Своя-чужая

      Трель мобильного вырвала Ирину из цепких лап сна, не открывая глаз, она нащупала на прикроватной тумбочке телефон.       — Ярская слушает. Да, Миша, что случилось? Не тараторь. Когда это произошло? Рядом с офисом? — Ирина одним движением села. — Субботина? Ты уверен? В какую больницу её увезли? Да, спасибо.       Андрей проснулся и вопросительно смотрел на Ярскую.       — Андрей, довези меня до больницы, пожалуйста, — по голосу Ирины было невозможно понять, волнуется она или нет. — На Лилю напали, когда она выходила с работы, охранник отогнал хулиганов, но девочке крепко досталось. Родственников у неё в Москве нет, поэтому поеду я. Как-никак я её начальник и несу ответственность за неё.       По ночному городу Андрей домчал до больницы быстро и без пробок. В приёмном покое им предложили подождать врача, и дополнительно пояснили, что Субботину увезли на операцию.       Ирина нервничала, стрелки на больших часах, которые висели в коридоре, практически не двигались. Андрей несколько раз уходил к кофейному аппарату, предлагал горячий напиток и Ирине, она кивком отказывалась. Спустя некоторое время ожидания к ним подошел врач:       — Вы, я так понимаю, родственники Субботиной? — он выглядел усталым, с трудом подбирал слова для логических завершений фраз. — Я — Валерий Петрович. У вашей дочери были внутренние кровотечения, в экстренном порядке мы её прооперировали, по этому поводу беспокоиться не надо. Гематомы, небольшое сотрясение — тоже не представляет проблемы, переломов нет — что даже удивительно. Нас сейчас волнует то, что нападавшие несколько раз ударили её в поясничный отдел, трудно оценить возможные последствия. Снимки пока что малоинформативны, но и чувствительность у нижних конечностей пока отсутствует.       — Она не сможет ходить? — Ирина спросила прямо. Она внимательно смотрела на врача, оценивая его профессиональную пригодность. Она даже пропустила мимо внимания «у вашей дочери».       — Зачем же вы так сразу... надо подождать, посмотреть в динамике. Надо разобраться, в чём причина. Я не могу ничего обещать, и настраивать на пессимизм не буду. — Валерий Петрович переводил взгляд то на Ирину, то на Андрея. — Езжайте домой, отдохните, позже мы с вами встретимся и обговорим пути лечения.       — К ней можно? Хотя бы ненадолго? — Андрей интересовался в большей степени для Ирины, нежели для себя. Он толком и не знал Лилю.       Врач выдохнул, правила и порядки созданы, чтобы их нарушать:       — Только кто-нибудь один из вас, подойдите к Светлане на посту, скажите, что я разрешил, она выдаст халат, маску, бахилы… и недолго: пять-десять минут. Она всё равно еще спит. А теперь разрешите откланяться.       Ирина поёжилась, заходя в реанимацию: «холодно-то как, как они здесь лежат?», — подумалось. С трудом узнала в бледном лице с кровоподтеками Субботину. Простынь едва скрывала острые плечи девушки. Присела на вращающийся стул: сколько трубок отходит от неё.. датчики.. дыхание было спокойным и размеренным. Ирина дотронулась до холодной руки, слегка сжала пальцы, скрывая слёзы и осиплость в голосе:       — Ты обязательно выкарабкаешься, слышишь! Нам с тобой многое нужно обсудить, Лиля.       Желанию Андрея отвезти домой Ирина не стала противиться, разумно решив, что работать после бессонной ночи вряд ли получится. Несколько часов сна — и тогда можно будет поехать в агентство. По дороге они обменялись фразами, но каждый больше думал о своём.       — Ты будешь говорить с ней о своих догадках?       — Какие догадки? Да мало ли людей с одним днем рождения? Да и ты девочку вовсе угробить хочешь своими новостями-предположениями? Пусть хотя бы на ноги встанет.       — Давай снова проведем анализ ДНК, и ты будешь абсолютно уверена?       — Нет, Андрей, не сейчас. Пусть в данный момент всё будет как обычно: я — начальник, она — мой подчиненный.       «Надо же сообщить друзьям у Лили, они наверняка волнуются, — подумала Ирина, зайдя в квартиру и бросив кофту-накидку на диван. — Денису напишу сообщение, а он пусть свяжется с её девчонками». ***       Ирина не стала отменять давно запланированную пресс-конференцию, на которой она поведала о своём уходе из ИМЯrec и создании нового рекламного агентства под говорящим названием Альтера-Вита. Персонал радовался и бурно отмечал случившееся (судя по разговорам, они и не надеялись на лучший исход — многим думалось, что Ярская собрала всех для объявления о сокращении). Сразу после Ирина незаметно для всех покинула зал для совещаний и удалилась к себе. Буквально рухнув в кресло, она закрыла глаза и потянулась.       — Ирина Михайловна, можно? — в кабинет заглянул Денис.       — Что ж ты стоишь в дверях. Заходи, присаживайся, — кивнула Ярская, встала, подошла к окну. Подождала немного. — Так и будешь молчать?       — Я сегодня ходил к Лиле, с Жанкой и Полиной, нас пока не пустили.       — Что ж ты хотел, — перебила его Ярская, слегка повысив голос, — Субботина не на курорте и даже не в санатории, а в реанимации. Переведут в палату — встретитесь.       — Ирина Михайловна… — растерянно пожал плечами Денис. От него исходил запах недавно употреблённого коньяка. — Я просто хотел узнать, как у неё дела. Я переживаю, что она будет как Аня.. понимаете.       — Нет, не понимаю, — обрезала Ирина. — Ты чего нос повесил, ты еще даже не видел её, а уже определил в дом для инвалидов или, прости господи, в хоспис! Она будет ждать от тебя всяческой поддержки, мужской поддержки, замечу, а не вот этого всего. На сегодня я тебя отпускаю, домой, приведи себя в порядок, но завтра жду прежнего Дениса. Понял?       Слова Ярской били сильно и точечно, словно молотом. Они отрезвили Дениса, до него постепенно дошёл их смысл, он молча поднялся с кресла, хмыкнул, бросил: «я вас понял» и вышел за дверь.       «Прекрасный, а главное содержательный какой вышел диалог. Сильные и мужественные, — промелькнуло у Ирины, — но стоит что-то произойти с их близкими, теряют самообладание и выдержку». ***       Следующим утром Ирина почти неслышно открыла дверь в больничную палату, провела взглядом по спящей Лиле, взяла стул, стоящий около умывальника, поставила его по левой стороне от кровати. Присев, откинулась на спинку, скрестив руки на груди, задумчиво начала всматриваться в черты лица Субботиной. Иссиня-черные синяки под глазами могли бы утащить за собой в бездну. Всегда распущенные волосы сейчас были скрыты под перевязочным материалом, а руки, лежащие поверх одеяла, все в фиолетовых гематомах. К правой руке была подсоединена капельница, раствор лился неторопливо, по одной капле за несколько секунд. Больничная рубашка, на которой были нарисованы черно-белые котики, заставила Ирину улыбнуться. В этот момент Лиля приоткрыла глаза — она проснулась, почувствовав на себе прожигающий взгляд.       — Ну, привет, — Ярская одобрительно дотронулась до её руки. «Пальцы гораздо теплее, чем вчера», — отметила она про себя.       Лиля просияла, хоть у неё это получилось слабо.       — Всех заставила понервничать, любитель хождений в одиночестве по городу, — несмотря на то, что даже здесь Ирина практически отчитала подчиненную, голос её звучал мягко и не осуждающе. — Я разговаривала с твоим лечащим врачом, вчера они провели все анализы, исследования, говорят, что позвоночник не повреждён — в твоем случае это замечательно. Шрам от операции заживёт в скором времени, перевязки не пропускай. Говорили еще очень много умных слов, «спинальный шок», «ушиб спинного мозга», но самое главное, что я уяснила — если ты захочешь, вернешься к нормальной жизни. Будут еще дообследования, корректировки лечения, будут следить за динамикой выздоровления. Поднимут тебя на ноги.       — Я их не чувствую, — Лиля отвела глаза, — совсем.       — Милая моя, сутки назад ты лежала на операционном столе, врачи вернули тебя к жизни, тебе нужно радоваться этим маленьким победам. Никто не пообещает тебе, в том числе и я, что восстановление будет лёгким и безболезненным. Потребуется несколько недель, может быть, пару месяцев, чтобы ты снова встала и сделала несколько шагов. Я буду рядом с тобой столько, сколько потребуется.       — Вы не обязаны, — слова давались с трудом.       — Попить хочешь? — Ирина налила воды из графина в стакан, помогла слегка приподняться, девушка сделала несколько небольших глотков. — Да, пока больше не надо, пожалуй. А по поводу обязана-не обязана… Субботина, родственников у тебя в Москве нет, а ты один из ценнейших кадров моей команды. Кстати, могу поздравить тебя: пресс-конференция прошла на ура, через пару недель мы въезжаем в новый офис на Арбате.       — Я рада, мы долго шли к этому и сделали, назло конкурентам и шпионам. Ирина Михайловна, это вы поспособствовали? — Лиля обвела глазами вокруг. — Одноместная палата, телевизор, а ещё утром заходила сиделка, не из этой больницы, частной.       Девушка мгновенно расстроилась, Ирина не могла не заметить смену настроения.       — Что такое, Субботина? Она тебе не понравилась? Грубила?       — Я абсолютно беспомощна, лежу здесь, как овощ, — Лиля вспыхнула, а Ирина отметила, что лицо наконец перестало быть бледным. Хоть что-то хорошее. — Элементарных вещей не могу сама! Я злюсь на себя, и мне стыдно.       — Ты здесь не по своей вине, и никакие неудобства не должны казаться тебе постыдными. А вот здоровая злость — лучшее средство для эмоционального подъёма. Палата почему одноместная? Да потому что ты мне будешь очень скоро нужна, да, дорогая, прямо здесь будешь помогать Денису с идеями и проектами, и вам не должны мешать или отвлекать. Больница — ещё не повод отлынивать от работы. Денис, между прочим, вчера с боем пытался к тебе прорваться — не пустили.       Ирина поймала волну воодушевления.       — В соседнем корпусе находится реабилитационный центр, чем скорее мы начнём — тем быстрее ты встанешь на ноги. Каждый день с тобой будут заниматься специалисты этого центра, у них уже готов план по твоему восстановлению.       Лиля слушала её, мысли вертелись в голове, она не могла допустить, чтобы Ирина получила в качестве дочери девушку, которая пластом лежит на больничной койке. Стать обузой не входило в планы Лили. Обещания врачей — хорошие новости, но доверять им полностью нельзя. А если они ошибаются? Нет, Ирине ничего нельзя говорить, по крайней мере, сейчас. Письмо…оно осталось в сумке, а сумка?       — Ирина Михайловна, а вы не знаете, где мои вещи?       — При выписке тебе их отдадут, но одежду подружки привезут новую, не переживай. Или ты про сумочку? Мне её отдали, я не заглядывала, она до сих пор в машине у Андрея на заднем сидении, забыла забрать. Я привезу.       — Спасибо вам за всё, Ирина Михайловна, — Ирине стало не по себе от пронзительно печального взгляда Лили. — Вас на работе, наверное, заждались, а вы со мной сидите.       — Сотрудники всё равно готовятся к переезду, шум, суета, все бегают с бумагами и коробками, а здесь тишина. Благодать! Погода, посмотри в окно, какая хорошая, — Ирина загляделась на голубое небо, которое было видно из большого оконного проёма. — Сейчас бы по паркам гулять да на речных трамвайчиках кататься, а не в офисе сидеть. Поправишься — помогу тебе в твоей мечте обойти всю Москву пешком, по крайней мере, весь центр.       Ярская поднялась, улыбнулась:       — Отдыхай, высыпайся, а я пошла. И выше нос, Субботина!       Стук закрывшейся двери позволил Лиле открыть волю чувствам: слёзы покатились по щеке крупными градинами.