Тихий омут

      Братья встретили Орту и Ранта глухим молчанием. Ирен с прищуром рассматривал довольного собой младшего брата, Оррен напряженно хмурился. Орта со вздохом опустилась на скамейку рядом со средним братом.       — Я отведу его домой, — без лишних вопросов заявил Ирен и приподнялся со своего места.       — Я не пойду домой! Вы меня не заставите! — возмутился Рант. — Приказы Орты на меня не действуют, а против твоей ментальной магии, Ирен, я уже давно научился ставить блоки. Воины же магу не соперники.       — Ты отличный маг, Рант, особенно для своего возраста, но тебе недостает опыта, — опустился старший из братьев обратно на край скамейки. — Мы найдем способ доставить тебя к родителям, хочешь ты того или нет, поверь.       — Я сбегу снова, — насупился Рант.       — Не сбежишь. Я за этим лично прослежу, — сказал Ирен, добавив особой твердости в голос. — Возрастные ограничения существуют не просто так, братец. У тебя все еще плохо с самоконтролем. А при твоих возможностях, в незнакомой обстановке ты будешь представлять опасность как для окружающих, так и для самого себя.       Они пристально смотрели друг другу в глаза в немом состязании. Орта налила себе в кружку сок из кувшина на столе, про себя радуясь, что ситуация разрешилась сама собой, без всяких разговоров. Рант дернулся пару раз как от укола, в его сжатых в кулак ладонях то появлялось, то гасло свечение. На пару мгновений у всех сидящих за столиком волосы распушились и приподнялись от разливающейся в воздухе магической энергии. Но все резко оборвалось — Рант выбросил руку вперед и его родственников заволокло вонючим дымом. Послышался топот, звон разбившейся посуды, вскрик и звук падения. Дым начал рассеиваться, демонстрируя растянувшегося на полу Ранта. У его головы, среди осколков кружки, поблескивала лужа замерзшего в лед красноватого сока. Локти юного мага были заключены в каменную породу. Ирен с бледным лицом оторвал свою руку от пола и устало откинулся на спинку скамейки. Орта резким движением подняла младшего брата на ноги и принялась вязать его руки за спиной веревкой, что ей бросил Оррен.       — Я все расскажу матери, — тихо сказал понуривший голову Рант.       — О том, что мы плохо с тобой обращались? — усмехнулась Орта. Она нас только поддержит.       — Нет, о всей этой истории в клане Обсидиановых. А мать все сообщит Верховной, и ваше приключение на этом закончится, — злобно сверкнул глазами Рант из-за завесы длинных волос.       — Твое тоже.       — Какая разница, если меня дома запрут?       Орта, после недолгого размышления, сжала губы в тонкую полоску и принялась развязывать веревки:       — Хорошо, ты можешь остаться. В таверне с Иреном.       — Я пойду с тобой, — потер ушибленный затылок Рант. — Я все равно слышал все разговоры, и меня не придется вводить в курс.       — Я возьму Оррена, — подтолкнула Орта младшего брата к столу. — Ему ничего рассказывать не надо — он выполняет приказы без лишних вопросов. А от тебя будет больше вреда, чем пользы.       — А я не вижу смысла сидеть здесь. Сбегу и расскажу все матери, — продолжал упорствовать Рант.       — Я что-то упустил? — вмешался в разговор Ирен. — Почему пойти с тобой должен кто-то один?       — Требование Матери клана Стинханор, — коротко ответила Орта и повернулась к Ранту. — Ты можешь хотя бы подождать, пока я отчитаюсь ей?       — О чем? Мы же не узнали ничего толком. Давай сразу в этот храм сходим, — оживился младший.       — Храм? — подался вперед Ирен.       — Древний храм младших рас. Сейчас там культ богини-паучихи обосновался.       — Я знаю, о чем ты говоришь, я его видел. Мы были там с Виром лет сто пятьдесят назад, — принялся рассказывать Ирен, пока Рант нетерпеливо переминался с ноги на ногу и посматривал на выход.       К удивлению Орты, все сведения, что он сообщил, так или иначе пригодились, хотя она сочла их пустой тратой времени еще в таверне и продолжала думать также, когда они вдвоем с Рантом шли по широкому прямому тоннелю — самому короткому пути до храма. Но на середине пути вдруг обнаружился непроходимый завал. Все еще осыпающаяся пыль и мелкие камни говорили о том, что туннель обрушился недавно, а поисковый импульс подсказал, что неожиданное препятствие простирается на несколько метров, и пытаться разбирать его нет смысла.       По словам Ирена, служители Ллоа добирались до своего святилища, вырубленного в скале, в основном по поверхности - короткой тропой, ведущей от катакомб. Покидать родные подгорные пути и выходить под открытое небо у Орты желания не было. Как и любой исконный подземный житель, без каменного свода над головой она чувствовала себя крайне неуютно. От света луны в ясную ночь болели глаза, а днем их жгло огнем так, что сложно было поднять голову. Первые же минуты выхода на поверхность и вовсе были настоящей пыткой. И хоть все равно в скором времени Орте с братьями предстояло покинуть родные Чертоги кланов и прожить несколько лет среди людей, приветствовать небесные светила она не торопилась. Чего не скажешь о Ранте — при упоминании земной поверхности его глаза загорались живым интересом.       Оставался третий вариант — старый подземный коридор, огибающий Храм по дуге. На изгибе он переходил в горную тропку, по которой можно было добраться до святилища Ллоа. По заверению Ирена, она была всего несколько сотен шагов в длину, но, в любом случае, выбора особого не было.       Рант, на удивление, был молчалив практически на всем пути. Он со слабым интересом оглядывал стены тоннелей, но не находил особых отличий от тех, что окружали его дома. Через пару часов он начал тоскливо вздыхать, рождая в душе Орты смутную тревогу. Терпением ее младший брат не отличался.       Словно по его желанию, коридор постепенно становился все более запустелым: потолок навис над самой головой, световых кристаллов становилось все меньше, а потеков и солевых отложений на стенах — все больше. Когда со стороны выхода повеяло свежим воздухом, подземный ход окончательно погрузился во тьму, в которой глухо раздавались звуки шагов и учащенного дыхания Ранта.       По мнению Орты в темноте холодных каменных переходов был свой особый уют, нечто взывающее к самой природе. Во тьме обострялся слух, осязание, чувство направления и чутье воина, а также появлялось нечто особенное — ощущение единения с родной стихией. Рант, не проводивший столько времени в тренировках с завязанными глазами, беспокойно сопел и порой ухватывался за краешек одежды сестры. Через несколько минут он не выдержал - зажег в руке слабый огонек света и вдохнул побольше воздуха, перед тем как разразиться тирадой, но Орта на него шикнула и накрыла его раскрытую ладонь своей. Огонек погас, возвращая путников в царство темноты и тишины.       К знакомым уже звукам прибавились новые, едва различимые нотки. Еще пара шагов, и они приобрели более ясные формы — звук капель воды. Орта мимоходом коснулась стен — влажные и немного склизкие. Но было еще что-то, в самом конце коридора, настораживающее. Тихий шепот и ощущение чужого присутствия. Орта сжала рукоятку меча и убедилась лишний раз, что он легко скользит в ножнах. Ранта она ухватила за рукав и завела себе за спину. На горизонте мелькнула светлая арка выхода из тоннеля.       Шепот доносился все отчетливее, а Рант все больше порывался вырваться вперед, отчего к свербящей тревоге добавлялись легкие уколы раздражения. Тоннель немного изогнулся в очередной раз, и на фоне светлого проема пещеры появился силуэт — коленопреклонённая фигура с опущенной головой. Невнятное бормотание наполнило весь коридор, то ли всхлипы, то ли смешки отражались эхом от стен. От ощущение чего-то противоестественного и страшного сжалось сердце, но Орта невольно ускорила шаг.       Вблизи силуэт оказался женщиной с распущенными темными волосами, заслоняющими лицо, но не абсолютно нагое тело. Она то раскачивалась слегка вперед-назад, что-то проговаривая нараспев, то принималась быстрыми рваными движениями руки что-то чертить в пыли на полу перед собой, издавая те самые странные звуки. На окрики она не реагировала и своего безумного занятия не прерывала. Ни в самом коридоре, ни на узкой горной тропке позади незнакомки больше никого живого видно не было. Орта решительно преодолела оставшиеся пару шагов и протянула руку, чтобы коснуться плеча женщины. Но в этот момент она резко вскочила на ноги, задев макушкой потолок, глаза на ее смутно знакомом лице блеснули странным красным огнем.       «Эйлистра» — прошептала она слово, напоминающее чье-то имя, резко развернулась и побежала по горной тропе.       Орта двинулась ей вслед, но белый свет полной луны, выглядывающей из-за гор, резанул глаза. Бесконечный простор неба, пугающая пустота обрыва в всего одном шаге слева — все это обрушилось на нее лавиной, так что захотелось сжаться в комочек. Вздохнуть все никак не удавалось, в ушах нарастал противный звон, и Орта, поддавшись слабости, прислонилась к отвесной стене горы по правую руку и прикрыла глаза. Страх постепенно уходил, а дыхание выравнивалось. И хоть звон никуда не ушел, а голову словно сдавливало обручем, Орта открыла глаза. Силуэт незнакомки уже скрылся за поворотом тропинки, но неподалеку маячила другая фигура — вслед за беглянкой устремился Рант. Бежал он с опущенной головой, неровно и неуклюже, цепляя пальцами босых ног камни.       — Рант, стой! — запоздало вскрикнула Орта.       В этот момент, судя по шипению, юный маг наступил на что-то острое, запнулся о стоящий спереди валун и полетел головой вперед. Его фигура перегнулась через край обрыва, мгновение — и он скрылся за ним целиком.       Орта рывком оттолкнулась от спасительной стены и побежала вперед, притормозив у места, где споткнулся брат. Упав на колени у края тропы, она задержала дыхание и посмотрела вниз. Отвесная стена горной породы уходила на почти запредельную глубину, так что едва можно было рассмотреть верхушки деревьев в долине. Рант висел, уцепившись одной рукой за дерево, в паре шагов от края. Вскрикнув, Орта протянула к нему руку. Брат поднял голову странно медленно и тянутся к ней не спешил. Его глаза были полны страха, между бровей залегла отчаянная складка. Что-то еще внизу, под безвольно болтающимися ногами Ранта, привлекало внимание. Крохотный огонек, который Орта приняла за свет костра, разгорался все с большей силой и уже больно обжигал глаза. Ладонь протянутой руки машинально сжалась в кулак и дернулась, но секунду спустя Орта переместилась вперед, свешиваясь с обрыва. Рант, чуть промедлив, протянул руку в ответ. Их пальцы почти соприкоснулись, когда ослепительно-белый свет затопил все вокруг, принося с собой нестерпимую боль, и все погрузилось в темноту.