, кружились в голове, жужжа противным комариным писком. Правитель подошёл очень близко, этим самым предметом поднял моё лицо за подбородок. От прикосновения холодной кожи я побелела. Неужели он меня бить будет?       — Мне придётся заняться твоим воспитанием, оно отсутствует напрочь. На колени, — приказал он.       Я пристально уставилась на альфу. Он требовал подчинения, но страх перед ним сковал руки и ноги, превращая тело в камень. Мне хотелось ответить: «Я не могу», но, подобно рыбе, которую бросили на сушу, лишь беззвучно открывала рот. Элисар, не отрывая взгляда, положил одну руку на плечо и с силой надавил, заставляя опуститься. Ноги согнулись, и я упала на колени.       — Так уже лучше, — он ухмыльнулся. Я же смотрела на вышивку его сюртука. Он коснулся моей головы, приказал: — Посмотри на меня! — Я подняла глаза. — Урок первый — вот так ты должен приветствовать своего хозяина. С этой минуты тебя никто не смеет касаться. Наказывать буду сам лично. Когда и сколько — решаю я. Твоя обязанность во всём слушаться и с благодарностью принимать мои решения. — Он прошёлся вокруг меня. — Так ты говоришь, что течки ещё не было? — Он замолчал. — Я прикажу, доктор осмотрит тебя. Надеюсь, Олис объяснил своему ребёнку, для чего нужны омеги.       — Для любви, — осмелилась ответить. Он сжал пальцами мой подбородок, немного нагнулся ко мне.       — Отвечать будешь, когда я спрошу, — урок второй, — разгибаясь и убирая руку от моего лица. — Твоё дело внимательно меня слушать и учиться понимать с полуслова. Мне доложили, что ты устроил драку, за это ты понесёшь наказание. Поднимайся, сними верхнюю одежду и встань на колени возле кровати, вытяни руки вперёд.       «Зачем?» — хотела спросить я, но поймала строгий взгляд альфы. Он был настроен решительно, и, пока не получит своего, он не уйдет.       Я подошла к кровати, сняла одежду, оголившись до пояса, и встала на колени, прижалась животом к высокому матрасу. Вытянула руки на покрывало. Альфа отошёл на пару метров, бросил: «Считай каждый удар и говори спасибо». Боже, опять… унижение… но все мои мысли моментом вылетели, как только я получила первый удар и взвизгнула: языки плети обожгли кожу. Старые раны, что едва зажили, дали о себе знать. Я с силой сжала покрывало в кулаках.       — Я жду.       — Раз, — прошептала я. Он многозначительно молчал. — Спасибо, — продолжила я. Последовал второй удар, и опять мои слова. Я стонала, молила его: — Прошу вас, хватит! — Ударов было пять, после чего он подошёл и поднял меня. Прижал к себе, погладил по голове.       — Надеюсь, ты понял меня. — Я только всхлипнула в ответ. — Повернись, — мягким тоном попросил он. Достал из кармана тюбик с мазью, выдавил содержимое на руку и заботливо намазал спину. От его тёплых прикосновений меня охватила волна приятных ощущений, сама не понимала, что это. После чего, больше не проронив ни слова, он вышел.       Я долго не могла прийти в себя после ухода Элисара. Что это было? Подчинение или унижение? Скорее всего, унижение, я же не по своей воле встала перед ним на колени. А я-то рассчитывала на белую полосу в своей жизни. Да, Кирили, и угораздило же тебя родиться омегой в этом мире.       Я не могла принять физические наказания, всегда считала, что люди должны разговаривать, а бить — это последнее дело. На меня никогда никто не поднимал руку. А тут за короткое время меня выпороли, как непокорного дитя, — дважды. Нет, дитя такое не выдержит. Хотя совсем же недавно наказание розгами было обычным делом.       Я не понимала, откуда в комнате летал запах шоколада. В горле запершило, требуя свой наркотик, сознание потихоньку возвращалось, перебирая архив мыслей. Сходить, что ли, на кухню за шоколадом? Я оделась и вышла в коридор. Спина горела, но сила запаха тянула вниз по лестнице. В надежде, что в такое время кухня пустая, я вошла в помещение. И действительно, кухня сияла чистотой, повара закончили свой рабочий день, помощники вылизали помещение. Я поставила на плиту чайник и достала банку с сухим шоколадом. Как только закипел чайник, я заварила желанный напиток. Запах закружил голову, но кайф поймать мне не дали.       — Что ты тут забыл? — послышался мужской голос. Я без труда определила голос беты Дэмина. Желание выяснять отношения отсутствовало напрочь. Взяв молча кружку, я направилась к выходу. «Игнорирование — лучший метод защиты», — подумала я.       — Царская подстилка, — слова летели вдогонку. Не выдержав, я повернулась и посмотрела на бету. Он покраснел от злости. — Дэминэль всё знает, что ты шлюх и променял его на правителя. — Как мне хотелось плеснуть содержимое чашки в его рожу, но сдержалась. — Будь уверен, теперь уж точно он сделает мне предложение.       — Совет вам и любовь, — пожелала и вышла из кухни. Внутри всё тряслось, ноги стали ватными. То, что сейчас произошло, было похуже того, что сделал со мной Элисар. Видимо, белая полоса оказалась уж совсем узкой. Я жила как в лабиринте, не зная, что меня ждёт за углом. Когда я вошла в комнату, в кресле сидел Алис. Он тревожно посмотрел и сказал:       — Я переживал.       «Что за меня переживать, ты мне не мать», — подумала я.       — Оставьте меня, прошу. И так тошно.       — Кирили, я прошёл через это, я понимаю, что ты чувствуешь. Нужно просто принять его таким, какой он есть. — Он посмотрел на чашку в моих руках. — Тебе нравится запах горького шоколада? — Я кивнула и ответила, что да, с детства люблю его. — Когда это началось? — Я не могла дать точный ответ, так как не помнила. Сама не понимала эту страсть. Алис почему-то расплылся в улыбке. — А ведь я тоже люблю этот запах. — Он поднялся с кресла и подошёл к двери. — Будь терпеливой, всё образуется. — И вышел.       Я в одиночестве наслаждалась любимым напитком, в голове злой вьюгой кружились слова беты Дэминэля. Нет ни к кому доверия!