***
Драко Малфой отчаянно не желал подниматься и идти на занятия. В спальне с утра было тихо и спокойно - все уже встали, оставив его в объятиях спасительного одиночества. Благо, в этом году старшекурсникам, то есть тем, кто по воле судьбы вынужден был продолжить обучение, выделили отдельный корпус для проживания. Находился он в восточной башне, которая до сего времени была закрыта для прямого прохода. Поговаривали, что раньше эти помещения служили складом для хозяйственных запасов Филча, которые очень ему пригодились при уборке территории после битвы за Хогвартс, а также в качестве запасного лазарета мадам Помфри. Кроме того, здесь хранились всякие магические приспособления, книги, не поместившиеся в библиотеку и Мерлин знает что еще. Специально к началу нового учебного года перед Филчем была поставлена задача - основательно подготовить крыло к приезду старшекурсников. Это было непросто: десятилетия постоянными посетителями восточной башни были только факультетские привидения Хогвартса, которые негласно считали эту территорию своей и были далеки от намерения мирно позволить завхозу сделать ее жилой. Поэтому часть времени Филч потратил только на то, чтобы справиться с кознями, которые плели ему Почти Безголовый Ник, Кровавый Барон и другие обитатели башни. Больше всего хлопот доставлял Пивз, то и дело выскакивающий из-за угла и методично мешавший процессу. Филч клял его на чем свет стоит, но особого толку не было. Впрочем, основная часть работ была выполнена в срок: четыре просторные спальни на самом верху башни были полностью готовы для приема студентов. Гриффиндор и Слизерин располагались друг напротив друга, в то время как Пуффендуй и Когтевран были чуть поодаль, за углом. Остальные комнаты и подсобные помещения в большинстве своем остались в первоначальном состоянии, однако Филч, попутно проклиная привидений, пообещал в самое ближайшее время вернуться туда и привести территорию в надлежащий порядок. Делать, однако, было нечего. Малфой нехотя встал, оделся и посмотрел на себя в зеркало. Там его встретило отражение - юноша с усталой ухмылкой, изможденный, но все еще необыкновенно привлекательный. Сколько Малфой помнил себя здесь, в Хогвартсе, - ему никогда не давали прохода девушки, чем он не брезговал пользоваться. Сначала невинно, по-детски, потом - в полной степени, по-взрослому, когда горячая кровь холодного слизеринского принца брала свое. К счастью, укромных уголков было много - об их существовании, находясь все ближе к окончанию обучения, знали все и активно применяли эти знания на практике. Правда, сейчас Драко утратил свой привычный ледяной лоск. Его обычные атрибуты - новая мантия, блестящие волосы, горделивая походка и, самое главное, выражение ощущения собственного превосходства, значительно поблекли. Теперь на него смотрел молодой человек с темными кругами под глазами, тонкой пергаментной кожей, растрепанными волосами. Пожалуй, взгляд изменился меньше всего - такой же холодный и колючий, как и всегда. Только чуть более печальный. Волшебные часы в спальне издали свой обычный звук, напоминая, что вот-вот стрелка приблизится к обозначенному часу, и тогда даже максимально лояльный к Слизерину Северус Снейп будет вынужден отнять у факультета баллы. Что, конечно, вряд ли улучшит авторитет Драко в глазах сокурсников. Сын Пожирателя Смерти...приглушенные шепоты вокруг... Отец уже успел использовать Драко в своих корыстных целях, но ничего путного из этого не вышло. Теперь Люциус заперт на семь замков в Азкабане и больше, вероятно, они никогда друг друга не увидят. Сердце неприятно екнуло в груди от этой мысли. Не то чтобы он хотел увидеть родного отца - все связи были оборваны, и Малфой-старший виноват в этом сам, - однако веселого в этой ситуации было мало. Он выбрал темную сторону и хотел утащить Драко с собой в бездну. А Драко мог бы поддаться. В конце концов, что он забыл в этой школе и в этом чопорном магическом мире? Но почему-то не смог. И впереди предстоял долгий разговор с собой, которого он старательно избегал. Но когда-нибудь он будет вынужден открыть душу перед самим собой и заглянуть в ее самые потаенные глубины.***
Малфой едва успел на занятие и проскользнул на свое место в последнем ряду, когда Снейп уже начал вещать. Профессор смерил молодого человека холодным взглядом, но ничего не сказал. Хорошо, что хотя бы не лишил Слизерин очков. Был бы на его месте кто из Гриффиндора - тут же с удовольствием оштрафовал бы. Безусловно, Малфою было откровенно начихать на количество очков и итоговый зачет в конце года - честно говоря, это не волновало ни одного старшекурсника, но лишний раз представать перед всеми в идиотском свете ему не хотелось. Драко снова почувствовал на себе чьи-то глаза. Прямо как накануне в столовой. Еще не оборачиваясь, он знал - это опять она. Грязнокровка. Какого дьявола она уставилась? Он бросил взгляд искоса. Так и есть, Грейнджер с противоположной стороны сверлила его взглядом, закусив карандаш, и тут же отвела его, когда поняла, что была замечена. Ах да, и они тут тоже, куда без них. Глупые дружки Грейнджер. Поттер и Уизли. Конечно, Поттер теперь герой. Малфой не хотел признаваться себе в этом, но своей незаурядной историей и триумфальным ее окончанием Поттер вызвал уважение даже тех, кто прежде насмехался над ним. Теперь и слизеринцы, несмотря на традиционную давнюю вражду с Гриффиндором, не заикались о Поттере. Кто-то открыто восхищался им, другие высказывали молчаливое почтение. Сам Малфой тоже это чувствовал. Их с Поттером объединил этот нелегкий опыт, они в некоторой степени разделили его бремя. Только мальчик со шрамом превратился в героя, а слизеринский принц остался где-то на задворках доски позора. Но вот Уизли раздражал невероятно. Он и его постоянное верчение вокруг Грейнджер. Так и липнет. Малфой осекся. Какое тебе дело, осел, до того, кто с кем крутит роман? Уизли просто дурак, и если он хочет быть с грязнокровкой, то удачи им обоим. Они друг друга стоят.***
В начале нового курса по зельеварению Снейп объявил, что шутки закончились, и теперь он будет пытаться вдолбить в их головы по-настоящему серьезные вещи. - С этого момента никакие привычные учебники по моему предмету вам не пригодятся, - лицо профессора было как всегда непроницаемо. - Все, что будет вам нужно, находится в этих книгах. Он размеренно постучал пальцем по твердому фолианту, от чего вверх взвился едва заметный столбик пыли. Очевидно, книги были лишь недавно принесены из библиотеки в подземелье. - Это пособие для боевых магов и авроров, и здесь вы сможете найти удивительные рецепты зелий. Гермиона не смогла сдержать восторг и тихо ахнула. - Но одно совершенно точно остается неизменным, а именно - дисциплина во время моих занятий, - ледяным тоном отчеканил Снейп. - Не так ли, мистер Уизли? Его слова отозвались гулким эхом в стенах подземелья. Прямо в этот момент Рон что-то обсуждал с Гарри и, видимо, не заметил, как перешел на довольно громкий шепот. Услышав свою фамилию, он тут же замолчал и сполз на стуле, стараясь казаться меньше. Он старался не смотреть на Снейпа и стал озираться по сторонам, где наткнулся на уничтожающий взгляд Малфоя. Какой-то чересчур пристальный. Ох, Уизли, лучше бы ты не привлекал мое внимание снова. Снейп тем временем опять переключился на книгу. Гермиона удивленно отметила про себя, что на сей раз Гарри не влетело. Обычно Северус Снейп был первым, кто мог придраться к ее другу на ровном месте из-за сущего пустяка. Впрочем, этому есть логическое объяснение. Не только Гарри оказался втянут в историю с Волдемортом, существенную роль в ней сыграл и Снейп. И речь шла, помимо прочего, о семье Гарри... Когда завеса тайны приоткрылась, между ними установилось немое понимание. Вряд ли здесь можно было заподозрить теплые отношения, но в какой-то мере они соблюдали паритет: профессор не трогал Гарри, Гарри почтительно относился к профессору. По крайней мере, теперь никого не беспокоила назойливая мысль о том, что Северус Снейп хотел убить Гарри. Все было как раз наоборот. После неприятного эпизода, когда Снейп одарил Рона Уизли своим вниманием, у того катастрофически перестало получаться абсолютно все. Сначала он пролил зелье на мантию Парвати Патил, затем по случайности добавил не тот ингредиент и едва не надышался ядовитого дыма, а напоследок, отчаянно пытаясь разогнать едкий газ, попросту уронил чугунный котел. Котел сделал несколько переворотов на полу и с звонким грохотом ударился об стену. Снейп скривился, а затем легко взмахнул палочкой, чтобы убрать остатки пролитого зелья. - Вы сегодня чрезвычайно рассеянны, мистер Уизли. Минус десять очков Гриффиндору. Рон покраснел до самых корней не то от возмущения, не то от стыда. Несмотря на то, что он уже стал вполне взрослым, в его поведении сохранились ребяческие привычки и непосредственность. Как раз это так любила в нем Гермиона, хотя порой ее изрядно раздражали выходки друга. За последнее время она составила целый список причин, почему ей стоит поверить, что она и Рон созданы друг для друга. Составила, читала и дополняла. И внутренне недоумевала от себя самой. Столько причин, чтобы любить одного. И ни единой, чтобы питать хоть какие-то теплые чувства к другому. А потом Гермиона с сожалением поняла, что вот он, парадокс - оказывается, все эти списки и железобетонные причины нисколько не работают. - Что за черт происходит с Малфоем? Заметив злостный взгляд соперника, который тот в очередной раз метнул в их сторону, Гарри поспешил сообщить об этом Рону. К счастью, вдоволь насладившись позором представителя Гриффиндора, Снейп немного расслабился и уже не испытывал явного желания кого-то наказывать. Рон стрельнул глазами туда, где сидел Малфой, и пробормотал: - Нарывается, гад. - Мне не нравится это, - решительным шепотом заявил Гарри. - Нужно узнать, чего ему нужно от нас. - Ага, - хихикнул Рон. - Тем более, что новой свитой он пока не обзавелся. - Перестаньте, - вклинилась в разговор Гермиона, оторвавшись от зельеварения. - Лучше не трогайте его, и никаких вопросов не будет. Интуитивно она понимала, что лучше держаться подальше и не ввязываться в неприятные дела. - Ну уж нет, он взрослый мальчик, - сказал Гарри, через очки глядя прямо в глаза Малфоя. - Он должен понимать, что так уже быть не должно - то, как он вел себя на протяжении всех прошлых лет. И ты, Гермиона, знаешь это лучше всех - тебя он задевал чаще, чем кого-либо другого на этой планете. Будто в подтверждение слов Гарри Драко одними губами медленно, растягивая каждый слог, произнес свое любимое слово, вонзив в нее колючий взгляд. Гряз... ...но... ...кров... ...ка Уголок его рта так же медленно пополз вверх, образовывая фирменную презрительную ухмылку. - Ну все, Малфой, только дождись конца урока, и никакой Снейп тебя не спасет, - вскипел Рон. Гермиона шумно вздохнула. Не от ненависти или страха. Ей стало холодно от этих глаз.***
Малфой и сам отдавал себе слабый отчет в том, что делает. Просто условный рефлекс. Грейнджер - значит, грязнокровка. Внутри его распирало неясное ощущение, которое определенно требовало выхода. Еще кровоточила внутренняя рана, нанесенная отцом, а весь мир был против. Ничего особенного - он просто шел в наступление первым. - Эй, Малфой, - прилетело ему в спину. Драко хмыкнул - примерно такого приветствия он и ожидал. Он развернулся и попытался изобразить на лице свое обычное выражение. Гермиона насупленно и напряженно смотрела на него, стоя на полшага позади Поттера и Уизли. Отведи свои карие глаза, грязнокровка. Поттер практически вплотную подошел к нему и выглядел весьма самоуверенно. Он был ниже ростом и потому ему приходилось смотреть чуть снизу вверх, но храбрости парню со шрамом было не занимать. С этим не поспорил бы и сам Драко. - Тебе не кажется, что пора завязывать с этим, Малфой? - С чем именно, Поттер? - издевательский тон, казалось, раззадорил Поттера и еще больше Уизли. Коридор стремительно опустел, и они вчетвером остались практически одни. Где-то на горизонте сновала стайка младшекурсников, но им не было никакого дела до разборок в подземелье у кабинета зельеварения. Снейп тоже плотно закрыл дверь и больше не появлялся. - Ты все прекрасно понимаешь, - категорично отрезал Поттер. - Оставь нас в покое, и больше не будет никаких проблем. Никаких. Проблем. Проблем больше нет у тебя, Поттер. А я сейчас состою из них одних. Я сам для себя - одна громадная, бездонная, неописуемая проблема. Малфой провел рукой по волосам, запустив в них пальцы, и внимательно посмотрел на оппонента. В конце концов, что им делить? - Ладно, Поттер, иди куда шел. Мне нет до тебя дела. Надеюсь, у нас и вправду не будет, как ты выразился, проблем. Гарри молчал на протяжении нескольких секунд, а потом, все еще недоверчиво косясь на Малфоя, отступил назад. - Когда твоих дружков и отца больше нет рядом, ты уже не такой смелый, а? - зачем-то добавил Рон. Гермиона встревоженно и одновременно укоризненно посмотрела на него. У Рональда Уизли была еще одна своя отличительная черта - он частенько не понимал, когда надо просто взять и заткнуться. Казалось, Малфой превратит его в ледовую фигуру. - Тебе кажется это смешным, Уизли? - наконец проронил он. Драко слышал прохладную отстраненность своего голоса, но внутри него начали просыпаться демоны. - Пойдем, Рон. Гермиона, ты тоже, - почувствовав неладное, Гарри поспешил закончить разговор и уйти. - Тебе крупно повезло, что никого из них нет, иначе тебе бы не поздоровилось, и, - Малфой перевел глаза на Гермиону, - твоей грязнокровке особенно. Он с ненавистью выплюнул эти слова. Они яростным вихрем кружились у него в голове и, наконец, вышли наружу. Горечь. И Малфой понял, что ему страшно. Ему все равно, что Грейнджер грязнокровка. Ему не наплевать, что она ЕГО. Этого Уизли. - Ну держись! - Рон попытался вырваться, но крепкие руки Гарри не дали ему этого сделать. - Пусти меня, я... - Уймись, Рон, - Гарри попытался привести его в чувство. - Это же Малфой, ему больше нечего сказать. И никогда не будет, - он гневно, но сдержанно посмотрел на Малфоя. - Пойдем. Драко вдруг стало невыносимо больно. Шею сдавило, сердце в груди билось с такой силой, что могло бы запросто выскочить из нее. Он тут же отвернулся и зашагал прочь. Слезы бешено жгли глаза, просясь выйти наружу, но Драко держался. Не сейчас. Поттер прав: он никто. Его слова ничего не значат, его будущее пропало в тот самый момент, когда над злом была одержана победа. А, впрочем, даже если бы и нет, - кем бы он стал? Очередным Пожирателем Смерти, как отец? Жалким приспешником Темного Лорда, обреченный всю свою никчемную жизнь прожить под гнетом страха и печали? У него нет будущего, все дороги привели в тупик. В тот самый момент, когда Драко в своих мыслях почти достиг дна, чья-то рука схватила его за рукав.***
Это прикосновение было не таким уж и мягким. Наоборот, она дернула его за рукав что есть силы и довольно энергично. Он обернулся. Гермиона попыталась напустить на себя храбрый вид, но растерянности и волнения в ней было очевидно больше. - Малфой. Я впервые говорю с ним с момента приезда. Это так странно. - Я хочу... Хочу, чтобы ты оставил всех в покое. Больше не трогай нас, забудь о нашем существовании, - голос ее пытался казаться уверенным, однако то и дело срывался. - Пожалуйста. - Пожалуйста? - его бровь удивленно поползла вверх. Гермиона в полутьме не могла четко рассмотреть то, что написано на его лице. Когда она с друзьями уже были готовы уйти, чувство справедливости побудило ее повернуться вслед Малфою. Он быстро удалялся прочь, будто убегал. Руки в карманах, спина сгорблена. Он разозлил Гермиону, но она не могла заставить себя не смотреть. Мысль догнать его появилась из ниоткуда, и ноги сами повели ее в обратном направлении. - Скоро вернусь, - шепнула Гермиона, когда они завернули за угол. Она молчала. - Я не расслышал, Грейнджер. Ты о чем-то меня попросила? Он снова начинает свою идиотскую игру. Зря я это затеяла. Собравшись, она повторила: - Просто уйди с дороги. Все кончено, мы больше не в одной лодке. У тебя свой путь, и ты можешь сделать правильный выбор и пройти его с достоинством, а не... так. - Как? - негромко и неожиданно мягко переспросил Малфой. Платиновые волосы растрепались, и пара прядей свисала на лоб. По его лицу гуляли мелкие блики факела, света которого едва хватало, чтобы не споткнуться в темном подземелье. Гермиона не знала, что сказать. Она планировала бросить в него эти фразы, которые пришли к ней на ум за те полминуты, которые она догоняла Драко, а затем развернуться и гордо уйти. Чтобы он случайно не увидел ничего лишнего. Того, в чем она не могла признаться никому. - Ты, видимо, считаешь, - тихий голос лился мелодично и почему-то спокойно, - что знаешь все обо мне. И даже не представляешь, как ошибаешься. Между ними было около метра пустого пространства, и Гермиона вздрогнула, когда Малфой вдруг сделал шаг к ней. Потом чуть в сторону. Она приросла к месту и не осмеливалась дышать, смотря куда-то перед собой. Спустя секунду он оказался у ее левого плеча, наклонился почти вплотную к ее уху и полушепотом произнес, чеканя слова: - Учеба всегда давалась тебе легко, но есть вещи, которые ты никогда не поймешь. Глупая, глупая всезнайка. Гермиона, наконец, решилась сделать вдох и поднять глаза. В его тоне она не услышала обычной озлобленности или издевки, только глубокую усталость от всего. Зрачки Малфоя, расширенные, скрывающие почти всю голубую радужку, были направлены на нее. Бесцеремонно и откровенно. Его левая рука уперлась в стену рядом с ее плечом, и рукав почти касался его. На мгновение Гермионе показалось, что он намеренно сделал так, и что сейчас он оторвет ладонь от холодной стены и дотронется до нее. Какие глупости, Мерлин. Будто прочитав замешательство на ее лице, Малфой убрал руку, ненароком скользнув рукавом по ее плечу. Отошел, не сводя глаз с нее, потом вдруг резко повернулся и зашагал прочь из подземелья. Гермиона почувствовала, как по телу бегут мурашки.***
- Альбус, - задыхаясь, МакГонагалл ворвалась в директорский кабинет. Минерва даже не соизволила постучать, хотя соблюдение этикета для нее было обычным правилом. Дамблдор держал в руках газету. Он выглядел утомленным. - Я знаю, Минерва. - Те волшебники, которые пропали, были найдены мертвыми. Пока только двое, но, Мерлин, что будет потом?! Дамблдор задумчиво подошел к камину, взял с него небольшую статуэтку и начал вертеть в руках. МакГонагалл знала - за внешним бездействием скрывается активная умственная работа. Наконец, старик произнес: - Я только что трансгрессировал в Министерство Магии, чтобы узнать подробности произошедшего. Пока никто точно не уверен, но, думаю, что Беллатриса Лестрейндж все еще жива.