***
Такси подвозит меня к дому, из которого я так воодушевлённо вылетела, я действительно думала, что проведу ночь с Поластри. Я одна. Но это привычно. В доме отличная сантехника, я принимаю душ и забираюсь в постель. Я знаю, что не усну, пока не доведу себя. То, что произошло вчера ночью, будет неумолимо отодвигаться в прошлое. Но я не забуду, какой смелой она была после шампанского. Как первая начала, как ласкала меня губами и языком. Ты не обманешь меня, Поластри, я нужна тебе. Резко проснувшись от чего-то мокрого на моём лице, я с испугом обнаружила перед собой Оливера. — Какого черта! — крикнула я, вытирая лицо. — Полдень. Ты не ответила на вызовы. — Это не повод врываться ко мне! У тебя есть ключи? — Одевайся, живее. — Я голая, ты не мог бы выйти! Или присоединиться ко мне? Оливер вскинул брови от удивления и вновь насупился, ему идёт эта угрюмость. Странно, но я могу отметить, что он меня не бесит. Нет желания убить его, даже за то, что он плеснул мне воду в лицо. — Жду в машине. Его шаги тяжёлые, он спускается и выходит из дома, я без особого желания чищу зубы и одеваюсь. На улице промозгло, и после вчерашнего я стремлюсь к теплу и комфорту. Передняя дверь закрыта, и я сажусь назад. — Кто-то любит ездить один? — Твой завтрак, — передав мне стакан с непонятной жижей, он вырулил на дорогу. Сделав глоток из трубочки, я хотела выкинуть это в окно — настолько гадко. — Выбирал худший? Я это пить не буду! — Будешь заниматься голодной. Я тебе не нянька, не высказывай мне претензии. — Заехал за мной, разбудил, купил протеиновый коктейль, всё говорит об обратном. — Хелен предупредила, что ты заноза в заднице. — Включишь музыку? Ту, что была у тебя вчера. — Если ты заткнёшься… Пишу смс, в доме телефон остался внизу и я не слышала вызовов, но не опечалена этим, ведь единственный важный для меня абонент не написал и не позвонил. Напишу сама, не гордая, и буду ждать ответа. Позже набираю номер Даши, но абонент отключен. Мы едем слишком долго, от скуки я всё же выпила коктейль и поблагодарила Оливера, кинув стаканчик вперёд. Он зол, его желваки заходили, руки крепко сжали руль, но он выдохнул и промолчал. Полмили однополосной дороги — и мы на месте. Дом впечатляет: двойной фасад покрыт вьющимися растениями, шатровая крыша с широкими свесами, объеденные общим горизонтальным элементом окна, массивная дверь. Дом максимально растворяется в ландшафте, границы между помещением и улицей стираются. Райтовский стиль гармонично вписывается в эту местность, возможно, мне бы хотелось иметь такое место для себя. — Ты ведь в курсе, что мы могли позаниматься в любом зале? — не понимая, к чему было так далеко ехать, я вдохнула совсем другой воздух. Оливер обошёл машину и открыл багажник, я подошла ближе. Здесь миленько, но мне хотелось бы вернуться в машину, слушать музыку и смотреть на то, как он ею управляет. Закинув сумку на своё плечо, он неожиданно кинул в меня вторую, и я с трудом поймала, ещё и выругалась от боли в плече. — Похоже, тебя нужно будет учить защищаться, а не атаковать. — Поверь, мне не нужно ничего из этого, я со всем отлично справляюсь. — Что-то с самооценкой нужно делать. — Послушай! Ты весь такой крутой, однако всего лишь подпевала и шестёрка Хелен! — И манеры дерьмо, — хмыкнул он и двинулся в сторону дома. — Что в сумке? — Твоя одежда. Хелен не хотела с тобой нянчиться, однако позаботилась даже об этом. Мне не удалось осмотреть дом, мы спустились вниз, в просторный цокольный этаж, оборудованный под зал. Пока я переодевалась, Оливер уже приступил к разогреву. Сменив строгое пальто и костюм на спортивную майку с шортами, он удивил меня своим телом. — Как ты будешь заниматься с рукой? — спросил он, не отрываясь от растяжки ног, однако уже как-то успев увидеть моё перебинтованное предплечье. — Умею терпеть, Хелен ценит это во мне. — Ей плевать, главное, чтобы ты хотела выполнять её цели. И мы здесь за этим. Разминайся и приступим. С этим я могу справиться, я думала, что могу, Оливер поправляет меня на каждом шагу, чем раздражает. Его мускулы играют и блестят от пота, он хорош во всём этом, и я хочу отсюда сбежать. Сбежать от него, от странных мыслей, я могла бы быть сейчас с Ив под каким-нибудь нелепым предлогом. Об этом стоит подумать, я хочу увидеть её сегодня, может, рассказать, как я беспокойно спала, как мне совсем не помогла мастурбация. — О чём задумалась? Вперёд, на маты, — скомандовал Оливер, и я поплелась за ним. — Может, мне на беговую дорожку и хватит на сегодня? — Мне обещали совсем другую Вилланель, ты размозня. — Тебе лучше не задирать меня. — Посмотрим, на что ты способна. Нападай. — Я способна убить тебя. — Оружием, верно? А руками? Я кинулась на него с желанием заехать по его слащавому лицу, но он не допускал ни одного удара. Я выдохлась, пытаясь попасть хоть куда-нибудь! Он увёртлив и собран, он владеет всеми этими приёмчиками, чем только раздражает. — Хватит бегать! — крикнула я. — О? Ты готова ударить? Нет, мне показалось, — засмеялся он, вновь увернувшись. — Теперь ты напади на меня! — смахнув рукой пот со лба, я приготовилась мучить его так же, но первый же удар влетел мне под рёбра. Согнувшись, я как следует разозлилась, и готова была стереть правила. — Хватит. Стой, я не буду тебя бить, — притормозил он. — Давай! Струсил? — Я должен тебя тренировать, какой толк, если ты поцелуешь сейчас пол? — Хочу этого, давай! Я заслуживаю, поверь. Я и тебя бешу! Ударь меня! В голове промелькнула идея. Я, с избитым лицом, на пороге Ив, она напугана, и заводит меня в дом, заботится обо мне, я благодарю, прошу целебный поцелуй. К ярости и боли прибавилось возбуждение, я встряхнула себя, приготовившись. Что-то я всё же умею, и Оливер допускает мои удары, скорее, чтобы узнать, что я могу. Мне прилетает в челюсть, не сильно — сгодится. По корпусу один раз я случайно подставила лицо, и мне влетело в бровь. Отшатнувшись, я тут же оказалась в его руках. — Думаю, с тебя достаточно. Силы у тебя никогда не будет, тебе нужны ловкость и знания. — Мне нужна сила, — возмутилась я, с брови капнула кровь. — Ты можешь тренироваться сколько угодно, обладать некоторой силой, но у тебя всегда будут женские руки. Схвати меня за руку и сдави со всей силы, что у тебя есть. Я притронулась к нему: горячая, чуть влажная кожа, какой-то особенный аромат его тела. Сдавив со всей силы, я не увидела в его глазах ничего, он даже бровью не повёл! — Это больно, но терпимо, если я сдавлю так твою руку, ты встанешь на колени от боли. Его глаза смотрят на меня с плотоядным весельем, он одержал победу во всём, и я всё ещё не хочу его убивать. — Идём, попьём воды и начнём тренировку. Не мешало бы лёд приложить, — снисходительно отметил он, тронув мой висок пальцем. — Я потерплю. — Может, это твоя суперспособность? Терпеть. — Ты тренировал уже кого-то? — Да, многих из 12. Позволишь научить тебя? — Когда моя рука заживёт, я надеру тебе зад! — Буду ждать. После тренировки меня ждал не отдых. С пульсирующей головой и ноющим телом, меня усадили за немецкий. Седая дама с отвратным парфюмом пыталась добиться от меня сосредоточенности. Меня отвлекало так много всего. Я думала о том, как приеду к Ив, увижу её и будут такой же настойчивой, как вчера. Думала об Оливере, о каждом его мускуле и осуждающем взгляде. Он похвалил меня в самом конце занятия и показал, где я могу принять душ. Если мне не дозвониться до Даши, где я могу её найти? Я думаю о боли, что растекается сейчас по руке, это нехорошо. После того, как от моего тела и мозга отстали, я оказалась в машине и откинулась на заднем сидении, наслаждаясь тем, как Оливер увозит меня отсюда. — Мы можем перекусить где-нибудь? — спросила я, ощущая голод, завтрак был так себе. — Не думаю, что нам можно. — Константин всегда со мной ел и даже любил то, что я готовила. — Я спрошу у Хелен на будущее. Но сегодня точно нет. — Ты такой… Оливер прислушался, я замолчала. Приеду к Ив голодной, испытывать голод рядом с ней и вдали от неё — это уже привычное дело. Я предупреждаю Ив о своём визите по смс. Всего за десять минут до того, как такси встанет у её дома, почти никакого шанса на побег. Постучав в её дверь, я встала, опустив плечи, нагнав грусть и боль на лице, и даже потёрла висок жёстким рукавом пальто, чтобы покраснение бросалось в глаза. Ив открыла дверь и явно не планировала быть удивленной моим визитом, но её брови поползли вверх, а губы тут же дрогнули с вопросом: — Что с тобой? — Да, мне сильно досталось, разрешишь войти? Я сухая, — заметила я, — Почти. Мне бы хотелось припереть её сейчас к двери и хорошенько трахнуть. Хотелось бы оставлять засосы на её нежной коже, вплестись пальцами в её волосы. От мысли, что я могла бы поставить её на колени, всё призывно сжалось внутри меня, к тому же её поддерживающая рука на моей талии. — Я разуюсь, — я помню, никакой обуви в её доме. На Ив длинная рубашка на клёпках и пижамные штаны в клетку, и даже в этом она выглядит для меня сексуально. Кто-то может станцевать передо мной стриптиз, и я сочту это зрелище поганым, а ей достаточно не застегнуть верхние три пуговицы, и я завелась. Хочется трёх вещей: еды, секса, сейчас. Я путаюсь в том, играю я боль или действительно её чувствую. Мне досталось по рёбрам, и сейчас, освобождая ноги от обуви, я обхватываю их. — Осторожнее, — предостерегает Ив, сжав мою руку и потянув за собой. Внутри меня всё гудит от близости к ней. — Извини, я забыла привезти твою одежду. — Значит, не получишь свою. — Эмм, что ты будешь делать с моими трусиками, Поластри? Ив краснеет, обожаю её смущать. Большой палец её руки пробегает подушечкой по моим разбитым костяшкам, я перехватываю, сжав кончик её пальца. Мне показалось, что я могу дернуть её за руку на себя и поцеловать. Я уверена, что она тоже не понимает, почему этого не происходит между нами! — Ждала меня? Я голодна. — Ты всегда голодна. Садись. Я забираюсь на единственный барный стул на кухне Ив и жду. Она возвращается с целой аптечкой, и я морщусь от вида и запаха её содержимого. Ив несколько раз проводит руками по своим волосам, наклоняя голову из стороны в сторону, снимает резинку со своего запястья и заделывает их. Я смотрю на это как зачарованная: ещё продолжи делать это со своими волосами, распусти и вновь заделай! Я поёрзала на месте, пытаясь согнать прилив крови к лицу. — Будет больно? — спрашиваю я, хотя мне наплевать, хочу слышать её голос. — Я в этом не специалист. Что случилось? — Меня тренируют, — понизив голос, сказала правду я, Ив поднесла ватный тампон к моей брови. — Для чего? — Считают, я размякла. Ауч. — Больно? — Очень! Ив без слов подула на рассечённый кончик брови и промокнула рану ещё несколько раз. И почему мы перешли на полушёпот? — Зашивать не придётся. — Повезло мне, — выдохнула я, прямо в её губы. — И ты пришла ко мне? — Тебе единственной есть дело до моего состояния, — я чуть не задохнулась от слов. Жечь перестало, теперь рана просто пульсировала. Ив выдавила на свой палец гель и поднесла его к виску. Прохладный гель, её прикосновение ко мне, мы так близко, я вижу, что она взволнованна не меньше моего. Кладу свою руку на её талию и вижу возмущение. — Просто полежит, — заверила я с улыбкой. Гель подействовал охлаждающим эффектом на висок, и ближе к брови мои глаза заслезились, но это приятный момент, боль спала. — Твои визиты — ты явно планируешь сделать их регулярными, так больше не может продолжаться, — я вижу, что она не совсем хочет это говорить, это как последняя попытка защититься, выстроить стену против меня. — Но я буду продолжать. — Будешь, — выдохнула она, поднеся руку к моему подбородку, чтобы поднять его и повернуть мою голову в сторону, — да, здесь мне сильно влетело. — Не бойся меня. — Как? — повысив голос, Ив тут же выдавила гель на свой палец и стала втирать его в моё лицо, — Перед моими глазами так часто то, что ты сделала с множеством людей. Я видела фото, эти мёртвые люди, я сама чуть не стала одной из них. — Ив. — Отличную ты маску сейчас примерила: беззащитная и слабая, нуждающаяся в помощи, и не чьей-либо, а моей. — Фото в цвете? Почему мне такого не показывали? — Разве всё, что ты совершила, не тут? Её палец переместился со скул на лоб. — Всё верно, всё тут, но я никогда не думаю об этом, не вспоминаю тех, кто уже история. С желанием отблагодарить её за заботу, я касаюсь её руки. — Ты дралась голыми руками? Есть же защита. — Да, завтра надену. Сегодня был вводный урок. Можешь нанести гель на руки? Моя рука гладкая, идеальная, Ив рассматривает мои пальцы, поглаживает воспалившиеся костяшки. Её руки чуть грубее, вены выступают, их можно проследить по всей длине руки, они, как ветви, такие завораживающие, я бы целовала их губами, вела бы языком, хотя бы просто касалась. — Давай другую руку. Ладонь покоилась на её талии, и под ней было жарко сейчас, я спустила её ниже, ещё ниже. — Вилланель, без этого можно? — Тебе что-то не нравится, Ив? Моя рука сжимает её ягодицу — упругая, прижимаю Ив к себе, но она прекращает это, перехватив мою руку. — С этой всё куда хуже, — сбившимся голосом, заключила она. — Конечно, я же бью преимущественно правой рукой. Не жалею, что получила от Оливера, это позволило мне быть сейчас здесь и получать странное удовольствие от боли и заботы. — Спасибо. Посмотри ещё здесь, — предлагаю я. — Пусть подсохнет. Где ещё? — Может, не видно, но так больно. Я указала взмахом руки куда-то на лицо, Ив придвинулась, и в этот момент я прижалась к её губам своими губами. Секундный поцелуй заискрил в глазах, её мягкие губы сжались, отвергая меня. — Нет! — возмутилась она. — Расслабься. Давай. — Я не могу, я замужем! — Ты была замужем, когда позавчера трахнула меня в номере отеля. Ты как-то иначе теперь замужем? — Ты делаешь это специально. Тебе, может, даже не больно! — Мне больно! — возмутилась я, вот точно, о чём я не вру. — Это было и остаётся неправильным. — Хорошо, ничего такого, не отходи, Ив. Я притягиваю её обратно к себе, кладу уцелевшую сторону лица на её грудь и обнимаю. Сначала я не двигаюсь, мы обе тяжело дышали, но начинаем успокаиваться. Я убеждаю себя, что тороплюсь и пугаю её, нужно медленно продвигаться или чтобы хотела она, действовала она, а не я. Мои ладони задвигались по её спине. — Только поглажу, — предупредила я. Я закрыла глаза, вслушиваясь в её сердцебиение, она обняла меня в ответ и рукой, очень осторожно, стала поглаживать мои волосы. — Сегодня, когда я начала готовить, то сделала это на двоих. Не потому, что привыкла готовить на себя и Нико, я ждала тебя. — Ты ждала чего-то подобного или я тебя удивила? — Ну, ты как минимум сухая и без цветов, уже отлично. — Сухая, но не везде. — Боже, Вилланель! У меня есть твоё бельё, можешь сменить. — Это жестоко, — выдала смешок я, но не отпустила её, — Давай ещё так постоим, а потом ты покормишь меня вкусным ужином.***
Осторожные шаги, я сделала всё, что в моих силах, чтобы себя сдержать. Ужин я не испортила, мы впервые поговорили на непринуждённые темы, но мне пришлось уйти. Не потому, что Ив вновь могла меня прогнать, нет, нам стало сложно без прикосновений и близости. Ив не могла допустить этого сейчас, и я решила дать ей время. Стемнело, на улицах моросит дождь, такси едет плавно и неторопливо. Охваченная мутной печалью, я представляю, как Ив наливает себе бокал вина, забирается в постель и думает обо мне. О том, что я в ней вызываю, на каких струнах играю. Я тоже думаю о тебе, Ив. В тёмном, тихом доме я ощущаю чьё-то присутствие. Снимаю пальто и обувь. У меня нет запрятанного оружия, так что первый же урок Оливера мне сможет помочь уже сегодня. Осмотревшись в коридоре и бросив взгляд на лестницу, я прошла в гостиную. Мягкий свет от лампы на тумбочке включился от щелчка. Что ж, это весьма неожиданный сюрприз. — Что ты здесь делаешь, Хелен? — Узнала про твой хороший аппетит, решила привезти тебе ужин. Откуда мне было знать, что ты утоляешь голод в другом месте. С кем-то. — Я была одна. — Я попросила тебя не иметь ни с кем связь. — Мне погулять нельзя? — Сядь. Не могу понять, она зла или это флирт? Её глаза такие холодные, снисходительная улыбка не покидает её губы. Она открыла бутылку шампанского, фужер стоит на той же тумбе, что и лампа, пузыри ещё стремятся кверху. Не думаю, что она здесь давно. Решаю не ослушиваться, а присесть на диван, что напротив неё. — Не сюда. Надеюсь, я всё правильно понимаю, потому что подхожу к ней и забираюсь на её колени. — Можно до тебя дотронуться? — в этот раз она не забывает спросить разрешение. Не лучшее время, чтобы предлагать мне такое. Сегодня я перевозбудилась столько раз, что любой намёк бьёт по мне. — Оливер был с тобой груб? — Это наше с ним дело. — Мне жаль твоё прекрасное лицо, — с сочувствием произносит Хелен и проводит рукой по моей щеке. — Я ведь всё правильно понимаю? — Да, не будь такой зажатой, держи, выпей. Хелен подаёт мне фужер с тумбы, я без особого доверия беру его в руку. — Ты всегда горишь под своим внешним очарованием. Столько мыслей не даёт тебе покоя, нужно уметь расслабляться. Нужно знать, кому ты можешь в этом доверять. — Мы говорим о доверии? Что в этом фужере помимо шампанского? Я не прошла какую-то проверку? Вы меня ликвидируете? — Ты действительно думаешь, что я пришла тебя убивать? — её улыбка пугающе обворожительна, её руки выдёргивают заправленную в штаны футболку, и оказываются на голых боках, я глубоко вдохнула, содрогнувшись. — Ты пришла сделать со мной что-то другое? — Ты вызываешь только два желания, Вилланель. Желание убить тебя и желание владеть тобой. Я не пацифист, но война с тобой кажется мне абсурдом. Мы на одной стороне, как в работе, так, надеюсь, и в желаниях. — Неужели ты желаешь лечь спать так же сильно, как я? — Без шуток. Доверяй мне, — произнесла она, тронув дно фужера, приподняв его ближе к моим губам. Я выпиваю залпом, её пальцы на моём затылке, она притягивает меня к себе и целует в губы. Люблю подобные связи, когда совсем не знаешь, что за человек на твоих губах. Этот человек просто хочет тебя, а мне так нужен секс. Жужжащий жар, импульс, слепое желание, я перехватываю этот поцелуй, углубляя его. Теперь её руки изучают меня, но я не хочу ласки, хватаю её руку и заставляю сжать меня между ног. Отчаянно пытаясь быстрее расстегнуть пуговицу и молнию, я прерываю поцелуй. Её глаза блестят от желания, она облизывает губы, хочет вернуть меня обратно. Первый же контакт её руки с моим жаждущим внимания местом вызывает стон, и я вонзаюсь в неё поцелуем. Мы пробуем с языком, пока никаких табу. Её пальцы проводят по гладким складкам, я зажимаюсь на несколько секунд, но затем поддаюсь ей. Хочу быстрее, и поцелуй становится требовательным, грубым, я задыхаюсь, моё лицо пылает, она проникает в мою влажную, тёплую глубину. — Чёрт, трахни уже меня, — выдаю я, схватив её руку за запястье и грубее направив в себя. С закрытыми глазами, тяжелым дыханием и осознанием, что это делаю с собой не я, конечно же, я представляю Ив. Это она добавляет ещё один палец, растягивает меня, трётся о пульсирующие стенки, я максимально раскрыта, даже ноги горят, все мышцы в теле напряжены. Разве не секс лучшая тренировка? Я так хочу видеть, как ты трахаешь меня, Ив, и чтобы ты видела, что я могу сделать с тобой. До боли хочу чувствовать тебя в своих руках, целовать именно твои губы, быть между твоими ногами и задыхаться в совместных стонах, гореть огнём, испытывать друг друга. — Грубее, — шепчу я, срываясь с пылких губ, утыкаясь в шею с незнакомым для меня запахом. — Ты такая горячая и жадная, Вилланель. Мне недостаточно трения бедер, мы меняем позу, Хелен укладывает меня на диван, скинув все подушки на пол, медленно разводит пальцы во мне, пока я не начинаю шипеть. Я избавляюсь от её глаз, отвернувшись, она целует мою шею, задирает футболку. Движения во мне волнообразные, настырные — всё, как я хотела. Не допускаю стонов, закусив нижнюю губу, Хелен проводит языком по низу живота, это слишком, ведь я представляю, что это делаешь ты, и кончаю. Мы пьём из одного фужера, горло пересохло, Хелен не сводит с меня глаз. От этого нужно бежать, я вспоминаю о еде. На кухне, где меня ещё не было, я нахожу пакеты рядом с холодильником. Хелен подкрадывается сзади и обнимает меня. — Не нужно этого, — останавливаю я. — Почему? У нас отлично получается. — Если ты хочешь, чтобы я тебя трахнула, просто расставь ноги, но не нужно этого. — Не любишь предварительные ласки? Сначала нужно поухаживать, сделать приятно, а уже потом лезть в бельё, где твоё сексуальное воспитание? — Я не воспитана. Прижав Хелен к столешнице, я отымела её до громких криков и, забрав еду, ушла наверх, слышала, как входная дверь хлопнула и заперлась. Это не отель, но ключи есть не только у меня. Долго не решаюсь, но набираю её номер, до этого момента она не отвечала даже на смс. Когда гудок прерывается, я слышу тишину, прибавляю звук, и вот уже её дыхание во мне. — Поговори со мной, Ив.