Ты не забыл?

Я тут же стянул с себя полотно, которое было на меня накинуто и понял, что это была куртка Милохина... Тогда я обернулся и увидел лежащего на земле Даню. Он лежал, почему-то, в паре метров от меня, неужели его так отбросил мой удар? Он прижимал тыльную сторону ладони к носу и морщил лицо. Спустя какое-то время я заметил темно красные пятна на снегу и на его толстовке, а вскоре маленькую струйку соответственного цвета, стекающую по его ладони. - Д-даня? Он поднял свой взгляд на меня и убрал руку от лица. Сейчас я увидел, что вся его нижняя часть была залита кровью, продолжающей хлестать из его носа. От этого вида у меня слегка подкосились ноги. - О боже, ты в порядке?! - А по мне не заметно? - довольно грубо ответил он, - Ну у тебя и растяжка, прямо ногой по носу. Черт, как больно же... Он это щас к чему про растяжку сказал? - О Г-господи, Даня, сейчас, я тебе помогу... Я рванул со своего места к нему и вдруг резко поскользнулся и упал на Даню, подвернув под себя ногу. Резкая боль вдруг пронзила меня в области стопы, и я закричал. Вернее, закричал не только я, но и Даня, потому что упал я прямо на него. Кажется, когда я пнул Даню, он отшатнулся назад, наступил на лёд, поскользнулся и упал. Такая же участь последовала и за мной. Вот только мне было что-то совсем не смешно. - Блять, Авдеев, ты долбанутый? Ты решил не только меня, но и себя покалечить? - Но я... Тебе хотел помочь. - Вставай давай. Ты конечно очень худой, но ты лежишь прямо на мне. Только сейчас я понял, что я и вправду лежу прямо на нём, а моё лицо находится прямо над его лицом. Я в ужасе вскочил, пытаясь не покраснеть, но ужасная боль вновь пронзила мою ногу, у меня зазвенело в ушах, и я снова упал. - Что с тобой? - Я... Кажется, ногу п-подвернул. - Никита, ты издеваешься?! Сначала непонятно что устроил, сбежал из дома в одной футболке, убежал в какую-то глушь, неизвестно куда, мне значит за тобой пришлось бежать, я тебе куртку принёс, ты меня ногой пнул, сломал мне нос, теперь ещё и себе сломать что-нибудь решил?! Я даже не знаю, где мы находимся! Что ты сейчас предлагаешь делать?! На мои глаза навернулись слёзы. - Я не заставлял тебя за собой бежать! Продолжал бы со своей Юлей сосаться!- крикнул я срывающимся голосом. - Да что вы тут разорались?! - послышался вдруг откуда-то хриплый голос. Мы с Милохиным одновременно повернули голову в сторону, откуда послышался голос, и увидели пожилую старушку, стоящую по ту сторону забора какого-то хлипкого деревянного домика. Она смотрела на нас и явно была недовольна. - Извините, - выпалил я. - А вам-то какое дело? Вас вообще не должно... - дерзко начал Даня, но я сразу же его перебил, чтобы он не наговорил лишнего. - Извините, а вы здесь живёте? - Да, вот в этом доме. - А не могли бы вы подсказать, где мы находимся? Просто мы, кажется, потерялись, и теперь не знаем, что нам делать. - Да поняла я уж, давно за вами наблюдаю. - Вы ещё и следили за нами? - снова начал хамить Даня, - да вы вообще... - Не слушайте его, он просто не в настроение, я... - Да не оправдывайся, дорогой мой. Хотите, можете у меня пока посидеть, погреться. Я бы могла ногу твою посмотреть, и нос у твоего друга. Заодно накормлю вас. А там уже посмотрим, что с вами делать.

***

Мы сидели дома у старухи и пили зелёный чай с мятой. Даня налегал на пирожки, но я от них отказался, есть мне что-то совсем не хотелось. Старушка осмотрела мою ногу и сказала, что это простое растяжение, но нога будет болеть ещё неделю, если не больше. Ходить мне было по прежнему больно. А вот у Дани, оказалось, что вообще нос сломан. Как я умудрился его ему сломать, я так и не понял... Я кучу раз перед ним извинился, и хоть Даня и говорил, что в этом нет ничего страшного, мне всё равно было ужасно стыдно... Хотя я всё ещё обижался на него. Старушка оказалась очень даже милой и гостеприимной. Она рассказала нам о себе и расспросила о нас. Оказалось, что я пробежал около 3 километров от дома... И Даня, соответственно тоже. Вот только как теперь добираться обратно, мы не знали... Ведь мой телефон сел, Даня свой не взял, и соответственно помочь нам никто не мог. Но вот настала вторая половина дня, и мы решили всё-таки отправиться обратно, как бы банально это не звучало. Но имелась одна проблема... Я не мог наступать на левую ногу. Старушка дала мне какую-то палку, чтобы я мог опираться на неё и идти, но делать мне этого что-то не хотелось, поэтому пришлось идти так. Не знаю, сколько мы прошли, шли мы где-то минут 10, как вдруг я оступился, неудачно повернул ногу и тот час же свалился на снег, пища от боли. Нога ужасно ныла, я больше не мог на неё ну никак наступать. Даня конечно предлагал свою помощь, но... Принимать мне её совсем не хотелось. Для меня сейчас лучше было бы пострадать. На глаза навернулись слёзы. Нет, всё-таки я так больше не могу... Даня остановился и подошёл ко мне. - Что случилось? - Н... Нога... - Сильно болит? - Да всё нормально, пошли дальше, я как-нибудь аккуратно попробую. - Так, я больше не могу на это спокойно смотреть. Он вдруг наклонился ко мне, взял меня одной рукой за спину, а другой под бёдрами и подхватил к себе на руки. От неожиданности я вскрикнул. - О боже, что ты творишь?! - Несу тебя. - Не надо меня нести, я и сам могу ходить! - Я больше не могу смотреть как ты мучаешься, ты совсем себя угробить решил?! Так что молчи, и пошли дальше. - Даня, поставь меня немедленно! - А то что? - спросил он с ухмылкой. Я уставился на него, а он посмотрел на меня. Я почувствовал, как начинаю краснеть. Чёрт, надеюсь, что из-за мороза это не будет так заметно... - А то... Ну вот что я могу ему сказать? Ой, Дань, просто ты такой сексуальный в этой футболке, что боюсь, что я растаю у тебя на руках от переизбытка чувств. А ещё, кажется, ты сегодня утром с Гаврилиной сосался. От воспоминания об этом у меня помутнело в глазах, но я постарался успокоиться и взять себя в руки. А точнее, сейчас Даня держал меня у себя на руках. Тут я понял, что всё ещё продолжаю на него пялиться. - Никит, ты чего так покраснел? - Да так, от холода наверное... - Пошли тогда быстрее, чтобы до ночи добраться до дома. - Стой, нет, отпусти меня быстро! - Почему? - Потому что... Мне это не нравится... - Да? А мне казалось наоборот. Твои руки тебя выдают. Только сейчас я понял, что вцепился руками ему в грудь. О боже! - Ой, я-я это машинально, п-прости... - Да ничего. Мне даже нравится. Мне послышалось? Он сказал, что ему нравится? Кажется, с каждой секундой я краснею всё больше и больше. И это точно не от холода. Что вообще происходит?! - В каком с-смысле? - В прямом. Ты такой милый, малыш Ники. Такой хрупкий, холодный... Так хочется тебя защитить, согреть. У меня закружилась голова. В горле встал приятный комок. Руки на футболке Милохина машинально сжались ещё сильнее. Я смотрел ему прямо в глаза, не понимая, что происходит. Единственное, что я понимал, это то, что я ужасно хочу его, во всех смыслах этого слова. Прямо здесь и прямо сейчас. - Так согрей... Он слегка улыбнулся, вдруг перевёл взгляд на мой рот, наклонился к моему лицу, опалив своим дыханием, и нежно прислонился своими губами к моим. Не могу описать, что я испытал в этот момент. В первую очередь, конечно, шок. Сначала поцелуй был мягким и осторожным, как будто он боялся моей реакции. Но я был абсолютно не против. И что, что несколько часов назад он целовался с Гаврилиной? Я слегка помедлил, но всё же ответил на поцелуй. Он нежно ласкал и исследовал каждый уголок моего рта, углубляя поцелуй. Но вскоре он остановился и уже начал отодвигаться от меня, как вдруг я зашептал: - Нет, не прекращай, прошу... И он снова впился своими губами в мои, но на этот раз немного сильнее и напористей. И знаете, что я скажу? Ни одна девушка не целуется так, как он. Вкус его губ - это... Это просто нечто. Как же я его люблю.