Квартира №114

      Тетцуро легко прикасается губами к чужому затылку, извиняющееся дуя на розоватую кожу. Прошел день, а спина Тоору все еще была похожа на поле битвы, хотя, по существу, так и было. Не специально, вовсе нет, она стала местом сражения зубов Котаро и ногтей Тетцуро. Не специально, правда.       Тетцуро целует в скулу и заглядывает через плечо. Тоору никак не реагирует, лишь усердно стучит пальцами по калькулятору, высчитывая налоги глупого совеня, который совсем недавно превратил нежную шейку парня в розовое месиво.       — Что делаешь? — Тетцуро ластится, словно кот, а все потому что невозможно сидеть, стоять, лежать в стороне, когда перед твоим взором открывается картина Тоору в очках. Но у Тетцуро вовсе нет никаких пошлых мыслей, только если совсем маленькая горсть. Только если совсем маленькое желание секса с Ойкавой в очках. Ох, да… Но желание останется желанием до поры до времени — именно это говорит показанный в ответ на вопрос третий палец. Хочется незатейливо взять его в рот, но Тетцуро знает, что сейчас не время. Тоору прохрипит севшим голосом что-то наподобие: «Ты как дитя малое, все в рот тащишь», и будет таков. Возможно, в словах Тоору будет прослеживаться истина, но в их квартире место большого ребенка занимает Котаро, налоги которого сейчас так усердно высчитывает Тоору. Секси.       Телефон Тоору вибрирует какой-то попсовой европейской музыкой и парень разочарованно стонет.       Берет трубку и под язвительный взгляд Тетцуро, хрипит:       — Здравствуй, Дайшо, — вновь показывает фак Тетцуро, отводит ото рта телефон и шепчет, — иди нахуй, Тетцу-чан.       — Уже бывал, — Тетцуро улыбается и, не выдерживая, чмокает Тоору в нос, тут же получая удар рукой куда-то в бедро.       — Если у тебя что-то срочное — говори. Нет — лучше пиши, — Тоору прокашливается и в мгновение становится разъяренным.       — Ууу, Великий Король в ярости, — Тетцуро поднимает руки вверх и пугающе тянет. Снова пожелание сходить к черту.       — Сугуру, хватит ржать как конь. Шуточки при себе оставь, — брови сводятся к переносице и Тетцуро стоит немалых усилий справиться с желанием их разгладить.       Сугуру на той стороне говорит что-то явно пошлое и язвительное, отчего Тоору кладет трубку. Берет со стола ластик и пуляет им в Тетцуро. Попадает в плечо, хотя хотелось в наглую морду.       — Сдрыстни, кошак, — Тоору яростно дышит и отворачивается. Тетцуро проглатывает смешок, мысленно ставит свечку за упокой и присасывается к Тоору сзади. Не получилось. Не фортануло.       Под пинки Тетцуро оказывается на небольшой кухне, выгнанный из комнаты Тоору. Нет, не так. Выгнанный из комнаты самой настоящей королевы драмы.       Тоору — существо затейливое, и иногда с ним даже сложнее, чем с вечными перепадами настроения Котаро. Если Тоору что-то втемяшит в голову — хрен выбьешь. Особенно явственно это показалось, когда после инцидента случайного (правда, случайного, Наташ) удаления первой и, к счастью, единственной главы курсовой работы Тоору на третьем курсе, тот даже изнывая от возбуждения, сходя с ума от жара в штанах, не давал к себе прикоснуться и, действительно, держал обет целомудрия (мастурбация не в счет) целые полмесяца. Зато какой был месяц после…       Иногда Тетцуро ловил себя на мысли, что было бы неплохо повторить, поскольку в тот месяц они взяли академ, а Котаро отпуск. Но мысль о том, что около месяца будет запрещено дотрагиваться до ног Тоору, его пальцев, да его, черт возьми, всего, заставляла бросать эти мысли на моменте их формирования.       Да, даже спустя три года совместного проживания, они с Котаро так и не смогли уговорить Тоору снести стенку, разделяющую их комнаты. Королевская особа Ойкава Тоору была непреклонна. А ведь он единственный мог убедить хозяйку квартиры на целесообразность данного действия. Но нет.       На самом деле, им давно было пора купить квартиру в собственность, ну или переехать в жилплощадь побольше, но все никак не доходили руки, мысли и слова. Нынешняя квартира слишком въелась под кожу. Своими воспоминаниями об их «начале», своими, кажется, глухими и слепыми соседями (потому что не слышать стоны не заботившегося о своей громкости Тоору — было невозможно), своей атмосферой родного.       Котаро прошмыгнул в квартиру слишком быстро. Даже не заглянув на кухню. Это значит одно: еще одна катастрофа, разбирать которую придется Тетцуро, потому что Тоору может просто включить еще большую королеву драмы и бросить Котаро с его выдумкой. А то, что Котаро что-то задумал или, еще хуже, уже учудил — было очевидно. Уж слишком он хотел остаться незамеченным. Вот только Бокуто Котаро был Бокуто Котаро, а не кем-то другим, поэтому спустя минуту Тетцуро услышал звук проехавшейся на метр, сбитой грузным телом Котаро, тумбочки и следом дикий рев какого-то животного. Блять?       — Ты сделал что? — Тетцуро смотрит на согнувшегося в три погибели Котаро, который пытается удержать в руках напуганного падением котенка. У Тетцуро, как ни странно, в голове было очень мало вопросов, точнее всего один: Котаро действительно думал, что сможет привести животное в дом и остаться незамеченным?       Из комнаты на шум выглядывает Тоору, осматривает взглядом из-под очков Котаро, котенка в его руках, и медленно переводит взгляд на Тетцуро. И, черт, Тетцуро как знал, быстро шмыгает обратно в комнату, кажется, закрываясь на замок. Блять?!       — Ты кидальщик, Ойкава! — стонет Тетцуро. Внимать совести Тоору бесполезно. Можно нарваться на то, что он перестанет высчитывать налоги Котаро, а следом за этим последует катастрофа номер два в виде страдающего Бокуто, потому что даже если Тетцуро начнет высчитывать их сам, парень не успокоится. Нужно, чтобы именно Тоору это делал. Потому что так заведено.

— И вообще я влюбился в то, как сексуально он высчитывает мне налоги. — Ты, блять, их не уплачивал несколько лет. Ты штрафы и пенни будешь всю жизнь погашать. — Не буду. — Блять?! — В том смысле, что я быстро оплачу их.

      — У тебя пять минут на оправдание, совень, иначе пойдешь спать на коврике вместе с этим существом, — Тетцуро кивает в сторону сползающего с рук котенка и думает о притягательности мысли, спать сегодня в комнате одному, без сопящего под боком Котаро. Вот только Тетцуро слишком привык засыпать в обнимку с большим мишкой или королевой под боком, поэтому эти мысли так же были вынесены под погребальную музыку из головы.       — Он совсем маленький, — Котаро строит страдальческую мордашку и пытается скосплеить кота из шрека, не иначе. Знает, гаденыш, что это отлично действует, что на Тетцуро, что на Тоору. И, если, когда они были вдвоем, можно было думать о противостоянии, то сейчас это кажется невозможным.       — Не аргумент, — Тетцуро складывает руки на груди и отворачивается, чтобы не смотреть в жалостливые глаза двух существ. Тетцуро не знает как, но Котаро точно сговорился с комком шерсти.       — У него не стало мамы, а скоро зима, — кажется Котаро вот-вот заплачет, следом выбежит Тоору и начнет плакать тоже, потому что жалко. Тетцуро тоже начнет, но будет держаться героем.       — Хозяйке как объяснишь?       — Ойкава с ней договорится, — Котаро подпрыгивает и протягивает котенка в руки Тетцуро, — а мы можем чуть подкорректировать наш утренний ритуал и целовать сперва котенка, а потом Ойкаву.       То, с каким звуком дверь стукается об стену, идентифицируется и Котаро, и Тетцуро, как похоронный марш для них двоих. И бедного котенка.       — Что. Ты. Сейчас. Сказал? — Тоору хрипит по слогам, кажется, отстреливает пути капитуляции.       Котаро в ужасе сглатывает. Пока Тетцуро ведет себя совершенно как Дайшо Сугуру, то есть по-крысятнически. Сваливает. «Им нужно меньше общаться»       — Повтори, — дуло пистолета упирается в лоб, или это сталь в голосе Тоору, а вовсе не пули? Котаро запутался.       — Возьмем котенка? — Котаро отлично придуривается ребенком и самой непосредственностью. Тетцуро даже разочарованно стонет. Такой красивый был, молодой, чуткий, любимый и сексуальный. Жаль, конечно, парня. Помянем. — А еще я неделю буду будить тебя минетом. «Нихуя, с козырей пошел!» — Тетцуро подскакивает на месте и судорожно сглатывает.       — Если ты или кто-то еще в этом доме, — Тетцуро вздрагивает от стрельнувших в него медовых глаз, — решите, что этот комок шерсти достоин утренних поцелуев раньше меня, или что-то в этом духе, то он полетит с балкона, я клянусь, — кто «он» непонятно, но парни догадываются, что все входят в эту категорию.       Котаро на радостях подскакивает, совершенно забывая о котенке, так что Тетцуро приходится его ловить, и сносит Тоору ураганом. Зацеловывает его лицо, уши, шею под невозможно быстро бьющееся под ласками сердце Тоору. Все же он слишком податлив этим губам.       — Ты самый главный котенок в этом доме, — Котаро шепчет сквозь улыбку в губы и вновь целует. Подзатыльник прилетает слишком неожиданно от рассерженного Тетцуро, в руках которого сидит существо, посягнувшее на честь и достоинство Тоору, а теперь и собственное.       — Я думал, я главный кот в этом доме. Котаро, ахуел? Тоору заливается осипшим смехом и кашляет от боли в горле. Довольны? Довели.       — Да и вообще, я против того, чтобы этот кот жил с нами, — Тетцуро вытягивает вперед котенка и ожидающе смотрит на Котаро.       Тоору кашляет от смеха и сипит:       — Ты самый что ни на есть наглый кошак, Тетцу-чан, — ухмыляется, наблюдая за сосредоточенным лицом парня. Тетцуро даже не смотрит на Тоору. А смысл? Со всем сказанным согласен, получите-распишитесь.       Котаро подмигивает Тоору и медленно подходит к Тетцуро, тянет его за подбородок к себе. Не целует, лишь обдает жаром поджатые губы.       — Как насчет минета перед сном? — язык Котаро проходит из одного уголка губ к другому и возвращается на место.       Тетцуро с каким-то неописуемым восторгом бросает взгляд на часы:       — Начнешь сегодня.       Тоору сглатывает комок и отворачивается. Нужно прийти в себя, но…       — Так как сегодняшнее утро уже прошло, а он, — взгляд на котенка, — начинает жить именно с сегодняшнего дня. Я возьму недостачу чуть позже. Можно, конечно, и сейчас. Но налоги не ждут.       Перед тем, как снова скрыться за дверью, Тоору оглашает правила для нового жильца. Одним, из которых является — не посягать на место Тоору.       Тетцуро даже не удивляется, когда через неделю, названный в честь общего друга, котенок Шое полностью переселяется в комнату к Тоору.       — Теперь все честно, — говорит Тоору, чеша за ухом маленькое и, как оказалось после душа, рыжее существо. — Вы с Котаро в одной комнате, я с Шое в другой.       — Ну, ахуеть.       Тоору рвано выдыхает и прикусывает тыльную сторону руки. Гребанный Куроо Тетцуро решил начать разговор с деловыми партнерами именно сейчас, в восемь часов утра. Время пробуждения Тоору.       — Бляяять, — Тоору ведет вслед за языком Котаро. Слишком жарко и мокро. С Котаро всегда так было. Если Тетцуро брал техникой, то Котаро просто брал. Целиком. — Суукааа.       Тоору подгибает колени, сильнее разводя ноги, между которыми расположился обладатель большого члена и рта. Ебанный человек-пропорция. Сильные пальцы сжимают подтянувшиеся бедра, наверняка будут синяки. Но Тоору не привыкать. Он знал любовь своих парней к своим ногам, а еще сам сходил с ума, рассматривая после совместного времяпровождения отметки на них.       — Ты такой матерщинник, Тоору, — Котаро говорит, не вытаскивая изо рта головку члена. Смотрит прямо в заплывшие глаза и не сдерживается, провокационно насаживается во всю длину. Слегка задевает зубами, специально, потому что знает — этот контраст сносит крышу Тоору. Зажимает член у основания и с причмокивающим звуком выпускает изо рта.       — Нужно поучить тебя манерам, — дует на раскрасневшуюся головку и хрипло смеется, слыша приглушенный ладонью стон Тоору. Партнеры Тетцуро тоже наверняка его слышали.       Котаро собственнически рычит и прикусывает кожу, обтягивающую таз. Щипает за зад и звучно бьет по нему.       Рука Тоору зарывается в шевелюру, потому что сдерживаться уже нет смысла. Последний стон слышали точно все.       — Не останавливайся.       — Не матерись.       — Блять, — Тоору правда не может, смотря в эти отдающие золотом глаза. На это лицо со стекающей струйкой собственной смазки по чужим губам.       Котаро снова отбивает шлепок по ягодице, и Тоору притягивает голову Котаро к паху, толкаясь, проходится членом по скуле. Котаро бьет еще раз и сходит с ума от только недавно прорезавшегося голоса Тоору. Берет за щеку, проводит языком до всех мест, докуда может дотянуться, и вновь слегка задевает зубами.       — Мхм… — Тоору глубоко и быстро дышит, неконтролируемо дергая за волоски на голове Котаро, и из последних сил держится, чтобы не начать вбиваться с бешенной скоростью в этот рот.       — Ты сегодня плохой мальчик, Тоору. Шумный, — Котаро проводит языком по поджавшимся яичкам, одной рукой присоединяясь к игре с ними, а другой оттягивая кожу на заднице. Контраст. Тоору несдержанно громко стонет, и лишь вовремя перехватившая у основания рука Котаро не дает оргазму накрыть с головой. — Сорвал Тетцуро беседу.       Тоору тянет за волосы, обратно к горящему огнем члену, но Котаро не двигается, наслаждаясь приятными покалывающими ощущениями. Продолжает держать у основания и отбивает второй рукой потянувшуюся к члену ладонь. Так не пойдет.       — Хватит, Ко. Дай мне кончить, — Тоору хнычет, потому что кончить хочется сильно и уже очень давно. — Пожалуйстаа… Котаро ухмыляется и проверяющее медленно проводит по члену. Знает, наверняка знает, что стоит чуть-чуть увеличить скорость и Тоору кончит после второго движения. Да, Котаро определенно знает.       — Ублюдок. Котаро улыбается и слегка прикусывает член.       «Интересно, а Тоору сможет кончить, если так и не отпустить член? Можно проверить»       «Блять, ненавижу, суки»       Ладонь проходится по всей длине в жестком кольце пальцев. Тетцуро позволяет себе тихий стон, пока на той стороне провода отошли, ища нужные документы. Тоору слишком громкий. А Тетцуро слишком восприимчив к звукам.       — Охтыж, бля, — Тетцуро охает, когда перед глазами появляется картинка, как Котаро заглатывает член Тоору и, наверняка, измывается над ним. Да, точно измывается, потому что Тоору стонет уже полчаса семь минут, а вот с секундами Тетцуро сбился.       — Да, вы правы, в отчет, действительно не был включен данный перечень. Мы исправим.       Тетцуро даже не стыдно, что возможно сейчас своими полувздохами, хрипящим голосом и стонами Тоору на фоне выдает себя с потрохами. Но он уже предчувствует конец беседы, поэтому можно перетерпеть стыд.       — Тогда отправьте новый отчет с поправками. До свидания, — Тетцуро уже собирается положить трубку, но на той стороне раздается доставший уже за время разговора голос.       — Куроо-сан, еще пару вопросов, если позволите. «Не позволю, блять»       — Давайте.       «Ну и черт с тобой. Мне уже до лампочки, а тебе будет слегка неудобно, возможно» Тетцуро сжимает головку в кулаке и сдавленно мычит. Он умеет быть тихим, в отличие от Тоору. За его плечами два года проживания в общаге.       Тетцуро уже собирается, перехватить второй рукой яички, как застывает на месте. Наглая рыжая морда вовсю смотрит за его движениями. Гребанный кот, которого притащил Котаро, наблюдает, как Тетцуро дрочит.       — Кыш, — Тетцуро машет рукой в сторону котенка, но тот не двигается, во все глаза смотрит на стоящий член парня. «Блять?»       Возбуждение сходит за минимальное количество времени. Тетцуро откашливается, продолжает разговор с партнером и думает, что нужно скинуть все же рыжую морду с балкона.       Убеждается в этом и Тоору, когда натыкается на внимательный взгляд котенка, присовывая Котаро. Котенок смотрит — выворачивает душу, забирая с собой все возбуждение.       Котаро непонимающе шипит и язвит про видимую импотенцию Тоору, потому что не почувствовать, как член, минуту назад готовый войти в тебя, становится чуть менее твердым невозможно.       — Бро, и ты туда же?! — Котаро истерично вскрикивает и в искренней обиде подскакивает с кровати. Он ожидал предательства ото всех, кроме своих парней. У которых «упали». Котаро во все глаза смотрит на застывших Тоору и Тетцуро, на их переставшие быть готовыми к бою члены, и обиженно хлопает дверью, пока те, все так же не двигаясь, бьются в схватке взглядов с котенком.       Возвращается Котаро быстро. Переступая через вдребезги разбитое сердце, потому что никто не пошел его догонять, входит вновь в комнату и, наконец, замечает. Котаро всего на минуту поддается мысли, что да, кот и балкон красивое сочетание.       — Давайте будем закрывать его в ванне? — Котаро предлагает.       — А когда будем сами в ванне, закрываться от него, да? — Тетцуро шипит похлеще любого кота, которому наступили на хвост.       — Да? — Котаро давит улыбку.       — Будем закрывать его на балконе, — выносит вердикт Тоору. — Но если я увижу его глаза хоть еще один раз, когда мы будем трахаться, балкон будет его последним воспоминанием. Все, как ни странно, соглашаются.