***
Квиррелл пропал. Директор — тоже. Он дергался на каждом визите в Большой зал, но беспокойство и нервозность, к сожалению, не давали ответов. Апатичный взгляд из дали своей уединенности слизеринского стола — Панси, а теперь и Блейз, его игнорировали — был всем, что он мог позволить себе с достоинством, которое все больше с каждым днем становилось похожим на тупую и темную загадку. Драко размазал по тарелке кашу, едва ли уговорив свой желудок на пару ложек. Сказать, что в школа стояла на ушах, промолчать. Только ленивый тут не говорил о двух пустующих креслах за преподавательским столом, в то время как сами профессора хранили молчание. Не знали ли они или каким-то волшебным образом научились субординации, определить было сложно. Но пытался каждый. В общем-то особых неудобств самому Драко это не доставляло: он чудесно прогуливался у кромки Черного озера по время «окон» и совершенно точно намного глубже дышал, думая о Запретной — во всех смыслах — секции. Ситуация с соседом Квиррела его отчего-то совершенно не трогала, и эта непреодолимая холодность была прекрасна. Драко каким-то внутренним чувством знал, что ублюдок получит заслуженное. «Если выживет», — ехидно посмеиваясь добавлял голос тетки в голове. Родители немного беспокоились о его успеваемости по Защите — отец обещал решить этот вопрос в кратчайшие сроки, а Драко лишь посмеивался такому рвению. На ЗоТИ их учили изгонять мелкую нечисть, не способную причинить реальный вред, и, в редких случаях, позволяли колдовать на уровне бытовых чар. Он знал, что это было ему не нужно, бесполезно наполняющий голову мусор, но усердие и самоотдача, с которыми все первокурсники внимали Квирреллу, забавляли до коликов. Драко вздохнул и толкнул тарелку, желая расквасить ее о чью-нибудь голову. Хоть даже и об свою. Он глянул на кувшин с теплым молоком, думая, удастся ли провести голодающий организм и склонить его к менее питательному, но лучше усваивому топливу. Может, если добавить немного меда?.. Он мало ел в последнее время — еда вызывала отторжение, а толпа Большого зала — гнев. Малфой и вовсе бы сюда не приходил, не будь это единственным местом, где можно было узнать о происходящем в школе. И проверить состояние Поттера. Он выпивал немного сладкого крепкого чая утром — отчаянно тоскуя по кофе — и брал с собой леденцы, которые, впрочем, так и не дождавшись своего звездного часа, выбрасывались к вечеру. На обед иногда подавали овощной суп — и, вероятно только на этом он до сих пор и держался, а ужин он отдавал врагу своему. «Выглядишь убого», — как-то сказал ему Тео, и Драко склонен был с этим согласиться. Отвлекая от мыслей по залу пронесся звон позолоченной ложечки о хрусталь бокала. Шум стих. Все взгляды обратились к профессорскому столу, где МакГонагалл, вставшая и сделавшая рукой знак с желанием говорить, тихо откашлялась. Добившись идеально тишины, она сказала: — Произошло следующее: по личным причинам и инициативе профессор Квиринус Квиррелл решил оставить пост преподавателя Защиты от Темных Сил. — Женщина вновь несколько раз постучала о хрусталь, успокаивая гомон студентов, и во вновь воцарившемся всеобщем внимании продолжила: — директор Берк в нынешнее время улаживает вопрос о замещении в Министерстве Магии, и мы все выражаем надежду на ваше понимание и принятие ситуации. — Она строгим взглядом обвела зал. — В отсутствие преподавателя ЗоТИ, профессор Снейп любезно согласился взять на себя некоторые занятия. По мере возможностей, разумеется. На этом все, ваше расписание будет скорректировано деканами и старостами до следующих изменений. Тишина, висевшая пару мгновений, сдвинулась. Где-то в середине слизеринского стола раздались несмелые аплодисменты, поддерживаемые и множащиеся Когтевраном и некоторыми студентами Пуффендуя. Гриффиндор хранил молчание. Драко бросил взгляд на крестного, но тот упрямо прятал лицо за кубком и выглядел так, будто не свершилось то, чего он столь долго добивался. Равновесие внимания, получив удар по обеим чашам весов, исчезло, подобно любой общественной условности. Кто-то переглянулся; другие, оглядываясь, искали подтверждение услышанному у своих старост; оставшиеся же и вовсе покидали завтрак, не заинтересованные новостью. Малфой, поймав на себе пытливо заинтригованный взгляд Панси, поднялся и направился к выходу. Первым у них в расписании стояло Зельеварение с гриффами, и это без натяжки можно было назвать абсурдом. Несколько однокурсников уже толпились у кабинета, когда он подошел. Золотая троица, конечно, с подачи заучки, была там, облюбовав подоконник, они тихо о чем-то переговаривались. Вокруг них ошивались еще несколько красно-золотых, чьи имена Драко если и помнил, то по чистой случайности. Поттер был задумчив и хмур, почти не принимал участия в разговоре, зато его молчание сполна компенсировала экспрессивность Уизли. — ... отвратительно, — услышал он окончание его фразы. — Прекрати, Рон, — одернула его Грейнджер. — Профессор Снейп достаточно компетентен, а ты бесишься просто потому, что надеялся бить баклуши и дальше. Не отрицай этого. Драко тихими шагами подошел ближе, ни кем не замеченный. — Вот посмотришь, что я был прав, когда слизням за каждый «вяк» будут давать по сотне баллов, а мы останемся с носом. — Мальчишка пылал праведным гневом, маша руками и почти задевая лица своих друзей. — Эта сальноволосая летучая мышь наверняка... Дальше Драко не слушал. Гнев и ярость затопили его с силой потока, сломавшего дамбу. Позже он будет оправдывать себя тем, что слишком долго сдерживал свои эмоции, что в нем все же бушевали детские гормоны, но, окликая Уизли, он думал лишь о том, что Снейп точно не тот человек, который заслужил обвинения от глупого ребенка, не видящего дальше собственного носа. — Заткнись, Уизел! — рявкнул он, привлекая к себе внимание. — Тебя так беспокоят слизни? Может быть, мне заставить тебя изрыгать их, чтобы занять твой рот хоть чем-нибудь ему подходящим, мм? Лицо еще на первых словах развернувшегося к нему мальчишки покрылось гневными красными пятнами на щеках и шее. Он несколько секунд, словно рыба без воды, хлопал ртом, пока не заверещал. — А ты не лезь не в свое дело! — выкрикнул Уизли. — Поди и рад, что теперь вообще напрягаться не придется. Вы все только и можете, что подлизываться к этому ублюдочному... — Оставь, Рон,— прервал его Поттер, кладя руку на плечо и бросая опасливый взгляд на Драко. — Хватит ругаться, занятие сейчас начнется. Малфой усмехнулся, глядя ему в глаза. «Пожалуйста, не надо», — просили они, но Драко не собирался останавливаться. Уизли был глупым невоспитанным мальчишкой, и если его родители не могли посвятить его поведению достаточно времени, что же, Драко с удовольствием преподаст ему пару уроков. — Иди отсюда, Малфой, кажется, у Снейпа не вылизаны ботинки, и у тебя еще есть, чем заняться! — Слова, слова, слова, — елейно протянул он, вздергивая бровь и откидывая голову назад, чтобы глядеть на всех чуть сверху вниз. — Кажется, это все, чему ты смог научиться за свою жизнь, Уизел. Я бы сказал, что мне тебя жаль, но, знаешь, нет. Мне, как, впрочем, и всем, включая всю твою нищую семейку, абсолютно наплевать на такое бесполезное и гадкое существо, как ты. Направленная в лицо старая потрепанная волшебная палочка Уизли была тем, чего Драко добивался. Тут было достаточно свидетелей, чтобы подтвердить, что не он начал первым, не он первым перешел от слов к действиям, и не важно, чем все это закончится. Рядом что-то пыталась сказать Грейнджер, и Поттер тянулся к руке друга, чтобы убрать его палочку. — Ах ты белобрысая моль... Одновременно с этими словами с собственной палочки сорвалось проклятие, и Уизли, заверещав не своим голосом, отпрыгнул от него, как от прокаженного. На его вытянутую руку из-под затертого рукава мантии повалили пауки: огромные и черные, с устрашающими рисунками на мерзких тельцах, и совсем крохотные, перебирающие своими маленькими цепками лапками, быстро приближающиеся к лицу Уизли — о, Драко не поскупился на полет фантазии. Пауков были сотни или даже тысячи, они сыпались из его рукавов и ворота, как из рога изобилия, падая на пол и расползаясь во все стороны, распугивая немногочисленных однокурсников, с визгом разбегающихся прочь. Мальчишка, казалось, был на грани обморока — его пронзительный однонотный крик все не прекращался, и он застыл, уже не пытаясь скинуть с себя ползучих тварей. Из глаз покатились слезы, а рука, со все еще вытянутой волшебной палочкой, сильно тряслась. Драко убрал свою палочку в карман мантии. Его пробирал смех, и он не смог сдержать нервного смешка, когда рядом раздался суровый оклик. — Прекратить! Пятьдесят баллов с каждого! — Уизли был мгновенно обезоружен, а Снейп гневно оглядывал все происходящее; он несколько раз взмахнул своей палочкой, уничтожая всех пауков. — Прекратите орать, мистер Уизли. Отправляйтесь в лазарет и, будьте добры, утопитесь там в умиротворяющем бальзаме. Мистер Малфой, в мой кабинет. Живо. Профессор открыл дверь кабинета Зельеварения, запуская остальных учеников. Поттер, проходящий мимо, бросил на Драко робкий и немного напуганный взгляд и безропотно прошмыгнул в аудиторию. До занятия оставалось около десяти минут. Малфой прошел в соседнюю дверь рабочего кабинета Снейпа и остался стоять прямо на проходе. Тот не заставил себя долго ждать, гневно рванув Драко за руку, он толкнул его к стулу около своего стола и навис над ним угрожающей тенью. — Во-первых, мистер Малфой, я крайне разочарован вашим поведением, — прошипел он, — но на это, как мы уже выяснили, вам абсолютно плевать, поэтому сразу во-вторых. Неужели вы думаете, что после десяти лет работы в школе мне все еще нужна защита от первокурсника? Драко, не опасаясь, усмехнулся. Он один из не многих, кто мог по лицу Снейпа понять понять, что тот мог испытывать прочие эмоции, помимо гнева, раздражения и пренебрежения. Сейчас его крестный был немного зол, заинтригован и, да, приятно удивлен. — Нет, сэр, — послушно ответил он. — Это был глупый поступок. Меня исключат? — Думаю, мадам Помфри будет любезна и не доложит обо всем госпоже директору по ее возвращению, — после минуты сверления его недовольным взглядом проговорил Снейп. — Тем не менее, это было... необычное проклятье, мистер Малфой. Для первокурсника. Оставалось лишь пожать на это плечами. Он знал многое как для ученика первого курса, так и для для шестикурсника. Будучи крайне усердным в самом начале учебы, было не сложно разобраться в основных принципах магии, чтобы не иметь проблем с успеваемостью и запасом заклинаний. Хотя с большинством проклятий, как и с тем, что он использовал на Уизли, его, конечно, знакомила Паркинсон. Откуда их брала та — было извечным вопросом. — Благодарю, — ответил Драко, не желая посвящать Снейпа в свои мысли и тайны. Тот все еще был его крестным и одним их тех, кого Драко предстояло спасти, не вмешивая в предстоящие, сомнений не было, события. — Отправляйтесь в класс, — строго проговорил Снейп. — Примем на веру, что это была детская потасовка, но советую запомнить, что теперь я буду внимательно за вами наблюдать. Драко кивнул в ответ и поднялся, покидая кабинет. Аудитория встретила его десятками любопытных взглядом: настороженные, злобные, восхищенные и только один, требующий немедленного внимания. Он подумал, что чертов Поттер наверняка устроит ему головомойку, если, конечно, снова не уйдет в тотальное игнорирование, как поступал обычно. Заставив злость улечься, Драко прошел к своему рабочему месту. На столе его уже ждала крошечная бумажка записки. «Встретимся?» — было написано корявым почерком Поттера, и Драко закатил глаза. Усмехнувшись, он быстро написал ответ на той же бумаге, зачаровывая ее крохотным журавликом и отправляя Поттеру под локоть. «Хочешь извиниться за своего тупого дружка?» Мальчишка, развернув и прочитав послание, бросил на него гневный взгляд, Драко дернул ему в ответ бровью, как бы спрашивая: а что ты мне сделаешь? Поттер уже что-то строчил в ответ, но потом, размашисто зачеркнув написанное, оторвал от пергамента другой кусок, начиная писать сначала. «Если это все, что тебя интересует, то видеться нам незачем» Малфой мысленно обозвал его манипулятором, но прикинул, когда и где они могли бы встретиться. Ему нужно было написать эссе для МакГонагалл, и, зная с какой скоростью в школе разносятся слухи, кто-нибудь из Слизерина наверняка захочет с ним поговорить о только что произошедшем. «После обеда в том же коридоре?» — предложил он. Поттер ответил мгновенно: «Тренировка». «Буду ждать у трибун». Он успел отправить последнего журавлика за долю секунды до того, как в аудиторию вошел Снейп, на ходу бросая пару уничижительных комментариев их поведению, а после сразу начиная занятие. Драко поймал на себе внимание Панси. Она сидела с Миллисент всего в паре футов от него и сверлила его глазами с нечитаемым выражением лица. Драко бросил ей ехидный взгляд и, сверившись со списком ингредиентов на доске, отправился в кладовую. Последние несколько недель он сидел на всех занятиях с Ноттом, однако тот сегодня утром чувствовал себя не очень хорошо и отправился в Больничное крыло, но так и не вернулся. Поэтому Драко сегодня сидел в гордом одиночестве, хотя не то чтобы ему нужен был напарник, чтобы сварить идеальное зелье. Паркинсон еще несколько секунд пялилась ему в спину и, наконец, вернулась к своему конспекту. В толкучке однокурсников около кладовой он не заметил, что Поттер, воспользовавшись всеобщим отвлечением, вновь что-то написал ему, отправляя записку на парту. К сожалению, это было замечено кое-кем другим, и быстрая рука мгновенно смахнула смятую бумажку.***
Его трясло так сильно, что было удивительно, как летающие вдалеке гриффиндорцы не услышали стук его зубов. Драко проклинал чертового Поттера с его чертовой тренировкой, себя, предложившего встретиться на улице, и, конечно, отчего-то спадающие каждые несколько минут согревающие чары. Плотнее запахнув мантию, он спрятался от пронизывающего ветра за колонну когтевранской трибуны и гневно уставился на парящие красно-золотые точки. Поттер выделялся среди них на своем Нимбусе, его крошечная фигурка была проворнее и быстрее всех остальных — его, казалось, порывами ветра кидало из одной части поля в другую, и Драко с удивление подмечал такие знакомые ему маневры. Сам он по квиддичу не скучал. Без соревновательного духа в нем не было смысла, а так как Поттеру он мог дать сто шагов вперед, то и причины тягаться в искусстве владения метлой тоже отсутствовали. Иногда Драко все же задумывался о приобретении метлы. Скорее всего, он, поддавшись ностальгии, даже выбрал бы Нимбус-2001, но лишь для собственных нужд, ведь мало ли что может случиться. Хотя размышлять об этом всяко было рано — метла еще даже не вышла на рынок Драко проверил время — тренировка задерживалась уже на двадцать минут. Его руки окалели, а ноги, утопающие по самые щиколотки в снегу, были мокрые хоть отжимай; губы наверняка были по цвету, как висевшие рядом когтевранские флаги. Единственное, что его согревало, помимо собственного раздражения, было письмо от матери, спрятанное во внутреннем кармане. Филин прилетел за обедом, огромный и черный, как смоль, он плавно спикировал около его тарелки, невольно привлекая взгляды своей грацией, и величественно протянул ему лапы, предлагая послание. В зачарованной коробочке помимо письма были домашние сладости и новенький замечательно мягкий и теплый шарф из единорожьей шерсти. Полотно было достаточно большим, как он успел заметить, и, что самое странное, неловкого красного цвета. Почти алого. Драко, конечно, не стал его вытаскивать, чтобы не привлекать внимания. Аккуратно сложив все обратно в коробку, он вновь уменьшил ее, пряча в карман, и отправился на поле для квиддича. Было неловко признавать, что он почти что бежал, опасаясь опоздать, ведь Поттер вполне мог его не дождаться. Наконец, незнамо сколько долгих минут спустя, Оливер Вуд звонко свистнул в свисток, оглашая завершение тренировки. Драко чуть выглянул из-за колонны, мгновенно находя фигуру Поттера. Тот сжимал в покрасневших от холода и ветра пальцах трепыхающийся снитч, и ему почудилось призрачное прикосновение прозрачных тонких крылышек к свои пальцам, словно это он держал мяч в руках. Мальчик тоже его заметил и, неловко махнул рукой, побежал к раздевалке, чтобы через несколько минут, запыхавшись, уже стоять рядом. — Прости, — сказал он, опираясь руками о колени и пытаясь отдышаться. — У нас игра сразу после каникул, Оливер сходит с ума. Драко кивнул ему — все игры в первом полугодии были отменены, об этом сказала директор еще в самом начале, но команды все же продолжали тренироваться. А первая игра — Гриффиндор-Пуффендуй — была назначена в третий день после окончания рождественских каникул. — Диггори хороший ловец, — чуть хриплым голосом после долгого молчания сказал ему Драко, — но с Нимбусом-2000 и тем, что от тебя не ожидают хорошей игры, у тебя будет преимущество. — Ну спасибо, — уязвленно протянул Поттер. Он пожал плечами. — Так, ты точно не хочешь извиниться за Уизела? — ехидно уточнил Драко — Вообще-то, я думаю, что большая доля вины лежит на тебе, — Поттер возмущенно и недовольно хмыкнул, — вы оба были не правы: Рону не стоило так говорить о Снейпе — это правда, но и твоя реакция... Что это, кстати, было? Гермиона все копалась в своих книжках, но так ничего и не нашла об том заклятии. Представляешь, она даже попросила Рона описать, что он чувствовал, когда поползли пауки. Драко рассмеялся этой настойчивости Грейнджер в гонке за знаниями. Она всегда была такой. — И на чем вы сошлись? — спросил он. — На том, что ты придурок, — ответил Поттер, как само собой разумеющееся. Он усмехнулся в ответ и оглянулся, поблизости никого не было, и Драко мотнул головой в сторону, безмолвно веля Поттеру следовать за собой. Они обошли трибуну и, нырнув под трепыхающуюся материю покрытия, оказались в небольшой нише перед раздевалкой когтевранской команды. Драко достал палочку. Под удивленным взглядом Поттера он шепнул отпирающее заклинание, и дверь с тихим скрежетом отворилась. Из коморки их обдало пылью и морозом — когтевранцы были не самыми большими фанатами квиддича, и не редко даже их собственная команда пропускала тренировки, отговариваясь занятостью в учебе или же, в холодные дни, нелетной погодой. Драко слепо нашарил на стене сбоку рычажок, и помещение вмиг озарилось тусклым светом магических светильников. Он не был тут впервые — как-то на третьем курсе Забини отказала когтевранка, которая играла на позиции загонщика, Драко даже не помнил ее имени, и они пробрались сюда, чтобы заколдовать все когтевранские метлы для предстоящей игры. Матч тогда так и не состоялся, а Пуффендую присудили автоматическую победу. Это было весело. Сейчас же место казалось давно покинутым, на лавках и шкафчиках даже лежал тонкий слой пыли. Драко махнул палочкой, очищая ближайшую к ним лавку, и торжествующе провел рукой, приглашая Поттера. — Добро пожаловать, — ехидно сказал он все еще замершему в проходе мальчику. — Ты совсем не боишься, что нас поймают, да? Он прошел внутрь, и Драко запер за ним дверь, сохраняя крохи тепла в комнатке. Ему сейчас больше всего хотелось залезть в горячую ванну или сесть совсем близко к пламени камина, прочитать письмо от матери и хотя бы несколько часов ни о чем не думать. Но тут был Поттер и проблемы, его несменные спутницы, которые требовали к себе внимания. — Расслабься, — пожал он плечами. — Кто вообще в такую погоду, кроме чеканутых гриффов, выйдет из замка? Поттер рассмеялся и потер руки, согревая их дыханием. Он был одет в теплую мантию, но у него не было ни перчаток, ни шапки, ни даже шарфа факультета. Мальчик, разгоряченный после тренировки, чуть подрагивал — от холода или от усталости, Драко не знал. — Почему ты так легко одет? — прямо спросил он. — Ну, — Поттер немного замялся, оглядывая себя, — зима в Шотландии несколько отличается от той, где я привык ее встречать. Драко вспомнил, что Поттер жил в каком-то крошечном городке не далеко от Лондона, почти в пригороде, и там зимой действительно было значительно теплее, чем в северной части континента. Он кивнул, принимая этот ответ. Ему внезапно вспомнился шарф из посылки, что передала ему мать, и усмешка сорвалась с губ. Драко знал, что прочтет в ее письме, и это было неловко. «Серьезно, мам?» — Ладно, — сказал он, — это будет выглядеть немного странно, но думаю, моя мать кое-что передала тебе. — Что? — переспросил Поттер, удивленно на него глядя. — Твоя мать? Драко достал ту самую зачарованную корочку и взмахом палочки вернул ей нормальные размеры. Он аккуратно вынул от туда шарф и протянул его Поттеру. Тот несколько секунд тупо пялился и, наконец, принял мягкую ткань. — Ого, это... вау. Спасибо, конечно, но ты уверен, что это мне? Выглядит дорого. — Да, — кивнул Драко, — мне бы она такой отвратительный цвет не подобрала. Ладно, вернемся к делу. Что ты хотел? Поттер сразу замотался в шарф, пряча концы под мантию, и выглядел непозволительно довольным. Кончики его ушей были такого-же красно-алого оттенка. — Вчера со мной говорила МакГонагалл, — начал он, — она спросила, собираюсь ли я остаться на каникулы в школе. — Драко пожал плечами — в этом не было ничего необычного. — И когда я сказал, что еще не думал об этом, она велела мне поговорить с директором, когда та вернется через пару дней, и решить этот вопрос с ней как с моим опекуном. — И что в этом такого? — спросил Драко. — Ты решил посоветоваться со мной, оставаться ли тебе на каникулы? Поттер немного раздраженно посмотрел на него. — Ну нет же. Она сказала «через пару дней», Драко. — И до него наконец дошло, о чем мальчик пытался ему сказать. — У нас всего два дня, чтобы пробраться в Запретную секцию. — Вообще-то, вначале я думал о коридоре на третьем этаже, — прервал его Поттер. Мальчик неловко почесал нос, и смущенно добавил: — к тому же, ты так и не сказал, что тебе нужно в этой Запретной секции. В щели на стене внезапным порывом дунул верер, заставив их испуганно дернуться. Направление изменилось, и идти обратно в Хогвартс будет сложно. Отсюда следовало убираться поскорее. Начиналась буря. Драко отрешенно покачал головой: — Нет, в тот коридор можно будет пробраться и после Рождества, когда народу в замке останется мало, и профессора не будут следить за каждым шагом, а Запретная секция на каникулах закрыта к посещениям. — Тогда... Ты тоже останешься на каникулы в школе? — спросил Поттер. Этот вопрос заставил Драко задуматься — родители как-то слишком заранее наперебой писали ему о том, что ждут к праздникам домой, и если мать, возможно, действительно скучала, то мотивы отца были непонятны. Он вновь оглядел их и с Поттером крохотное пристанище пытливым взглядом, словно у стен пытался найти опорную точку для мыслей. Но находил лишь волнение. — Я постараюсь, — наконец ответил Драко. Они снова замолчали. Нужно было идти обратно — это действительно было важно, ведь начнись непогода прямо сейчас, и они не выберутся сквозь открытое, ни чем не защищенное пространство квиддичного поля. И Драко собирался об этом сказать, как Поттер его перебил. — Ты так и не сказал мне. — Прости? — не понял Драко его слов. — О том, что тебе нужно в Запретной секции, — пояснил он и чуть стушевался. — Если это тайна, или ты просто не хочешь говорить, я пойму, но и об этом тоже нужно... ну, сказать. Я не умею читать мысли, Драко. — Это секция библиотеки, Поттер, я собираюсь просмотреть несколько книг, и только. — Мальчик пожал на этот ответ плечами, как бы говоря, что это было и так понятно, и Драко с тяжелым вздохом продолжил. — Есть один артефакт — я знаю лишь, как он выглядит, и примерно представляю, как работает. И еще... Одна интересующая меня тема. И я знаю, что информацию о ней можно найти в Запретной секции. Я понимаю, что мои слова звучат немного туманно для тебя... — О, весьма. Я вообще ничего не понял. — ... но если мы найдем что-нибудь стоящее, обещаю, что все тебе расскажу. Идет? — Звучит, как что-то об очень темной магии, — настороженно сказал он. — Так и есть. Но, к счастью, я не собираюсь ее использовать. Поттер сверкнул в его сторону недовольным взглядом. Это было заслужено — он рисковал своей шкурой ради непонятно чего, а ему, как воспитаннику директора, и вовсе было противопоказано привлекать к себе ее внимание. Поэтому его спокойная речь немного приободрила Драко. — Ладно, — сказал ему мальчик с воодушевлением; он казался Драко полудиким в своей беспечности, замешанной на доверии, и уже сейчас таким сильным и отважным, и хотя в тоне его все же была та самая не сулящая ничего хорошего суровая энергия, он улыбнулся. — Но, будь уверен, я вытрясу из тебя все. Драко лишь хмыкнул в ответ, плотнее заматывая его лицо в шарф. — Договорились. А теперь нам уже действительно пора идти. Слышишь? — они оба на мгновение прислушались к завываниям ветра снаружи. — Скоро будет буря, нужно торопиться, если не хотим застрять тут. Он поднялся, оправляя свои одежды. Поттер испытующе, но мельком, на него глянул: так смотрят имея некую мысль и решаясь сказать о ней прямо. В этом мимолетном взгляде можно было счесть уверенность и, вместе с тем, боязнь ошибки. Однако тон, которым Поттер заговорил следом, его безошибочный привкус непоколебимости в речи, настроил Драко внимательно прислушаться, ожидая хитрого испытания для собственной нервной системы. — Подожди, — остановил его мальчик, хватая за руку и усаживая на прежнее место. — У меня есть другой вопрос. Мы говорили о моем крестном, — напомнил он, будто Драко мог забыть, — как его имя? — Сириус Блэк, — несколько волнительно ответил Драко. — И он действительно мой... опекун? — Малфой кивнул. — По всем документам и законам магического мира? — снова кивок. — И ты сказал, что он осужден, но осужден... не справедливо. Он невиновен? — Да, — подтвердил Драко, — все как я и сказал или в том духе. Поттер чуть дернулся, отворачиваясь от него, пожал плечами, поднял брови и, вздохнув, поправил очки. Теперь на его лице не было ни малейшего следа искажения слезами или истерикой, он смотрел с сухостью человека, принявшего случившееся и свою судьбу. Он наклонил голову и поднялся. Драко вновь подал ему руку. Он сжимал его холодные подрагивающие пальцы в своих и раздумывал — то ли он говорил, нужно ли это было говорить, имело ли смысл жалеть о сказанном. Какой бы она ни была, он сказал правду, и оставалось лишь разгадывать, что вынесет из его слов Поттер. Он, опустив глаза и, не способный вскинуть их обратно, слушал тихое дыхание мальчика напротив. — Я бы хотел встретиться с ним, — наконец признался ему Поттер, и Драко кивнул. — И вы встретитесь, Гарри, обязательно. — Нужно что-то делать, как-то помочь ему, — о, это были те слова, которых Драко боялся больше всего на свете — деятельный Поттер был тем, чего и врагу не пожелаешь. И ведь он не мог сказать, что Блэк сам найдет его через два года, и нужно лишь подождать. Как сказать об этом ребенку, что никогда не знал семьи? Будто показать конфету, сказать, что она его, а после — забрать. — Не руби с горяча... — сказал он, но было уже поздно. Поттер сверкал воодушевленными глазами в его сторону и крепко вцепился в руку. — Может, нужно найти адвокатов или связаться с Министерством? Директор Берк могла бы помочь, как думаешь? Он прервал его словесный поток, опускаясь на корточки перед сидящим мальчиком и привлекая его внимание к своему лицу. Драко на секунду вздохнул, прикрывая глаза, и на обратной стороне век ему представился перечень неотложных дел с аккуратными пометками о выполнении как знак завершенности поставленной задачи. Колонка с этими пометками была пуста настолько же, насколько под завязку была заполнена колонка с задачами. — Любому делу, а особенно этому, нужен холодный разум, — сказал ему Драко. — Не заставляй меня жалеть о том, что я рассказал тебе правду, ладно? — Поттер кивнул ему, чуть успокаиваясь. — Я скажу тебе то, о чем все молчат — в Магической Англии наступают изменения. После смерти Дамблдора все то, что раньше принималось на веру и как честное слово, теперь будет рассматриваться сквозь стократное увеличительное стекло. — Неужели он был так важен для этого мира? Драко тяжело вздохнул, не зная, как сказать, чтобы не тревожить начинающие затягиваться раны в своей душе. — Важнее для этого мира теперь только ты, Гарри, — он открыто глянул мальчику в глаза, чтобы найти там отблески непонимания. — Я прошу тебя сейчас не лезть на рожон, — он крепко сжал его руку в своей, указывая на важность слов. Прикрыл галаз, решаясь и раскрывая последнюю карту в этой теме: — моя мать в девичестве Блэк, Сириус ее кузен. Я не хочу давить на нее, Мерлин свидетель, она и так видит и понимает слишком многое, но если кто и способен запустить это колесо, то она первая, кого бы я попросил. Я не знаю, к чему может привести этот шаг, высока вероятность того, что она просто велит мне никогда не говорить об этом, поэтому нужно быть максимально осторожными. — Драко чуть приподнялся и высвободил свои руки из захвата, чтобы обнять ими лицо мальчика, привлекая его ближе к себе. — Я давно думаю обо все этом, Гарри. Поттер согласно кивнул, глядя на него немного испуганными глазами: — Да, и знал бы ты, как сильно меня это беспокоит. Не удержавшись, Драко быстро прислоняется сухими обветренными губами к его молнии-шраму на лбу и отстраняется. — Сегодня в полночь я буду ждать тебя в коридоре за библиотекой. А сейчас иди, тут больше нельзя задерживаться. И Поттер уходит, а сам Малфой еще несколько минут, которых, он надеется, хватит мальчику, чтобы уйти на достаточное расстояние, думает о неданном обещании. Ему предстоит сложное столкновение с людьми много страше и умнее его. Но, как он и сказал Поттеру, от него ждут плохой игры, и это его главное преимущество.