Нашествие нарглов

      Пока Полумна сидела в гостиной перед камином и рылась в различных сборниках и энциклопедиях про магических существ, рассчитывая там отыскать хоть какую-нибудь информацию, которая помогла бы им в раскрытии дела о Тайной комнате, Гарри валялся в спальне на своей кровати, листая украденную им полгода назад из запретной секции библиотеки книгу. Полученные оттуда знания ему на практике ещё не пригодились, но парень был уверен, что рано или поздно всё же пригодятся. Именно поэтому он продолжал осваивать заклинания, про которые там написано. Пусть они и необычайно трудны для второкурсника, определённые успехи у мальчугана имелись.       Элизабет же проводила время в своей спальне, строча очередное письмо Седрику. Они каждый день отправляли друг другу письма, из-за чего бедные совы, не знающие ни сна, ни отдыха, уже даже не хотели снова отправляться в путь. Только девочке было без разницы — в её распоряжении находились десятки школьных сов, а также Букля — сова Гарри, Барния — сова Полумны, Лоял — сова Люпина. Так что за раз она могла отправить сколько угодно писем.       Полумна закрыла книгу и вздохнула. Снова ничего. Ничего нужного ей найти не удалось. Девочка чувствовала себя неуютно оттого, что она так и не помогла никаким образом Гарри в расследовании. Оставалось только продолжать искать, где-то что-то полезное должно быть.       Полумна взглянула на часы, висевшие над камином. Время ужина. Ужин этот непростой — сегодня рождественская ночь, а значит, он будет приурочен к празднику. Опаздывать было нельзя, так что девочка поспешила за занимающимися своими делами в собственных спальнях Поттерами.       На переодевания у ребят ушло минут пятнадцать. Полумна надела длинное серебристое платье с рукавами, а волосы заплела в косу, которая была перекинута через плечо и лежала на груди. Такой внешний вид подруги пришёлся Гарри по вкусу. Элизабет, воспользовавшись гребнем, собрала волосы в высокий большущий пучок, оставив при этом множество прядей и на щеках. Платье она выбрала похожее на платье Полумны, но другого цвета: такое же тёмное, как и её волосы.       Закончив, друзья направились в Большой зал. Близнецы шли туда без особого энтузиазма, так как торжество их особо не волновало и мысли обоих были заняты совсем другим. А вот Полумна, напротив, радовалась тому, что сегодня Рождество — вкуснятины будет наверняка много.       Когда ребята наконец достигли пункта назначения, они с удивлением обнаружили, что вместо пяти длинных прямоугольных столов там стоял всего один круглый. Дамблдор, Люпин, Снейп, МакГонагалл, Флитвик и Стебль уже заняли свои места, но к еде притрагиваться не спешили — ожидали остальных.       — Добрый вечер, — встав, поприветствовал гриффиндорцев директор. — Присаживайтесь, где…       Речь Дамблдора была прервана Филчем и мадам Пинс, пришедших в Большой зал под ручку. Эта картина позабавила детей, и они еле заметно хихикнули, глядя на тандем завхоза и библиотекарши.       — Не думал, что вы всё-таки решите к нам присоединиться, — улыбнулся директор. — Располагайтесь.       Поблагодарив Дамблдора за его великодушие, парочка заняла следующие за Люпином два стула. Они сделали это довольно быстро, друзья даже не успели сообразить. В конце концов им ничего не осталось, кроме как сесть рядом. Это они, в общем, и сделали.       После этого дверь в Большой зал открылась вновь, и перед Поттерами предстала вторая причина, по которой идти на рождественский банкет им не хотелось — Малфой. В компании с Дафной, одетой, честно говоря, просто шикарно: поверх эффектной белой рубашки она накинула зелёную под стать своему факультету мантию, а обычно распущенные светлые волосы собрала в пучок, блондин медленно зашагал в сторону единственного стола, одарив гриффиндорцев кратким презрительным взглядом. Впрочем, Гарри поступил аналогичным образом.       — Мистер Малфой, мисс Гринграсс, рад вас видеть, — проявил учтивость директор, который снова взял на себя ответственность поприветствовать участников банкета. — Остались ещё как раз два стула между мисс Поттер и профессором Снейпом, думаю, ничего страшного, если вы займёте эти места. Прошу, присаживайтесь.       Малфой, не скрывая своё недовольство, фыркнул, но перечить Дамблдору не стал и уселся рядом со Снейпом. Дафне же пришлось занять место между ним и Элизабет. Обе от такого соседства были не в восторге, но прямо при взрослых выражать это своё недовольство они не стали, ограничившись очередным гневным взглядом в сторону друг друга.       Расположились все таким образом: во главе стола, пусть он и был круглым, находился Дамблдор, по левую руку от него сидела МакГонагалл, далее шли Стебль, Флитвик и Снейп. Рядом с деканом своего факультета занял место Малфой, а возле него — единственная оставшаяся с ним подруга, Дафна. Затем три места были заняты Элизабет, Гарри и Полумной. Рядом с первокурсницей сидел Филч в деловом пиджаке, а следующее за ним место было за мадам Пинс. Наконец, цепочка замыкалась на Люпине, чей стул находился между библиотекаршой и директором.       — Итак, — вновь начал Дамблдор, в очередной раз вставая из-за стола и держа в руках бокал с неизвестным содержимым. Полумна решила, что это вино, о чём и шепнула Гарри, — повторюсь, рад вас всех сегодня здесь, за одним столом, видеть. Для Хогвартса сейчас не самые лёгкие времена, вы все уже прекрасно знаете почему. Именно поэтому нынешнее Рождество мы проводим в столь узком кругу, к сожалению, большинство студентов и профессоров не стало рисковать и уехало на каникулы домой. Но не нужно беспокоиться, друзья мои, скоро всё вновь вернётся на свои места, мы разберёмся с нависшей угрозой.       Директор ненадолго замолчал, сквозь свои очки-половинки рассмотрел присутствующих, а затем, вздохнув и прокашлявшись, продолжил:       — Но не будем сейчас об этом. Сегодня праздник, а значит, и не место подобным разговором. Мы, несмотря на возникающие порой между нами разногласия, — он бросил краткий взгляд на Малфоя и Гарри, — сегодня сидим все вместе и разделяем одну еду. Я очень надеюсь, что Рождество поможет нам стать ближе и заставит забыть былые обиды. Что же, думаю, на этом можно наш банкет и начать.       Дамблдор одним взмахом руки зажёг побольше летающих вокруг свечей, а затем вернулся на своё место. Все немедленно приступили к еде, попутно заводя разговоры на разные темы. Люпин беседовал с директором, который параллельно с этим вёл диалог ещё и с МакГонагалл. Стебль говорила в основном только с Флитвиком, Филч — с мадам Пинс, а близнецы предпочли общаться только друг с другом и Полумной. Одни только слизеринцы, то есть Снейп, Малфой и Дафна, сидели молча, не произнося ни слова.       Гарри чувствовал себя странно. С одной стороны, атмосфера действительно была праздничная, из-за чего хандрить просто невозможно. Также не мог не поднимать настроение тот факт, что они все сидели за одним столом, словно одна большая семья. С другой же стороны, то, что каждый говорил только со своим собеседником, возвращало парня в реальность, напоминая о том, насколько разные здесь собрались люди. И вот уже это слегка печалило мальчугана.       — Гарри, передай, пожалуйста, пудинг, — сказала Полумна, выводя друга из раздумий.       — Что? А, пудинг. А тебе не много? Ты ведь и так уже две порции слопала.       — Ничуть не много! — надулась девочка. — Если бы было много, я бы столько не ела.       — Ты просто признай, что не можешь остановиться, — влезла в разговор Элизабет.       — А вот и нет! Я в любой момент могу перестать есть пудинг.       — Алкоголики также говорят.       — Вот это сравнение! — засмеялся Гарри.       — Грубиянка! — поспешила защититься Полумна.       — Сладкоежка! — ответила Элизабет.       — Невежа!       — Психопатка!       — Да как ты!..       — Девочки, перестаньте, не здесь и не сейчас ведь…       Парень и не ожидал, что его сестра и подруга так быстро заведутся и начнут ссориться из-за такого пустяка. А ведь Полумна просто попросила передать ей пудинг… Наверное, надо было просто ей его дать и ничего лишнего не говорить. Кто же знал, что они впервые в жизни разругаются, причём в Рождество и на глазах у профессоров, в том числе и Дамблдора.       Тем не менее слова Гарри на девочек подействовали. Замолчав после его фразы, они уставились друг на друга, а затем, фыркнув, отвернулись и продолжили ужинать, не глядя ни на кого и не говоря ничего.       «Могло быть и хуже», — подметил мальчуган и, не дожидаясь повторной просьбы со стороны Полумны, передал той так желанный ею пудинг.       Драко краем глаза следил за развитием сложившейся у гриффиндорцев ситуацией. Ему казался их разговор таким пустым, тупым и абсурдным, что ничего, кроме раздражения, он у него не вызывал. У него даже руки, лежавшие на коленях и собранные в кулак, затряслись, что не осталось без внимания сидевшего рядом Снейпа.       — Мистер Малфой, с вами всё в порядке? — без особой заботы в голосе произнёс зельевар.       — Да, сэр, всё хорошо, — ответил Драко. Дабы подтвердить свои слова, парень разжал кулаки и, выдохнув, перестал дрожать.       — Если что, обращайтесь ко мне.       — Конечно, профессор.       Снейп ещё несколько секунд осторожно смотрел на блондина, после чего, видимо, убедившись в его искренности, перевёл взгляд на Люпина, расположившегося примерно напротив него. Драко давно заметил, что к новому профессору Защиты от Тёмных Искусств зельевар испытывает неприязни больше, чем к кому-либо до этого. Даже Поттеры никогда не удосуживались такого гневного взгляда, а ведь для всех был общеизвестным тот факт, что Снейп тех терпеть не может. Причина, конечно, не ясна, но это, в принципе, неважно.       Пока Драко наблюдал за деканом своего факультета, его в плечо тихонько толкнула соседка слева.       — Долго мы ещё здесь торчать будем? — поинтересовалась Дафна с недовольным выражением лица.       Парень посмотрел на время и ответил:       — Давай ещё минут десять посидим. А то ещё старик может докопаться, мол, куда это вы собрались.       — Разумно, — согласилась девочка. — Хорошо, десять минут, и валим.       — Десять минут, и валим, — повторил Драко.       Когда Дафна от него отстала, блондин снова глянул на троицу, сидевшую прямо за ней, и, поняв, что те ничем интересным не занимаются, продолжил трапезу.       Банкет закончился через час. Первыми Большой зал покинули мадам Пинс и Филч, и сразу же за ними последовали Дафна и Малфой, вместе с которыми ушёл и Снейп. После них ужин закончили Флитвик и Стебль, оставив Гарри, Полумну и Элизабет с Дамблдором, МакГонагалл и Люпином.       — Банкет получился не таким, как я планировал, — промолвил директор, слегка приподняв уголки губ.       — Да, сэр, — согласился Гарри. — Это больше походило на обыкновенный ужин.       — Верно подмечено, — кивнул Люпин. — Также вокруг одни коллеги, даже и не почувствовал, что с нами студенты сидят. Тихие они какие-то.       — Может, профессор Люпин, — начала Элизабет, сделав акцент на обращении, — нам некомфортно рядом с профессорами, вот мы и молчим.       — А что тут некомфортного-то? Все свои.       — Всё равно это немного не то… — поддержал сестру Гарри.       — Ну вот сейчас же вы ведь начали нормально разговаривать. До этого проблема в чём была?       — В мистере Филче, профессоре Снейпе, Драко Малфое и Дафне Гринграсс, — честно ответила Полумна, чем удивила всех присутствующих.       Ненадолго повисла тишина, а затем Дамблдор рассмеялся.       — Вижу, Римус, ты очень хорошо ладишь со своими опекаемыми, — сказал он.       — Да где уж тут? — возмущённым тоном произнёс Люпин. — Не во что меня не ставят! Совершенно не уважают своего опекуна, неблагодарные.       — Наше уважение ещё заслужить надо! — промолвила Элизабет.       — Вот и я про что, Альбус! Никакого уважения!       — Самое главное, что вы нашли общий язык, — заявил Дамблдор. — Просто ты выступаешь для них скорее не в роли отца, а в роли старшего брата.       — Довольно точная оценка, — подтвердила слова директора Полумна.       — Всё, хватит, — не выдержал Люпин. — Поели? А теперь марш в спальню!       — Постой, Римус, — тихим голосом поумерил пыл коллеги Дамблдор. — Я хотел ещё немного поговорить с ними.       — Поговорить? О чём?       МакГонагалл всё это время сидела, молча наблюдая за происходящим. Она не хотела влазить в разговор, но в то же время и не собиралась никуда уходить. Вероятно, для неё важно быть в курсе всего, что происходит с тремя сидящими перед ней студентами, именно поэтому она ещё оставалась здесь, в Большом зале.       Директор поправил свои очки, опёрся подбородком в свои руки и честно спросил:       — Вы обеспокоены происходящими нападениями?       Дети несколько опешили от неожиданности и растерялись. Никто не знал, какой ответ дать лучше всего, но слово, как и всегда, взял на себя Гарри.       — Если вы, сэр, про то, боимся ли мы, то нет, — сказал он.       — И не сомневаюсь, — улыбнулся Дамблдор. — Судя по вашим прошлогодним поступкам, вы не зря попали именно на Гриффиндор. Именно поэтому уточню свой вопрос: у вас есть какие-нибудь мысли по этому поводу?       — Альбус, какие у них могут быть мысли? Это слишком серьёзные вещи, они их не касаются, — вмешался Люпин.       — Ты, видимо, плохо знаешь их, пусть и являешься их опекуном. Это очень сильные и способные студенты, которые в прошлом году самостоятельно разоблачили Квиринуса Квиррелла, а также смогли выстоять в бою с ним. Не стоит их недооценивать.       — Но лучше им в это не лезть! Это слишком опасно!       — Я и не заставляю их в это лезть. Уверен, они это сделают сами, и мы никак даже не сможем их остановить. Верно?       — Верно! — воскликнула Элизабет.       — Но сейчас я лишь интересуюсь, какие у них имеются догадки. Только и всего. Их мысли могут нам пригодиться.       — А у вас, сэр, никаких гипотез разве нет? — спросил Гарри.       — Есть, — после короткой паузы ответил директор. — Но я хочу выслушать именно ваши предположения.       Поразмыслив, парень решил выложить всё Дамблдору начистоту. Рассказал про свои подозрения насчёт Малфоя, про таинственный голос, который слышала только Элизабет, поведал о мыслях, что в этом может быть замешано неизвестное существо, а также о том, что они в курсе, что Плакса Миртл — жертва первого открытия Тайной комнаты. Директор не менялся в лице, когда слушал всё это. Но смотрел он на Гарри очень внимательно, давая понять, что ему всё же не всё равно.       — А вы многое успели разузнать, — констатировал Дамблдор, когда парень закончил. — И что же планируете делать дальше?       — Мы хотим доказать причастность Малфоя к нападением и найти какие-нибудь сведения о существе, способном так замораживать людей.       — Интересный у вас план действий, довольно разумно.       Люпин молчал, хотя по его лицу было видно, что он волнуется. То ли он что-то понял, то ли просто действительно беспокоился, что его опекаемые играются с огнём.       — А вы, профессор? — обратился Гарри к директору. — Как вы боритесь с нависшей угрозой?       — А вот об этом я вам не расскажу, — улыбнулся Дамблдор. — Однако запрещать вам следовать озвученному тобой плану также не буду. Итог вашего расследования может пойти на пользу всем. Если узнаете что-то важное, будьте добры, сообщите об этом мне или кому-нибудь из деканов…       — Или мне! — вмешался Люпин.       — … или своему опекуну. И, пожалуйста, не обижайтесь на меня за то, что ваши догадки я выслушал, а про свои не поведал. Порой секретность не помешает.       — Да, сэр, понимаю, — кивнул Гарри.       — Я рад, что ты меня понял. А теперь ступайте к себе в гостиную. Римус, проводи ребят, пожалуйста.       — Хорошо, Альбус.       Люпин встал из-за стола, пожелал директору доброй ночи и затем, когда студенты сделали то же самое, покинул вместе с ними Большой зал.       — Даже не смейте лезть в это дело, — серьёзным тоном произнёс Люпин, идя чуть впереди и даже не глядя на детей.       — Почему? — опешила Элизабет. — Дамблдор же сказал…       — Неважно, что сказал Дамблдор. Вашим опекуном являюсь я, а не он, и именно я за вас отвечаю.       — То есть тебя беспокоит только возложенная на тебя ответственность? — уточнила Полумна.       — Чёрт возьми, конечно нет! — раздражённо ответил Люпин. — Я это сказал к тому, что Дамблдор, не являясь вашим опекуном, не может понять мои чувства. Вы мне очень дороги, прямо как родные дети, именно поэтому я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.       — Всё будет в порядке, дядя Римус, — успокоил опекуна Гарри. — Мы будем действовать осторожно.       — Так и знал, что с вами бесполезно говорить, — вздохнул Люпин. — Ладно, фиг с вами. Но действуйте только в рамках того плана, что ты сказал. Понял?       — Да.       — Отлично.       Они подошли к портрету Полной дамы и остановились возле него. Элизабет уже собиралась назвать пароль, как её на полуслове резко прервал Люпин:       — Кстати, я же вам не вручил подарки на Рождество. Вот, держите, с праздником. Всего самого наилучшего и т. д. и т. п. Увидимся завтра, пока.       Люпин протянул детям три свёртка, по форме которых уже можно было почти что безошибочно предположить, что в них находится. Те приняли подарки, после чего их опекун спешно удалился.       Вскрыть свёртки ребята решили в гостиной. Однако, оказавшись в ней, под ёлкой они обнаружили ещё несколько подарков. Друзья рассудили, что лучше в первую очередь открыть их. Недолго думая, они начали.       Первой набросилась на свой подарок Элизабет. В красно-зелёной коробочке, аналогичные которой получили и Гарри с Полумной, оказался красный свитер с её собственным именем. Нетрудно было догадаться, что вся троица получила эти свитеры от миссис Уизли, которая дарила подобные свитеры всем своим детям на каждое Рождество. То ли у неё фантазии мало, то ли дети Уизли растут быстро и им каждый год нужен новый свитер, то ли миссис Уизли просто нравится их плести. В любом случае ребята добродушно приняли подарки и надели свитеры.       Далее внимание детей привлёк небольшой свёрток, лежащий ближе к окну. Он был в коричневой коробке и завязан обыкновенной синей ленточкой. Получателями числились все трое, а дарителем являлся Хагрид. Полумна, которой предоставили право вскрыть упаковку, аккуратно сделала это, после чего достала изнутри три небольших пакетика со сладостями из «Сладкого королевства». Принявшись за конфеты, леденцы и прочие вкусности, ребята наконец потянулись к подаркам от Люпина.       Полумне досталась запасная волшебная палочка, которая так же, как и те, что Люпин подарил на прошлое Рождество близнецам, подчинялась любому. Довольно полезное приобретение, если брать во внимание, что во время сражения с Квирреллом запасные палочки Поттерам пригодились.       Элизабет из своего свёртка достала шикарное красное платье без рукавов с двумя чёрными полосками в районе пояса и одной — на шее. Даже не примеряя, девочка поняла, что платье ей пока велико, но уже через год она вполне могла бы благодаря нему стать главной красавицей школы.       У Гарри подарок оказался несколько скромнее, что, впрочем, его не заботило: в свёртке находилась книга по заклятиям. Причём подобную книгу так просто не купишь в Косом переулке и не найдёшь в Хогвартсе. Судя по записке от Люпина, вложенной внутрь, такой раритет хранится разве что в кабинете директора. Где данную книгу отыскал сам Люпин — загадка, но это значения, в принципе, не имеет.       — Слушайте, — сказала Полумна, когда все наконец закончили с подарками, — у меня для вас тоже кое-что есть.       — Правда? — удивился Гарри.       — Блин, а я ничего не подготовила! — разочарованно промолвила Элизабет.       — Ничего страшного, я и не рассчитывала от вас получить что-то взамен.       — Эй! А вот это уже было грубо!       — Зато чертовски верно, — подметил Гарри. — Мы ведь действительно ничего не можем подарить в ответ.       Элизабет вздохнула, слегка погрустнев, но затем повеселела и улыбнулась, когда Полумна принесла из своей комнаты два почти что одинаковых и очень реалистичных рисунка в красно-синих рамочках и протянула его близнецам. На них были изображены они трое: Гарри, ворча, нёс на спине Элизабет, которая с озорством показывала волшебной палочкой вперёд, а сама Полумна шла рядом, хихикая от очередной выходки подруги. Рисунок двигался, но уже через пять секунд воспроизводился заново.       — Вау! — воскликнула Элизабет. — Это просто потрясающе! Как такое вообще можно нарисовать?       — Согласен, — кивнул Гарри, улыбнувшись. — Это реально великолепно. Настоящее искусство!       — Ой, да бросьте вы, уж не настолько я хорошо рисую… — засмущалась Полумна.       — Не нужно принижать себя! — настаивала Элизабет. — Ничто не сравнится с твоими рисунками, честное слово!       — Спасибо…       — Это тебе спасибо за столь чудесный подарок, — сказал Гарри, после чего обнял подругу. Та моментально залилась краской, и парень, поняв это, неловко отпрянул. Элизабет захихикала, но от комментариев воздержалась.       Съев за один вечер все сладости, подаренные Хагридом, друзья пожелали друг другу счастливого Рождества и разошлись по спальням, хотя бы на одну ночь позабыв о Малфое, Тайной комнате и нападениях.