Три месяца спустя
Весеннее солнце сквозь стекла необычайно сильно слепило глаза, а радостный голос радиоведущего с энтузиазмом рассказывал об очередном новом молодом даровании, буквально за считанные дни покорившего сердца миллионов слушателей. Один поворот направо и ещё один прямо за ним – налево. Несколько проезжающих рядом машин поравнялись, уступая дорогу, а вдалеке уже показывался светлый дом с непривычными для этого района Нью-Йорка широкими окнами, в которых отражались яркие блики. Алек честно старался быть внимательным, пока вел машину, но мысли то и дело улетали как можно дальше от него – туда, где его семья сейчас справляла новоселье его матери. Чуть больше месяца назад Мариза наконец определилась с местом, в котором хотела жить: небольшой, но очень светлой квартире-студии, основное пространство которой занимала гостиная и уютный кухонный островок. Алеку и Джейсу пришлось повозиться, чтобы заполучить её, но в конце концов это стоило того. Не так-то просто было жить вместе с матерью и не замечать её потухшего взгляда или отчаянных попыток найти свое место в новом мире. Каким-то чудом основной удар на себя принял Люк: он помог ей найти работу и утроиться в антикварный магазин, владельцем которого был его давний знакомый, вместе с Иззи собирал и перевозил её вещи, когда она переезжала и, что важнее всего, поддерживал и не давал Маризе опустить руки, когда что-то шло не по плану. Это по крайней мере позволило Алеку посвящать себя новой работе в TIME и не срываться на помощь семье каждые десять секунд. И сегодня, когда Мариза отмечала новоселье, они должны были наконец-то весело провести время вместе, пообедать, подарить подарки и посмотреть телек в гостиной. Алек даже не помнил, когда вообще они вот так проводили время с матерью. Но теперь, после всего что она пережила, как изменилась внутренне и, конечно, внешне, это уже не казалось чем-то невозможным. Скорее наоборот, всё больше и больше становилось нормой. Дважды повернув направо к нужному дому, Алек оглядел улицу в попытке отыскать впереди максимально безопасное место для парковки. Весной повсюду на дорогах было много идиотов, а он слишком дорожил своей машиной. По радио заиграла знакомая песня, а он наконец принял решение, что будет лучше оставить машину во внутреннем дворе. — Думаю, под эту песню у нас точно был секс, — донесся до него насмешливый голос, вырвав Алека из бешеного потока его мыслей. Он повернул голову на пассажирское сиденье, встречаясь взглядом с Магнусом. Его красивое лицо было наполовину освещено солнцем, и кожа на скуле и веке, покрытых легким блестящим слоем косметики, изящно переливалась под его лучами. Кошачьи глаза играючи блестели, осматривая Лайтвуда. — А? — Ты где-то витаешь, — закусив нижнюю губу, мягко проговорил Магнус. Улыбнувшись, Алек сделал несложный маневр, паркуя машину прямо возле нового дома своей матери. Обернувшись назад и удостоверившись, что всё в порядке и он точно нигде не налажал, он повернулся к Магнусу, беря его руку в свою и переплетая их пальцы. От того, что ему сразу стало куда спокойнее, он уже даже не удивился. — Волнуешься из-за Маризы? — снова спросил Магнус, другой рукой поглаживая их сцепленные ладони. Он, как и всегда, был до невозможности терпелив и просто ждал, когда Алек будет готов сказать что-то. Он уже давно привык, что его парню требуется время, чтобы ответить. — Наверное, — спустя несколько долгих секунд выдохнул Алек. — Мне не хочется, чтобы все это…, — он провел ладонью в воздухе, указывая совершенно непонятно на что. —…было временным. — Любое спасение временно, — ответил Магнус, притягивая к себе его руку и оставляя короткий поцелуй на костяшках. — Ты должен ценить моменты, чтобы потом не жалеть об упущенном времени. Алек не смог не улыбнуться в ответ. Он не знал никого в этом огромном гребаном мире, кто умел бы ценить моменты больше, чем он сам, переживший самое больше дно в своей жизни и сумевший получить за искупление любовь столь особенного человека. Магнус был для него целым светом, и он больше не видел смысла в мире, в котором нет его. — Идем, мой ангел, мы и так уже порядочно опоздали, — хихикнул тот. — Большее было бы неприлично даже для меня. Алек забрал ключи, вышел из машины, и, стараясь не заставлять Магнуса ждать слишком долго, помог выйти и ему. Его волшебный парень зачем-то надел белые джинсы и Алек не хотел знать, что будет, если Магнус испачкает их в грязи. Они по обыкновению держались за руки, когда вошли в дом и поднялись на лифте на несколько этажей вверх. Магнус с гордостью держал в одной руке теплую ладонь Лайтвуда, а в другой – аккуратно упакованный подарок на новоселье, который «они выбрали вместе». Ха, Алек лишь знал, что в коробке какая-то дизайнерская посуда, в которой он ничего не понимал. В их паре именно Магнус отвечал за подобные вещи. За что отвечал он сам, Алек всё ещё старался до конца разобраться. Из квартиры уже доносилась негромкая музыка, когда они позвонили в дверь. Алек почувствовал, как Магнус в немой поддержке сжимает его руку и сжал в ответ. И никакие слова были не нужны. — Ну наконец-то, — из открытой двери показалась недовольная блондинистая физиономия. — Мама не разрешала нам есть, пока вы не появитесь. Закатив глаза, Магнус впихнул в руки Джейса коробку, аккуратно перевязанную большим красным бантом, и прошел внутрь, утягивая Алека за собой. — Иногда я удивляюсь, как ты вообще дожил до своего возраста? — ухмыльнулся он, снимая куртку и протягивая её Алеку, который как раз пристраивал свою. — С таким-то уровнем интеллекта. — И я счастлив тебя видеть, Бейн, — в ответ закатил глаза Джейс и, повернувшись к брату, выпалил: — Не понимаю, как из всех парней в мире ты мог выбрать именно его? Алек в ответ только улыбнулся, оставляя легкий поцелуй на виске у Магнуса и, конечно, замечая его нагло приподнятый в победном жесте подборок. — Просто я очень хорош в постели, — подмигнул Магнус, заставляя Джейса снова закатить глаза. — Он никак не мог устоять. — Отвратительно, — натянуто улыбнулся блондин, отсалютовав Алеку. Лайтвуд давно перестал влезать в перепалки этих двоих и пытаться хоть как-то на это влиять. Магнус и Джейс грызлись каждый раз, когда оказывались в одном помещении. Первое время Алек ужасно переживал на эту тему, но потом случился один из множества разговоров с Люком, где мужчина посоветовал ему не вмешиваться: «Они оба любят тебя, а перепалки ¬– это всего лишь их способ делить территорию», — сказал он, и Алек разрешил себе расслабиться. Он с теплотой и невероятной радостью встретил Иззи, которая сразу кинулась обнимать его и Магнуса, вежливо поздоровался с Клэри, которая в этот момент помогала украшать просторную гостиную, а затем по очереди обнял Люка и Маризу. Его мать выглядела счастливой и до того, как увидела его, но теперь, обнимая Алека и утыкаясь куда-то ему в плечо, она и вовсе растворилась в своих теплых чувствах. В такие моменты Лайтвуд понятия не имел, куда себя деть, но, как и всегда в таких случаях, его спас бесцеремонно ворвавшийся в их приветствие Магнус. — Боже мой, Мариза, ты выглядишь ослепительно, — улыбался Магнус своей самой светской улыбкой, которая всегда умудрялась приковать к себе все внимание окружающих. — Ну, какие планы на этот райский уголок?.. Почувствовав себя на свободе, Алек одними губами произнес «спасибо» и поспешил найти себе место где-нибудь, где от него возможно требовалась помощь. Конечно, их отношения с матерью стали куда ближе и теплее, чем были раньше. После того, как Алек рассказал Магнусу все свои самые большие тайны, они много говорили о родителях, и Магнус серьезно настаивал на том, чтобы Алек дал ей шанс. И он дал, честно, просто временами он всё ещё чувствовал себя несколько нестабильно и нуждался в том, чтобы держаться на расстоянии. Когда они с Магнусом разобрались с их отношениями, а Алек устроился на новую работу и стал куда более открыт к жизни, он ещё раз познакомил мать с Магнусом, теперь уже как с человеком, начисто переписавшим всю его историю. И каким-то чудом она приняла это и теперь воспринимала Магнуса почти что членом своей семьи. Но и это Алек планировал вскоре изменить. Глазами он отыскал Джейса, который был на побегушках у девушек, сервируя стол и потягивая свое пиво из покрытой конденсатом бутылки. Алек давно перестал узнавать брата, погрязшего в своих отношениях с Клэри настолько, что даже поменять жизненные приоритеты у него вышло как-то само собой. Нет, его американская мечта о собственном ночном клубе всё ещё была жива, но в последнее время Джейс куда больше думал о стабильности и их совместном с Клэри будущем, чем о том, что заработанные им деньги нужно было выгодно вложить в дело. — Эй, бро, — он заметил топтавшегося посреди гостиной Алека. — Снова повесил маму на Магнуса? Лучезарная улыбка Джейса заставила улыбнуться и самого Лайтвуда. Сейчас они гораздо реже проводили время вдвоем, и поэтому каждый такой разговор был важен. — Вроде того, — без удовольствия согласился Алек. — Кажется, она выглядит счастливой. — Тебе не кажется, — активно закивал блондин. — Мы с Клэри торчали с ней и Люком всю последнюю неделю, пока ты отдыхал на своей новой потрясающей работе, так что я наслушался достаточно их тошнотворного воркования. — Я не…, — ладно, не так уж он и изменился. — Я не отдыхал, между прочим. Я едва успеваю уделять время Магнусу, не говоря уже о чем-то ещё, так что отвали. — О боже, как остроумно, — Джейс заржал. — Заткнись. Алек оглянулся и, убедившись, что Магнус все так же увлечен разговором с Маризой и Люком, гораздо тише обратился к Джейсу. — Послушай, я хотел ещё раз поблагодарить тебя, — сказал Алек, отвлекая брата от протирания тарелок. Тот с интересом слушал его, снова улыбаясь. — За помощь и вообще… — Хей, всё в порядке, — поспешил с ответом Джейс. — Ты уже говорил с ним? Спрашивал? — Нет, нет, пока нет. Я… жду подходящего момента. — Забей на это, чувак. Вы столько всего пережили, что, уверен, Магнусу будет насрать, даже если ты сделаешь это в душе. — Да, но…, — замялся Алек. — Мне бы хотелось, чтобы этот момент был особенным. И насчет денег… Мне жаль, что пришлось потратить все, что ты скопил на клуб. Я все верну в ближайшее время, обещаю. — Не переживай, — Джейс махнул рукой, притягивая Алека к себе за плечи. — Мой клуб подождет столько, сколько нужно, а вот твое счастье ¬– точно нет. Так что дерзай, хватит уже ждать. Вы оба это заслужили. — Я потом расскажу ему о том, как сильно ты печешься о его счастье, — улыбнулся Алек, прижимая Джейса к себе и взъерошив его идеально уложенные волосы. И они оба смеялись, так легко и свободно дурачась впервые за очень долгое время. — Только попробуй, тогда я точно убью тебя, — хохотал Джейс, стараясь вырваться из крепкой хватки. На их болтовню и громкий смех отреагировали остальные, подтягиваясь и включаясь в беседу. Было шумно, весело и так беззаботно, что в какой-то момент Алек полностью расслабился, обнимая Магнуса и растворяясь в нем без остатка. Они не отлипали друг от друга даже во время семейного ужина: рука Магнуса то и дело покоилась на бедре Алека, поглаживая, так что пока Бейн вел какие-то бессмысленные беседы о важности соответствия цветовой гаммы квартиры индивидуальному психологическому портрету человека, Алек просто старался не разомлеть и продолжать делать вид, что он понимает, в чем суть общей беседы. К сожалению или к счастью, к сути он всё-таки смог вернуться только тогда, когда Мариза и Люк объявили о том, что съезжаются. И не то, чтобы он не догадывался об их теплых чувствах друг к другу, но видеть их в качестве пары все равно было несколько удивительно. Алек не думал, что его мать решится сойтись с кем-то после развода. Почувствовал нежные прикосновения к щеке, Алек, повинуясь, прильнул к губам Магнуса, получая мягкий поцелуй в щеку. — Ты снова где-то витаешь, — прошептал Магнус так тихо, что за всеобщей радостью никто, кроме Алека, никто не мог его услышать. — Вернись ко мне, любовь моя. — Да, прости, — так же шепотом ответил Лайтвуд. — Я просто… — Идем, — Магнус вдруг начал подниматься, потянув его за руку. Они вместе встали с дивана, на котором сидели, и, минуя остальных, прошли в сторону гостевой спальни. Одна половина Алека немного смутилась, ведь то, как они ушли, определённо заметили все, но другая половина готова была пойти за Магнусом куда угодно и когда угодно. Его демоны облизнулись, радостно приподняв головы. Зайдя внутрь, Магнус закрыл дверь, тут же вжимая в нее Алека и сразу же глубоко целуя пухлые губы. Руки Лайтвуда инстинктивно обвили узкую талию Бейна, а он сам начал почти с мольбой отвечать на поцелуй. Было совершеннейшим безумием вот так целовать Магнуса, когда буквально за дверью вся его семья отмечала такое важное событие, но ещё большим безумием было не целовать его вообще. Губы Магнуса на вкус были как вишневое вино, от него пахло сандаловым шампунем, а близость с ним ощущалась так, словно Алек был чертовски голоден. Иногда его поражало, как его парень мог влиять на него: всего один чувственный поцелуй, несколько прикосновений языка к губам, и вот он уже ничего не соображает и едва способен стоять на ногах. Самозабвенно вылизывая рот Магнуса, Алек абсолютно удовлетворенно спустил руки с талии на обтянутую белыми джинсами упругую задницу, сжимая её в ладонях и тем самым притягивая Магнуса ещё ближе. Тот проскулил что-то неясное Алеку в рот, что вызвало волну безумствующих мурашек по всему телу. Поцелуев очень быстро стало недостаточно. Мокро вылизав шею Алека, Магнус почти рухнул перед ним на колени, кусая губы и упорно разделываясь с ремнем на джинсах Лайтвуда. Его потрясающие длинные пальцы проделывали это с такой привычной легкостью, что Алек ещё больше возбудился уже даже не от ощущений, а просто от открывшегося вида разгоряченного Магнуса Бейна, стоящего перед ним на коленях с зацелованным ртом и горящими от возбуждения глазами. — Черт, детка, ты сошел с ума, — прошипел Алек и попытался остановить его, на что получил шлепок по рукам. — Они же услышат. — Не услышат, если ты не будешь стонать слишком громко, — подмигнул Магнус, смотря на него снизу вверх своими невероятно самодовольными глазами. — Магнус, — снова попытался остановить его Алек, в то время как внутри него всё просто с ума сходило от предвкушения. — Я не шучу, там моя мать, — пошипел он, но все его негодование потонуло в звуке расстегивающейся ширинки и спущенных джинсов. Бейн хищно облизнулся, смотря на стоящий колом от возбуждения член Алека. Его глаза горели настоящим огнем и Алек был абсолютно бессилен перед этим. Его захватывали ощущения страсти и желания, а облизывающий губы Магнус только сильнее распалял их. И Алек сдался, откидывая назад голову и задыхаясь от ощущения чужого дыхания на члене. Но ведь Магнус не мог быть просто хорошим парнем, который хочет отсосать своему бойфренду на вечеринке его родителей. Магнус был расчётливой наглой сволочью, которая любит нагибать людей. Даже когда сам стоит на коленях. Поэтому вместо того, чтобы просто довести до конца то, что он начал, Магнус медленно приоткрыл рот, подставляясь и ожидая, когда Алек возьмет его сам. Ну естественно. Чего он ещё ждал? Магнус обожал провоцировать его. А Алек был готов повестись на что угодно ради этого человека. Нежно проведя пальцами по любимому лицу, Алек аккуратно вплел пальцы в волосы Магнуса, чуть сильнее наклоняя его голову назад. Другой рукой он направлял свой член, медленно и с упоением водя головкой по раскрытым покрасневшим губам, оставляя на них прозрачные следы смазки. Магнус смотрел на него потемневшим расфокусированным взглядом, тяжело дышал и только шире раскрывал рот. Для Алека это было невероятно сексуально, но эрекция болезненно ныла и ему уже не терпелось получить разрядку. Поэтому он ввел член в распахнутый для него горячий рот, млея от перепада температуры и от этой вседозволенности. Магнус же продолжал бездействовать и только сомкнул губы на толстом члене, прикрывая глаза и издавая едва слышный стон наслаждения. Где-то глубоко внутри Алека что-то пискнуло от мысли, что их все же услышат, но перевозбужденные от близости демоны уже вцепились ему в глотку, заставляя отключить все сознательные инстинкты. Вместе с ними ушла и вся осторожность. Почти резко насадив Магнуса на себя до основания, Алек прикусил кулак, чтобы не издавать такие некстати рвущиеся наружу звуки абсолютного наслаждения. Убедившись, что Алек сделал свой выбор, Магнус начал двигаться на его члене, обсасывая его со всех сторон и заглатывая глубже с каждым следующим толчком. Все также держа руку в волосах Магнуса, Лайтвуд мог в любой момент вернуть себе контроль над ситуацией, но движения Бейна просто-напросто вынесли ему остатки мозгов. Он не хотел никакого контроля, он хотел кончить в глотку Магнусу и смотреть, как закатываются от удовольствия его кошачьи глаза. Магнус то и дело насаживался ртом на его член, слегка поворачивая голову, его язык юрко скользил по торчащим венам, поигрывал с уздечкой, а губы так идеально обхватывали ствол, что Алек еле сдерживался, чтобы не начать стонать как последняя сучка. «Нельзя, нельзя, нельзя…», — повторял он себе, пока вдалбливался в рот Магнуса, все также силясь подавить кулаком рвущиеся наружу стоны. К счастью, Магнус не планировал надолго растягивать удовольствие. Он почти сразу нарастил темп, жестко сомкнул губы на члене, заставляя Алека забыть, как дышать, и начал быстро отсасывать ему с первоклассным причмокиванием так сильно, что у Лайтвуда подкосились ноги. Он вцепился Магнусу в голову, найдя его единственной опорой, насаживал на себя такой узкий и влажный рот до тех пор, пока у него в низу живота не начал закручиваться узел. Глаза закрылись, движения стали рваными, грубыми. Магнус постанывал от удовольствия, пока Алек жестко вдалбливался в его глотку, ногтями ведя по покрытому порослью темных волосков торсу. Алек так сильно хотел кончить. Он чувствовал приближение оргазма, погружаясь и погружаясь в горячее и мокрое пространство рта. Ещё минута. Пара толчков. Надорванный ритм. Сбитое дыхание. Искры перед глазами. Он кончил сильно, изливаясь глубоко в горло Магнусу, и всё ещё продолжая толкаться в него просто по инерции, стараясь продлить удовольствие. Боже, и он ещё не любил минеты. Наивный идиот. — Ты потрясающий, Александр, — с громким чпоканьем Магнус выпустил изо рта его член. Такой развратный, оттраханный, он выглядел бесподобно. — Я был уверен, что спущу себе в штаны. Вернув белье и джинсы Алека на место, он поднялся с колен и приник всем телом к обезоруженному, ошеломлённому Алеку, который собирал себя по крупицам после такого мощного оргазма. Довольно облизнувшись, Магнус нежно пригладил его растрепавшиеся темные волосы, с упоением разглядывая Лайтвуда. — А как же ты? — выпалил Алек, инстинктивно прижимая его к себе. — Всё в порядке, дорогой, — пошло улыбнулся Магнус. — Я более чем удовлетворен. — Уверен, что нас было слышно даже на другом континенте, — оторопело осознал Алек, выпуская Магнуса из своих объятий. Они оба подошли к стоящему в спальне зеркалу и, честно говоря, ничего хорошего в нем не увидели. Раскрасневшиеся губы, взлохмаченный вид и масляные глаза выдавали их с головой. — Нам следовало подождать, пока мы окажемся дома. — Возможно… Магнус терпеливо пригладил волосы так, чтобы они снова выглядели как потрясающий творческий беспорядок, а затем взялся и за внешний вид Алека, который выглядел куда хуже. То, что он только что трахался, было слишком очевидно, и даже волшебство самого Магнуса Бейна не могло ничего исправить. — Но, в конце концов, разве есть в этом мире что-то, способное заставить нас ждать? — Нет, Магнус, — абсолютно искренне ответил Алек, сглатывая. Глядя в глаза своей самой большой любви в жизни, Алек вдруг оказался мысленно очень далеко отсюда. В их лофте, в спальне, где в одном из теперь уже его ящиков лежало то, что он все никак не мог решиться отдать. Где-то глубоко внутри заскреблись его демоны, обтачивая свои противные когти об его грудную клетку. — Ничто не может заставить нас ждать.***
22:46 Вино на вкус было больше похоже на букет цветов, чем на алкоголь. Лайтвуд не помнил, пил ли он вообще когда-нибудь что-то настолько же вкусное абсолютно без повода. Ведь разве люди обычно не хранят свои самые лучшие вещи до самого значительного момента? За панорамным окном в Нью-Йорке бурлила жизнь. Повсюду сияли яркие огни, машины толпились на каждой дороге, где-то сновали люди, которые с высоты бруклинского лофта казались маленькими и несущественными. Их жизнь не играла роли, как раньше не играла роли и жизнь Алека. Долгое время он злился на мир и ненавидел себя, стараясь понять, почему именно он остался жить, а его младший брат нет. Алек был и оставался нерасторопным, в чем-то эгоистичным, в чем-то безответственным. У него не было талантов, способных повлиять на мир или чьи-то жизнь. А Макс обещал стать невероятным человеком с более чем невероятной судьбой. Но случилось то, что случилось, и теперь именно Алек нес на себе бремя этой жизни. Он был так до ужаса напуган всем тем, что ему предстояло делать – становиться взрослым, брать на себя ответственность, справляться со смертью близких, что он ушел в наркотики и беспорядочный секс, чтобы избежать всего этого. А теперь он пил потрясающее вино с самым потрясающим человеком на свете и не мог поверить, что заслужил всё это за свою трусость и малодушие. Интересно, что бы сказал обо всем этом Макс? Магнус что-то рассказывал, активно жестикулируя, и его кожа переливалась от света свечей, которые они зажгли. Многие считали его жестоким ублюдком, потому что он заставлял их учиться самостоятельно исправлять свои ошибки или становиться лучше, никогда не стараясь спасти тех, кто это не заслуживал. Кто-то, наоборот, восхищался им и считал его невероятно сильной личностью, которой по зубам абсолютно все. Но никто не относился к Магнусу нейтрально: его либо обожали, либо ненавидели. Алек же всегда был где-то посередине: его жизнь до Магнуса была наполнена болью и страданием, но встреча с ним заставила Лайтвуда снова вернуться к тому выбору, в котором однажды он выбрал сдаться. Теперь же у него не было права на ошибку. Он должен был оправдать подаренное ему сердце такого особенного человека. Несколько дней назад он пил кофе в кабинете своего нового босса, Джии Пэнхаллоу, и она спросила его о Магнусе. Точнее не совсем о Магнусе, а о том, почему Алеку постоянно звонит некто, кто записан в его телефоне как «Заносчивый засранец которого я ненавижу». Алек только тогда понял, насколько странными могут казаться их отношения окружающим людям. Они всегда были вместе, предпочитая не расставаться ни на секунду. Всегда старались прикасаться друг к другу как можно больше. Они говорили обо всем на свете, пообещав никогда ничего друг от друга не скрывать. И между ними была такая сильная связь, что порой их за это даже осуждали. «И как вас ещё не тошнит друг от друга?» «Вы знаете, что нельзя проводить столько времени вместе?» «У вас обоих должна быть своя жизнь!» «Сходите к психологу!» Пошли они все к черту. Алек был готов с пеной у рта защищать их любовь, и его демоны были с ним солидарны. Они ненавидели Алека, желали ему гнить и пожирать себя и дальше, но, боже, они так сильно любили Магнуса, что порой становилось страшно. Что он будет делать со своим существованием, если они однажды расстанутся? — Ты меня не слушаешь, — Магнус ехидно улыбался, поймав Алека в который раз за день. Устало улыбнувшись и поставив бокал с вином на столик, Алек приник к забравшемуся на диван с ногами Магнусу, зарываясь носом в его шею. Длинные пальцы, унизанные кольцами, мягко пробежались ему по загривку, от чего по спине побежали приятные мурашки. — Александр, милый, — позвал его Магнус, мягко отставляя и свой бокал. — Что с тобой такое в последние дни? Ты так упорно думаешь о чем-то, что я начинаю волноваться. Беспокойство Магнуса заставило его демонов практически замурчать под кожей. — Мне просто…, — запнулся Алек, смутившись. — Нужно сделать кое-что очень важное, но я никак не могу собраться с мыслями. — О…, — Магнус не сумел скрыть удивления. — И в чем же дело? — Не хочу ничего испортить, — признался Алек. — Не хочу тебя разочаровать. — Ты не можешь ничего испортить, мой ангел. В мире не существует ничего и никого идеального, так что тебе нечего бояться, — на секунду задумавшись, Магнус приподнял его лицо за подбородок, заглядывая глубоко в глаза. — К тому же, я так сильно восхищаюсь тобой, что ты просто не можешь разочаровать меня. — Но почему? — Мм? — хихикнул Магнус, закусывая губу. — Почему я восхищаюсь тобой? Алек утвердительно кивнул, задержав дыхание. — В тебе есть кое-что особенное, — Магнус нежно улыбнулся, медленно ведя пальцами по виску Алека, спускаясь на скулы и подбородок, поглаживая. — Ты любишь без условий, не за что-то или вопреки. Ты стараешься держаться в стороне от новых переживаний и незнакомых ощущений, но если ты хочешь чего-то, то всем своим существом, если любишь, то без остатка. Несколько долгих мгновений они просто смотрели в глаза друг другу. А потом Алек прикрыл веки, чувствуя, что Магнус прав. Идеального момента никогда не будет. Но в то же время не будет более идеального момента, чем этот, в котором они только вдвоем перед всем эти миром. И так должно быть всегда. Алек поднялся с дивана, оставляя удивленного Магнуса, а сам быстрым уверенным шагом направился в спальню. К черту все, думал он, неаккуратно открывая ящик и хаотично разбрасывая все свои вещи, под которыми лежало то, что занимало его мысли последние несколько дней. Большой широкий конверт и маленькая неприметная коробочка. Глубоко вдохнув, Алек достал со дна ящика обе вещицы и также решительно отправился обратно. Магнус медленно смаковал вино, нечитаемым взглядом следя за скачущим пламенем свечей, когда Алек к нему вернулся. Он понятия не имел, куда деть себя, поэтому примостился на мягком ковре у ног Магнуса, положив перед ним конверт. — Вот, — кивнул Алек самому себе, ловя его растерянный взгляд. — Я напечатал, чтобы тебе было удобно. — Что это? — Книга, которая… которую я написал, — Алек нервно сглотнул подступающий к горлу ком. — Точнее, это пока только наброски… Здесь не так много, но я хотел, чтобы ты первым прочел. Эта книга о раке, о том, как… один человек боролся с миром, который хотел забрать у него самое важное в его жизни. Магнус слегка ошалело взял в руки конверт, раскрывая и доставая напечатанные страницы. И за одно это мгновение в его голове пронеслось множество воспоминаний. Алек, сидящий на этом же диване и впервые откровенно рассказывающий ему о своей мечте написать книгу... Алек, который был не в силах поверить, что кто-то мог позаботиться о его мечтах, подарить ему новый личный ноутбук, чтобы он мог писать… Алек, захлебывающийся слезами в попытках объяснить, как умер его младший брат… — Алек, я …, — на подведенных янтарных глазах выступили слезы. Магнус смотрел на конверт, затем на Лайтвуда, а в его глазах читалось такое благоговение, что Алек почти задохнулся. — …даже не знаю, что сказать. — Ничего не говори. Я просто хочу, чтобы ты прочел её и… Просто сказать спасибо, потому что я никогда не начал бы писать её, если бы не ты. — Я? — вновь поразился Магнус. — Ну да. Помнишь то послание, которое ты оставил в подаренном Люком ноутбуке? Ты написал, что желаешь мне найти в себе то, что видишь во мне ты. И когда я прочел его, то понял, что это именно то, что я и должен сделать, — Алек почти умоляюще смотрел на Магнуса. — Прочти её, пожалуйста, ты всё поймешь. — Боже, конечно, дорогой, — закивал Магнус, смаргивая слезы.— Ты дашь мне пару часов? Я хочу сделать это прямо сейчас. — Да, — улыбка озарила его лицо так, как никогда в жизни. Он был готов ждать хоть вечность. — Конечно, я… Пойду пока приберусь на кухне. В реальности Магнусу понадобилось около четырех часов, чтобы прочесть наброски. Алек смиренно ожидал его на балконе, сидя на мягкой кушетке и укутавшись в плед. Было немного холодно, но в целом вполне комфортно. Он успел поговорить с Иззи, которая, безусловно, не удержалась и намекнула ему на то, что их с Магнусом уединение не осталось незамеченным. Потом попереписывался с Джейсом, который почти нежно попросил его больше никогда так не делать. Алек был практически счастлив, но что-то внутри очень назойливо и раздражающе дербанило его внутренности, не давая расслабиться. Он волновался о том, что скажет Магнус, когда закончит читать, а когда Бейн вышел к нему на балкон, то его сердце и вовсе начало биться где-то в горле. Магнус определенно плакал, его макияж был немного размазан по щекам, а глаза были красными, и он часто-часто моргал. Алек подорвался с места, снимая плед и накидывая его на тонкие плечи. Он с тысячей сомнений вглядывался в любимое лицо, силясь понять хоть что-то, но Магнус был совершенно не читаем. Но волнения утихли, стоило ему начать говорить. — Алек, я-я…, — чуть задыхался он от подступающих слез. — Я даже не знаю, как облечь в слова все то, что сейчас чувствую… — Тебе не понравилось? — Алека вновь одолели сомнения. — Ты с ума сошел? — воскликнул в ответ Магнус. — Это потрясающе! Так проникновенно и искренне, что я плакал бесчисленное количество раз. Буквально в каждом слове я чувствовал тебя. Настоящего тебя, понимаешь? — Не уверен, — глупо улыбнувшись, Алек сморгнул подступившие слезы и сделал шаг вперед к Магнусу, уменьшая расстояние между ними до минимума. Тот все никак не мог успокоиться и собраться, поэтому Алек усадил его на свое место на кушетку, а сам присел на корточки перед ним. — Вот только знаешь, Александр… Я думаю, что твоя книга не о раке, — Магнус в волнении кусал губы, смотря на хмурящегося в недопонимании Лайтвуда. А затем улыбнулся так искренне, так нежно, что сердце Алека пропустило удар. — Она о любви. — Ну… — Понимаешь, ты буквально всю её пропитал любовью, а я даже не имел понятия, как этого много в тебе, как глубоко и сильно ты чувствуешь всё это между нами… — Это всё ты. Магнус порывисто обнял его, притягивая к себе так, что Алеку пришлось встать перед ним на одно колено. Как иронично, а ведь он когда-то говорил Изабель, что ни один парень на свете не сможет заставить его опуститься до этого. Сколько ещё раз Магнус нагнет всю его прошлую жизнь? — Магнус, ты меня сейчас задушишь, — почти задыхался Алек, смеясь. Магнус тоже смеялся, и от этого у него на душе стало так легко и спокойно, что следующий слова слетели с его губ как-то сами собой. — Помнишь, я говорил, что мне нужно сделать кое-что важное? Магнус кивнул, отстраняясь, но его руки тут же легли на плечи Лайтвуда. — Я должен сказать тебе кое-что, но, если честно, я не уверен в том, как ты отреагируешь…, — Алек чувствовал, как краснеет. Он даже не знал, откуда это в нем, но волновался так сильно, как будто ничего более страшного не делал никогда в жизни. — Ты можешь сказать мне всё, что угодно, мой ангел, — Магнус погладил его по плечам в знак поддержки. — В общем…, — он набрал в грудь побольше воздуха, закрывая глаза. — Знаешь, люди всегда говорят: «дерьмо случается». И это так. Может быть, я трус, может, просто немного осторожен, — Алек сглотнул подступающий к горлу ком. — Я хорошо научился скрываться, прятаться, сражаться в одиночку. И потому я сдерживаю то, что у меня на уме. Я делаю это всё время. Я веду себя так, будто всё в порядке… Но сейчас я хочу, чтобы ты знал…, — вновь открывая глаза, он увидел перед собой совершенно спокойное и умиротворенное лицо его восхитительного любимого человека. — Я ждал тебя всю свою растраченную юность. И в этот момент, клянусь, я люблю тебя больше, чем могу выразить. Кажется, у него по щекам текли слезы, а может это было фантомное ощущение. Его демоны вскинули головы, завыли в ожидании, крепко ухватив его за глотку. Алек достал из кармана маленькую коробочку, в которой блестело кольцо. Чертов символ его вечной преданности, который обошелся ему в огромные деньги и бесчисленный долг перед Джейсом. — Магнус, я знаю, что мы ещё, наверное, слишком молоды, чтобы жениться, но я-я просто хочу, чтобы ты знал, что для меня не существует иного будущего. Я не прошу тебя выйти за меня завтра, но… Может быть, когда-нибудь?.. Магнус, кажется, потерял дар речи. — Я хочу быть только с тобой. Это кольцо – вроде символа, понимаешь? Что я принадлежу тебе и, когда ты захочешь, если ты захочешь, то ты в любой момент должен будешь просто сказать «да» и… — Да. — … мы поженимся…, — Алек вдруг резко потерял суть своих слов. — Постой, что? — Дурень, я говорю да, — Магнус абсолютно ошалело улыбался, когда снимал с пальцев кольца, а затем надевал то, что вручил ему Алек. И оно выглядело так, словно было создано только для Магнуса. Только для их любви. — То есть… Ты хочешь за меня выйти? — ещё раз уточнил Лайтвуд, хмурясь. — Конечно, я хочу выйти за тебя, Александр, — на абсолютно счастливом лице Магнуса сияла улыбка, а в кошачьих глазах стояли слезы. Вряд ли он когда-нибудь был ещё более прекрасным. — Мне всё равно, когда мы это сделаем: завтра, через год или через десять лет. Я люблю тебя больше, чем всё в моей жизни. И это единственное, что имеет для меня значение. — Хорошо, — согласился Алек. Ему тоже всё равно, когда они по-настоящему поженятся: завтра, через год или через десять лет. Брак – это лишь формальность, а Магнуса он от себя никогда не отпустит. Магнус прильнул к нему в нежном, трепетном поцелуе, в который они оба вложили всю ту гамму чувств, что ощущали друг к другу. Им даже пришлось подняться, чтобы было удобнее. А после нескольких поцелуев они просто молчали, наблюдая за жизнью, которой жил Нью-Йорк. Теперь они принадлежали друг другу. У них была целая вечность, чтобы быть вместе. Алек прикрыл глаза, делая глубокий вдох, прислушиваясь к извечно ревущим внутри него демонам. Но глубоко внутри него больше не было ничего. Только спокойствие и легкость, ощущение дома, в который он так стремился вернуться, пройдя такой долгий и такой трудный путь. Он наконец был свободен.