Юморист

Финн возвращается домой, потеряв связь с реальностью. Если раньше он видел перед собой хоть какой-то источник света, то теперь блуждает в потемках. Запутывается еще сильнее, потому что Санни может быть прав. Комики наблюдательные. Комики ни черта не ошибаются. Финну же теперь и дальше жить в личном кошмаре. Однако, целовать Санни ему понравилось. Насколько это важно? Черт его знает. Возможно, если бы идея поцеловать его пришла Финну в голову лет десять назад, их жизни сложились бы иначе. Но они этого уже никогда не узнают. Ему бы сейчас расплести клубок эмоций, заполняющий собой грудную клетку. Он оставляет ключи в корзиночке на тумбе рядом с дверью. Проходит в квартиру. Видит Рахиль, сидящую на диване, сложив ноги по-турецки. Финн улыбается ей вымученно, понимая, что даже при взгляде на нее больше не выбирается из проклятой темноты. — Это шутка какая-то? — спрашивает Рахиль. И протягивает ему скомканную салфетку. Финн на автомате забирает ее, разворачивает, садится на кресло. Видит номер телефона с призывом позвонить. Не сразу вспоминает, что это за артефакт такой. А. Парень в гей-клубе. Кажется, он так и не выкинул салфетку, забытую в кармане толстовки. — Я позвонила, — добавляет Рахиль. — Нашла это у тебя в кармане, когда собирала стирку. И позвонила. Финну такая мысль не пришла бы в голову. Но ладно. Он слишком разбит, чтобы возмущаться нарушением его личных границ или что-то придумывать. — Мне, если честно, нечего сказать, — признается Финн, оставляя салфетку на подлокотнике кресла. — Даже так? — Рахиль задумчиво усмехается. — Хорошо. Изменял? — Нет, — честно отвечает Финн. — Планировал? — Да. Сегодня — да. В клубе — нет. Он даже не зарегистрировался в Гриндере по «рекомендации» Дональда. Экспериментировать с посторонними мужиками ему, как оказалось, совсем не хочется. Но Санни — человек, с которым в его жизни связано практически все. Это другое. — Теперь мне нечего сказать, — тихо произносит Рахиль, опуская взгляд. — Это было ошибкой, — говорит Финн. Шаблонная фраза, призванная заполнить пустоту, но никак не исправить ситуацию. Финн не испытывает угрызений совести. Не знает, нужно ли ему извиняться. За помыслы? Да, черт, это бессмысленно. Он не будет всю жизнь желать только одну женщину. Но, даже испытывая влечение к другим, не станет сволочью, которая идет на поводу у первых позывов. Финн считает себя хорошим человеком. Но ни один человек не может быть идеальным. Все ошибаются. Финн хотя бы не проебался совсем жестко. Это — всего лишь номер на салфетке от незнакомого парня, с которым он не планировал изменять. О том, что собирался сделать это с Санни, Рахиль знать не стоит. Она ведь не уточняет подробностей. Значит, это не ложь, а сокрытие информации. — Можешь поехать ночевать к родителям? — спрашивает Рахиль. — Я не готова сейчас с тобой разговаривать. Он понимает. Не спорит, не оправдывается. Лишь согласно кивает и поднимается с кресла.

***

— Поехал бы в мотель, — ворчит отец, когда Финн под ночь появляется на пороге родительского дома. — Подумал, во сколько тебе вставать, чтобы добраться на работу? Подумал, это само собой. Но Финн не уверен в том, что за пределами своей квартиры ему придется провести всего лишь одну ночь. Рахиль не из тех, кто быстро отходит. Лучше заранее перестроиться на график, по которому он какое-то время катается на работу из Нью-Джерси. Родители не в восторге. Сам Финн — тоже. — А чего это, — возмущается мать, — ты уходить должен? Вы ведь в аренду вложились в равной степени. Вообще-то, мать отчасти права. Да и родители Рахиль живут гораздо ближе к их квартире, нежели семья Финна. Однако, ему не кажется правильным даже просто предлагать невесте пожить в отчем доме, пока они вроде как в ссоре. Раз виноват во всем Финн, то и сваливать должен он. До тех пор, пока Рахиль не остынет, и они не смогут обо всем нормально поговорить. Прямо сейчас он даже не представляет, что скажет, когда это произойдет. Хорошо хоть родители не пытаются расспрашивать его о причине ссоры. Им все это объяснить будет куда сложнее. — Или у Санни бы остался, — говорит отец. — Кстати, да, — кивает мать. — Что у него, свободного дивана для тебя не найдется? — Вы как-будто не рады меня видеть, — замечает Финн. Разговаривать о Санни ему хочется еще меньше. Слишком тоскливо. Слишком болезненные спазмы ощущаются в груди от одного лишь упоминания его имени. Слишком свежа травма от того, как Санни его отшил. Головой Финн осознает, что Санни в кой-то веки поступил как приличный человек, а не как скотина. Однако, ему все равно обидно. В том числе и от того, что Санни уже успел завести себе какого-то парня, едва признавшись Финну. Та часть мозга, что отвечает за рациональное мышление, окончательно капитулирует. Ужиная маминой пастой, Финн почти не ощущает ее вкуса. А, закрываясь в своей детской комнате, хочет взвыть от проклятых тоски и растерянности. В его жизни за один вечер все снова перевернулось с ног на голову. Он же просто хотел, чтобы Санни все разрешил, а не усложнял. Финн растягивается на кровати, подкладывает ладони под затылок, рассматривает потолок, который они с родителями только недавно заново побелили. В этой комнате вместе с Санни они проводили все то время, что нельзя было провести, болтаясь по улицам. Здесь они зависали гораздо чаще, чем дома у Белчеров. Все-таки, Финн, в отличие от Санни, был обладателем своей собственной комнаты. Друг же делил одну детскую с близнецами. А тех всегда было слишком много, даром, что СДВГ диагностировали только одному. Несмотря на то, что дружеские отношения Финн поддерживал и с ними — в какой-то момент оказалось, что два года разницы это не так уж и страшно — он всегда предпочитал проводить время только с Санни. Наверное, и правда стоило поехать в мотель. И отсыпаться в обезличенной комнате, где ничего не напоминает о чертовом Санни. Финн поворачивается набок. Надежды на то, что ему удастся здесь заснуть, практически нет.

***

Финн выходит на парковку, зевая. Он не уверен в том, что ему в таком состоянии стоит садиться за руль и тащиться в Джерси. А что толку? Приедет, сразу упадет спать, проворочается пару часов, встанет слишком рано, без завтрака поедет обратно. Честное слово, проще переночевать в машине. Он останавливается, не доходя до нее, потому что видит Санни. Не одного. Тот торчит около своей машины, улыбается какому-то непонятному парню. И Финну слишком отчетливо бросается в глаза то, как одна рука Санни лежит на чужом бедре. А их лица находятся слишком близко друг от друга. Финн прокашливается. Затем окликает Санни и прибавляет шаг. — Ты сегодня снова у нас? — спрашивает Финн, приветливо улыбаясь. Санни резко отстраняется от парня и делает пару шагов в сторону. Вот оно, снова. На глазах у Финна Санни в жизни двусмысленно ни к кому не прикоснется. Сейчас в этом ощущается какая-то победа. Он скользит быстрым взглядом по спутнику Санни. Лицо привлекательное, скулы острые, но ничего особенного, на самом деле. Значит, вот это с ним Санни «видится»? У него были парни и получше. Финн не то чтобы разбирается, но ведь объективно оценить можно и без сексуальной заинтересованности в человеке. — Повторный кастинг был, — кивает Санни. И прячет руки в карманы, явно стараясь не встречаться с Финном взглядом. — Привет, — улыбается его спутник. И протягивает руку. — Я — Хавьер. Финну не интересно. Хавьера никто не спрашивал. Да почему вокруг Санни вечно ошиваются парни, которые не могут не влезть? Руку Хавьера Финн игнорирует. Дружелюбно отвечать тоже не спешит. — Не хочешь поехать поужинать? — спрашивает Финн Санни. — Я только закончил. — Нет, — отвечает Санни. Так просто, так спокойно. Даже без «извини, другие планы, не сегодня, увидимся». Он отвечает прямо и невозмутимо. Смотрит так, словно ждет, что Финн сейчас проглотит это и уйдет. Оставит его в покое с этим новым дружочком. И Финн не понимает — какого черта? Не он заварил всю эту кашу. Не он признался в любви и взбудоражил сознание. Нет. Все это затеял Санни. Который теперь смотрит на него глазами человека, который нихуя не рад его видеть. Финн злится. — Ты ведь в курсе, что я согласился на собеседование в твой проект? — спрашивает он спонтанно. Естественно, согласился. Рахиль была права. Это — потенциально отличная возможность уйти от съемок телевизионной жвачки. Разнообразить свое портфолио более серьезными проектами. Но он по-детски использует эту возможность сейчас... Для чего? Чтобы ткнуть Санни носом в то, что избегать его не получится? Но ведь собеседование — это не полноценное предложение должности. — Нет, — отвечает Санни. — Будет здорово, если пройдешь. Но я на это никак не могу повлиять. Да Финн ведь не об этом. Он и без Санни знает, как устроена индустрия, в которой они вертятся. Ни у одного из них пока нет никакого настоящего влияния. Только мечты и планы на будущее. — Мне просто интересно, — говорит Хавьер, к которому никто, мать его, не обращается. — А на что ты вообще можешь повлиять? — На сценарий, — отзывается Санни. — Так что, если мы тебя возьмем, и ты захочешь хороших реплик, придется договариваться со мной. — Я знаю один способ, — улыбается Хавьер. И Финну становится противно. Серьезно? Они собираются флиртовать прямо перед ним? Это похоже на какое-то неуважение. Нет, стоп. Ему противно не от самого факта флирта между двумя парнями. Подноготная у этого чувства абсолютно другая. Вот черт. Финн хмурится, понимая, что ревнует. Ему банально хочется ударить Хавьера по лицу, а затем прогнать с парковки с концами. И чтобы духу его рядом с Санни не было. А заодно и других таких вот Хавьеров. Финн не хочет видеть с Санни вообще никого. Ему и раньше не нравились его бойфренды. Финн, правда, думал, что это — нормальная реакция. Они отнимали время, которое Санни мог бы проводить с ним. А еще были недостаточно хороши для него. Новый день — новое открытие. А говорили, что кризис среднего возраста придет к сорока. — Слушай, у нас билеты в кино, — поворачивается Санни к Финну. — Нам пора. Бывай, ладно? Он натянуто улыбается и обходит машину, чтобы занять место на водительском сиденье. Финн же остается стоять в полнейшей растерянности. Это какая-то небывалая ситуация. Направляясь к своей машине, он чувствует себя словно оплеванным. Но эта вспышка ревности позволяет отчетливо разрешить одну дилемму. «Мне кажется, нам стоит взять перерыв в отношениях», — отправляет Финн сообщение Рахиль. Ему нужно время, чтобы окончательно во всем разобраться, а не давление назначенной даты свадьбы. Если это — просто фаза и проверка чувств, Финн только рад будет вернуться ко всей предпраздничной суете. Если нет — для них обоих будет лучше остановиться сейчас и не совершать ошибку.