Нашествие нарглов

      Со дня нападения на Гарри и Элизабет прошло три года. Пожирателей Смерти упрятали в Азкабан, а дети продолжили жить как обычно. Однако кое-что поменялось.       Во-первых, к компании ребят присоединилась Полумна. Факт того, что она спасла близнецов, помог ей быстро влиться в коллектив. Конечно, некоторые её высказывания были странными, но Гарри быстро нашёл с ней общий язык, так как девчушка много чего знала.       Во-вторых, теперь дальше реки детям ходить строго запрещалось. А если бы не дружба с Полумной, то площадь территории, на которой они могли бы гулять, сократилась ещё раза в два.       Вообще, Гарри стал выходить на улицу намного чаще после знакомства с Полумной, чем раньше. И нередко они прогуливались вдвоём, ибо так им было гораздо комфортнее. Они могли спокойно обсудить различных магических существ: троллей, гоблинов, гиппогрифов, фениксов и даже нарглов с мозгошмыгами. В существование последних двух Гарри не особо верил, но любил дискутировать на эту тему с Полумной.       Начиналась последняя зима Гарри, Элизабет и Рона перед Хогвартсом. Снега в этом году, как и раньше, выпало немного, а температура даже не опускалась ниже нуля. Гарри хотел перед началом учёбы как можно больше времени провести с Полумной, поэтому убедил сестру отпраздновать Рождество и встретить Новый год с Лавгудами. Люпин возражать не стал.       Правда, наступление зимы омрачилось печальным известием. Мистер Лавгуд, отец Полумны, подхватил в Скандинавских горах, куда ездил осенью для изучения краснокрылых вонючих ширняко́в, тяжёлую болезнь очилови́рмиснию. У него постепенно укорачивались ноги, а руки, наоборот, пропорционально ногам увеличивались. Целителям удалось замедлить течение болезни, но полностью излечить мистера Лавгуда они не смогли. Сейчас он проводит почти всё своё время в постели, не выходя не только из дома, но и из комнаты.       Лавгудов, как близких друзей Поттеров и Люпина, посвятили в тайну последнего. Пришлось рассказать, что он болен ликантропией, так как Гарри намеревался во время полнолуний оставаться у Полумны с ночевой.       Так и вышло в этот раз. Люпин остался дома и, хотя выпил снадобье и сохранил рассудок, всё же попросил детей уйти. Так происходило каждое полнолуние, ибо Люпин полностью не доверял зелью и опасался за здоровье детей. Правда, до настоящего времени близнецы ночевали у Уизли,но сейчас, по просьбе Гарри, договорились с Лавгудами.       Гарри, Элизабет и Полумна сидели у последней в комнате и рисовали живые портреты. Для этого использовались специальные пергамент и чернила. К счастью, у Полумны этого оказалось в достатке, так как она была неплохой художницей. А вот у близнецов навыки рисования были порядком ниже. Если у Полумны чётко прослеживались черты лица и даже тени, то вот у Поттеров были большие проблемы со ртом и носом.       — Что за ерунда! — возмущалась Элизабет. — Как у тебя это получается, Полумна?       — Что именно? — поинтересовалась она, оторвавшись от своего рисунка.       — Вот так рисовать. Ты же как будто бы сфотографировала Гарри!       — Что? — поднял голову мальчуган.       — Она тебя рисует, — сообщила Элизабет.       Полумна покраснела и молча прикрылась пергаментом.       — Дашь посмотреть? — спросил Гарри.       — Да, — промолвила Полумна. — Только я ещё не закончила.       — Хорошо, тогда я потом покажу тебе свой.       — Ох, голубки, — ехидничала Элизабет.       — Элиза! — закричал Гарри. — Прекрати!       — Да, не нужно так орать. Дай-ка я лучше посмотрю, что ты нарисовал.       Элизабет выхватила пергамент из рук брата и взглянула на его рисунок. Сначала она никак не отреагировала, но затем её лицо расплылось в улыбке.       — Как я и говорила, голубки! — воскликнула девчушка и показала Полумне нарисованный Гарри портрет.       На рисунке была изображена Полумна по грудь с волшебной палочкой в руках, за основу которой Гарри взял палочку Люпина. Изображена Полумна была полубоком. Волосы у неё были собраны в длинный хвост, а в ушах вместо серёг находились сливы-цеппелины — плоды волшебного растения, похожего на обыкновенную оранжевую редиску. Одета же Полумна была в жёлтую пижаму, которая вся была усыпана изображениями маленьких синих пикси. Именно так девчушка сегодня и выглядела. В целом рисунок вышел добротный, однако Гарри напортачил с лицом — нос, лоб и губы вышли слишком большими, а глаза, напротив, казались недостаточно крупными.       — Мило, — прокомментировала работу друга Полумна. — На меня похожа.       — Так это и есть ты. Не узнала что ли? — сказала Элизабет.       — Правда?       Полумна удивлялась не очень заметно. Если обычно лицо у неё было умиротворённое, а иногда она ещё нешироко улыбалась, то вот когда девчушка хотела показать изумление, это проявлялось лишь в её глазах, которые становились ещё шире, чем в спокойном состоянии. Даже интонация, с которой Полумна произносила слова, в моменты удивления у неё не менялась. Вот и сейчас было не особо понятно, действительно ли она была впечатлена.       — И вправду я, — согласилась Полумна. — А что с моим лицом?       — У меня плохо получается его рисовать, — признался Гарри. — Может, научишь?       — Хорошо, но дай, пожалуйста, закончить.       — Конечно, извини, не буду отвлекать.       Гарри встал с пола, на котором они сидели, и направился к лестнице.       — Ты куда? — окликнула его сестра, в то время как Полумна полностью погрузилась в рисование.       — Пойду водички возьму. Тебе что-нибудь нужно?       — Захвати пачку сахарных мышек, которые миссис Лавгуд купила.       — Ладно.       Комната Полумны находилась на третьем этаже дома. Внутри здание было круглым, а каждый этаж являлся отдельной комнатой. Гарри до сих удивлялся необычному интерьеру дома, но не сказать, что он ему не нравился. Наоборот, такое неожиданное архитектурное и дизайнерское решение мальчуган находил довольно интересным.       Гарри миновал гостиную, расположенную на втором этаже, и наконец спустился на первый, где была кухня. За столом сидела миссис Лавгуд, мать Полумны, в белой мантии и в белой остроконечной шляпе и пила чай.       — О, Гарри, вы ещё не спите? — заметила она гостя.       — Да, — ответил мальчуган и подошёл к раковине. — Мы живые портреты рисуем.       — Здорово! Давненько я с Полумной этим не занималась. Хотела бы я к вам присоединится, но мне нужно идти работать.       — А чем вы занимаетесь?       Гарри знал только, что миссис Лавгуд работает дома, однако что именно она тут делает, он понятия не имел.       — Экспериментирую, — ответила женщина. — У меня в подвале лаборатория целая.       — Ничего себе! — воскликнул Гарри, после чего выпил налитую им только что в стакан воду. — Вы смешиваете различные зелья и комбинируете заклинания?       — И не только. Я ещё изучаю свойства различных растений, исследую природу и сущность всевозможных заклятий и проклятий.       — Потрясающе! Должно быть, это весело?       — Временами да, временами нет. Не всегда результат оправдывает ожидания, и не всегда процесс доставляет удовольствие.       — Наверное, тяжело заниматься этим всем?       — Конечно. Однако до жути увлекательно!       — Хотелось бы мне поглядеть на ваши эксперименты хоть немного, — обронил Гарри.       — А ты хочешь посмотреть?       — Очень хочу!       — Тогда идём! — миссис Лавгуд допила чай, встала со стула и направилась к расположенному возле стены люку. — Только надень мантию, чтобы ненароком не запачкать пижаму.       — Подождите немного, я сейчас!       Миссис Лавгуд кивнула, и Гарри, захватив обещанных сестре сахарных мышек, побежал обратно наверх. Оказавшись вновь в комнате Полумны, он вручил Элизабет сладости и накинул на себя тёмную мантию, которая весела на крючке.       — А ты куда? — спросила у мальчугана сестра.       — Миссис Лавгуд пригласила меня поучаствовать в эксперименте! — оповестил Гарри, не скрывая радости.       — Я тоже хочу!       — Иди спрашивай сама, — бросил Гарри и поспешил снова вниз.       — А как же портрет? — промолвила Полумна.       — Потом!       Элизабет в стороне оставаться не собиралась, поэтому тоже напялила на себя и на подругу мантию и потащила её за собой.       — Вы тоже хотите посмотреть на эксперимент? — поинтересовалась у ребят миссис Лавгуд, когда те спустились на кухне.       — Да! — выкрикнула Элизабет.       — Хорошо, только постарайтесь ничего не трогать.       Миссис Лавгуд достала из мантии ключ и открыла им люк. Затем она подняла его крышку и начала медленно спускаться вниз. Дети сразу же последовали за ней. В подвале оказалось темно, так как ни одного источника света там не оказалось — люк миссис Лавгуд захлопнула.       — А мы так и будем тут в кромешной тьме сидеть? — спросила Элизабет.       — Нет, — улыбнулась миссис Лавгуд. — Сейчас освещу комнату.       Она достала палочку и, не произнеся не слова, зажгла все факелы, имеющиеся в подвале.       — Подождите, это сейчас был невербальный Лакарнум Инфламаре, да? — восторгался Гарри.       — Верно. Откуда знаешь?       — Мы тоже владеем этим заклинанием, — доложила Элизабет. — Правда, вербальной его версией.       — Всё равно довольно неплохо, — похвалила детей миссис Лавгуд. — Это заклинание проходят лишь в конце первого курса, так что для своих лет вы весьма способны.       — Спасибо, — поблагодарил Гарри.       Мальчуган осмотрел комнату. Она оказалось не очень широкой, метра три всего, а вот в длину — не менее десяти. По всему периметру подвала были расположены плотно поставленные друг к другу деревянные столы, а на них — различные склянки и колбы с жидкостями неизвестного содержания.       В конце подвала виднелись шкафы, на полках которых находились книги. В центре комнаты был металлический стол, на котором, за исключением огромного медного котла, ничего не стояло. Миссис Лавгуд подошла к нему и так же, как и факел, подожгла.       — Полумна, дорогая, принесёшь «Руководство по зельеварению» Альберта Ма́нума и «Всё о целебных свойствах сока цикад»? — попросила миссис Лавгуд свою дочь, одновременно с этим заглядывая под стол, где располагались шкафчики с разными ингредиентами для зелий.       — Конечно, мама, — кивнула Полумна и побежала к книжным полкам.       — А что вы будете варить сегодня? — полюбопытствовал Гарри.       — Вы же знаете, да, что Ксенофилиус тяжело болен? Так вот, я, кажется, нашла способ его спасти!       — Какой? — заинтересовалась Элизабет.       — В общем, — начала объяснять миссис Лавгуд. — На самом деле очиловирмисния — болезнь не очень сильная. Нет, не правильно сказала. Очиловирмисния первой степени лишь отравляет организм человека и протекает медленно, а вот если бы Ксенофилиус подхватил более серьёзную степень этой болезни, то уже давно был бы мёртв. И нашла способ решения: если я наложу на себя и на него заклятие полной взаимосвязи, то все наши болезни разделяться на двоих.       — Но разве вы тоже не заболеете очиловирмиснией в таком случае? — предположил Гарри.       — Безусловно, заболею, — согласилась миссис Лавгуд. — Но тогда наша болезнь будет протекать в разы легче, и её легко можно будет побороть.       — Вы уверены в этом?       — Абсолютно.       — Хорошо, тогда что нам делать?       В течение следующего часа ребята помогали миссис Лавгуд в варке зелья: таскали различные справочники, ингредиенты, колбы. Время от времени женщина ещё произносила какие-то незнакомые детям заклинания, и, в конце концов, почти всё было готово.       — Осталось добавить рог морщерогого кизляка, — заявила миссис Лавгуд.       Гарри фраза это смутила, так как в существовании кизляков он очень сильно сомневался, но возражать более опытной колдунье мальчуган не стал. Ей куда виднее.       Из шкафчика с помощью заклинания левитации миссис Лавгуд достала огромный серый закрученный винтом рог и бросила его в котёл. Зелье окрасилось в тёмно-красный и сразу забурлило ещё сильнее.       — Так не должно быть, — прошептала миссис Лавгуд и добавила гораздо громче: — Так дети, уходите скорее!       — А ты? — сказала Полумна.       — Я постараюсь нейтрализовать получившийся результат. Бегом, сказала, отсюда!       Из котла начали бить тонкие и очень яркие лучи света голубоватого цвета. Котёл затрясло с бешеной скоростью, из-за чего часть зелья закапала на стол, который в это же мгновение стал разваливаться.       Элизабет поднялась на кухню, как вдруг стол рухнул и содержимое котла после его удара об пол разлетелось во все стороны. Люк из-за этого захлопнулся, а ноги находившейся прямо в эпицентре этого всего миссис Лавгуд в считанные секунды разъело неправильно сваренное зелье. Она упала на пол и, стиснув зубы, застонала от боли.       — Миссис Лавгуд! — закричал Гарри.       — Мама! — завопила одновременно с ним Полумна.       — Уходите, пожалуйста… — промолвила она.       Миссис Лавгуд посмотрела на Полумну и, несмотря на боль, искренне улыбнулась ей. Кровь хлестала из неё ног, а движения со временем прекратились. Она откинула голову назад и прикрыла глаза, в которых мгновением ранее потухла жизнь. Рука, до этого лежавшая на бедре, безвольно упала на пол.       Вся комната была освещена кровавого цвета зельем, которое разбрызгало по всей площади подвала. Лучи устремлялись в потолок и продолжали появляться. В комнате настолько стало ярко, что глаза начало слепить.       А Гарри и Полумну охватил ужас. Они были настолько шокированы происходящим, что просто стояли возле лестницы и не могли даже пошевелиться. На их глазах только что погибла миссис Лавгуд. Сердце неистово билось в груди у ребят и грозилось вот-вот разорваться от такой безудержной скорости. Страх полностью завладел их телом, затуманил их разум и, казалось, уже лишил рассудка.       Люк вновь открылся, и из него выглянуло обеспокоенное лицо Элизабет.       — Гарри, Полумна, вылезайте! — кричала она.       Элизабет посмотрела на то место, где сейчас лежало тело миссис Лавгуд, и нервно сглотнула. Глаза у девочки заслезились, но она сумела удержать себя в руках и не впасть в истерику.       — Ну же, выходите! Чего встали? — продолжала вопить Элизабет.       До ушей Гарри долетели слова сестры, и к нему наконец вернулось самообладание. Он взял за руку оцепеневшую Полумну, до сих пор не отрывающую взгляд от неподвижного тела матери, и повёл еë к лестнице. Тут уже осознание происходящего вернулось и к ней, поэтому она молча последовала за Гарри.       Как только ребята вылезли из подвала, Полумна, в последний раз взглянув на мать, закрыла люк. Дети сели на пол и впали в полнейшую прострацию. Они не могли поверить в произошедшее и отказывались принять страшную действительность. Всё не могло быть так плохо. Это просто было не возможно.       Элизабет, в отличие от брата и подруги, потрясена была не так сильно, так как в момент смерти миссис Лавгуд она находилась наверху за закрытым люком и весь этот кошмар не увидела.       Гарри уже потихоньку начал приходить в себя. Он встал с пола и медленно зашагал к раковине, намереваясь снова налить стакан воды. Мальчуган смог успокоиться, однако картина лежавшей и истекающей кровью на полу миссис Лавгуд до сих пор находилось перед его глазами, заставляя продолжать думать о случившемся.       Полумна до сих пор находилась в полнейшем шоке. Она не отрывала взгляд от люка и практически не моргала. Глаза у неë были выпучены до такой степени, что сейчас Полумна больше походила на эльфа, нежели на маленькую девочку.       — Полумна, я… — положила на плечо подруги руку Элизабет. — Мне очень жаль, — только и смогла выдавить она из себя и зарыдала.       Полумна же никак не отреагировала. Она продолжала молча глядеть на люк, вероятно, надеясь, что еë мама сейчас вылезет из подвала. Но реальность была куда ужаснее. Миссис Лавгуд уже не вернуть. Её больше нет, и это никак не изменить.       — Я напишу мистеру Уизли, — сказал Гарри. — Он со всем разберётся...       Мальчуган поднялся в комнату Полумны, чтобы взять пергамент. Вступив на третий этаж, он заметил на комоде портрет. Свой портрет. Гарри подошëл ближе и взял рисунок в руку. Полумна постаралась на славу — всë было настолько детализировано, что действительно казалось, будто это фотография. Его вечно растрёпанные волосы выглядели очень реалистично, а очки скрывали добродушные глаза.       Неожиданно нарисованное лицо Гарри расплылось в лёгкой улыбке. Мальчуган уже и забыл, что портреты они рисовали живые, соответственно те должны были двигаться. Но сейчас ему было не до веселья.       Он положил потрет на место и взял чистый лист пергамента. Прежде чем начать писать письмо, Гарри обратил внимание на левую руку. Она была замарана какой-то тёмно-красной жидкостью. До него быстро дошло, что это то самое зелье, которое варила миссис Лавгуд, и Гарри ужаснулся, вспомнив последствия его контакта с человеком.       Он быстро рванул обратно на кухню, намереваясь поскорее смыть опасное зелье со своей руки. Но когда Гарри оказался внизу, путь к раковине ему перегородили Элизабет и Полумна, которые сами стояли возле неё.       — С дороги! — воскликнул он и попытался отодвинуть девочек.       — Ты что творишь?! — зашипела Элизабет. — С Полумны срочно нужно смыть то зелье!       Гарри взглянул на руку подруги, которая сейчас находилась под струёй воды. Действительно, у неё тоже, как и у него, на кисти была часть злополучного зелья.       — Но почему наши руки не разъедает? — задался вопросом мальчуган.       — Ну и хорошо, что не разъедает! — сказала Элизабет. — А ты бы предпочёл без руки остаться?       — Нет, но странно это…       Полумна закончила смывать с себя остатки зелья, после чего Гарри проделал то же самое. Руку сразу зажгло, как она попала под воду, хотя до этого никакой боли мальчуган не испытывал. Гарри посмотрел на кисть левой руки и заметил, что средний, безымянный пальцы и мизинец, на которых и были остатки зелья, покраснели. У Полумны такая же история вышла с указательным пальцем правой руки.       — Что это? — спросила Элизабет.       — Ожоги, похоже, — ответил Гарри.       — Ты написал мистеру Уизли?       — Ах да, сейчас.       Гарри быстро накалякал на пергаменте письмо и отправил к Уизли сову Лавгудов.

***

      Сотрудники отдела магического правопорядка прибыли примерно через двадцать минут. Они ликвидировали последствия неудачного эксперимента миссис Лавгуд и забрали её тело для установки причины и обстоятельств смерти. Детей опросили, те рассказали всё о случившемся без утайки. Мистеру Лавгуду сообщили о гибели его жены, однако он, находясь в немощном состоянии, среагировал не так бурно, как ожидалось. Полумну решили всё же оставить на него, так как его здоровье ещё позволяло следить за дочерью.       Похороны прошли через два дня. Присутствовали только члены семьи Уизли, Люпин, Элизабет, Гарри, Полумна и мистер Лавгуд. Последний лично кремировал тело жены, которое положили на солому и укутали в одеяло. Полумна уже оправилась после смерти матери и даже пару раз смогла улыбнуться, но она до сих пор была немногословна.       Рождество и Новый год в итоге встречали не у Лавгудов, а у Поттеров. Веселиться много не стали, так как посчитали после случившегося это не очень неуместным.       К февралю Полумна уже вела себя как обычно, но вот её фантазии о различных магических существах стали ещё более безумными и частыми. Гарри не стал как-то мешать ей таким образом избавляться от стресса, так как ей действительно это было необходимо. Он просто надеялся, что это не продлится слишком долго и Полумна будет в порядке. Он верил только в лучшее.       31 июля Гарри и Элизабет получили письма из Хогвартса. Завтра они поедут в Косой переулок — главную магическую улицу Лондона, где приобретут себе всё для будущей учёбы в школе чародейства и волшебства.