Нашествие нарглов

      Когда каникулы закончились, Элизабет сразу же вновь дистанцировалась от своих друзей и начала проводить вечера в компании Седрика, а Рон — в компании Падмы. Джинни так и не помирилась с Полумной и Гермионой, но она по-прежнему тепло улыбалась Гарри при встрече. Больше всего было жалко Невилла: он и без того был не особо общительным, даже в их компании не шибко много разговаривал, а сейчас, когда единственные оставшиеся её члены — Полумна и Гермиона — заинтересованы скорее в Гарри, чем в нём, а тот аналогичным образом уделяет больше внимания девочкам, нежели другу, он не знает, что делать. Невилл даже в кругу друзей теперь чувствовал себя лишним. И это удручало его. Удручало так, что со временем он начал всё реже и реже садиться вместе с кем-то из них на уроках, приёмах пищи, ходить с ними по коридорам замка. В какой-то момент парень совсем перестал мешать товарищам и далее предпочёл проводить время в одиночестве.       Гарри, вопреки мнению Невилла, заметил, что тот фактически перестал с ними общаться, но ничего поделать с этим не мог. У них было мало общих интересов, а с выходом из компании Элизабет, которой Невилл, очевидно, был заинтересован, последняя связывающая их нить оборвалась. Как бы Гарри не было печально, исправить ситуацию не представлялось возможным.       Тем не менее от осуществления плана компания не отказалась. Гарри и Гермиона, как и планировали, начали слежку за Малфоем. Примерно в восемнадцати из двадцати случаев блондина они видели в полном одиночестве с мешками под глазами, а также с задумчивым и уставшим лицом. Но, каким бы странным не было поведение Малфоя, никаких других зацепок не имелось. В остальном он вёл себя как обычно: посещал уроки, выполнял задания, ходил на завтраки, обеды и ужины, время от времени общался с однокурсниками и играл в квиддич.       Невилл перед тем, как покинул компанию, сообщил друзьям то, что узнал от бабушки. Оказалось, что пятьдесят лет назад в Хогвартс как раз поступили родители Люциуса Малфоя — отца Драко Малфоя, то есть кто-то из них вполне мог поспособствовать открытию Тайной комнаты.       Полумна продолжала внимательно, вчитываясь в каждое слово, шерстить по книгам Ньюта Саламандера. Пока успехов не имелось, но девочка верила, что однажды она найдёт то, что им поможет в расследовании.       И вот так, без каких-либо ярких событий, прошёл январь. Холода стояли невыносимые, снег, бывало, не прекращал идти несколько дней, из-за чего сугробы вырастали на несколько метров над землёй. Зато Флитвик, МакГонагалл и Люпин вместе наконец додумались, как обогреть замок, и потому проблем с отоплением студенты не испытывали.       Гарри сидел в гостиной и делал домашнее задание по Зельеварению. На кой чёрт писать характеристику гриндилоу, если они почти не используются в рецептах зелий — неизвестно. Снейп, видимо, просто хотел, чтобы студенты в выходной день помучились, выискивая информацию о данном существе. А ведь по сути они должны подобным заниматься при подготовке к Защите от Тёмных искусств. Но Люпин их этим не нагружал, напротив, он совершенно ничего не задавал домой. Это, кстати, добавляло среди студентов ему популярности. А по правде говоря, своё отношение к нему пересмотрели и Рон, Джинни, Элизабет и Полумна, которые знали его в совсем другом ключе. Только на Гарри это никак не повлияло: он прекрасно понимал, что Люпин ничего не задаёт потому, что ему банально лень потом это всё проверять. Вот он и не парится и забивает на то, что дети должны и дома шевелить мозгами. Как говорится, «и так сойдёт!».       — Гарри! — окликнула друга Полумна.       Парень отвлёкся от пергамента и перевёл взгляд на подходящую к нему с книгой в руке девочку с собранными в пучок светлыми волосами. Голубая пижама сильно выделяла её на фоне красного цвета, который был в гостиной повсюду. Что сказать, когтевранка на Гриффиндоре.       — Что такое, Полумна? — поинтересовался Гарри, откладывая в сторону перо. Ему как раз необходимо было отдохнуть, так что он был рад тому, что подруга сама подошла к нему.       — Я, кажется, нашла!.. — воскликнула она и протянула книгу.       Гарри сперва не понял, что значила её реплика, а затем, когда осознание наконец к нему пришло, он с любопытством посмотрел на раскрытый разворот.       — Василиск? — прочитал мальчуган неуверенно. — Я вроде что-то слышал о них, но не уверен. Если вкратце, о чём тут?       — Василиск — это огромная змея, длина которой варьируется примерно в районе двенадцати-пятнадцати метров. У них чрезвычайно сильный яд, который практически невозможно нейтрализовать, также прекрасно защищённая от различных опасностей шкура. Слушаются они лишь змееустов, хотя и тем с трудом удаётся их контролировать, — отчиталась Полумна.       — Интересно… — прокомментировал слова подруги Гарри. — Но как это относится к нашей ситуации?       Девочка сделала глубокий вдох, выдохнула, присела на соседний стул и закрыла книгу.       — Ещё они обладают смертельным взглядом. Любое живое существо, которое посмотрит василиску прямо в глаза, немедленно будет парализовано и погибнет.       По коже Гарри пробежался холодок. Это действительно то, что они искали. А если это правда, значит, по школе ползает огромная змеюка, чей взгляд убьют любого встречного? Но это совсем не годится! Не может быть, чтобы такое огромное создание передвигалось по замку и оставалось незамеченным. Нет, что-то здесь не так.       — А откуда в Хогвартсе взяться василиску? — спросил Гарри. — Чем он питался все эти пятьдесят лет, чем питается сейчас, где конкретно находится? И раз он подчиняется только змееустам, выходит, Малфой и его дед говорят на парселтанге?       — С этими вопросами обращайся не ко мне, — обидчивым тоном ответила Полумна. — Я нашла то существо, чьи способности подходят под описание жертв. А то, что не всё стыкуется с нашей версией, извини, не моя забота. Точнее говоря, меня это тоже волнует, но не нужно за это несоответствие с меня спрашивать.       — Да, ты права, извини… Просто я, наверное, не могу поверить в то, что спустя полгода нам наконец удалось что-то нарыть.       — Я понимаю, Гарри, сама не могла поверить своим глазам, когда впервые наткнулась на василиска.       — Ладно, потом подумаю над тем, как в нашу гипотезу вставить василиска. Есть ещё что-нибудь, что мне нужно для этого знать?       — Есть, — кивнула Полумна и вновь открыла книгу. — Василиски питаются животной пищей. Кем угодно — хоть летучей мышью, хоть крысой, хоть свиньёй, хоть коровой, хоть человеком. В этом плане они непривередливы. Также василиски могут жить сотни, если не тысячи лет. Точно установить их продолжительность жизни невозможно, так как последние василиски были истреблены ещё в Средневековье, находясь в самом рассвете сил. И последнее: для василисков смертелен крик петуха.       Петухи Хагрида были беспощадно убиты ещё осенью. Всё сходится. Малфой, как и его дед, является змееустом и потомком Салазара Слизерина — одного из четырёх основателей Хогвартса. Именно он открыл Тайную комнату в этом году, и именно его дед сделал это полвека назад. Сомнений быть не должно, осталось только понять, где таится змеюка и как, оставаясь незамеченной, она передвигается по замку.       — Подожди, — внезапно Гарри нашёл ещё одну нестыковку, — а почему ни одна из жертв этого года не погибла, как Плакса Миртл?       — Я тоже задумалась над этим, — кивнула Полумна. — К сожалению, я не знаю почему.       — Хорошо, оставим этот вопрос на потом. Пока просто примем версию, что чудовищем является василиск. Это в любом случае самый логичный вариант.       — И вообще единственный, который у нас есть, — дополнила вывод друга девочка.

***

      На следующий день Гарри рассказал обо всём Гермионе, а затем и Невиллу, который был очень рад тому, что про него вообще кто-то вспомнил. Гарри попытался поболтать ещё с Элизабет и Роном, однако этих двоих невозможно было выловить — День святого Валентина они решили провести с Седриком и Падмой соответственно. Как они друг другу ещё не надоели, Гарри не мог понять. Мешать он всё же приятному времяпровождению товарищей не стал и решил позволить им ещё один денёк провести беззаботно, не думая о Тайной комнате.       Полумны, как и, впрочем, Элизабет и Рона, на завтраке не было. С чем было связано отсутствие первой, Гарри не имел ни малейшего понятия. Единственным, кто составил ему компанию этим утром, был Невилл.       — Как настроение? — задал дежурный вопрос Гарри.       — Нормально, — мрачно ответил Невилл.       — Ну да, по тебе видно…       — Тогда зачем спрашиваешь?       — Хотел разрядить обстановку. А то в тишине сидим что-то, неловко немного.       — Можно ещё раз обсудить нападения. Что бы ты не думал, я всегда готов поддержать разговор на эту тему.       — Это замечательно, но, пожалуй, я воздержусь. Даже мне временами надоедает говорить только про Тайную комнату.       — Тогда какие ещё есть варианты?       — Ты не знаешь, где Полумна? — неожиданно спросил Гарри.       — Нет, не знаю, — пожал плечами Невилл, удивившись. — Может, спит?       — Да вряд ли, завтрак уж она бы не пропустила. А даже если бы и проспала, уверен, кто-нибудь из соседок по комнате её бы точно разбудил.       — Тогда, может, она уже позавтракала и где-то по замку ходит? Например, в библиотеке зависает, продолжает искать какую-нибудь полезную информацию для нашего расследования.       — Вот ты говоришь редко, а когда всё же открываешь рот, то такие умные мысли выдаёшь! — улыбнулся Гарри. — Я как раз тоже об этом подумал, наверное, в библиотеке её и поищу, — он встал из-за стола. — Ты идёшь?       — Нет, не хочу быть третьим лишним, — проронил Невилл. — Удачи!       — Чего?       — Не тупи, Гарри, сегодня ведь День святого Валентина! Не упусти свой шанс!       — Ой, да ну тебя. Будто нам Элизабет с Седриком и Рона с Падмой мало.       После этих слов Невилл, несколько повеселевший после разговора с другом, снова помрачнел, причём ещё сильнее, чем до этого. Он опустил голову, притих и даже отложил в сторону ложку.       — В чём дело? — поинтересовался Гарри.       — Да нет, всё в порядке, — притворно улыбнулся Невилл и вернулся к еде. — Иди давай, ищи Полумну.       — Ладно… Не скучай, позже увидимся.       — Ага.       Бросив напоследок озадаченный взгляд на товарища, Гарри направился к выходу из Большого зала. На самом деле он, вероятно, понял, что послужило причиной резкого ухудшения настроения Невилла — упоминание Элизабет, а если быть точнее, упоминание того, что она проводит День всех влюблённых в компании красавчика-четверокурсника по имени Седрик Диггори. Гарри ещё год назад заметил, что Невиллу, похоже, нравится его сестра, и сейчас он лишний раз убедился в этом.       «Бедный Невилл», — подумал парень, поворачивая направо.       Гарри не успел сделать дальше по коридору и два шага, как вдруг из-за угла выскочила Джинни.       — Привет! — сказала она. — А я как раз тебя искала. У тебя есть… свободная минутка?       Джинни сильно нервничала, что было видно по её трясущимся ногам и пальцам, накручивающим на себя рыжие локоны. Также на лице девочки имелся очень заметный румянец, что также говорило о том, что она волнуется.       — Привет… — неловко поздоровался опешивший от внезапного появления подруги Гарри. — Да, конечно…       По правде говоря, никуда идти с Джинни он не хотел, он собирался найти Полумну. Однако, глядя на смущённое лицо милой маленькой девочки, Гарри не мог отказаться. Поэтому, ругая себя за такую мягкотелость, парень поплёлся за прыгающей от восторга Джинни.       Завела она его в один из тех коридоров, в которые редко кто ходит. Стены тут не так сильно завешаны картинами, как прочие в замки, да и освещение здесь было довольно тусклым, что связано с небольшим количеством факелов. Джинни остановились возле одиноко стоячей вазы с неизвестным цветком. Мальчуган молча смотрел на подругу, ожидая, когда та наконец объяснит ему, зачем сюда привела.       — Я… — ещё больше покраснев, начала Джинни. — Я хотела тебе кое-что сказать…       — Да, я это уже понял, — ответил Гарри, уже начавший догадываться, о чём идёт речь. И тема разговора ему совсем не нравилась.       — В общем, — девочка приблизилась к парню вплотную так, что тот мог чувствовать её дыхание. Теперь щёки запылали и у него, — Гарри, ты мне давным-давно очень-очень нравишься!       Выпалив признание, Джинни прикрыла глаза и, встав на цыпочки, потянулась к губам Гарри, а тот, не имея возможности удрать, так как оказался прижатым девочкой к стене, смог лишь зажмуриться, мысленно надеясь, что каким-то чудом он сможет избежать насильственного поцелуя. Руки и ноги, сложилось впечатление, отказали, а по телу пробежали мурашки. Это настолько его страшит перспектива поцеловаться с Джинни? Очень странная реакция, учитывая то, что даже при битве с Квирреллом ощущения были не столь беспокойными.       Прошло несколько секунд, но до его губ так никто и не дотронулся. Это вызвало у парня недоумение, и он открыл глаза. К его удивлению, Джинни перед ним не оказалось, да и коридор сменился небольшой довольно уютной круглой спальней. Гарри понял, что это спальня, увидев в комнате пять кроватей, расположенных так же, как и в той спальне, в которой проживал он сам. Однако это определённо была другая спальня: дверь находилась с другой стороны, вид из окна значительно отличался от того вида, что мальчуган привык видеть из окна около своей постели, вещи не были разбросаны по комнате, а кровати находились в заправленном состоянии, что нехарактерно для его спальни. Нетрудно было догадаться, что в такой ответственный момент, как первый поцелуй, пусть и с нелюбимой девочкой, Гарри снова поменялся телами с Полумной, которая прямо сейчас, вероятнее всего, отпихивает от себя ничего не понимающую Джинни.       Парень быстро ещё раз осмотрел комнату, удостоверился, что, к счастью, никого, кроме него, здесь нет, отложил в сторону лежащие на коленях красные носки, а также спицы и клубок ниток, набросил на себя первую попавшуюся тёмную мантию и рванул к тому коридору, где в данный момент должны были находиться Джинни и Полумна в его теле. В гостиной его, а точнее Полумну, кажется, кто-то окликнул, но ему было не до этого — сейчас необходимо разрешить непростую сложившуюся ситуацию, пока всё не закончилось самым печальным образом.

***

      Когда Гарри наконец добрался до нужного коридора, Джинни там уже не было. Зато там стоял он, а если выражаться яснее, Полумна, находящая в его теле. Вид у неё был задумчивый, а взгляд направлен на двугранный угол между стеной и полом. Гарри-Полумна, мучившийся от отдышки, стоял в метрах десяти от подруги, пока что не произнося ни слова. Вскоре Полумна-Гарри закончила мыслить и повернулась в его сторону.       — Ты?.. — растерялась она.       — Я, — тупо ответил Гарри-Полумна.       — Ты быстро примчался. Мне кажется, и трёх минут не прошло.       — Бежал со всех ног.       — Молодец, что догадался мантию надеть, а не побежал в пижаме.       — Ну я ведь не дурак, понимаю, что в одной пижаме такой симпатичной девочке расхаживать весьма дурно.       Случайный комплемент заставил Полумну-Гарри покраснеть, в то время как Гарри-Полумна, сделавший этот самый комплемент, также залился краской, осознав, что сказал. Полумна-Гарри отвернулась, прикрыла рот рукой и на мгновение, Гарри мог поклясться, слегка улыбнулась.       — Что между вами здесь было?.. — после полуминутной тишины поинтересовалась Полумна-Гарри.       Гарри не нашёл нужных слов для ответа. Перед Полумной ему было крайне неудобно, и он просто не знал, как оправдаться. Пусть и в данной ситуации он скорее жертва, чувствовал парень себя ужасно виноватым перед подругой. Удивительнее всего то, что он не мог понять почему.       — А на что это было похоже? — ответил вопросом на вопрос Гарри-Полумна.       — Пытаешься уйти от ответа? — догадалась Полумна-Гарри.       В точку, именно это он и попытался сделать.       — Полумна, ты ведь и сама поняла, что тут произошло.       — Если бы поняла, то не спрашивала бы. Хотя признаю, к определённым выводам я пришла на основе той информации, которую успела получить. Но мне бы хотелось услышать твою версию.       Гарри-Полумна вздохнул и сказал:       — Джинни призналась мне в любви.       — Надо же, поздравляю, — холодным голосом промолвила Полумна-Гарри.       — А ты будто не поняла это, когда оказалась в моём теле!       — Ну знаешь, когда ты спокойно сидишь у себя в комнате, а потом резко оказывается, что ты целуешься с подругой, с которой несколько месяцев не разговариваешь, мысли довольно странные приходят в голову…       — Прости… — выдавил из себя Гарри-Полумна.       Они опустили головы, боясь посмотреть друг другу в глаза. Очень тяжёлый разговор, каждое слово в котором давалось с большим трудом. Когда же это в конце концов закончится?       Лёгкая судорога, неприятный холодок — и они снова в своих телах. До конца всё обсудить Гарри и Полумна не успели, но зато вернулись обратно вовремя — через пару секунд к ним подбежал взволнованный Перси и крикнул:       — Как хорошо, что я наткнулся на вас. Немедленно за мной, всем студентам велено вернуться в гостиные!       — Почему? — удивился Гарри. — Что случилось, Перси?       — Бегом, я сказал! — скомандовал староста, направился к лестнице, и дети поспешили за ним. — У нас новое нападение!       — Чего?! — хором воскликнули Гарри и Полумна.       — Я не знаю подробностей. Мне просто доложили, что срочно нужно отвести всех в гостиную, и сообщили о том, что это связано с нападением. Думаю, скоро придёт МакГонагалл и всё нам объяснит.       Ребята мигом забыли о прошедшем разговоре. Это было естественно, так как новости оказались гораздо интереснее и важнее их личных разборок. Мысленно они гадали, кто же на сей раз стал жертвой василиска, но их размышления прервал звонкий голос Перси.       — Джинни! — крикнул он. — Иди сюда! Мне нужно отвести тебя в гостиную.       Гарри и Полумна подняли головы и увидели перед собой приближающуюся невысокую рыжеволосую хорошо знакомую им девочку, чьё лицо покраснело от слёз. Она одарила презрительным взглядом Полумну, а затем разочарованно посмотрела на Гарри.       — Зачем? — спросила Джинни у брата.       — Что с тобой? — обеспокоился Перси, после чего наклонился и убрал с лица сестры платком слёзы. — Хотя извини, сейчас не до этого. Постарайся успокоиться, я потом поговорю с тобой. У нас очередное нападение, всем необходимо собраться в гостиной. Идём.       Джинни, продолжая хныкать, осталась подле брата и в сторону уже бывших друзей не смотрела.

***

      — Внимание, студенты! — привлекла внимание всего своего факультета МакГонагалл, когда пришла в Башню Гриффиндора. После её появления все обсуждения резко прервались, и не возникало даже тихих перешёптываний. Все явно были не на шутку обеспокоены. — Завтрашние занятия отменены, абсолютно всем студентам запрещается покидать гостиную.       — А как же нам тогда питаться? — подал голос Симус.       — Завтрак, обед и ужин будут по расписанию, еда появится на ваших тумбочках сама. Проход закрыт не будет, однако попрошу старост сторожить его и никого не выпускать. Если же дело срочное, например, кому-то нужно в медпункт, нажмите на свой значок старосты, я приду и решу, что делать.       — А уроки отменены только на завтра? — спросил Ли. — Просто завтра у нас Защита от Тёмных искусств, обидно её пропускать. А послезавтра занятий тоже не будет? Вот на Зельеварение совсем не хочется идти…       — Мистер Джордан, нынешняя обстановка в замке — это не шутки! — разозлилась МакГонагалл.       — Так в чём дело-то? — негодовал Фред. — Нам так и не сказали, что произошло.       — Ага, — поддержал брата Джордж. — Нам просто Перси велел сидеть здесь и ждать вас. Что-то про нападения сказал.       МакГонагалл тяжело вздохнула и присела на кресло, которое ей великодушно уступил четверокурсник. Оперевшись на руку, сняв очки и прикрыв глаза, она тихо и медленно начала объяснять:       — Двадцать минут назад в библиотеке были найдены два тела, — с горечью сообщила МакГонагалл. — Одно тело принадлежит профессору Люпину, второе — мадам Пинс.       Ошарашены этой новостью, без преувеличений, были все студенты. Челюсть у половины отвисла, кто-то уже принялся плакать, а кто-то, как Гарри, Элизабет и Полумна, стоял в полнейшем замешательстве и не верил тому, что сказал декан его факультета.       — Подождите, — нервно дрожа, прервал МакГонагалл Гарри. — Это ведь неправда, да? С дядей Римусом ведь всё хорошо? Только не говорите мне, что…       — Успокойтесь, мистер Поттер, вашему опекуну очень повезло, — поспешила заверить мальчугана МакГонагалл.       — А?       — Он, как мистер Финч-Флетчли и миссис Норрис, всего лишь оказался парализован, весной мы его расколдуем. Другое дело, мадам Пинс…       — А что с ней? — с ужасом поинтересовалась Гермиона.       — Мадам Пинс… — промолвила МакГонагалл. По её щекам потекли слёзы, а в глазах читалась неописуемая боль. — Мадам Пинс была убита.       Если бы это был какой-то фильм, в этот момент бы определённо за окном ударила молния, а в помещении повисла гробовая тишина. Однако реальность отличается от кино. После смерти библиотекарши погода не изменилась резко на дождливую, а студенты не замолчали. Напротив, все резко начали перешёптываться, хотя, по правде говоря, многие действительно в ужасе застыли. Компания Гарри, бывшая частым завсегдатаем в библиотеке, была в числе тех, кто замолчал. Для них потеря мадам Пинс значила гораздо больше, чем для других.       Где-то в подземельях Хогвартса, в гостиной Слизерина, реакция студентов на слова Снейпа была похожей. Большинство присутствующих начало обсуждать между собой произошедшее, и только единицы, вопреки ожиданиям учеников других факультетов, сочли новость хорошей. Многие боялись. Боялись, что и их может постичь та же участь.       В гостиной собрались практически все слизеринцы. Только один второкурсник решил остаться в своей спальне, спрятавшись под одеялом и закрывшись подушкой. Драко Малфой, еле контролируя свои трясущиеся руки, рыдал и не переставая думал о случившемся. Ничего не могло его утешить. Страх, ненависть к самому себе, сожаление и мольба о помощи — вот что чувствовал парень, швыряя в стену злосчастный дневник Тома Реддла.       День святого Валентина обернулся настоящей катастрофой.