***
— Тупая Купер! Блять, как Бэлле хотелось её ударить, нет, уебать. Но при этом она едва держалась, чтобы не пойти к ней и не поцеловать. Она приняла свой закон. Закон Бэллы. Если Купер не поцелует её первой, тогда всё. Как говорится, сказочке конец. Каждый раз она делает первый шаг, вроде бы Костья и не против, но, черт, может, пора ей сделать хоть что-то? Да, Кузнецовой будет сложно, но если будет всё, тогда она попробует её забыть и будет налаживать отношения с Артёмом. Но забудет ли она её? Маловероятно.***
День шёл долго, как бы действуя на нервы. Ничего не изменилось, Кузнецова пыталась не думать о ней. А Купер каждую минуту думала, никогда раньше так не напрягаясь. Теперь просто хотелось порезаться, истечь кровью и сдохнуть. За эти недели все так поменялось… старая бы Костья на все забила, плюнула в лицо и всё. Но не сейчас, откуда такие чувства? Безысходность и страх. А страх чего? Это смешно — страх показать чувства. — Купер, блять, ты трус. Суббота — самый ленивый день, или, может, каждый день стал ленивым? По состоянию Купер — да. Депрессия, о боже, кто же знал, что она, бесчувственная, холодная Каспер, стала чувственной и сопереживающей Костьей. Любовь — вот, что её губило и губит, как какое-то простое чувство, но так сильно переворачивает всю голову и всё тело. Ещё и маленький ребёнок, какая-то маленькая сучка переворачивает её разум. Но она будет счастлива с Артёмом. Он — мальчик (хотя мало вероятно). Костье он не понравился сразу, но она видела, как Белла светилась от радости, каждое сообщение важно́ для неё, как будто маленький подарок. Ненавижу, ей было настолько хуёво, что она неосознанно решила поговорить с преподавателями — Лаурой Альбертовной и Марией Третьяковой. Но она не будет раскрывать, кто её маленький, беленький и такой красивый бельчонок. Они не залезут к ней в мозг, не прочитают эмоции, не зря же она тренировалась скрывать чувства все эти годы. Хотя сейчас она и была сломлена и, возможно, она была, как открытая книга, но всего на два слова, не больше. Помогите мне. Костья знала, что только они смогут что-то сделать. Так как психолог реально хуевый и безнадежный.***
— Лаура! — крикнула Мария и быстро забежала. — Что случилось? Третьякова была так обеспокоена новостью, что забыла о их разногласиях. — Костья… Костья Купер, она хочет с нами поговорить! — С нами? То есть и с тобой, и со мной? — Да! Это она нас слышала, она нас раскрыла, о боги! Альбертовна уже забыла про это, она больше рассуждала по работе и по… Марии? — Так, стоп, ты не можешь быть уверенной в этом! Ведём себя нормально и не волнуйся, я с тобой. Мария теперь была спокойной и села на стул, рядом с Лаурой. Положила одну руку на другую, в общем — леди. В дверь тихо постучали и вошла «размякшая», как хлеб на новый год, Костья, она так плохо выглядела, что, казалось, она прошла все Новые года за этот день. — Здравствуйте, Лаура Альбертовна и Мария Третьякова, — начала Купер. Они одобрительно кивнули в знак приветствия. — Вы можете дать мне совет? Я умоляю! — она немного повысила тон. — Да, Костья, мы слушаем вас, — она нервно посмотрела на Лауру снемым вопросом: «Что сказать?!», но сразу отвела взгляд. — И попытаемся вам помочь, какая причина вашего беспокойства и такого… вида. — Непонятные чувства… и только вы, надеюсь, сможете меня понять и помочь. Всё началось с маленькой интрижки, но я оставлю в секрете мою, мм, причину такого вида. В общем, вчера мы поссорились… потому что я не уверена… не уверена, что могу так открыто проявлять свои чувства на людях. Я боюсь, что нас увидят и будет скандал. Я не понимаю, что чувствую, я ничего не понимаю! Мне нужно действовать, а я из стального «мальчика» превращаюсь в сопливую девушку. — слёзы потекли из её маленьких глаз, и Костья уткнулась лбом на деревянный стол. Преподаватели сидели в шоке, но расслабились, когда узнали, что их секрет остался в тайне. Но они так же были озадачены. Как ей помочь? — Костья, я так понимаю, вы вообще чувства не проявляете, так как боитесь раскрытия, или это просто боязнь близости? Да, я думаю, что вы боитесь близости, но не больше, чем раскрытия. Вы не уверены, что именно вы чувствуете, но что-то вы чувствуете, и это уже хорошо. Если ваш вид и таки слёзы, которые вы льёте сейчас, искренние, то это повод задуматься. Костья, вы запутались, и лучше вам поговорить об этом с партнёром, а не с нами.Если, конечно, вы не хотите прийти вместе, — закончила свою речь Лаура. Откровенно говоря, Третьякова была в шоке не менее, чем сама Купер. Купер рассчитывала больше на Марию, а все в руки взял неприступный человек. Теплая снаружи и холодная внутри. Лаура сама такого не ожидала, но история Костьи и её спутника чем-то напоминала их интрижку. Купер — это Лаура Альбертовна, спутник… сложно было определить, не видя его в лицо и не зная, что у него внутри. Но было интересно, кто это такой, и что он сделал с ней. Она превращается в девушку с чувствами… — Я подумаю, спасибо большое, — Костья вытерла слёзы и вышла. — Так, это точно ты? Ты — Лаура Альбертовна Лукина? — Это было слишком… слишком странно? — Да, даже я такого не ожидала. Ты… ты раскрыла её. — Нет, я сказала очевидные вещи. Тебе не кажется, что их история чем-то похожа на нашу? И тебе не кажется, что она — тот человек, который был в ту ночь, в той комнате? — Да, но кто же это может быть? Операторы или сценаристы… нам нужно это выяснить. На благо Костье, конечно, она такая… м… не в лучшей форме. Не думала, что маленькие чувства приведут её в такое замешательство. Мы должны ей помочь. Так и решили.