***
Через пару недель Министерство обязало Драко явиться на суд родителей, где, по крайней мере пока, он будет выступать в роли свидетеля. Ему до жути это всё не нравилось, впрочем, как и Гарри, который опасался, что блондина привлекут к ответственности за нападения в Хогвартсе, одно из которых закончилось гибелью человека. Предварительное решение суда оказалось не очень радужным: Нарциссу Малфой приговорили к двум годам заключения в Азкабане за укрытие Волан-де-Морта и за утаивание преступлений мужа, а самого Люциуса приговорили к двадцати годам заключения в Азкабане за пытки маглов и пособничество Тёмному Лорду в годы магической войны, за его укрытие сейчас и за использование тёмной магии. В то же время Драко Малфой, который быстро из свидетеля перешёл в статус обвиняемого, был оправдан. Суд признал, что он не контролировал свои действия, когда совершал нападения, поэтому по всем пунктам и был признан невиновным в конечном счёте. Но его самого это слабо утешало: родителям впаяли внушительные сроки, и радоваться этому парень никак не мог. Вся Британия пристально следила за новостями, а потому все вокруг прекрасно знали, что происходило с многоуважаемой семьёй Малфоев. Её имидж был полностью растоптан, а единственный оставшийся на свободе представитель рода сейчас ловил косые взгляды от студентов даже Слизерина. И дело не ограничилось только этим. Дафна и Нотт публично выражали к Драко своё презрение. Более того, с ним перестали общаться даже его подпевалы Крэбб и Гойл. Лишь один Забини продолжал относиться к парню как и раньше, правда, стараясь не проявлять своё сочувствие к другу на людях. Какое-то время Пэнси тоже пыталась поддержать Драко, но вскоре также присоединилась к травле парня. Ходили слухи, что его пытались выжить из спальни мальчиков, но после какого-то инцидента соседи Драко несколько притихли. Вновь возобновлённые матчи по квиддичу, а также близившиеся экзамены уже мало кого волновали. За краткий промежуток времени все даже уже успели позабыть о недавних нападениях — главной темой разговоров всегда отныне был Волан-де-Морт. Причём на этой почве возникали ожесточённые споры, перерастающие в серьёзные конфликты и драки, между гриффиндорцами, пуффендуйцами, когтевранцами с одной стороны и слизеринцами — с другой. Одни боялись за себя, за своих родных, всячески осуждали Пожирателей Смерти и их лидера, другие же, напротив, ликовали и продвигали идеи Тёмного Лорда прямо в Хогвартсе. В итоге вспыхивающие споры привели к тому, что отныне в классе всегда находились студенты лишь одного факультета, а чемпионат по квиддичу вместе с межфакультетским соревнованием отменялись. Матчи по квиддичу не успели даже начаться, как вновь школа отказалась от их проведения. Очередной завтрак в Хогвартсе не предвещал сюрпризов. Спустя почти три месяца ситуация в замке нормализовалась: вражда между факультетами ослабла, а разговоры о Волан-де-Морте наконец начали отходить на второй план. Экзамены, до которых многим из-за шумихи с Тёмным Лордом не было никого дела, миновали и забылись, как страшный сон. Всё стало вновь тихо и спокойно, пока в один момент в Большой зал не вошёл… Джастин Финн-Флетчи, одна из жертв нападений василиска. — Джастин? — окликнул парня один из студентов Пуффендуя. Многие сразу обратили внимание на растерявшегося от стольких взглядов второкурсника, и тот, неловко опустив голову, сел за свой стол. — Это тот самый Джастин? — зашептала Элизабет. — Значит, дядя Римус тоже расколдован… — озвучил мысли сестры Гарри. И тут он повернулся к преподавательскому столу. Дамблдор только занял своё место, а за его стулом прошёл не кто иной, как Люпин. Улыбчивый, ничуть не изменившийся и совершенно здоровый Люпин. — Вот это поворот! — невольно выплюнув сок, воскликнул Рон. — Доброе утро, дорогие студенты! — обратился к залу директор. — В первую очередь хочу поздравить вас с окончанием экзаменов… — Чёрт, старик, давай ближе к делу! — не сдерживала своё любопытство Элизабет. — Тише, Элиза! — промолвила Гермиона, нахмурив брови. — Это тоже важно! — Но не важнее снятия проклятия с жертв василиска, — возразил Невилл. — Да тише, — внезапно заткнул друзей Гарри. — Будете болтать, пропустим самое главное. В этот момент Дамблдор действительно начал переходить к сути своей речи, из-за чего ребята прикрыли рты и принялись слушать то, что он говорил. — Итак, вы уже, наверное, успели заметить, что сегодня наконец мадам Помфри и профессор Стебль приготовили напиток из мандрагоры, позволивший снять с жертв недавних нападений проклятие. Директор встал с места и, глядя на упомянутых им женщин, захлопал. Вскоре после этого весь Большой зал, за исключением доброй половины слизеринского стола, аплодировал, а когда овации стихли, Дамблдор продолжил: — А теперь к другим новостям. Вновь вернувшийся в строй профессор Люпин… — директор указал на преподавателя, после чего студенты вновь дружно захлопали, а сам Люпин, встав, слегка поклонился, — …заявил, что покинет Хогвартс по окончании учебного года. По залу прокатилась волна недоумения. Недоумение также нахлынуло и на его опекаемых, ещё не пришедших в себя после его внезапного возвращения. Решение Люпина было им непонятно и ещё больше вызывало желание поскорее поговорить с ним. Так дети после завтрака и поступили: оставив позади друзей, Гарри и Элизабет, а также еле поспевавшая за ними Полумна рванули за Люпином, который довольно быстрым шагом направлялся куда-то в сторону кабинета директора. Увидев опекаемых, он вздохнул, остановился и сразу же, не дав им сказать и слова, пригласил войти в ближайший класс. Когда Люпин запер дверь, он стал ожидать расспросов со стороны детей, но следующее их действие удивило его — вся троица крепко обняла опекуна, заставив того от подобной теплоты засмущаться. — Эй… вы чего? — растерянно проронил Люпин. — Мы скучали! — крикнула Элизабет. — Да, я тоже, но… это на вас не похоже! — А ты разве не рад снова нас видеть? — спросила Полумна. — Да, рад, конечно, но для меня эти четыре месяца пролетели довольно быстро, так что… — Ладно, дядя Римус, давай перейдём к делу, — оторвавшись от Люпина, серьёзно произнёс Гарри. Примеру мальчугана последовали и девочки, вследствие чего три пары глаз с любопытством уставились на Люпина. Тот не знал, что конкретно дети хотят от него услышать, но всё же решил хоть с чего-то начать. — Дамблдор ввёл меня в положение дел, — сообщил он. — Нас разморозили ещё ночью, так что времени обсудить произошедшее за пропущенные мною месяцы было предостаточно. Молодцы, безрассудные мои глупцы, благодаря вам школе больше ничего не угрожает. Люпин улыбнулся, и его похвала возымела эффект: троица еле заметно покраснела. Всё же он редко делал им комплименты, поэтому даже такой отзыв подействовал на них. — Дядя Римус… — решилась первой задать вопрос Полумна. — Почему вы не останетесь профессором Защиты от Тёмных Искусств в следующем году? — Ну… — Люпин почесал затылок. — На это имеется несколько причин. Во-первых, после того, как я попал под проклятие, я не исполнял свои обязанности как преподаватель целых четыре месяца. Это много. Боюсь даже представить, насколько негативно это сказалось на образовании студентов, в том числе и вас. — Снейп ввёл курс вместо тебя, — донёс информацию Гарри, скрестив руки на груди. — Но занятий было в три раза меньше, чем нужно, а по результативности они не шли ни в какое сравнение с твоими. — В общем говоря, это было ужасно, — обобщила Элизабет. — Абсолютно ужасно, — кивнув, согласилась Полумна. — Что, всё было настолько плохо? — не поверил детям Люпин. — Рассказать, чем отличается оборотень от анимага? — промолвила Элизабет. — Можешь не продолжать, я понял… — А какие другие причины, почему ты уходишь? — вернулся к прежней теме разговора Гарри. — Так, во-вторых, это тупо не моё. Нет, учить детей — прикольно, но не более. Я не хочу заниматься этим всю свою жизнь. В мире множество других интересных занятий! Не стоит зацикливаться лишь на преподавании, которое отнимает много сил. — «Множество других занятий»? Это каких же? — Какие же силы у тебя отнимает преподавание, если ты частенько заставлял нас за себя проверять эссе и прочие письменные домашние задания? — добавила Элизабет. — И в-третьих, — проигнорировав реплики своих опекаемых, продолжил Люпин, — я полезнее Дамблдору за пределами замка. Троица с недоумением покосилась на опекуна. Они вмиг позабыли о своих претензиях и тут же заинтересовались такого рода информацией. — Я не буду раскрывать вам, какие дела мне уже успел поручить Дамблдор, — поспешил осадить детей Люпин. — Одно лишь могу вам без зазрения совести сказать — Дамблдор вновь созвал Орден Феникса, в состав которого снова вошёл и я. — Орден Феникса?! — воскликнула Элизабет. — Да, только не кричи тут! Мы ведь не дома! — А кто ещё в нём состоит? — спросил Гарри. — Я ещё сам точно не знаю. Наверняка все выжившие члены прошлого состава… Знаю только, что МакГонагалл в Ордене, Грюм, Хагрид и Снейп. — Снейп?! — в один голос удивлённо прокричали ребята. — Мать вашу, тише, я сказал! — рявкнул Люпин в несвойственной для себя манере, а потом, откашлявшись, продолжил: — Короче, да, Снейп тоже в Ордене. Вы, кажется, ведь уже в курсе, что он шпион у Волан-де-Морта, да? — Да, Дамблдор нам говорил про это, — сказала Полумна. — Так вот, как вы уже знаете, Волан-де-Морт поручил Снейпу приготовить эликсир вечной жизни из философского камня. Снейп давно бы уже сделал это — он, оказывается, тот ещё гений в зельеварении — но нельзя было, чтобы Волан-де-Морт вернул себе тело. Однако тот начал подозревать Снейпа в нелояльности, и тогда ему пришлось всё-таки приготовить эликсир. — Мы это уже слышали, и что с того? — бросил Гарри. — Только благодаря Снейпу Волан-де-Морт и сумел вернуть себе тело, а это значит, что у него нет причин подозревать того в измене. Какой шпион в здравом уме воскресил бы своего врага? Волан-де-Морт даже и не догадывается, что это был план Дамблдора по ещё более глубокому внедрению Снейпа в организацию Пожирателей Смерти. — Ой, как у вас там всё сложно… — промолвила Элизабет. — Выходит, у Снейпа не было выбора, кроме как воскресить Волан-де-Морта? — промолвила Полумна. — Верно, — кивнул Люпин. — Если бы это не сделал Снейп, это либо бы сделал кто-нибудь другой, либо Волан-де-Морт нашёл бы другой способ возродиться. А так мы хоть успешно продвинули своего шпиона выше в иерархии Пожирателей. Так мы сможем узнавать всё о планах Волан-де-Морта, причём максимально быстро и в максимально от достоверного источника. — Недурно, — признал Гарри. — А чем занимаются другие члены Ордена? — задала вопрос Полумна. — И можно ли нам тоже вступить в него? Гарри, Элизабет и Люпин вылупили глаза, заставляя девочку почувствовать себя неловко. Они не думали, что у неё может возникнуть такой вопрос, а потому их реакция оказалась весьма эмоциональной. — Нет, малышка, вам в Орден нельзя — малы ещё, — улыбнулся Люпин. — И я вам уже сказал, что содержание поручений Дамблдора раскрывать раньше времени не могу, а уж что он поручил другим, и вовсе не имею никакого понятия. Я же даже всех членов Ордена не знаю, о чём речь! Гарри задумался. Пока есть возможность, следует расспросить опекуна о всех интересующих вопросах, но никаких идей не было. По всей видимости, придётся остановиться на этом. — Дядя Римус, а что будет с нами, если Дамблдор во время каникул отправит тебя куда-нибудь? — спросила Элизабет, отчего встрепенулся Гарри, которому даже не пришло в голову узнать то же. — Ой… — растерялся Люпин. — А я даже и не знаю. Может, у Уизли будете. Я поговорю с Дамблдором насчёт этого. — Только не забудь, пожалуйста, — попросила Полумна. — Да за кого вы меня держите? Конечно, поговорю! Люпин поправил слегка съехавшую мантию и окинул взглядом детей. Похоже, их лимит вопросов был исчерпан, а потому разговор можно было потихоньку заканчивать. — Ладно, дети, мне нужно идти. Я и так на вас сейчас много времени потратил. Не лезьте на рожон и не отходите далеко от замка. Вы двое… — Люпин указал на близнецов, — …являетесь главной целью Пожирателей, так что глядите в оба. — Да, дядя Римус, мы это понимаем, — ответила Элизабет. — Вот и отлично, — выдохнув, улыбнулся тот. — Тогда я побежал. Хорошего дня, поговорим как-нибудь потом. Ребята вместе с Люпином покинули класс и сразу же в коридоре разошлись в разные с ним стороны. Невилл и Гермиона ожидали друзей возле выхода из Большого зала, видимо, догадавшись, что те донесут до них новую, весьма полезную информацию. — А где Рон? — посмотрев по сторонам и не найдя одного товарища, поинтересовался Гарри первым делом. — А ты угадай? — съехидничала Гермиона. — С Падмой своей куда-то попёрся. — Ой, герой-любовник, блин, — фыркнула Элизабет. — А ты завидуешь? — спросил Невилл. — Ещё чего! — Но ты же сама всё время с Седриком прово… — В данный момент же я с вами, так? — перебив Полумну, сказала Элизабет. — Это самое главное. — Бесспорно, — саркастически протянул Гарри. — Ну так что там? — вернулась к прежней теме Гермиона. — Что вам рассказал профессор Люпин? — Идём тогда куда-нибудь в более тихое место. И ребята таковое в замке искать не стали. Они не могли полностью быть уверенными, что мимо них внезапно не проскочит какой-либо студент, а потому сразу же направились на улицу. Территория у Хогвартса была обширной, так что расположиться и обсудить любой вопрос можно было почти где угодно. Хотя на свежем воздухе народу было побольше — июньская жара просто не позволяла тухнуть где-то внутри здания. Найдя хорошее место в тени дерева, стоящему в центре большой поляны, Гарри, Элизабет и Полумна поделились с Невиллом и Гермионой полученными от Люпина сведениями, а затем, какое-то время порассуждав над этим, перешли на обсуждение Драко. — Рон считает, что так ему и надо, — высказала своё мнение Элизабет, лёжа на траве. — Я до сих пор без понятия, что там послужило сближением для вас, Гарри, но мне не кажется, что Малфой хочет с нами дружить. — Будто мы хотим, — добавил Невилл, сидящий рядом с ней. — Я, конечно, признаю, что он помог нам одолеть василиска, но это не значит, что мы примем его с распростёртыми объятиями. — Я думаю, вы слишком предвзяты к Драко… — высказала своё мнение Гермиона, расположившаяся напротив друзей. — Войдите в его положение. Ему ведь наверняка сейчас тяжело: родители в тюрьме, дом уничтожен, род опозорен, друзья отвернулись, а враги в лице нас злорадствуют. — Он сам постарался, — пожала плечами Элизабет. — Имея такой характер, легко нажить себе врагов. А Гарри пытался пойти с ним на контакт и схлопотал несколько ударов по лицу. — Драко так просто защищался… Ему сложно понять нас, но он пытается, я уверена… — А раз даже друзья бросили его, значит, нужно было получше их выбирать, — закончила Элизабет. — В общем, нечего жалеть его. — Гарри, что скажешь? — обратилась к другу Полумна. Они двое сидели, прислонившись спинами к дереву, и расслаблено глядели на возвышающийся впереди замок. Но сейчас вновь была затронута острая тема, и прежнее умиротворение как рукой сняло. — Я думаю, что вам стоит перестать наезжать на Драко, — высказался парень. — Он не может мне простить, что его родителей отправили в Азкабан, а потому и не хочет примиряться с нами. Но он на нашей стороне. Будь иначе, он бы ни за что не сдал бы родителей. — В твоих словах есть смысл… — признал Невилл. — Пока Малфой не перестанет относиться к нам как к людям второго сорта, я не изменю о нём мнение, — донесла свою позицию Элизабет. — Пусть постарается заслужить наши доверие. Гарри вздохнул. Похоже, ему немного удалось переубедить Невилла, но вот сестру так просто сломить не получится. Она слишком резкая, слишком твердолобая и слишком сильно недолюбливает Драко и всех слизеринцев в целом. Остаётся только постараться достучаться до самого блондина и верить, что его характер восприимчив к метаморфозам.***
Утром в день отъезда на каникулы Гарри решил наведаться к Дамблдору. Парень хотел хоть чем-то помочь Драко и его родителям. Он должен отплатить слизеринцу за оказанную в Тайной комнате помощь и за откровение в кабинете директора. Он должен попытаться хоть что-то сделать. Горгулья не открыла проход по паролю, который Гарри называл в прошлый раз. По всей видимости, после возрождения Волан-де-Морта в Хогвартсе решили всерьёз заняться вопросом безопасности. Это касается не только кабинета Дамблдора — пароли стали частенько менять и в гостиные факультетов. Мальчуган предполагал, что так просто ему к директору не попасть, но всё же надеялся, что пароль окажется прежним. Сейчас он уже обдумывал, как действовать дальше, где ещё можно выловить Дамблдора, но счастье улыбалось ему — Флитвик двигался в его сторону. — Мистер Поттер? — удивился тот, увидев парня. — Вы что тут делаете? Разве вы не должны сейчас собирать вещи и готовиться к отъезду? — Здравствуйте, сэр, — сказал Гарри. — Я уже собрал вещи, но мне нужно поговорить с профессором Дамблдором, пока я ещё не уехал. — С профессором Дамблдором? А зачем, позвольте спросить? — Извините, сэр… но это очень важно. Вы не могли бы назвать пароль от кабинета? — Х-хорошо, мистер Поттер. Если он у себя, я не буду вам досаждать, но если его там не окажется, я пойду вместе с вами искать его! Мне любопытно, о чём же второкурсник в конце учебного года хочет поговорить с директором. — Спасибо, сэр. Флитвик назвал новый пароль, и горгулья послушно отодвинулась в сторону. Поблагодарив профессора, Гарри вместе с ним поднялся по винтовой лестнице, после чего осторожно приоткрыл оказавшуюся наверху дверь. Дамблдор сидел за своим столом и о чём-то задумчиво размышлял. Он сразу перевёл взгляд на своих гостей, а затем Флитвик, увидев директора, сообщил, что Гарри хочет с ним поговорить, после чего ушёл. — Садись, мальчик мой, — доброжелательно произнёс Дамблдор, указывая парню на стул напротив себя. Гарри тихо приблизился к нему и сел. Ему было сложно начать этот разговор, так как он понимал, что пришёл сюда с довольно смелой просьбой. Но поделать нечего — он уже здесь, а значит, пути назад нет. — Профессор, — начал мальчуган. — Я хотел попросить вас помочь родителям Драко Малфоя. Директор даже не пошевелил бровями. Он также и не стал ничего говорить, давая Гарри возможность продолжить свою мысль. — Извините, я понимаю, что не смею просить вас о подобном, но мне не к кому больше обратиться. Я очень хочу помочь Драко, как он помог нам весной. Мне кажется, его родители не заслужили такой участи. Наконец Дамблдор изменил своё положение и, перестав прислоняться к спинке кресла, наклонился вперёд, сложив руки в замок. — Гарри, Люциус Малфой — один из главных приспешников Волан-де-Морта. Он поддерживал его ещё во времена магической войны, и приговор, как я думаю, ему вынесли ещё весьма мягкий. С таким послужным списком, как у Люциуса, Драко вообще повезло, что его отца не приговорили к поцелую дементора. Гарри сглотнул. Поцелуй дементора — смертная казнь в мире волшебников, и это, пожалуй, худший способ убийства, который придумал человек. Высасывание души и оставление осуждённого в качестве овоща… Это просто ужасно. Видимо, спасти чету Малфоев парню не удастся. — Тем не менее Люциус и его жена готовы пойти с Министерством на сотрудничество в обмен на гарантии безопасности их сына и сохранение за ним всего их имущества. Я думаю, что как глава Визенгамота вполне могу попробовать за информацию, которая помогла бы нам в борьбе с Волан-де-Мортом, как минимум значительно сократить срок заключения Малфоев в Азкабане. — Вы серьёзно? — не веря услышанному, прошептал Гарри. — Да, вполне серьёзно, мальчик мой. Я сам прекрасно видел, что у Драко на душе, и хорошо могу понять, какого ему сейчас. И я знаю Люциуса. Каким бы мерзавцем он не был, его душа не настолько чёрствая, чтобы его за юношеские ошибки приговаривать к двадцати годам в Азкабане. Будь уверен, Гарри, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь Малфоям. Парень не находил слов, чтобы описать своё удивление. Он и предположить не мог, что всё пройдёт так хорошо и что директор с самого начала согласится с ним. — Малфои — такие же жертвы, как и твои родители, Гарри, — вновь заговорил Дамблдор. — Волан-де-Морт не щадит ни друзей, ни врагов. Малфои по глупости попали под его влияние и так просто уйти уже не могут. — Вы поэтому согласились помочь им? — спросил мальчуган. — Я ошибся в людях за свою долгую жизнь всего два раза. Поверь, Малфои — далеко не злодеи. Им не место в Азкабане. Разговор быстро подошёл к концу, и через пару минут директор отпустил Гарри. Тот, радуясь повороту событий, весело побежал в Большой зал на последний завтрак в этом учебном году. Дамблдор же с улыбкой откинулся в кресле, зная, что их сейчас подслушивали. А подслушивали их Драко и Гермиона, по настоянию последней проследившие за Гарри и притаившиеся за дверью директорского кабинета. Девочка про всё знала заранее, а потому решила, что блондину тоже следует узнать, что Гарри старается помочь его родителям. Тот нехотя поплёлся за ней, не желая толком слушать, но приятно был удивлён, когда оказалось, что она была права. Радости Драко, когда он услышал, что Дамблдор окажет поддержку его родителям, не было предела, пусть и в присутствии Гермионы он пытался её сдержать. Однако искренняя улыбка и сумевшая проскочить слеза счастья всё равно выдали его настоящие эмоции.