heal me

Когда после пятничной тренировки с красно-золотыми Блейз пригласил его в слизеринскую гостиную, чтобы познакомиться с новой грязн…маглорожденной избранницей, Драко уже почти свыкся. Свыкся с выбором друга, который плохо укладывался в голове. Но уже не вызывал тошноты. Пятница была до того странным днем, что Драко не только согласился на очную встречу с Ривер, но и пожал руку Поттеру, после того как одновременно с ним коснулся золотого шарика. Они будто признали друг друга. Спокойно, сдержанно, как взрослые. Многолетняя вражда закончилась еще пару месяцев назад, а сейчас они практически подписали пакт о прекращении боевых действий. Вне игрового поля, конечно. Делает успехи. Алиша Ривер оказалась… нормальной. Даже более чем нормальной, учитывая факультет и происхождение. Все знали. Все, Мерлин, знали о происходящем. Он понял это, когда, едва светловолосая макушка показалась из-за двери их уютного подземелья, Пэнс выскользнула с колен Теодора и рванула обниматься, стискивая воскликнувшую от неожиданности гостью. Старшекурсники приветственно загалдели, поднимая руки. Она им нравилась. Ривер была невысокой и фигуристой, с огромными голубыми глазами. Волосы цвета раннего меда слегка вились на кончиках, а руки украшали сотни металлических обручей. Когда пуффендуйка прошла к диванчикам, Блейз тут же поднялся и осторожно поцеловал её в щеку. — Хей, — он утянул девчонку к себе на колени, кладя руку на талию, — Вот, с кем я хотел тебя познакомить. Алиша перевела свое внимание на Драко, который всё еще выжидательно молчал. Она слегка стушевалась под внимательным взглядом, но, когда Блейз погладил её бок, подбадривая, тут же протянула пухленькую ладошку вперед. — Алиша Ривер, — браслеты на запястье громко звякнули. — Драко Малфой, — пожал руку в ответ. — Рада наконец-то с тобой познакомиться! — расслабилась и заулыбалась, открыто и приятно, — Блейз мне все уши про тебя прожужжал. Драко перевел вопросительный взгляд на Забини, который тут же отшутился, поднимая свободную руку в защитном жесте. — Только хорошее, честно. Завязалась лёгкая беседа. Ривер оказалась забавной. Она много смеялась, рассказывала истории, и была очень простой. Не дурой, но и не чопорной всезнайкой. Совсем не как Грейнджер. Драко наблюдал за парой перед ним. Они были такие разные. Высокомерный и амбициозный Забини, истинный змей, и она, маленькая и обаятельная, как кролик. Такие разные, но так идеально подходящие друг другу. Их жесты интимные, взгляды личные. Между ними определенно была химия. Но то, как нежно и аккуратно Блейз ее держал, как смотрел, когда она увлеченно болтала, не шло ни в какое сравнение с тем, что было у парня с Дафной. В те времена Драко и Блейз были молодыми и дикими. И если Малфой выбирал безразборный трах с лучшими шлюшками Хогвартса, оттачивая навыки в постели, Забини страдал в основном одним увлечением. Дафна Гринграсс, расчетливая и стервозная, крутила мулатом, как только могла. Эмоциональные качели, громкие ссоры и не менее громкие примирения в спальне Слизерина были лишь вершиной айсберга. По какой-то причине Забини позволял проворачивать отвратительную схему вновь и вновь. Пока не застал её в своей, Годрик милостивый, кровати с каким-то олухом из Когтеврана. Тогда они разбежались впервые. А потом это повторилось, и повторялось еще не один раз. Выход из порочного круга сидел перед ним. Возможно, она и не была причиной того, что Забини вдруг вспомнил о своём мужском достоинстве, но судя по недовольным взглядам Астории, Ривер приложила к этому свою ручку. И слава Мерлину. Драко никогда не был в отношениях. Даже Паркинсон, с которой он провел пару жарких лет, не смогла набросить ему лассо на шею. Именно так он видел концепцию отношений. Ты привязываешься, как собачка к хозяину, и проводишь все время с кем-то определенным. Но Малфой не хотел так. Какой смысл, если в итоге всё закончится. И в лучшем случае будет плохо только одному человеку. Поэтому они с Пэнс остались друзьями. Ну, еще потому, что он её не любил. Сейчас, сидя напротив влюбленных, Драко кое-что понял. Все были с кем-то. Забини, Паркинсон, Поттер, Уизел, даже грёбаная Дафна нашла себе идиота, который терпит её выходки. Но не он. И эта мысль ему не понравилась. Опять кармические уроки? Да пошло оно. Драко прощается с друзьями, выдавливая улыбку для Алиши, и бредет к себе. Завтра у них с Грейнджер намечена маленькая шалость, а значит надо выспаться. Чтобы всё прошло хорошо. Контроль. Ему был нужен контроль. И если он не может контролировать то, что происходит вокруг, то с предстоящим побегом ради непонятно чего он точно справится.

***

В четверг Гермиона закончила с колдомедицинскими справочниками. Вопреки теплящейся надежде, поиски не принесли никаких результатов. Она потеряла время, и окончательно попрощалась с нормальным сном. Теперь её сомнительный план с аптекой был действительно обоснованным. Если и это не поможет, придётся идти в Мунго. Ни за что. Малфой перестал водить подружек. Он вообще не особо много времени проводил в своей комнате. Их посиделки с Блейзом, который, судя по слухам, встречался с кем-то из Пуффендуя, затягивались до самой ночи. А потом он уходил на тренировку. Вот так просто. Ты же хотела этого, разве нет? Но его отсутствие теперь приносило лишь глупое разочарование. За прошедшую пару дней Гермионе удалось поспать около 5 часов. Недосып пока что влиял только на социальные навыки. Учеба не пострадала. В какие-то моменты это даже помогало, когда потайные ресурсы организма резко включались, и девушке удавалось решить задание быстрее, чем однокурсникам. Но этого хватало ровно до конца занятий, после которых она старалась как можно скорее попасть в библиотеку, пропуская обеды и ужины. Джинни беспокоилась и пыталась за пятничным завтраком впихнуть в Гермиону как можно больше еды, уже зная, что подруга опять засидится где-то, наверняка за домашним заданием, и забудет поесть. Так она думала обо всём этом. — Ты перестала приходить к нам, Герми. — М? — пережевывая через силу очередную ложку каши. — В гостиную. Мы всегда рады тебе, но эти твои книжки… Гермиона поперхнулась и закашлялась, высматривая на веснушчатом лице признаки того, что подруга знала, где она коротает вечера. — Быть умницей-разумницей конечно замечательно, но мир не крутится лишь вокруг учебников. Ты, вон, даже поесть не успеваешь, может попросить Макгонагалл ослабить хватку? — Что? — понимает, — Брось, Джинни. У неё и так дел невпроворот. Я просто еще не до конца влилась. Все в порядке. — Он хоть помогает тебе? — Джинни подтолкнула к ней пирожное. — Кто? — Малфой, кто еще? Такой надменный засранец, что делит с тобой Башню. Он еще любит дорогие костюмчики и оскорблять маглорожденных волшебников. Гермиона нахмурилась. — Я помню, Джинни. Да, он помогает. Всё в норме. — Так вы подружились? — малышка Уизли кокетливо поиграла бровями, — И как оно? — Мерлин, Джинни, это же Малфой. С ума сошла? — Только слепой не заметит как хорошо он… — Джиневра Уизли! Тут вмешался Гарри, который до этого обсуждал предстоящую расстановку сил на поле с Кэти Белл. — Серьезно, Гермиона, у вас все хорошо? Ты в последнее время сама не своя. Девушка тяжело вздохнула. Допрос с утра был совсем некстати. А еще эти подколы Джинни. Гермиона до сих пор не пришла в себя от того, что Гарри нормально относился к Малфою. И это вроде было даже взаимно. По дороге на завтрак она слышала, как студентки сплетничали о парной тренировке враждующих факультетов. Давние враги пожали друг другу руки, когда одновременно коснулись снитча. Гарри Поттер и Драко Малфой. Не сойти бы с ума. Малфой определенно делал успехи, в то время как она просто… катилась вниз, не понимая как остановить этот спуск в никуда. Учеба была единственным постоянным в её нерешаемом уравнении, и Гермиона молилась всем волшебным и неволшебным святым, чтобы так оно и оставалось. — Гарри, прекрати. Я бы сказала, если бы что-то пошло не так. Серьезно, все в порядке. — Ладно. — Ладно. Друзья отправились на Травологию. Занятия проходили в теплицах, до которых нужно было пройти по свежему воздуху. Наслаждаясь утренней прохладой, Гермиона наблюдала, как студенты кутались в свои мантии. Сегодня пара со Слизерином. Мисс Стебль великодушно рассадила факультеты по разные стороны длинного стола и принялась начитывать теорию. Шуршание пера отвлекло от тяжелых размышлений, и девушке даже удалось сосредоточиться. Завтра таблетки будут у нее в руках. Сон вернется. Все будет хорошо. Малфой сидел по диагонали от Грейнджер, достаточно далеко, чтобы не видеть ее лица за ворохом волос. Ну и хорошо. Сегодня он не будет отвлекаться.

***

Гермиона проснулась около четырёх утра. После быстрого душа, в котором она слишком сильно тёрла себя мочалкой, стараясь смыть очередной кошмар с участием Беллатрисы, она стала думать, что надеть. Новый гардероб не предполагал незаконные вылазки к маглам, так что выбор у нее был небольшой. Свободные светлые джинсы и толстовка были достаточно не привлекающими внимания, а бежевый плащ из «Вандерс» вполне соответствовал тамошней моде. Рассмотрев себя в зеркале, девушка удовлетворенно вздохнула. Просто и со вкусом. Именно такой она мечтала себя видеть, будучи двенадцатилетней девочкой. Её никогда не интересовали кричащие наряды, дикие цвета. Сдержанность всегда была в приоритете. Гермиона задумалась. Сейчас она выглядела как чистокровная. Они так же никогда не наряжались как средневековые шейхи, предпочитая выбирать дорогие ткани, а не сумасбродные узоры. Благородный лоск, тихое изящество. Идеальная маскировка. Малфой проснулся немногим позже. Пробежался взглядом по вешалкам в шкафу и вытащил оттуда черную водолазку, черные брюки и черное пальто. Хотя он всегда любил мантии, одно, почти магловское, одеяние все же имелось. Конечно, в неволшебном мире таких не делали. Двубортное, из шерсти джарви, оно доходило ему до середины голени. Придирчиво оглядел свое отражение. Белые волосы почти светились на контрасте с тёмным облачением. Он выглядел хорошо. После сборов Драко спустился в гостиную, где уже сидела Грейнджер, дорабатывая свой рецепт. Оторвавшись от листочка, девушка кивнула. — И так, ближайшая точка аппартации — край запретного леса. Мы пройдем туда через восточный коридор. Сегодня суббота, и, какая удача, тренировка Когтеврана была отменена. Все шансы на сохранения передвижений по школе в секрете. — Отлично. Это что, пальто? Не знала что у тебя… — О, прекрати, — Драко только сейчас оглядел её, — Не знал, что у тебя есть вкус, Грейнджер. Поджимает губы, поднимаясь с дивана. — Пойдем. Добираются до леса без приключений. Малфой был прав, школа все еще спала после первой учебной недели, и никто не спешил на ранний завтрак, который они собираются пропустить. — Ты умеешь аппартировать, Грейнджер? — Э, в теории… — Да твою ж, — хватает спутницу за плечо и перемещает их двоих. — Ауч, нельзя было предупредить? — Можно, но тогда бы я не увидел этого выражения. Злится, отходя от него. Они в глухом переулке. Погода вроде ничего, а значит, возможно, не придется мокнуть под классическим Лондонским дождем. Гермиона уверенно шагает в улицу, пытаясь припомнить, где тут была ближайшая аптека. Малфой следует за ней, постепенно сравнивая шаг. Встречающиеся по пути прохожие заинтересованно оглядывают пару. Оба молоды, оба красивы. Статный, полностью в черном, высокий юноша и стройная, одетая в светлых оттенках, девушка смотрелись до смешного гармонично. Как Инь и Янь. Примерно такими Драко видел Блейза и Алишу. Остановившись напротив лавочки с зеленым крестом, Гермиона повернулась к молчаливому попутчику. — Подожди здесь. Мне нужно около десяти минут, с учетом очереди, — Драко перевел взгляд на стеклянную стенку, оценивая обстановку внутри, — Я туда и обратно. — Хочешь бросить меня здесь? Среди этих… маглов? — с иронией. — Да ничего с тобой не случится, Малфой. Я скорее беспокоюсь за безопасность окружающих. — Иди уже, Грейнджер. Через десять минут я возвращаюсь в переулок, и если ты не успеешь, выкручиваться будешь сама. Гермиона не удерживается от закатывания глаз и заходит внутрь. Людей не много. Достаёт из кармана рецепт и деньги, и еще раз пробегается по заколдованным строчкам. Должно сработать. Очередь продвигается, поэтому Гермиона невольно отрывает голову от листочка в своих руках. И обмирает. Галлюцинация от недосыпа. Замужняя пара направляется к выходу. Люди, которых не должно быть в Лондоне. Их не должно быть в чёртовой Англии. Венделл и Моника Уилкинс. Её родители. Нет. Нет. Нет… Сердце пропускает удар. Кажется, будто оно не бьется совсем. Будто и нет его внутри. Гермиона смотрит слишком долго, так, что они останавливаются прямо перед ней. — Мисс, мы знакомы? Она молчит. Вглядывается ошалевшими глазами в родные лица. Моника выглядит прекрасно, её щеки слегка тронуты солнцем, глаза блестят. Венделл тоже будто помолодел на несколько лет, отдохнувший и свежий. Видимо, вернулись из поездки недавно. Они не помнят меня. И это должно принести облегчение, не так ли? Тогда почему внутри так пусто. Почему вы здесь? Почему не в Австралии? Мамочка, папа… Внутри Гермиона кричит. Хватает их, прижимаясь крепко-крепко, а потом заходится в рыданиях. Но в реальности она даже не дышит. Её нет. Не слышит, как над входной дверью брякает колокольчик. Не чувствует, как кто-то берет её под локоть. — Простите, моя, — голос знакомый, но она не в состоянии понять чей, — Кузина недавно попала в аварию, и теперь пугает незнакомцев. Драко заметил их сразу, стоя за стеклянной дверью. Не шпионил, конечно. Просто хотел знать, что за тайну она прячет. Просить его остаться на улице было глупо, ровно так же, как и ему согласиться на эту просьбу. И поэтому, когда распознал, в какое дерьмо Грейнджер вляпается с минуты на минуту, рванул внутрь, надеясь отвлечь внимание раньше, чем она увидит. Осознает. Волосы, хоть и короткие, но такие узнаваемые, не могли принадлежать кому-то кроме отца Старосты девочек. А карие глаза, охренительно похожи на те, что раньше он так жаждал видеть мокрыми от слез, теперь заинтересованно рассматривали его и принадлежали, очевидно, её матери. Тем, кого никто из лазутчиков Хогвартса не ожидал здесь увидеть. — Что Вы, ничего страшного, — женщина приветливо улыбается, — Кузина? Вы не очень то похожи. — Да, мы сводные, — убирайтесь, ради Мерлина, уходите прочь. — Но вы оба такие красивые! — подает голос мужчина, и поворачивается к Гермионе, — Поправляйтесь, дорогая. Драко чувствует, как она вздрагивает. И ненавидит себя в момент, когда прижимает её чуть ближе. Оберегающее движение. В защитники заделалася, недоумок? Они уходят. Оставляют Гермиону так же, как она оставила их. Драко не отпускает её локоть. Подводит к кассе, забирает из онемевших пальцев рецепт и деньги. А Гермиона смотрит перед собой. Не шевелится. — Добрый день, мисс, — самый любезный голос, на который он сейчас способен, — Моя кузина испытывает некоторые… трудности. Вот её рецепт. Молодая девушка-фармацевт кокетливо вскидывает тёмную бровь. Такие красавчики редко появляются на этом пороге. Пожирает молодого человека взглядом, соприкасается своими пальцами с его, когда забирает рецепт. Драко еле сдерживается, чтобы не отпрянуть. Поживее, идиотка. — Конечно, конечно, — тошнотворно сладкий голос, еще чуть-чуть, и он рухнет в гипогликемической коме, — Ой, это очень сильное лекарство. Вы уверены, что вам нужен именно транквилизатор? — Транквилизатор? — Мощное успокоительное. Такие используют при тяжёлых расстройствах психики. Так вот что за секреты, Грейнджер. Ты у нас сумасшедшая, а мы и не догадывались. — Моя дорогая кузина пережила серьезную катастрофу, — фактически, не ложь, — И ее доктор выписал это средство. Поэтому, — сладкая улыбочка только для прилипчивой курицы, — Да, я уверен. Девушка еще пару секунд рассматривает чудо, которое обычно называли Драко Малфой, и уходит за стойку. Да неужели! Он оборачивается на Грейнджер, которая так и стояла, бледная как привидение. Побыстрее бы убраться отсюда. Бросает гораздо больше денег, чем требуется, на прилавок, галантно кивает на прощание и утаскивает Гермиону прочь. Он почти несет её на своей руке, продираясь сквозь невесть откуда поднявшийся холодный ветер. Заворачивает в тёмный аппартационный переулок. — Грейнджер? — берет за плечи, слегка встряхивая. Никакого ответа. — Эй? — чуть сильнее, но снова ничего. Берет за подбородок, заставляя поднять глаза. Шоколадные радужки абсолютно сухие. Там пустота. Такая, что ему становится страшно. Вернись, ну же. — Грейнджер! — она наконец-то фокусируется на нём. Гермиона только сейчас поняла, где и с кем находится. Она просто отключилась в ту же секунду, как увидела их. Физически она дышала, вроде бы, передвигала ногами. Но ментально была далеко. А теперь она здесь, почти прижатая к холодному камню, а в паре сантиметров от нее Малфой, который выглядит как-то слишком обеспокоенно. И это беспокойство удерживает её на месте. Удерживает от того, чтобы правильно отойти назад, подальше от Малфоя. Правильно напомнить ему, что он не должен так смотреть на неё, не должен пытаться… помочь? Что ты хочешь? Я не могу тебе ответить. Меня здесь нет. А потом руки, что удерживали её плечи, оказываются на талии, привлекая к себе. Прижимая к груди. Обнимая. Бледная щека впечатывается в колючую ткань роскошного пальто. И Гермиона умирает снова. А может она и не была жива? Потому что иначе эту ситуацию никак не объяснить. Драко сделал это инстинктивно. Рефлекторно. Он просто не знал, как еще поступить, как вернуть её из омута ужаса, в котором она еще чуть чуть и утонет. Поэтому последовал примеру Нарциссы. Мать всегда обнимала его, после «уроков» Люциуса. Прижимала к себе до хруста, так, словно пыталась склеить, собрать воедино. Спасти. И по взгляду Грейнджер он понял, что теперь спасение нужно ей. Драко Люциус Малфой, спасатель грязнок…маглорожденных волшебниц. Мерлин, помоги… Он держит её не сильно, но крепко. Так, чтобы если захочет, Грейнджер могла вывернуться и хорошенько разозлиться. Как всегда делала. Но сейчас Грейнджер, заучки и героини войны, здесь не было. Была маленькая и разбитая девочка, которая потеряла родителей, а когда вроде бы нашла, получила лишь ещё одну рану. Откуда это желание защитить тебя, Грейнджер? Почему я вцепился в тебя как грёбаный утопающий? Гермиона стояла, уткнувшись в ворот его пальто, не поднимая рук. Вдыхала удивительный запах леса, дождя и паники. Его запах. Позволяя себе наконец-то прикрыть глаза. Если бы не причины, по которым ледяной принц внезапно потеплел, она бы с удовольствием притянула его к себе, зарываясь похолодевшими пальцами в платиновые волосы, провела кончиком носа по острой челюсти, а потом мягко поцеловала. Так, как рисовало раньше её подсознание. До всех этих событий. Когда чувства к Малфою были самой крупной из всех проблем. Никто не знал, сколько времени прошло пока тонкие ручки не обхватили его спину, обнимая в ответ. Минуты, а может часы. Но едва она дотронулась до шерстяной ткани, Малфой сжал руки чуть сильнее, упиваясь её теплом. Гермиона слегка поднимает подбородок, кладёт голову ему на плечо. Её дыхание обжигает нежную кожу шеи. — Спасибо, — тихо. Может, ему почудилось. Да, сто процентов. — Спасибо тебе, — громче, отстраняясь. Встаёт на носочки, осторожно целует в щеку. Не раздумывая, так же, как целует при встрече Гарри. Мурашки пробегают по загривку, и Драко почти поворачивает голову, чтобы поймать это движение своими губами. Всё, клиника. Он слегка кивает, отпуская её. Избавляясь от наваждения. — Нам пора, — голос тихий, в тон Грейнджер. Через мгновение они уже на окраине Запретного Леса. Путь до Башни в абсолютном молчании. Обоим неловко, обоим хочется немного пространства. Оба согласны. Гермиона шепчет пароль, проходит в гостиную, зажигает камин. Присаживается на диван. Малфой стоит посреди комнаты, не понимая, что делать дальше. Он всегда понимал, но теперь появилась какая-то беспомощность. И это бесит. Поэтому, первым решает нарушить тишину. — Твои таблетки, — кладет на стол, перед ней, — Не объяснишь? Гермиона смотрит на них и молчит. — Грейнджер, в чем проблема? — садится рядом с ней, но держит дистанцию, — У тебя нелады с головой? Я бы хотел знать, если живу с психичкой, мало ли, как далеко ты зайдешь. Уголок её рта дергается. Хоть какая-то реакция. Она хотела бы подняться в комнату и больше никогда не обсуждать этот день. Хорошенько прореветься, отлежаться, а затем, как ни в чем не бывало вернуться с фальшивой улыбкой и продолжать быть собой. Той Гермионой Грейнджер, которой она была до войны. Но сейчас у нее нет сил ни на остроумный ответ, ни на продуманную ложь. В конце концов, он был там с ней. Зачем-то спас от публичного сумасшествия, а потом крепко обнимал. Он сам переступил этот рубеж, значит, еще одна деталь в этой несущейся в ад машине безумия не сильно повредит. Поэтому Гермиона начинает стягивать толстовку, пока не остается в тонкой и слишком открытой майке. — Ты что творишь, — возмущенно, пока не замечает, — Что это за херня? Осекается. Бледнеет. Он видит их. Её стигматы, которые сегодня почему-то не исчезли к вечеру. Гермиона отворачивается, не желая видеть его лицо. Отвращение, может даже брезгливость. Поэтому, она и не видит. Понимание. Драко знает, что это. Точно такие когда-то были и на нём. — Откуда? Гермиона пожимает плечами. Она не смотрит на него, уставившись в танцующее пламя камина. — Я не знаю. Это просто сны. — Просто сны? — Драко поднимается, сжимая руки в кулаках, — Ты в своем уме, Грейнджер? Это не просто сны, — цедит, сквозь зубы, — Это грёбаные следы Круцио! Оба вздрагивают. Непростительное из его уст звучит так же, как и тогда, в мраморной гостиной. — Я знаю, Малфой, — смотрит на него, — И это моя проблема, — она поднимается с дивана, берет светлую коробочку со стола, — Надеюсь, они её решат. Проходит мимо, останавливаясь у самой лестницы. Опять бежишь. Снова от меня. — Спасибо, — не оборачиваясь, — за помощь. А потом уходит, оставляя Драко с еще большим количеством вопросов.