13:40
Было глубоко за полдень, когда Алек разлепил глаза, почувствовав, как от неудобной позы мышцы во всем его теле блаженно заныли.
Они с Магнусом уснули уже под утро, прижавшись друг к другу так тесно, что между их телами совершенно не осталось места, а кончики их носов почти касались друг друга. В этом до боли необходимом переплетении рук и ног они долго и лениво целовались, пока не уснули, измученные и без того тяжелыми эмоциональными потрясениями.
Алек чувствовал, как у него затекает рука, как пощипывает глаза от того, что все последние сутки он провел в постоянных слезах, и он был уверен, что его внешний вид сейчас оставляет желать лучшего, но, если быть честным, он никогда ещё не был настолько счастлив, невзирая ни на что.
Магнус тихонько посапывал, удобно устроившись на его правой руке, и его лоб теперь был на уровне губ Алека, чем Лайтвуд тут же воспользовался, с трепетом прикасаясь ими к карамельной коже. Он улыбался, водя губами по лицу Магнуса, едва задевая поцелуями аккуратный нос, острые скулы, идеально очерченные брови. От этих щекочущих прикосновений они чуть хмурились, заставляя Алека буквально таять от нежности.
Если он и был создан для чего-нибудь в этой жизни, так это для того, чтобы до безумия, до искр любить Магнуса Бейна.
И пока Алек наблюдал за спящим рядом с ним Магнусом, подробности прошедшей ночи серыми облаками витали у него в голове.
Теперь он был слегка взволнован тем, как ему вести себя после того, как он раскрыл Магнусу все свои секреты и принял поражение в схватке со своими демонами. Он так долго подавлял их, убегал и скрывался, затыкал их злобные пасти, что теперь, когда он вдруг на некоторое время перестал слышать их надоедливый рев, Алек чувствовал себя совсем по-другому. Он пока не мог понять, как именно, но что-то определенно изменилось. И эти изменения ему по-настоящему
нравились.
Магнус чуть заерзал, заставляя Алека вынырнуть из своих мыслей. Его мягкий пушистый халат всё ещё был наброшен на плечи, но уже давно развязан и разбросан по постели, совершенно греховно демонстрируя все изгибы фигуры Бейна, не оставляя никакого простора для воображения.
Алек не был уверен, что делает всё правильно, но свободная рука сама потянулась к оголенному участку кожи на ноге, откидывая в сторону мешающую ткань халата и свободно проходясь широкой ладонью по бедру Магнуса. Кожа под ладонью была теплой и гладкой, а приятный сердцу тактильный контакт заставлял Алека хотеть большего.
Повинуясь внутреннему порыву, он погладил голое бедро Магнуса и подтянул его вверх так, чтобы сам Магнус в его объятиях оказался чуть выше, а его нога была закинута на Алека. Это дало Лайтвуду возможность обхватить ладонью упругую выпяченную задницу, сжимая её и погружаясь пальцами в почти горячую ложбинку между ягодиц.
Магнус издал бессознательный стон, от которого у Алека по спине побежали мурашки. Он никогда ещё не хотел никого так сильно, как хотел Магнуса каждый раз, когда прикасался к его коже, слышал переливы его голоса или чувствовал запах сандалового геля для душа, который Магнус выливал на себя литрами.
Алек вдруг вспомнил, как пообещал себе в момент своего самого сильного страха потерять любовь и принятие Магнуса, что если вдруг эта ночь не станет для них концом, то он сделает всё, что в его силах, чтобы сделать каждую минуту жизни Магнуса счастливой.
А теперь он точно знал,
чему он должен посвятить всего себя. И это осознание накрыло его с такой силой, что на глаза опять начали наворачиваться слезы, а руки сами по себе прижали Магнуса к себе ещё ближе.
— Я так тебя люблю, — прошептал он, снова прижимаясь губами ко лбу и к вискам Магнуса. — Господи,
как я тебя люблю…
— И почему ты всегда говоришь это, когда думаешь, что я не слышу? — пробурчал в ответ Магнус, зевая. — Это немного несправедливо с твоей стороны, учитывая, что я положил свою молодость и красоту на алтарь твоего завоевания.
Алек тепло рассмеялся, снова поглаживая бедро Магнуса. Его задница была такой непозволительно близкой и такой манящей, что от одной мысли об этом у Алека уже почти стоял.
Что ж, у него определенно был кинк.
— Это ложь, я говорил это тебе много раз, когда ты слышал, — лениво ответил Алек, даже не старался спорить. Его пальцы снова хозяйничали в ложбинке между ягодиц и, если честно, на всё остальное ему было всё равно.
— Те разы, когда я стоял раком перед тобой, не считаются, — Магнус выгнулся навстречу, подставляя задницу. Просто невероятно, как он умудрялся хотеть секса и быть засранцем даже после такой тяжелой и почти бессонной ночи.
— Ладно, — признал мнимое поражение Алек. — В следующий раз я скажу это, когда буду трахать тебя лицом к лицу.
Резко перевернув их обоих, Алек навис над Магнусом, утягивая его в поцелуй, который явно оставлял победу за Алеком в их маленькой игре. Магнус охотно ответил, обхватывая Лайтвуда руками за шею и ногами за бедра так, чтобы их тела снова оказались прижатыми друг к другу.
Справедливости ради, когда Алек только проснулся, ему абсолютно искренне хотелось нежного секса, но это продолжалось только до тех пор, пока Магнус не открыл свой рот.
Он уже был возбужден, поэтому столкновение с абсолютно обнаженным пахом Магнуса почувствовалось так остро, что Алек не сдержал стон наслаждения. На нем самом всё ещё были джинсы, которые он не удосужился снять, когда они с Магнусом рухнули на постель несколько часов назад. Но Бейн не был бы собой, если бы не вставил капельку ехидства между сносящими им обоим крышу поцелуями.
— Тебе не кажется, что для того, кто собирается в
этой жизни кого-то трахнуть, ты пока ещё чересчур
одет?
— Заткнись, — засмеялся в поцелуй Алек, припадая к мягким губам Магнуса. Он вбирал в рот то нижнюю, то верхнюю губу, посасывая их и одновременно наслаждаясь ощущением зарывающихся в волосы на затылке требовательных пальцев. Магнус заерзал под ним, приникая своим членом к ширинке на джинсах, оставляя следы от естественной смазки на темной ткани, от чего Алек снова выругался в поцелуй. — Блять… Ты не можешь просто…
— Ммм?
Он вцепился зубами в нижнюю губу Магнусу, почти прокусывая её до крови. Алек, как и всегда, легко потерял контроль в постели, и его зубы уже пытались оставить отметины во всех возможных местах на желанном теле.
Подставляя шею под ласки чужих зубов и языка, Магнус потянулся руками вниз, к ширинке на джинсах, попутно оглаживая обнаженный торс Алека (футболку Магнус с него стащил ещё до того, как они переступили порог спальни).
Какие-либо мысли уже давно оставили их обоих, уступая место страсти и почти животному желанию, с которыми сталкивались их губы и бедра. Пальцы Магнуса кое-как протиснулись между их прижатыми друг к другу телами, чтобы расстегнуть ширинку, но он сам был так чертовски сильно отвлечен тем, как потрясающе ощущался вес Алека на нем и как крепко и властно его держали сильные руки, что совершенно не мог совладать со своими собственными руками.
— Сними чертовы джинсы, — почти рыкнул Магнус, потираясь о грубую ткань, что почти наверняка было больно, но он уже был не в состоянии остановить себя.
Впрочем, как и сам Алек. Пришлось сделать над собой просто
титаническое усилие, чтобы оторваться от манящей шеи и ключицы Магнуса, на которых Алек уже оставил несколько ярко красных отметин.
Приподнявшись на локте, Алек помог Магнусу расстегнуть джинсы и стащить их с себя, после чего он снова занял позицию сверху, сгибая ноги Магнуса в коленях и раскрывая его для себя без лишних прелюдий. Он всё ещё не привык к тому, что можно долго развлекаться с излюбленной жертвой, прежде чем сделать её своей.
Покрасневшее колечко мышц чуть сжалось от вмешательства, и на долю секунды Алек залюбовался на то, как потрясающе выглядел Магнус в этот момент — истерзанный, трепещущий и раскрытый только для него.
— Что ты делаешь? — тяжело дыша спросил Магнус.
Облизав губы, Алек подмигнул ему и склонился вниз, ещё больше надавливая на распахнутые колени Магнуса и отводя их от себя. В нос бросился приторный запах секса, которым был пропитан каждый миллиметр кожи между ног Бейна. От этого запаха, а ещё от волнительного предвкушения того, что Алек собирался сделать, ему становилось трудно дышать. И реакция Магнуса, его
«о блять, боже, даа…», совсем не помогали ему держать себя руках.
Алек начал с посасывающих поступательных поцелуев по внутренней стороне бедра Магнуса, впиваясь зубами в особенно чувствительные местечки и заставляя Магнуса со стонами закатывать глаза. Бейн буквально распластался на постели, закинув руки наверх и упираясь затылком в подушки, подставлялся под мокрые прикосновения языка Алека, мажущего хаотичными движениями по коже. У Магнуса от этого начинали трястись коленки, и это по-настоящему вскрывало Алеку мозги.
Лайтвуд наслаждался вкусом, вылизывая и обсасывая внутреннюю сторону бедра Магнуса, наблюдал за тем, как подрагивает от нетерпения стоящий колом между ног член, и его несло. Он понятия не имел, на сколько таких мазков языком хватило его терпения, прежде чем он переключил свое внимание на то и дело сжимающуюся задний проход.
Магнус вскрикнул, почувствовав толчок горячего языка в своей плоти, заерзав по кровати. Он тут же потерял над собой контроль, вцепляясь в волосы Алека, и жестко притягивая их, чтобы влажные прикосновения заполнил его до предела.
Алек никогда прежде не вылизывал никому задницу, будучи хоть сколько-нибудь трезвым. Более того, он никогда не понимал, как это может нравиться кому-нибудь.
Но близость к Магнусу действовала на него куда сильнее, чем самый крепкий алкоголь в его крови, и теперь он понял. Всё дело было в человеке, с которым он готов был разделить этот момент. Дело всегда было только в Магнусе.
И
всегда будет только в нем.
Стараясь протиснуть язык как можно дальше, Алек по-настоящему наслаждался тем, как Магнус то и дело соскальзывает с него, сжимаясь, а затем снова и снова насаживается так, как только позволяет ему его поза. Было так необычно ощущать это давление вокруг своего языка, что Алек заводился всё больше и больше только от мысли, что Магнус позволяет ему брать себя вот так.
Обхватив руками талию Магнуса, Алек приподнялся, отрываясь от блестящего от его слюны колечка мышц, и, проложив дорожку из поцелуев по бедрам вверх, он обрывисто потянулся к полке, в которой Магнус хранил презервативы и смазку. Услышав в ответ разочарованный стон, он счастливо улыбнулся, смотря на блаженное лицо своего парня.
— Я не знаю, как ты это сделал, но мне кажется, что я умер и попал в ад, — на выдохе пролепетал Магнус, оглядывая Алека совершенно расфокусированным взглядом.
— Было настолько плохо? — засмеялся Алек, разрывая упаковку и раскатывая по члену резинку.
— Это было…, — Магнус со вздохом закатил глаза. — Восхитительно. У тебя определенно дар.
Не в силах сдержать очередную улыбку, Алек устроился между ног Магнуса так, чтобы удерживать свой вес на локте одной руки. Теперь они снова были в паре сантиметров от губ друг друга.
— Тогда, следуя этой логике, ты должен был попасть в рай, разве нет? — свободной рукой Алек обнял Магнуса за шею, придвигая его максимально близко к себе. Их дыхание уже стало одним целым, но Алек чувствовал, что ему
всё ещё мало.
— Откровенно говоря, не думаю, что нас с тобой впустят в рай, — ответил Магнус, обдавая их обоих своим теплым дыханием. — Ты – грех во плоти, Александр, а я рядом с тобой абсолютно грешен.
Ответ Алека потонул в чувственном поцелуе, который Магнус оставил на его пухлых губах.
Не медля больше ни секунды, Алек вошел в раскрытое для него отверстие Магнуса, издав громкий, отрывистый стон наслаждения. Тугие стенки плотно обхватили его член, не позволяя сразу начать двигаться быстро и размашисто, но Алек не сбавил напор, а только чуть медленнее вошел на всю длину, чтобы не причинить боли ни себе, ни Магнусу. Тот уже успел вцепиться в волосы Алека, почти подмахивая бедрами, почти насаживаясь самостоятельно, и Алек почувствовал, как эти движения к черту выносят последние остатки его самообладания.
Он хотел Магнуса так сильно, что не был уверен, что от силы этого желания невозможно умереть.
Они очень быстро поймали идеальный ритм, при котором от каждого толчка Магнус издавал неконтролируемые стоны, посылая их прямо в рот Алеку в попытке слиться в единое целое не только губами и языками, но и всем своим существом. Алек охотно принимал его стоны, толкался в Магнуса быстро и жестко, каждый раз попадая в одну и ту же точку, которая ещё не была той, что способна за считанные минуты довести Магнуса до оргазма, но заставляла его сходить с ума в попытках получить больше.
— Да, Алек, да, — простонал Магнус, когда несколько особенно сильных толчков заставили его упереться влажным лбом в лоб Алека. Каким-то образом Магнус умудрился вывернуться из стесняющего его действия халата, и теперь он обнимал Алека руками за шею, опираясь на него, и ещё активнее подмахивал бедрами навстречу. —
Пожалуйста, — скулил он.
Алек в беспамятстве приник губами ко рту Магнуса, принимая его мольбы, целуя глубоко и сильно, так, что у него почти потемнело в глазах.
— Я люблю тебя, — проговорил Алек между поцелуями, сжимая тело Магнуса в своих руках так крепко, что на нежной коже наверняка останутся синяки. Его собственные метки.
— Ах…Александр, — очередной ритмичный толчок заставил Магнуса забыть обо всем. — Скажи это ещё раз.
— Я люблю тебя, — повторил он. —
Больше, чем всё.
Долгие глубокие поцелуи ещё больше приблизили их к оргазму, и когда Алек понял, что уже не может сдерживаться, он резко поменял угол, под которым входил в Магнуса. Теперь он попадал головкой члена точно по простате, и, он был уверен, Магнус от этого видел звезды перед глазами.
Алек и сам видел эти звезды, только у него они были цвета янтарных кошачьих глаз любви всей его жизни.
Всего несколько коротких минут, несколько глубоких толчков, загоняющих его член в Магнуса по самое основание, несколько отрывистых, полных сумасшедшей страсти поцелуев и прикосновений, и они оба кончили почти одновременно: Магнус откинул голову, заходясь протяжным глубоким стоном, утопая в оргазме, пока Алека делал последние сбитые с ритма толчки, которые выбросили за грань и его.
— Я тоже тебя люблю, мой ангел, — прошептал Магнус, оставляя ласковый поцелуй на губах Алека. —
Больше, чем всё.
***
16:10
Потребовалось немало времени, чтобы заставить двух разомлевших от жаркого секса парней наконец подняться с постели. Безжалостные потребности организма в пище погнали их обоих на кухню, куда они почти вломились, не переставая целоваться. Сильные руки Алека тут же жестко прижали Магнуса к столешнице, не оставляя тому ни единого шанса на отступление. Хотя вряд ли Бейн в эту минуту смог бы совладать со своими желаниями даже под угрозой смерти от голода.
— Возьми меня, — простонал он, мокро проходясь губами по уху Алека и прижимаясь едва прикрытыми халатом бедрами к его паху. — Я хочу…
— Я думал, что мы собирались поесть, — нагло усмехнулся Лайтвуд, позволяя рту Магнуса бессовестно хозяйничать в районе своей шеи.
— Правда? — отразил усмешку Магнус, отрываясь и заглядывая Алеку в глаза. — Какой глупый щеночек Александр.
Нелепость и пошлость этого прозвища, которым Магнус наградил его, и вся эта ситуация, в которой они находились, сталкиваясь возбуждениями друг с другом, заставили Алека покраснеть до кончиков волос.
— Перестань, — увернулся он от прямого взгляда раскосых глаз, хоть и не смог сдержать довольной улыбки. — Давай остановимся хотя бы на минуту, Магнус, иначе я не смогу быть уверен, что мы не умрем от переизбытка удовольствия ещё до конца этого безумного дня.
— Как скажешь, любовь моя, — мурлыкнул Магнус, обнимая талию Алека и приникая нежным поцелуем к его припухшим губам. — Твое желание для меня закон.
Они решили перекусить легкой пастой с беконом – единственным блюдом, для которого у Магнуса в холодильнике нашлись продукты. И так как Магнус готовил совершенно божественно, Алек смиренно уступил ему дорогу, выпуская из своей крепкой хватки, и присел на стоящий неподалеку барный стул.
Магнус по-кошачьи расслабленно занимался приготовлением еды, давая Алеку возможность удовлетворенно себя разглядывать. Вместо большого пушистого халата на нем теперь был маленький полупрозрачный кусок ткани, который у Алека язык не поворачивался назвать одеждой. Он едва ли доходил Магнусу до середины бедра, хлипко держался на узкой талии с помощью впопыхах завязанного пояска и, конечно, демонстрировал все изгибы тела Магнуса, от которых Алек теперь не мог оторвать взгляд.
На карамельной коже уже проступили несколько синяков и следов от укусов, что особенно сильно выделялись на бедрах и острых ключицах. Магнус был чуть худее, чем тогда, когда Алек вот так рассматривал его тело в последний раз, но эта худоба чертовски шла ему. В сравнении с достаточно крупным Алеком, Магнус казался хрупким и изящным, даже грациозным, а отметины на его теле только добавляли правдоподобности этому образу: чуть сильнее надавишь и можешь легко сломать.
Такого Магнуса, уязвимого и открытого, Алеку хотелось защищать от всего этого мира, полного дерьма. И он знал, что если он будет достаточно стараться, то справится с чем угодно. Ради Магнуса. И
для него.
— Ты пытаешься смутить меня, рассматривая так внимательно? — улыбнулся Магнус, вытягивая Лайтвуда из его мыслей.
— Не уверен, что в этом мире есть хоть что-то, способное тебя смутить, — ответил Алек, зарываясь пальцами в растрепанные волосы. Ему давно не было так легко и так
хорошо.
— Что ж, у тебя впереди есть целая жизнь, чтобы это узнать.
Их глаза встретились, и на несколько секунд между ними воцарилась тишина. Настоящая тишина, такая, какая бывает только между двумя людьми, которые тонут друг в друге без намека на страхи и сомнения.
Алек медленно поднялся со своего места, подходя к Магнусу со спины. Руки сами собой нашли место на аккуратных бедрах, и, зарывшись носом в затылок Магнуса, Алек почувствовал, что он наконец-то
может дышать.
Он собирался ответить – слова, обещания, молитвы готовы были потоком изливаться из его окрыленного сознания, и он уже хотел было затопить Магнуса своими чувствами, как до его слуха донесся настойчивый звонок его мобильного телефона.
Закатив глаза и издав недовольный рык, Алек оторвался от Магнуса, поцеловав его оголенное из-за спавшего халата плечо, и лениво поплелся в спальню. Его телефон сходил с ума, валяясь на полу возле кровати, которая выглядела хуже, чем поле боя. И Алек уже подготовил гневную нотацию для надоедливых братьев и сестер, истошно и бессовестно лезущих в его жизнь, когда увидел на экране незнакомый номер.
Ответив на звонок, Алек поплелся обратно на кухню, где оставил Магнуса.
— Алло?
—
Добрый день, могу я поговорить с Александром Лайтвудом? — донеслось с другого конца телефонной трубки.
Не узнав голос, Алек нахмурился и, словив на себе вопросительный взгляд Магнуса, пожал плечами.
— Да, это я, — ответил Алек, усаживаясь обратно на барный стул.
—
Отлично, — приятный мужской голос явно остался доволен. —
Меня зовут Эндрю Андерхилл, я звоню Вам от лица редакции журнала TIME. Я посмотрел рекомендации, которые мне отправил наш общий хороший знакомый. Надеюсь, мистер Лайтвуд, Вы всё ещё заинтересованы в работе у нас?
— Э… Я…да, да, конечно, — промямлил Алек, чуть и вовсе не потеряв дар речи от удивления. Он очень хотел бы сейчас собрать себя в кучу, но совершенно не был готов ни к каким звонкам по поводы работы где-либо: в придорожном кафе, редакции с мировой известностью или у самого гребаного президента США. — О какой именно работе идет речь?
Воспаленный мозг Алека уловил заинтересованность во взгляде Магнуса, который тут же отложил в сторону готовку, подходя прямо к Алеку и старательно вслушиваясь в разговор.
—
У нас недавно произошел небольшой инцидент с помощницей главного редактора, после которого мы вынуждены срочно подыскать ей замену, — сообщил ему мужчина таким спокойным и ровным тоном, как будто это вовсе не решало всю карьеру Алека прямо в эту минуту. —
Когда Вам было бы удобно подъехать в офис, чтобы обсудить детали?
— О боже мой, — шокировано прошептал Магнус, и Алек был как никогда с ним согласен.
Размышляя всего долю секунды, Лайтвуд смотрел в кошачьи глаза, с восторгом и гордостью рассматривающие его в ответ. Он был готов сделать всё, что угодно, чтобы только Магнус никогда не переставал смотреть на него
вот так.
— Завтра, — ответил Алек, как никогда уверенный, что делает всё правильно. — Я буду у Вас прямо с утра.
—
Тогда до конца дня я вышлю все необходимое, чтобы Вы не заблудились, — в незнакомом голове явственно слышался задор и улыбка. Алек ещё не знал этого человека, но он ему уже нравился. —
До встречи, мистер Лайтвуд.
— До свидания, — положил трубку Лайтвуд, неверующе смотря в телефон.
Ему только что предложили работу, о которой он когда-то боялся даже мечтать.
— Мне предложили работу, — повторил он, чтобы это стало ещё более реальным. Не то, чтобы это помогло ему справиться с шоком, но по крайней мере он всё ещё не потерял дар речи, что несомненно обнадеживало. — Господи блять…
— Алек, это не просто работа, — радостно всплеснул руками Магнус. — Это TIME! Эпицентр мировой журналистики и лучшее место, которое можно было представить для тебя!
— Ты так думаешь? — улыбнулся в ответ Алек. Возбужденная радость Магнуса помогала ему примириться с реальностью и с тем, что он может быть ещё не до конца потерян для общества.
— Говоря откровенно, лучше этого может быть только Vogue. Но вряд ли тебе с твоим черным как ночь ящиком с носками будут там рады, — усмехнулся Магнус, протягивая руки к шее Алека, обнимая. — Я так горжусь тобой.
— Я не могу поверить, что это происходит со мной, — выпалил Алек. Внутри него начала подниматься настоящая буря. — Всё это, понимаешь? Сначала мама, теперь ты, эта работа, я просто не понимаю… Я думал, что это всё невозможно для меня, а теперь…
— Переезжай ко мне.
— Что? — в один момент Алек, казалось, забыл собственное имя.
Магнус ласково улыбался, поглаживая его по щеке и нежно проводя пальцами по волосам, путаясь в них, но не причиняя боли.
— Переезжай ко мне. Я хочу, чтобы ты жил здесь, со мной, — просто объяснил Магнус.
Он был таким красивым, желанным,
волшебным, и он хотел видеть и чувствовать Алека каждый день, просыпаясь по утрам, заваривая перед сном сладкий чай, начиная новую книгу, танцуя на широком паркете гостиной, ложась в свою постель, которая теперь может стать их.
— Что скажешь?
И разве Алек мог быть настолько безнадежен, чтобы отказаться от всего этого после всего, что он пережил? Что
они пережили вместе?
— Да, — ошеломленно улыбался он. — Тысячу раз да.
Он поцеловал Магнуса резко, почти безумно, стараясь слиться с ним в единое целое, стать большим, чем он есть, стать самими его чувствами любви, преданности и веры. Губами разрушал последние границы между своим существованием и Магнусом, связывая их воедино, скрепляя и превращая в нечто абсолютно новое, невероятное.
Каждым столкновением языков, переплетением рук и ощущением контакта кожи с кожей Алек Лайтвуд навсегда перелистывал все те страницы своей жизни, на которых не было Магнуса Бейна.
И никогда ещё не чувствовал себя так счастливо, как в ту минуту, когда закружил Магнуса в своих объятиях по теперь уже
их кухне.
***
Вытирая промокшие после душа волосы полотенцем, Джейс вышел из ванной, когда за окном уже стало непроглядно темно.
В квартире было совершенно тихо, и эту всепоглощающую тишину только изредка нарушало шуршание страниц книги, которую читала Клэри, лежа на животе на кровати. На ней не было ничего, кроме накинутой поверх нагого тела легкой простыни, а распущенные рыжие волосы аккуратными волнами спадали по спине и плечам.
Больше всего Джейсу нравилось наблюдать за ней именно в такие моменты: она была до невозможности прекрасна, когда увлечена.
— Детка? — позвал он девушку. Клэри дочитала несколько слов, поднимая на него глаза, в которых искрились спокойствие и комфорт. С ней для Джейса эти два ощущения стали нормой.
— Твой телефон звонил, — улыбнулась Клэри, указывая ладонью на оставленный на соседней половине кровати мобильник. — Алек.
— Да ну?
— Он ведь пошел к Магнусу, так? — проницательно заметила она. — В последние дни Магнус был в ужасном состоянии, и мы много разговаривали, так что теперь, когда он не звонит, я могу найти этому только одно разумное объяснение.
— Ты права, как всегда, — усмехнулся Джейс. Взяв в руки телефон, он увидел один пропущенный вызов от Алека, а также оставленное им сообщение на автоответчике.
— Я знаю, что ты обещал ему не рассказывать его секрет, но хотя бы скажи мне, неужели всё то, через что он прошел, стоило всей этой боли для всех вас? — Клэри отложила книгу, беря в свои теплые ладони широкую ладонь Джейса. — Для тебя, для Иззи, вашей матери, Люка и, конечно, Магнуса… Неужели это того стоило?
Понадобилось несколько долгих секунд, чтобы примириться с тем ответом, который возник в подсознании Джейса в ответ на почти умоляющий взгляд и тон Клэри.
Много лет спустя он поймет, что в этот момент уже знал, что любит эти глаза и эти теплые, нежные руки до беспамятства, и что ему больше не нужно держать оборону перед ними.
Что ж, подумал Джейс, это могло стать чем-то абсолютно разрушительным, но также и чем-то обнадеживающим, чем-то вечным. И не было смысла тянуть с тем, чтобы узнать ответ на свои сомнения.
— В моей жизни был один момент, — тихий голос Джейса разнесся по погрязшей в тишине комнате. — Когда я думал, что он умирает. Я держал его, бессознательного, в своих руках и плакал так, как не плакал даже тогда, когда узнал, что больше никогда не увижу своих родителей. И когда Алек очнулся, то я понял для себя одну вещь, которая перевернула для меня всё и навсегда сделала меня… Ну, знаешь, взрослым.
— Какую? — тихо спросила его Клэри.
— Нет ничего более важного в этом гребаном мире, чем жизнь – такая, какая она есть. И пока мы живы, мы должны принимать её и продолжать идти по ней дальше даже тогда, когда кажется, что в ней больше не осталось света.
Маленьким поцелуем губ Клэри коснулась его запястья, заставляя сморгнуть не пойми откуда набежавшую слезу.
Улыбнувшись, Джейс огладил пальцами её лицо, свободной рукой нажимая на висящее в ожидании ответа голосовое сообщение.
«Привет, это я.
Прости, что не позвонил тебе сразу, но надеюсь у вас с Иззи всё в порядке и в ближайшее время вы сможете о себе позаботиться.
Магнус предложил мне переехать к нему, и я сказал да, так что не думаю, что мы оба выйдем отсюда в ближайшие лет восемьдесят, но вы двое по крайней мере знаете, где меня найти.
И…
Я рассказал ему, Джейс. Обо всем.
И я просто позвонил, чтобы сказать тебе, что без тебя я бы пропал навсегда.
Спасибо, что спас меня.
Алек»
