***
Кузнецова старалась отделиться от этой Купер, но она каждый раз крутилась рядом. Неделя талантов, вот, чего она не хотела больше всего. Обе не думали, что они вообще что-то умеют, а в конце будет финальное испытание. Финальное испытание, на котором будут звёзды. Как всегда сначала было задание с психологом на проработку старых травм. Всем раздали картонные вырезки в виде кукол. Я никто, — проговорила Костья. Белла думала иначе. Пока Купер проливала слезы, Белла просто спала. Купер думала, ей настолько сейчас похуй на неё. Или это просто маска, за которой она скрывает настоящее сожаление и специально делает больно. Следом пошли и остальные тупые задания, на котором Кузнецова вышла, сказав, что ей не нравится испытание. Её безразличие пугало, когда она такой стала. К ней подбежала Лика, как неожиданно. Звук пианино, или, может, это фортепиано, так никто и не разобрался. Была распевка, кто ещё может петь, кроме Наташи и Ксюши? Никто. Остальные выли, как стая голодных волков. — Это Лолита? — спросила Костья, становясь полной дурочкой. Но зато первый раз сказала что-то за день. — Ты в классике не ебёшь? — Кузнецова закатила глаза, делая умный вид. — А кто это? — продолжала Купер. — Забыла, — сказала Бэлла и отвернулась, а та тихо посмеялась. Она что-то неразборчиво пробурчала, но Костья не решилась переспросить. По-прежнему между ними неловкость, а у Бэллы ещё и злость. Хоть она её не показывает, но Костья все знала и видела. Она практически запомнила её эмоции. Костья ещё пару раз попыталась поговорить с ней, но Кузнецова либо отмалчивалась, либо игнорировала. Перерыв между съёмками, и она решила немного поговорить. — Бэлл, можно тебя? — она закатила глаза, но все-таки отлипла от Лики. Они отошли в тихое место, а точнее, в туалет. Зато были одни, и лишние уши не смогли бы что-то услышать. — Чего тебе? — начала Кузнецова. — Давай быстрее. — Ты можешь меня не игнорировать? — недолго думая, спросила Костья. — Я тебя игнорирую? Мне кажется, ты все сказала раньше. — Если я не поцеловала, это не значит, что я не хотела этого, — выпалила та, на что получила очень пронзительный взгляд. — То есть ты бы меня поцеловала, но не поцеловала. — Я… я не знаю, — Бэлла цокнула. — Тебе легко говорить. Интересно, ты каждый день сосёшься с девушками? — Тебе сложно, но ты же могла меня остановить, позвать или ещё что-то. — Могла, я тебе пять раз говорю об одном и том же, я — тихая, я не буду перед всеми вставать и просто целовать тебя, и говорить какую-нибудь чушь. — Мы и так тихие, даже людей не было. Ты сомневаешься, мы так долго общаемся, а ты… — Конечно, сомневаюсь! Кто же знал, что в моей голове отложиться твоя улыбка и вообще ты. — Я так рада за тебя, а теперь меня ждут, — Кузнецова почти развернулась, но сильная рука Костьи удержала её и притянула к себе. — Ты что творишь… — Бэлла поняла, что расстояние слишком маленькое, но она и не ждала поцелуя. Постоят так, и всё закончится, так и не начинаясь. — То, что ты хотела, — недолго думая, Купер поцеловала Бэллу. И прижала её к раковине туалета. Кузнецова вздрогнула, и теперь её сомнения и смелость улетучились. Костья знала, что она сомневается в ней. Поэтому она решила пойти дальше, медленно её язык проникал в рот к Бэлле. Она растерялась, но потом успокоилась и дала ответ, ещё больше прижимаясь к Купер. Могло быть что-то ещё, но всё как всегда пошло через жопу. — Бэлл, ты там? Всё хорошо? — кто-то настырно стучал, по голосу Кузнецова узнала Лику. Они нехотя разъединили поцелуй, а Купер тихо ругнулась. — Всё отлично, сейчас выйду, — запинаясь, проговорила Кузнецова. Она отстранилась от той. Костья ещё больше нахмурилась. — Не переживай, сегодня вечером увидимся, — Бэлла ещё раз поцеловала Купер в губы и, счастливая, выбежала. Костья была не менее радостной и озадаченной. Сейчас у неё была смелость, а что будет вечером? Она же будет краснеть, а Бэлла будет настаивать. Только вот на чем настаивать? Её мысли пошли не туда.***
Кузнецова выбежала с широкой улыбкой. — Бэлл, что она там с тобой делала?! — Лика остановила её и, не дожидаясь ответа, легонько побила её по щекам, приводя в чувства. — Что? А, да так, поговорили, так сказать, нашли общий язык. Тут Бэлла поняла, что ляпнула. И покраснела под пристальным взглядом Лужанской. — Не говори мне, что ты целовала Купер… — Ладно, не скажу, — она тихо хихикнула и замолкла. — Я же могу тебе доверять, Лика? Лужанская немного помолчала и согласилась. Она чувствовала, что что-то не так. Когда Костья ходила грустная, то и Бэлла грустная. Не может же быть такого совпадения? Ей было интересно, с чего все началось, хотя нет, мало ли, что они там делали. Но она была удивлена, что именно Купер сделала её счастливой и дала себя поцеловать. Она же типа никому не доверяет, не привязывается и так далее. Но Костья вроде поменялась. Теперь они ходили оживлённо, каждое задание выполняли старательно. Все были удивлены и непонимающе смотрели на них. Петрова аккуратненько подбиралась к Купер, пока Лужанская крутилась возле Бэллы. — Не поделишься? — Настя пихнула её в плечо. — Думаешь, я буду тебе говорить? — Брось, я была ебанашкой! Мы ещё можем дружить? Купер положительно кивнула. Они еле обнялись. — Ну так что? Такая радостная, что аж смотреть тошно. — Если ты кому-то разпиздишь…ты же понимаешь, что будет? — Конечно, но я не такая, я молчу. Это что-то связанное с Бэллой? — Ладно, я думаю, что могу доверять тебе, — она выдохнула. — В общем, мы пошли в туалет, и я её поцеловала… — Чего?! — Петрова закрыла рот руками, чтобы не крикнуть на всю площадку. — То есть ты — нераскрытая книга, а какая-то восемнадцатилетняя девочка смогла раскрыть тебя. Я не ожидала. — Почему вы все думаете, что я не могу раскрыться. — Смешно… ну ты можешь. Но чтобы тебя привела в чувства она… вот, что неожиданно. — Так, хватит. Начинаем, — скомандовала Лаура Лукина, и все, как под пистолетом, выстроились перед камерой.***
Все приехали домой и устало упали на кровать, как будто это было единственное чудо света. Сейчас бы и Костье лечь, но она была в предвкушении. Не могла думать нормально и искренне провожать Наташу. Но ей пришлось. Купер с улыбкой проводила её и пристально смотрела на Бэллу. — В десять часов на кухне, — пока Костья отвернулась, Кузнецова тихо подошла, нашептала ей на ухо и ушла, оставив Купер ещё больше думать. Хотелось промотать это время. Почему, когда надо, часы идут так медленно, а когда не надо, то идут так быстро. Несправедливо. Но так же было много страхов и комплексов, она не просто так позвала её? Верно? Или сказать, что все? Нет, тогда бы она не ходила такой счастливой. Наконец все заснули, и теперь обе могут выйти. Купер на носочках собралась идти к Бэлле, но резко её схватили за руку. Костья уже думала обо всех возможных отмазках. Она повернулась и увидела Анжелику, которая встала так тихо, как будто она просто пролетела. — Я тебя прошу, не делай Бэлле больно, — шепотом произнесла Лужанская, отпустила руку и пошла в кровать. «Наверное она хорошая подруга». Купер продолжила свой путь. Если бы не окна, она бы ебанулась. На кухне никого не оказалось, но она знала, где можно найти её бейбика. Кузнецова была в комнате отдыха, заброшенной несколько лет назад, где все равно прибирались, чтобы всё было в соответствии с санитарными нормами. В комнате было темновато, но силуэт возле окна было четко видно. — Я думала, ты струсишь, — сказала Бэлла. — Ты же хотела поговорить, верно? — Почти, — Белла подошла близко к ней. — Или ты просто пришла поговорить? — Я не дура, если бы я хотела поговорить, я бы поговорила в туалете, а что я сделала в туалете? — Не помню, что-то из головы вылетело. Ещё ближе, пожалуйста. — Я могу напомнить. — Вау, а с каких это пор ты такая смелая? Помню, в тот раз… Секунда, и Костья жадно впивается ей в губы, не давая закончить её позорную лекцию. Бэлла с радостью отвечает на такую смелость. Не часто можно увидеть её такой. Они медленно отходили назад, пока ноги Кузнецовой не упёрлись в диван. Бэлла села, а Купер сверху, все ещё продолжая целоваться. Костья оторвалась от её губ и сказала: — Я хочу тебя, — она положила её на диван.