***
Тусклый свет не выключался ни на час. Сколько он уже здесь? Наверное, уже много часов, ведь живот сильно скрутило от голода еще давно. Холодно. А с пустым желудком так вообще все тело, словно продувает насквозь. "Нас собираются здесь голодом заморить? И я же один из последних сюда попал..." - Рюноске прикрыл глаза. Нужно было просто ждать подходящего момента, чтобы попытаться выбраться отсюда. Никто из детей не смог бы ему помочь: все они без исключения были без способностей, так что приходится надеяться только на себя. Фамия прилег на колени Акутагавы. Мальчик выглядел таким измотанным, что черноволосый не посмел возразить. Хотя, если быть честным, то он просто не успел - ребенок уснул почти мгновенно, а будить спящего... Парень не из тех, кто станет это делать. Акеми, сестру Фамии, до сих пор не привели обратно. Тут уже и не знавший ее лично Рюноске заволновался. Если посмотреть на следы после возвращения на теле Эми, - девушки, что долго лежала, отвернувшись к стене, а сейчас пыталась аккуратно прислониться спиной к шероховатой поверхности так, чтобы не было больно - то невольно начнешь бояться за всех. Он и сам с каждым прошедшим часом все сильнее сомневался в собственных силах. "Вдруг я в таком состоянии не смогу дать отпор? Из-за моих неправильных действий могут пострадать все". Сейчас большинство присутствующих спали. К слову, Мисаки вернулась. Ох, как же ее старший брат был рад, что та хотя бы жива! и не исполосована, как... Ну, вы поняли. Малышку донесли до комнаты заключения на руках. Все тот же громила, что и забирал их, положил девочку рядом со старшим и ушел, ловя спиной прожигающий до костей взгляд (Рюноске подумал о возможном сотрудничестве с парнем, как с самым взрослым - после черноволосого - и враждебно настроенным). Правда, в этот раз он никак не среагировал. Мисаки шмыгала носом, пряча лицо в груди белобрысого. Тот бережно гладил ее по волосам, удивляясь тому, что они были расчесаны и вымыты. - Расскажешь, что они с тобой делали? - шепотом спросил он. - Братик, там плохо... - тихо начала малышка, - Сначала ничего страшного не было: меня отвели в маленькую комнатку и помыли. Потом дядька в чудной шляпе выбрал мне платье и завязал хвостики. Я выглядела, как куколка! - она хихикнула, а после помрачнела еще более. В уголках глаз сверкнули слезинки. - Тогда... Тот же чудик проводил меня в темную комнатку, темнее, чем здесь. Сказал, что придет... Как его там... К-ли-ент. - по слогам произнесла Мисаки. - Клиент? - Угу. Он странный и ужасно противный... Я не хочу снова туда идти! Братик, я хочу домой! - малышка заплакала. Брат спрятал девочку в своих объятиях и прорычал сквозь зубы: "Уничтожу". Акутагава с закрытыми глазами слушал их диалог и делал для себя очень отвратительные выводы. Желание сбежать как можно быстрее только усилилось, только вот страх попасть в лапы очередного извращенца тоже становился сильнее. Маленькое тельце восьмилетки, лежащее на коленках, вздрогнуло. Рюноске слегка приоткрыл правое веко и через образовавшуюся щелочку огляделся: молящиеся девочки спали в обнимку; парнишка с палкой пытался сточить ее конец о стену, но выходило весьма плохо; первая пытавшаяся убежать, милая девчушка наконец пришла в себя и переместилась поближе к брату с сестрой: она что-то негромко рассказывала им, видимо, старалась подбодрить. Рюноске заснул. Во сне ему виделась темнота. Такая пустая, одинокая и мерзко-тягучая, будто затягивающая в глубину густая слизь. Высоко-высоко над головой появилось зеркало, где отражалось небо с пушистыми облаками. Парень тянул руки к нему, ему казалось даже, что кончики пальцев скользят по отражающей глади, но никак не могут зацепится за неё. Темнота все густела, утаскивая вниз сильнее. Воздуха катастрофически не хватало. Акутагава сходил с ума, цепляясь за единственное светло пятно наверху. Вдруг зеркало треснуло. Полоски паутиной поползли по стеклу и в один миг посыпались прямо на парня. Тот закрывал лицо руками, осколки резали кисти, боль от порезов обжигала. «За что?!» Стало так светло, что глаза не открывались, по ушам ударил громкий крик. Вокруг никого. Черноволосый совсем один проваливается в пустоту, смотря, как удаляется последней Надежда на спасение. Голос, который звал одного человека, принадлежал Рюноске, а тем именем было...«Ацуши!»
Неожиданно резко яркий свет коридора вновь залетает внутрь, ослепляя. На сей раз не было предварительных шагов, слышимого стука мужских каблуков. Здоровяк вошел первым, теперь неся уже другую девочку, которую черноволосый до этого не видел. За ним в помещение въехала тележка, кою везла полноватая женщина с закрытым черной вуалью лицом. Вернувшаяся - Акеми - вяло стучала кулачками по руке несущего. Волосы русые, как и у брата, черты лица, астеническое телосложение. Они действительно были близнецами. Наверно их ментальная связь вовремя разбудила мальчика (за пару минут до прихода). Стоило девочке коснуться ногами земли, как к ней тут же подбежал Фамия, заключая в крепкие объятия. Женщина цокнула. Кстати о ней, точнее о том, что она принесла: на тележке лежали тарелки с рисом и рыбными котлетами. Порции маленькие, но зато все горячие. Пар тоненькой струйкой поднимался от еды в воздух. Все оживились. Запах пищи дурманил разум оголодавших, правда, никто не смел двигаться вперед. - Ешьте, другого не дадут. - хрипло произнесла сотрудница Мексиканской Мафии. Полы ее длинного светло-серого с черными витиеватыми цветами платья почти волочились за ней по полу. - Вернусь через пятнадцать минут забирать. Кто не успеет - не мои проблемы. Дверь захлопнулась. Теперь приятный аромат горячего риса не мог ускользнуть наружу, кроме как под тонкой щелки между полом и деревянной перегородкой пола, и стал заполнять комнату целиком. Дети не спешили. Они с опаской поглядывали на принесенное с понятным одинаковым для всех страхом съесть отраву. Первым осмелел рыжеволосый парнишка. Он, держа в одной руке своё оружие, подошёл к металлической телеге и схватил первую попавшуюся тарелку. «Черт, горячо!» - вскрикнул тот, чуть не уронив несомое, но вовремя поставил на пол, а после стал дуть на пальцы. За его примером последовали и остальные. Каждый брал только свою порцию и не старался забрать силой у другого. Оно и понятно. Все в одной лодке, каждый - выходец из трущоб и знает цену пище, которую все необходимо делить с собратом. - Берите. Если и отравлена, то нам же лучше. Умрем - не станем переживать этот ужас. - усмехнулся Рюноске, подавая тарелки Фамии с сестрой. Пусть он это и сказал, но умирать ему уж точно не хотелось (опять...). Близнецы долго не обращали внимания на еду, занятые самими собой. Мальчик все старался узнать у Акеми, что с ней произошло и почему она так долго там была, но та молчала, как партизан, лишь повторяя единственный вопрос: «Тебя не забирали?» Когда брат в конце концов отрицательно замотал головой, девочка успокоилась и облегченно выдохнула. Все, что удалось из неё тогда вытянуть, так это то, что ее выбрали два клиента подряд. Дальше она отказывалась рассказывать, потому как не хотела, чтоб ее любимый брат знал это... «Нет, ты можешь пострадать, если узнаешь. Ты всегда стараешься защитить меня, но против них не выстоять тебе», - подумала Акеми, а затем переключилась на Акутагаву и - в кое том веке - на рис. После завтрака/обеда/ужина? дети немного оживились и стали потихоньку общаться между собой. Рюноске не вступал в диалоги, если его не спрашивали, но в то же время слушал абсолютно всех. Оказалось, что десятилетку со шрамом зовут Фута, а брата Мисаки - Мамору, он сейчас помогал сестренке доесть. Девочка с хвостиком, что переодически тихо плакала в углу и подошла за порцией самая последняя, - Шизука. Она потеряла родителей около года назад и сбежала из бедствующего приюта, куда ее упекли за неимением денег на счету скончавшихся, потому то была самая слабая в плане моральном и навыков выживания в одиночку. Неразлучные подружки - Сато и Широ - теперь плели друг другу косы, а высокая Виктория (на самом деле ей было всего девять, и она - дочь беженцев из Европы) что-то мило обсуждала с Мамору. Акутагава, закончив знакомство с Акеми, решил снова поспать. Теперь желудок перестал сворачиваться в трубочки, и ему стало заметно лучше, но все же парень подумал, что накопить сил - не самая плохая идея. Правда, жизнерадостный Фамия продолжал тараторить под ухом, не давая спокойно провалиться в сон. Его успокоила сестра, оттащив подальше, за что Рюноске безумно благодарен ей.***
- Подъем, пацан! - рявкнули у самого уха. Акутагава резко открыл глаза и увидел прямо перед собой узкое лицо человека в широкополой шляпе. - Босс желает тебя видеть. - он резко дернул юношу за руку. Мозг проснулся быстро. Его крепко держали за запястье и волокли за собой. Рюноске оглянулся назад: Акеми испуганными глазами провожала его в след, а Мамору шепнул удачи. Акутагава успел поделиться своими планами с ним. Свет в коридоре действительно яркий. Ни окон, ни каких-либо просветов во внешний мир ведомый не замечал. Стены, пол, потолок - все было из стали, покрашенной в зелёный. Его проводник бурчал под нос, что не гоже вести товар без подготовки, даже если так приказал сам Неттел. Акутагава перестал слушать мужчину спустя уже две минуты, поняв, что ничего дельного не услышит. - Делай все, что тебе скажут. Шаг влево, шаг вправо от приказанного - расстрел на месте. - говорящий сделал свободной рукой пистолетик и без подходящей улыбки выстрелил в черноволосого. - Убьете? - звучало абсолютно безэмоционально. - Нет. Но предупрежу, что смерть была бы самым наилучшим для тебя исходом. - он довольно хмыкнул и остановился. - Пришли. Дальше сам. Босса зовут Гваделупа Неттел, только тебе оно не понадобится. Лучше вообще молчи. - массивная дверь распахнулась, проводник толкнул парня вперед. - Пошёл. Рюноске споткнулся и чудом устоял на ногах. За спиной раздался хлопок. «Теперь я в ловушке...», - заметил он, выпрямляясь и замечая отсутствие окон и здесь. «Что это за место то такое?!» - Здравствуй. - улыбнулся сидящий на диванчике Неттел. - Проходи, присаживайся. Я просто хочу поговорить с тобой немного. - Акутагава покорно выполнил просьбу. Пока сопротивляться причин нет, а идти в атаку против неизвестного врага самоубийство. - Слышал, ты не похож на остальных здесь. То есть, ты не с Конусной улицы и не бежавший беспризорник. Скажи, что ты делал так рано на улице? - Не вашего ума дело. - отчеканил тот. Укол обиды за собственный идиотизм незаметно коснулся груди. - Вот как... - слащаво протянул Гваделупа. «Аж тошно», - Значит, он не обманул, говоря о твоей дерзости. Только не подумай, я тебя не осуждаю! Мне наоборот нравится твоя смелость. Интересен ты мне, вот что. - В каком смысле? Я вам ничего не расскажу ни о себе, ни о ком-либо ещё. - Ха? А жаль... Думал, ты, как один из самых взрослых здесь, сможешь пообщаться со мной. - наиграно расстроенный вздох. - Не стройте комедию, я знаю, чем вы здесь занимаетесь. - Да? Тогда ты, наверное, понимаешь, что я могу сделать, чтобы усмирить тебя и получить ту информацию, которая мне нужна. - тон остался прежний, а вот добрая улыбка сменилась хищным оскалом. Мужчина за секунду поднялся с места и встал напротив собеседника, смотря точно глаза в глаза. Ощущение, будто прожигают душу насквозь. Акутагава сглотнул, но продолжал сидеть прямо. - Я знаю, что ты связан с Портовой Мафией и Агентством. Мои люди уже проникли внутрь и сбили патрули со следа. Тебе никто не поможет. - Н..нет... Ты врешь! - Зачем мне это делать? - пожал плечами он. Страх холодом струился по крови. «Что с Ацуши и остальными?! Они в опасности?! Какой же я дурак! Из-за моих сомнений теперь все и я в том числе в опасности!» - парень замер. Неттел воспользовался замешательством сидящего и упал рядом. Его рука медленно ползла вверх по предплечью, а после и по плечу черноволосого, но тот не чувствовал, провалившись в поток пугающих мыслей: «Неужели, я не смогу выбраться?! Я и все дети обречены стать игрушками?», - сознание проснулось, стоило спине резко коснуться дивана. Гваделупе опрокинул Акутагаву, нависая над ним. - Боишься? Ты и впрямь умеешь это делать? А как же хваленная смелость? - издевался взрослый. Левая рука прижимала пойманную жертву, вторая же водила через ткань туники по животу. - Моя способность «Тело, в котором я родился» позволяет изменять пол, немного внешность и некоторые другие параметры человека под мое усмотрение. Я мог бы сделать тебя девушкой или максимально увеличить чувствительность твоей кожи, чтобы ты кричал от каждого моего прикосновения. - шепотом говорил тот. - Но за такой интересный спектакль, что ты устроил, я поблагодарю тебя не став ничего менять. Акутагава Рюноске - ты, восставший из пепла, и так прекрасен. Пальцы Неттела скользнули под одежду, оглаживая каждое ребро и подцепляя край шорт. «Мерзко, мерзко, мерзко!» - Рюноске пытался оттолкнуть мужчину от себя, но его лишь сильнее вжимали в поверхность. Одна нога мексиканца упиралась в пах. - Убери от меня свои грязные лапы, придурок! Сволочь! - шипел сквозь зубы парень, извиваясь, как щупальца осьминога на сковородке. - Ох, это я ещё совсем не грязно играю! - разлетелся по комнате смех. - Хочешь, покажу по-настоящему грязную сторону? Только произнеся эти слова, Неттел грубо поцеловал лежащего. Язык бесцеремонно проник внутрь, касался задней стенки гортани, отчего хотелось вырвать. Сильная рука на чужой талии сжалась. Парень стонал сквозь поцелуй: «Омерзительно! Тварь! Ненавижу!» Он дергал ногами, пихая напавшего. Гваделупе не отстранялся, словно ему совсем не нужен был кислород. - Расемон! Убийственные ленты из ткани шипами проткнули грудь мужчины. Рюноске удалось вырваться на секунду, и он выкрикнул то, что неожиданно пришло в голову. Это что-то оказалось спасением. Мексиканец издал хриплый вздох и повалился сверху на Акутагаву. Тот сразу же скинул поверженного на пол. Сердце билось часто-часто, дыхание сбилось, а на тунике образовалось мокрое и противно-тёплое пятно из чужой крови. Руки тоже были в ней, но сейчас это неважно. Бездыханное тело недвижимо валялось на полу, вокруг него расползались цвета дорого вина реки жизнеобеспечивающей жидкости. Тут действительно был труп. - Я... я смог. Смог убить врага! - неверяще шептал он. Но счастье было мимолетным, ведь за дверью тут же послышались взволнованные голоса. - Босс, что стряс... - недоговорил пришедший главный помощник. - Ты убил его?! - заорал тот, и на крик сбежалась вооруженная до зубов охрана. - Не двигайся, иначе все они выстрелят одновременно!!!«Попал... Я не смогу одолеть их всех. Начну атаковать - кто-нибудь обязательно подстрелит меня. Не хочу умирать! Но... Жаль, что не увижу твою улыбку напоследок, Ацуши-кун» - Акутагава улыбнулся и закрыл глаза.