Рыжие листы опавшие с клёна

      Её глаза открылись. Вокруг неё был многолюдный вокзал. Люди не видели её, не замечали, слишком занятые своими делами. Все звуки слились в один голос шума: стук каблуков, ботинок, разговоры из которых нельзя было понять и слова, перезвон мобильных телефонов, но громче всех из них был звук спешки. Стояла суета, которая впрочем, и свойственна таким местам. Но если встать и замереть на месте, то этот поток кажется тебе совсем другим, более бессмысленным. Все те дела, которые мы возносим в ранг важности, кажутся такими не нужными, если набраться смелости и остановится. Пустые действия и ничего больше.       Она заметила мужчину с папкой документов, тот внимательно вчитывался в пустые белые листы, хмурился и недовольно поджимал губы. Он всё надвигался, но даже не сделал попытки отойти в другую сторону, он просто прошёл сквозь неё, словно девушка была туманом, неясным образом, газом.       Внутри всё холодом обдало, перевернулось и натянулось тонкой струной, которая от напряжения вот-вот порвётся. Её души коснулась чужая, равнодушная, усталая и злая. Неприятное чувство, пугающее, заставляющее пробежаться морозу и застыть на коже холодной изморозью, не отпуская из своих колючих объятий.       Её голова повернулась в сторону того мужчины, который столкнулся с таким же безликим, но телесным человеком. Почему же тогда она сквозь него… Девушка посмотрела на свою руку, та просвечивала, давая разглядеть опорную колону, державшую свод станции.       Сиплый крик застрял в её груди, никак не способный вырываясь из горла. Комок не давал ей вздохнуть, она не понимала что с ней, почему это происходит, кто она и где. Она не знала ничего.       Взгляд. Ей почудился пристальный взгляд, дотрагивающийся до её бледного лица. Девушка чувствовала его, но не могла понять, откуда он. Светлая голова закрутилась в разные стороны, пытаясь понять, где же источник. Ощущение пропало также неожиданно, как и появилось. Она была потеряна в окружающем её, неизвестном измерении.        Ноги повели её к перрону, подальше от снующей повсюду толпы. Неосторожно она столкнулась ещё с пару людьми, и все они были как один холодными и одинокими, после каждого соприкосновения хотелось заплакать, так как чужое затаённое отчаяние ощущалось лучше, чем своё. Но, не смотря на это, она продолжала идти, заглушая неизвестную боль внутри себя.       Человек за человеком, колона за колонной, девушка шла, медленно передвигая босыми ногами, не ощущающими ни холода, ни дискомфорта. Шум поезда, стук колёс о рельсы, визг тормозов, шум автоматически открывающихся дверей.       Неожиданно стихли голоса, не было слышно шагов, напоминающих бег. Она огляделась, но вокруг никого не было, вокзал был пустой. Ни людей, ни поездов.       Тишина.       Голова разрывалась от мыслей, и тишина лишь больше скребла по нервам когтистою рукой, молча сводя сума тем, что ничего не делала.       Девушка села на перрон и прикрыла глаза в желании ничего не помнить, ничего не знать, ничего не чувствовать. Её волосы трепал ветер, разгоняя мысли по тёмным углам сознания. Это ощущение успокаивало.       Вновь этот взгляд, внимательный, пристальный, будто чего-то ждущий от неё. Девушка осторожно разомкнула веки. Перед ней стоял мужчина в форме работника железнодорожной станции.       Он ничего не сказал, лишь протянул ей руку, а она, не зная, зачем ухватилась за неё. Просто внутри неё всё зудело, призывая доверится этому человеку, внутренний голос говорил, что он знает что делать.       Быстрым шагом они проходили платформы со странными названиями: «Большой и Малый перевал сквозь детство», « Засохшие холмы Юности», «Десять лет до Первой встречи» и другие не понятные ей названия.       Чётко ступая, будто про себя высчитывая точное количество, он привёл её к безымянной платформе.       Она уже хотела задать свой вопрос, но проводник, будто прочитав её мысли, отрицательно покачал головой. Она всё равно хотела сказать хоть что-нибудь, размять голос, но не смогла открыть рта. Горло прострелило болью, и девушка перестала делать попытки заговорить.       Она, наконец, взглянула на станцию и увидела небо. Оно было везде: сверху, прямо и даже внизу, где должны были пролегать рельсы. Голубая гладь с розовыми родинками облаков постоянно шевелилась, двигалась, не могла усидеть на месте. По живому небесному лицу двигались далёкие звёзды и планеты, что перемещались в своём странном кольцевом движении. Галактики вальсировали с созвездиями, ведя их в танце жизни.       Яркая звезда Солнце убегала за горизонт, оставляя шлейф света, отражавшийся розовыми переливами от воздушных облаков. Время здесь остановилось. Закат, который никогда не закончится. Вечная, не пересекаемая грань начала и конца.       Звезда смеялась, разговаривала с ней, ведь что делать вечным, как ни забавляться играми разума со смертными. Солнце сказало девушке, что её поезд №318В, что обязательно нужно сесть слева, иначе не будет видно реки Млечный путь, а она сейчас как раз в самом своём пике. Но когда это «сейчас» если сейчас это неизменная постоянная и так как сегодня будет «всегда». Ответы на эти вопросы она не знала.       Стук колёс послышался вновь. Полупрозрачный поезд мерно плыл по пустоте. Двери открылись, но внутри никого не было. Девушка в нерешительности обернулась назад, желая увидеть хмурого проводника, но тперрон был пуст. Даже звезда замолчала, не слышно её переливчатого разговора ни о чём.       Она осталась одна перед выбором. Войти в вагон или остаться на месте? Тут она точно ни кому не нужна, а там? Разве там, в неизвестности ей будет лучше? И где это «там»?       Она не знала.       Мандраж поразил её слабые руки и ноги так, что девушка не могла ступить и шага, но почему-то именно сейчас ей захотелось это сделать. Сжав зубы и собрав все силы, она сделала маленькое движение в неизвестность. Преодолевая себя, она ввалилась внутрь. Она это сделала. Разметавшись по сиденью, девушка расплылась в безумной улыбке и почувствовала, что она всё-таки живая. Руки перестали пропускать сквозь себя солнечную материю.       «Следующая станция…»       И поезд тронулся с перрона под звуки засыпающих планет.