A Beer / Пиво

      Дин не был уверен, почему оказался здесь. Место было слишком чистым, посетители слишком тихие, слишком красивые, бармены слишком любезны, слишком болтливы. Табурет, на котором он сидел, был слишком мягким и удобным, кружка в руке слишком чистой, столешница слишком гладкой и полированной. Освещение было слишком точным — ни темным, ни светлым, но тщательно тусклым.       Музыка... Он тихо фыркнул про себя с отвращением. Если бы он чувствовал великодушие, то определил бы эту «музыку» как — никакая, и остановился бы на этом. Место было совсем не темным, заполненным дымом, которые он часто посещал. Это было место, которого Дин избегал, как чумы. Но, черт возьми, весь этот город был тем местом, которого он обычно пытался избегать.       Хотя он был здесь сейчас, вопрос «почему» все еще сбивал с толку. Казалось, вся логика давно покинула его. Он знал, что это ошибка. Черт возьми, он был сильнее этого. Хотя, кажется он ошибался, потому что был здесь.       Все началось достаточно невинно. Три недели назад, он охотился на полтергейста в Калифорнии, и непрестанный голос в голове шептал ему, что он был рядом с Сэмми.       Дин уставился на свой стакан с пивом, как будто тот мог сказать ему, что, черт возьми, делать.       «Ты можешь перестать тормозить и просто пойти посмотреть на него», — прошептал голос в голове, и Дин поднес стакан к губам, игнорируя его.       Он ушел. Он уехал. Он унесся так, словно сам дьявол сидел у него на хвосте, прячась за громкой музыкой и ревом двигателя. Черт, он добрался до Невады прежде, чем дверь захлопнулась, и его мысли вырвались, и слова наполнили его болью и беспощадным гневом.       Сэм женится.       Сэм будет принадлежать к другой семье.       Сам заведет свою собственную семью.       Сэм будет совершенно недостижим, совсем далеким, совершенно нормальным.       И вот Дин снова сидит за рулем в направлении Калифорнии и черт возьми, он ненавидит гребаную Калифорнию.       Но он не смог не вернуться сюда. Это было похоже на зов сирены, раздающийся в его голове, заглушающий все остальное. И все, что он мог сделать, это проклясть эту чертову пару, с которой столкнулся ранее!       Какого черта, он был так дружелюбен с незнакомыми людьми? Кто вообще разговаривает с людьми на обочине дороги после полуночи?! Кто, черт возьми, рассказывает незнакомцам что-нибудь о своей жизни?       Сэм делает это.       «Сэм», — раздался этот тихий голос. Сэм достаточно доверчив, достаточно добрый, чтобы поговорить с совершенно незнакомыми людьми — он делал это все время, чёрт побери. Он болтал с людьми, и их папу сводило с ума то, как Сэмми просто общался с людьми, пока они стояли в очереди или ждали, пока подойдет официантка.       Сэмми был как щенок, а папа хотел бойцовую собаку.       Имело смысл, что у Сэма были друзья, которые вели себя так же.       Дин с отвращением фыркнул. Куча беспечных, болтливых, чертовски дружелюбных щенков.       «Быть дружелюбным не преступление», — снова прозвучал в голове противный голос, который был чертовски похожим на голос его младшего брата.       На самом деле Дин не был рядом с Сэмом. Точнее, он был в двух городах от Пало-Альто. В городке колледжей, который был практически идеальным для нормальной жизни, для «дома с белым забором».       От этого места его тошнило.       Вся эта ситуация делала его больным: он был почти рядом, но на самом деле не преследовал своего младшего брата. Почти и не совсем, потому что он на самом деле не видел Сэма, на самом деле он не вернулся в Пало-Альто, он просто завис рядом с ним.       До сих пор Дин исколесил почти каждый город вокруг Стэнфорда и начинал злиться на себя. Он не был создан для этого гребаного нерешительного дерьма, он делал то, что должен был сделать, и когда должен был сделать.       Проблема в том, что он не был уверен, что именно он должен сделать. И черт возьми, Дин даже не был уверен, что он хотел сделать. Он действительно ни в чем не был уверен.       Отец не звонил по поводу новой работы, и это было хорошо, потому что его разум не смог бы сосредоточиться на охоте.       Взять отпуск было не плохой идеей. Была пара мест, где его ждали с распростертыми объятиями, и людьми, которые будут рады его увидеть. Но никто из них не был Сэмом, и это вдруг стало для него важным.       Это внезапно стало проблемой, потому что он понял — Сэму уже не восемнадцать. Его младший брат стал взрослым, и жил своей жизнью, своей настоящей взрослой жизнью, и Дин не был ее частью.       Сэм не хотел, чтобы он был частью этого.       И это причиняло боль.       Дин хлопнул стаканом по стойке, и желание ударить кого-то, уничтожить что-то, поднялось изнутри. Поднимая бокал и допивая пиво, он подумал что мог бы использовать мстительного духа, как отвлечение, или, черт возьми, устроить очень хорошую драку.       Он почти закатил глаза, когда бармен снова наполнил его стакан практически сразу, как только Дин осушил его. Проклятие. Хорошее обслуживание? Что это за место? Как, черт возьми, парень должен устроить драку в таком месте?       Он отвернулся от бара, чтобы изучить помещение. Круглые столы и стулья с высокими спинками, по углам и по стенам стоят шикарные и широкие кабинки, телевизоры с плоским экраном настроены на футбол, бейсбол или новости, хорошенькая официантка  — и все улыбались, болтали, пили или смотрели телевизор. И все это делалось так чертовски тихо.       Дин вздохнул, может быть, он должен вернуться сегодня вечером, чтобы посолить и сжечь это место. Он немного повернулся, чтобы изучить другую сторону помещения и увидел три доски для дартса, три стола для настольного футбола и три…       На его губах появилась широкая улыбка.       Он поставил пиво и встал.       В баре были три стола для бильярда. Теперь ему есть чем заняться.